удачным оказались искусственное наводнение и разлив Местали. Мало того,
что это стоило шестируким пары дней пути, так разбушевавшиеся воды унесли
с собой еще и тысяч тридцать бойцов. При этом, оказываясь в
непосредственной близости от врага, Джарэт добывал также массу цепной
разведывательной информации. В частности, например, он обратил внимание,
что обозы с провиантом следуют в арьергарде армии и постепенно отстают все
больше.
Это давало возможность совершить неплохой обходной маневр, чем я и
воспользовался. От наблюдателей в горах нам было известно, что населявшие
пустыню кочевники были чрезвычайно разозлены вторжением на их территорию и
в короткие сроки собрали довольно значительные, по их представлениям,
силы, дабы дать агрессору бой. Но когда шестирукие ушли в Местальгор,
кочевники лишь подступили к границе и там остановились.
Но после появления у них дипломатической миссии в лице Марции и
Юлиана, знавшего кое-кого из местных вождей, они согласились перейти
границу и ударить в тыл общему врагу. За три дня на своих быстрых лошадях
кочевники догнали наступавших, и я сам отправился командовать вылазкой. И
хотя мы понесли очень большие потери, а шестирукие почти никаких, цель
была достигнута - большую часть тылового обеспечения мы уничтожили,
попросту говоря, сожгли.
Преувеличивать успех этой акции, правда, не стоило. Ничуть не
обеспокоившись потерей припасов, противник продолжил свой поход с прежней
неотвратимостью - если даже в их рядах и начинался голод, то внешне это не
проявлялось никак. Оставалось рассчитывать лишь, что в лучшем случае
строгая диета слегка ухудшит их боевые качества.
Вот... Ну, как уже было сказано, Джарэту удалось в итоге задержать
врагов на достаточный срок, и утром двенадцатого дня Илайдж и Клинт
прибыли на космодром первыми. Однако после изучения картины, оставшейся
там после Гроссмейстера, выяснилось, что свои надежды я могу засунуть
себе... куда захочу. Не вдаваясь в перипетии наших исследований, могу
сообщить лишь конечный результат. Мои предположения оказались верны -
Гроссмейстеру удалось активировать все системы космодрома и получить
доступ к любой его части, но... Но управление всеми этими системами шло
через главный компьютер, и, уходя, Гроссмейстер не забыл засунуть туда
личный код доступа. Который мы, естественно, не знали...
Проведя на космодроме не самый приятный день в своей жизни, я оставил
там Елену в качестве специалиста по компьютерам и Джейн в качестве
специалиста по Гроссмейстеру, поручив им расколоть код каким угодно
способом. Я прекрасно понимал иллюзорность надежд на подобный исход, ведь
Елена сразу признала, что взломать систему зашиты ей не под силу, а как
можно угадать пароль? Это могло быть любое слово из всех известных
Гроссмейстеру языков или вообще беспорядочный набор символов.
И все же накануне вечером я отвлек Джейн от решения этой безумной
проблемы и приказал ей заняться переброской на космодром отряда
бессмертных, собранного Вотаном... Удивительно, но проявив исключительную
целеустремленность и настойчивость, ему удалось уговорить присоединиться к
нам почти пятьдесят Человек - думаю, без малого половину из всех, живущих
на Эгрисе. С большинством из них я был знаком, но некоторых видел и вовсе
впервые.
Так вот, оставив себе несколько лучших, проверенных боевых
командиров, остальных я отправил на космодром. Этот шаг вызвал
определенные споры (среди членов Клуба, разумеется), но, с моей точки
зрения, это был единственный шанс на спасение. Если вдруг случится чудо и
появится возможность добраться до оружия эпохи Галактической Империи, то
первым делом понадобятся Люди, способные его использовать. В противном
случае, как говорил Вотан, "чего им зазря погибать" - пятьдесят Человек,
даже превосходных бойцов, были не в состоянии изменить судьбу предстоящей
битвы. Судьбу, прямо скажем, трагическую...
С особенной остротой я осознал это на следующий день, наблюдая за
приходом врага. Точно в соответствии с расчетом они подошли к городу уже
на закате, и чтобы у них не возникло желания штурмовать нашу цитадель
прямо с ходу, Джарэт наслал такую жесточайшую пургу, какую только смог
отыскать в пределах планеты. Шестирукие, правда, на непогоду большого
внимания не обратили - привыкли, похоже, - миновали эвакуированные жилые
кварталы и, окружив стоящий на холме Черный город, принялись разбивать
лагерь. С момента моей последней встречи с ними прошел уже достаточно
большой срок, и я позабыл, какое прекрасное впечатление они производят в
качестве новинки. Но смог живо об этом вспомнить, глядя на волны ужаса,
прокатившиеся по стенам, когда встречающие разглядели наконец своих
гостей. А ведь были некоторые... гм... горячие головы, в основном из
полководцев Местальгора, предлагавшие выступить врагу навстречу и дать бой
на открытом пространстве. Чтобы, учитывая неповоротливость противников,
было где маневрировать. Идиоты! Правильно тогда Джарэт уточнил, чтобы было
куда бежать при первом же их появлении...
Теперь же бежать было некуда. И глядя на огромные фигуры, заполнившие
пространство перед крепостью, я даже начал сожалеть, что они не полезли на
штурм сразу - быстрее бы отмучились. А так, только еще один вечер себя
изводить.
С подобным настроением я явился в обеденный зал королевского дворца,
назначенный для проведения последнего военного совета. Занимая место во
главе огромного стола, за которым уже сидели около тридцати виднейших
военачальников Эгриса, я слегка воспрял духом. В конце концов я даже мог
гордиться, ведь это была самая большая и мощная армия, которой мне
когда-либо доводилось командовать. Может быть, это вообще была самая
большая и мощная армия в истории планеты.
Да, дипломатические усилия Марции и благополучно затянутое время
позволили собрать по-настоящему внушительные силы. В моем распоряжении
находились практически все сухопутные войска Местальгора и Пантидея, а
также оба флота этих государств. Плюс к этому огромный флот пиратов во
главе с самыми уважаемыми капитанами. Плюс ополчение из северных колоний
Пантидея. Плюс конница из Тайраса. Плюс только сегодня вошедшие в гавань
столицы тридцать драккаров Королей Севера. Из всех сколь-нибудь серьезных
сил этого континента на совете не были представлены только дахетяне, да и
то лишь потому, что оказались отрезаны от нас врагом... Общая численность
моего войска вместо предполагавшихся двухсот двадцати тысяч приближалась к
полумиллиону. Гигантская, невиданная для Эгриса цифра. Но даже имея почти
троекратное превосходство в людях и находясь в обороне, что обычно очень
облегчает задачу, я считал кампанию обреченной.
Тем не менее всему этому войску нужно было что-то делать, куда-то
вставать, перемещаться и тому подобное... Тут я не ударил лицом в грязь.
Разработанная мной при помощи Лауры и Вотана диспозиция была безусловно
лучшей в моей долгой практике. Маневры каждой отдельной части были
расписаны со скрупулезной доскональностью. Так, чтобы не понять их мог
только совершеннейший дебил, каковых, как я надеялся, среди присутствующих
не было... Признаться, мне польстило, что предложенная диспозиция была
принята без малейших оговорок и воспринята как шедевр воинского искусства.
Но, думаю, среди всех собравшихся только я и, может быть, Джарэт понимали,
что это просто-напросто мусор. В реальном бою обязательно что-то идет не
так, да для начала я вообще сомневался, что мы протянем столько часов, на
сколько было рассчитано мое творение...
Поэтому после завершения совета, когда время уже приближалось к
полуночи, я сбежал на стену, чтобы еще раз все проанализировать и
попытаться отыскать какие-нибудь скрытые возможности. Но преуспел лишь в
том, что едва не околел от холода.
Желая избежать такой неприятности и дожить все же до разгрома своей
самой лучшей армии, я убрался со стены и, вернувшись во дворец, принялся
бродить по его пустынным заброшенным коридорам... Постепенно меня утомило
бесконечное пережевывание одного и того же, мои мысли устремились к более
общим проблемам. В частности, меня интриговало поведение Альфреда. Вернее,
отсутствие такого... За прошедшие две недели о нем не было ни слуху, ни
духу, как будто Джарэту удалось то, что тщетно пытались совершить другие.
Но в это я, конечно, не верил...
Как ни странно, Альфред не совершил ни малейшей попытки ни
восстановить ворота, упрятанные глубоко под землю, ни высадить свои войска
в другом месте, ни сделать вообще что-нибудь. Почему? Ну, тут предлагались
разные объяснения. Например, на восстановление кондиций после очередной
смерти ему все же требовалось время, и пока он был не в состоянии что-либо
предпринять. Сомнительно, но может быть. Или он просто не потрудился
узнать о неприятностях со своей резервной армией, занятый другим. Еще
сомнительнее. Или... Подобные гипотезы, периодически выдвигавшиеся тем или
иным из моих друзей, в принципе могли быть сочтены приемлемыми. В конце
концов, не делает ничего - и ладно. Но у меня существовало собственное
суждение, которое я, правда, не афишировал.
Я подозревал, что Альфред попросту обиделся. Часто возвращаясь в
памяти к нашей короткой последней встрече, я пришел к выводу, что сканк
хотел заключить мир. И все эти армии шестируких были лишь фоном для
совершения сделки. А мы, не став даже слушать, его угробили... С моей
точки зрения, было бы вполне естественно, если Альфред решил: "Ах так!
Хорошо, поучим вас еще немного! Не торопясь, не форсируя событий. Так,
чтобы вы по-настоящему вкусили плодов своей глупости..."
Сделав такие выводы, я какое-то время испытывал большое искушение
потолковать с Джарэтом начистоту. Но потом оставил эту идею. Зачем? Даже
если он все это понимал и специально напал тогда на сканка, с целью не
дать нам договориться, то что с того? Едва ли какие-то мои аргументы могли
поколебать его ненависть к Альфреду. Более того, абстрагировавшись от
низости подобного поступка, я мог бы сам пойти извиниться и попытаться все
уладить. Только куда идти?..
Ломая голову над этим вопросом, я прошел мимо небольшой столовой, где
обычно обедали Джарэт и его приближенные, то есть мы. Из полуоткрытой
двери лился свет, и, заглянув внутрь, я обнаружил там Лауру, Юлиана,
Вотана и Илайджа, сидящих вокруг стола. Отпрянув, я поспешил дальше. К
счастью, они меня не заметили. Или сделали вид, что не заметили.
Это очередной раз изменило ход моих мыслей, придав им слишком уж
печальный характер... Поэтому, поднявшись на пару пролетов по лестнице,
показавшейся мне смутно знакомой, я остановился на площадке и раскрыл
Доску. Отыскав в неверном свете факелов Фигуру Всадницы на 12-м поле, я
прикоснулся к ней - так, с целью отвлечь себя...
Джейн ответила без промедления. Хотя на космодроме уже была глубокая
ночь, о сне там вряд ли кто задумывался... Выглядела она, разумеется,
далеко не лучшим образом. Запавшие глаза на бледном лице, чуть дрожащие
губы.
- Нет новостей? - безнадежно спросил я.
- Нет, - столь же безрадостно подтвердила она. - Мы оставили попытки
взлома. Нет шансов. Теперь составляем списки возможных кодовых слов и
проверяем... Уже почти сутки. Несколько тысяч перепробовали. Но это... так
мало...
Она замолчала, ведя с собой нелегкую борьбу. Но слезы все равно
выступили на глазах.
- Мы не успеем, Рагнар...
- Что делать. - Я не счел возможным демонстрировать оптимизм. -
Использовать малейшую возможность, до последней секунды - это все, что нам
остается.
- Да, конечно... Господи, что это может быть? - она сдерживала плач
из последних сил. - Ну что? Какое слово?
Полагаю, вопрос был риторическим, но все же я ответил:
- Мне кажется, что если это и в самом деле слово, то оно не может
быть обыденным, простым. Гроссмейстер же любил всевозможные изыски... И
еще: это должен быть символ. Да, именно символ, - заключил я с неведомо
откуда взявшейся уверенностью.
- Символ... - протянула вслед за мной Джейн и с неожиданной живостью
спросила:
- Символ чего?
Тут я мог только развести руками. Но она заметно приободрилась и,
отвернувшись в сторону, заговорила очень быстро:
- Елена! Слушай, бросай-ка ты все это. Надо бы...
- Ну, не буду вас отвлекать, - я разорвал контакт.
Закрыв Доску, я убрал ее в карман и некоторое время рассматривал
идущий вверх пролет, пытаясь понять, откуда он мне знаком. И вспомнил, что
это была та самая лестница, по которой я крался вслед за Королем
Местальгора в тот летний вечер, когда он собирался убить Марцию...
Воспоминание показалось страшно далеким и каким-то нематериальным, но все
же у меня почему-то возникло желание взглянуть еще раз на эту часть дворца
- за Проведенные в Местальгоре две недели мне так и не случилось там
побывать. Конечно, подобное желание было порядочным абсурдом, но время
девать было некуда, так почему бы себе и не потрафить.
Не спеша я поднялся по оставшимся ступенькам, постоял немного перед
дверью, рядом с которой отправил к праотцам двух стражников, попробовал
войти внутрь. Но дверь оказалась заперта, а высаживать ее в этот раз не
было никакого смысла... Тогда я пошел по коридору, по которому мы убегали,
и брел так до самого кабинета Джарэта. Все еще пребывая во власти
прошлого, я подошел к двери кабинета и повернул ручку...
К моему удивлению, дверь легко открылась. Это не виделось большой
удачей, потому как меньше всего в ту минуту я был расположен к беседе с
Королем Местальгора. Однако закрыть дверь назад и пойти своим путем тоже
было как-то нелепо... Короче говоря, я двинулся в кабинет, где меня
поджидал небольшой сюрприз. Джарэта там не было и в помине, но зато была
Марция, устроившаяся с ногами в кресле за королевским столом.
Подозреваю, застывший в проходе на довольно продолжительный срок, я
выглядел довольно дурацки, но Марция, к счастью, вообще ничем не выдала,
что замечает мое присутствие. Она сидела совершенно неподвижно со взором,
устремленным куда-то в стену.
Устав наконец торчать на сквозняке, я все-таки перешагнул порог и,
закрыв за собой дверь, прислонился к ней спиной.
Так, в тишине и покое, шло время. Глупо, наверное, находиться в одном
помещении и молчать, глядя в разные стороны. Но в тот момент мне так не
казалось... Да и вообще мне ничего не казалось. Опять захваченный потоком
воспоминаний, я как будто заново переживал события лета, не пытаясь ни
анализировать их, ни оценивать.
Но так уж, видимо, устроена моя голова, что из всего она норовит
извлечь пользу. Даже в момент, когда я был, крайне далек от окружавших
меня проблем, она исхитрилась выдать идею, непосредственно их касающуюся.
Идею очень неожиданную и любопытную.
- Если я правильно разбираю выражение на твоем лице, Рагнар, то тебя,
очевидно, посетила очередная гениальная догадка?
Вопрос застал меня врасплох, и с некоторым изумлением я выяснил, что
Марция как-то очень тихо и незаметно развернула кресло и смотрит теперь
прямо на меня... Печально и в то же время с явной долей иронии.
- Ну, в общем... да... - мой лепет был противен даже мне самому.
- Ладно. Потом расскажешь. - Легко спрыгнув с кресла, она сделала
несколько шагов, словно разминаясь. - Хочу тебе кое-что сообщить. И знаю,
что не стоило бы, но ничего не могу с собой поделать. Женщина слаба... Тем
более, что другого случая может не представится.
- То есть? - спросил я, не на шутку насторожившись. - Кто из нас
собирается завтра погибнуть?
- Не знаю. Я не ясновидящая... Хотя, насколько я понимаю ситуацию,
погибнуть завтра любому из нас будет не так уж трудно. Но дело не в этом.
Я чувствую, что другого случая не будет. Интуиция.
Я предпочел промолчать, и, повернувшись ко мне, она без особой
экспрессии сообщила:
- Я только хотела сказать, что всегда любила тебя. Люблю. И, видимо,
буду любить... Понимаю, что навряд ли ты очень рад это услышать. Но мне бы
хотелось, чтобы ты знал это и помнил.
- Хорошо. Я запомню, - тут я не соврал. Не думаю, что удастся забыть,
даже если очень постараться.
Она снова улыбнулась с оттенком иронии:
- Вот и все. Не стоит придавать этому большого значения... Так что ты
там придумал?
Словно выйдя из какого-то оцепенения, я встряхнулся, достал из
кармана янтарные бусы и, пройдя через кабинет, протянул ей. Ее тонкие
холодные пальцы, скользнув по моей руке, приняли ожерелье, а глаза
взглянули с недоумением.
- Ты помнишь диспозицию, принятую на сегодняшнем совете?
- Ну да. - В ее глазах засветился далекий огонек.
- Сейчас мы внесем в нее небольшие изменения!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг