моим расчетам, должен был находиться Бронзовый перевал. Невеселые мысли
вертелись в голове: за прошедший месяц я успел приобрести массу врагов,
меня много раз пытались убить, я лишился Марции и Шпаги, хорошо хоть кубик
Доски по-прежнему уютно лежал в кармане куртки, но с другой стороны... Я
вступил в Клуб, у меня появились некоторые проблески цели и загадки,
загадки, загадки... Зачем все-таки Джарэту понадобилась Марция и как ее
освободить? Что кроется за интригами в Форпосте? От чего, наконец, они
собираются освобождать Гроссмейстер? Я не знал ответа ни на один вопрос, и
это меня раздражало. Я дал себе слово не останавливаться, пока не
разберусь со всеми этими проблемами, сейчас же мне просто нужно было
добраться до Ассэрта живым.
Я все погонял и погонял коня, мы мчались сквозь ночь к уже начавшим
играть над вершинами Асca первым отблескам зари...
ЧАСТЬ II
ФИГУРА ГРОССМЕЙСТЕРА
Глава 1
Я проснулся, когда первые косые лучи восходящего солнца коснулись
лица. Оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь в незнакомой мне, богато
убранной комнате с резным потолком и высокими двустворчатыми окнами. Не
без интереса я прислушался к своему организму: серьезных болевых ощущений
не было, за исключением зуда в обожженных руках, и тогда я выполз из
мягкой кровати и подобрался к окну. Открывшийся вид был мне знаком: я
находился в Ассэрте, во дворце Императора Пантидея... Почему-то я не очень
хорошо понимал, как оказался здесь, и шаг за шагом стал восстанавливать в
памяти события, имевшие место после моего возвращения в Дагэрт. Этот
процесс занял довольно много времени, а вот как я добрался до Ассэрта, мне
вспомнить так и не удалось, но это уже не имело значения, ибо я внезапно
ощутил, что мне необходимо действовать, и немедленно. Отойдя от окна, я
еще раз оглядел комнату: моей одежды не было, и я дернул за шнур, вызывая
слугу. Минуты через две в спальню вошел дворецкий, и я поинтересовался
насчет своего камзола.
- Извините, милорд, но те лохмотья, что были на вас, камзолом назвать
было трудно, и мы это выкинули.
- А содержимое карманов, черт возьми?
Дворецкий кивнул и достал Доску, мою любимую трубку, кисет и еще
какие-то мелочи. Через несколько секунд я уже раскрыл Доску, и первое, что
бросилось мне в глаза, - Фигура Человека с кубком. Это означало, что
Илайдж, к счастью, жив. Тем не менее я поборол желание немедленно
связаться с ним и осмотрелся, однако ничего неожиданного не было. Диана,
Кнут и Вотан по-прежнему находились на поле Флериона, Яромир - в Альрионе,
Юлиан - в Местальгоре, Джейн и Эрсин - в Форпосте, да и вообще, из Черных
Фигур изменила положение лишь Фигура Никэ, переместившаяся на 42-е поле.
Обе Белые Фигуры - Джарэт и Марция - находились теперь, естественно,
вместе, на 29-м поле, то есть на пути в Местальгор. Еще, если мне не
изменяла память, кое-какие перестановки произошли в космосе... Так и не
обнаружив ничего важного, я прикоснулся к Фигуре Илайджа.
Контакт произошел мгновенно, но преобразования затянулись, и я
предположил, что ответ дается моему другу с трудом. И действительно, когда
образ наконец оформился, я увидел Илайджа лежащим на куче веток в том
самом шалаше, где я валялся дней десять назад.
- Ты как, Илайдж? - встревоженно поинтересовался я.
- Неважно. - Его обескровленное лицо тронула слабая улыбка. - Видишь
ли, друг мой, падение с двадцатиметровой высоты не красит человека. Мне
еще повезло, что там не оказалось какой-нибудь острой скалы, и я отделался
отбитыми легкими и почками... А каким чудом ты оттуда выбрался?
Испытывая стыд, я рассказал Илайджу окончание схватки с
местальгорцами и описал свое нынешнее положение. Закончил я классическим
вопросом неудачника:
- Что теперь делать?
Илайдж открыл было рот, но внезапно зашелся жутким приступом кашля, и
одно мне сразу стало ясно: реальной помощи ждать от него не приходится. С
трудом подавляя хрипы, он заговорил:
- Если сейчас сообщить всем нашим, что ты утратил Шпагу, то они,
конечно, помогут ее вернуть и вернут, но ты с ней распростишься... Это
ясно? - Я полностью разделял его мнение, и выражение моего лица,
по-видимому, красноречиво об этом свидетельствовало. - С другой стороны,
одному бороться с Джарэтом тяжко, и шансы на успех маловаты...
Все это были очевидные вещи, а я ждал каких-нибудь конструктивных
предложений, и они последовали.
- Как я уже говорил, Рагнар, из всех членов Клуба я целиком доверяю
лишь троим: Джейн, Лоуренсии и Клинту Но Клинт слишком далеко, а
обращаться за помощью к Джейн тебе все-таки неудобно, так что поговори с
Лаурой. Я еще вчера попросил ее передвинуться ближе к центру событий, что
она, судя по положению Фигуры, и делает. Она поможет тебе.
Илайдж устал, но я все же спросил:
- А как насчет Юлиана?
- Смотри сам. Все, счастливо, держи меня в курсе... - Илайдж махнул
рукой и растворился в лучах уже достаточно высоко поднявшегося солнца.
Да, Юлиан все же был мне не совсем понятен, к тому же он находился в
Местальгоре, поэтому пока я решил с ним своими трудностями не делиться и,
следуя совету Илайджа, прикоснулся к Фигуре Никэ, стараясь угадать, что же
представляет собой Человек, к которому я обращался за поддержкой.
Связь установилась очень быстро, казалось, что встречный импульс
необычно мощен, и я удостоверился, что картина, недавно нарисованная моим
воображением, почти в точности совпала с действительностью. Лоуренсия,
высокая и стройная, во весь опор мчалась на большом гнедом коне, и ее
длинные черные волосы развевались под порывами ветра. На правом боку у нее
я заметил тяжелый и совершенно не подходящий женщине меч. На сером плаще у
левого плеча явственно выделялся герб: золотое кольцо с тремя треугольными
шипами. Наконец она соизволила обратить на меня внимание и натянула
поводья.
- Привет, Рагнар! Как дела? - Казалось, что Лоуренсию беспокоит что
угодно, только не это.
- Привет! Плохо! - в тон ответил я.
- Отчего ж так?
Такое начало не обнадеживало, однако я не допускал мысли, что Илайдж
может подвести, и коротко объяснил ситуацию. Лоуренсия слушала
внимательно, но безучастно и, когда я замолчал, ограничилась вопросом:
- Когда ты сможешь прибыть в Местальгор?
- Дней через десять, - ответил я, опустив, что при этом придется
гнать, будто у тебя черти в заднице.
- Хорошо, тогда через десять дней, в полдень, я буду ждать тебя у
главного входа на местальгорский базар. Привет! - Лоуренсня тронула коня и
исчезла
После подобного обязательства мне оставалось лишь с тоской взглянуть
на мягкую перину, еще раз вызвать дворецкого и потребовать новый костюм,
пару кинжалов, плащ и хорошего коня. Еще минут десять я потратил на письмо
Генриху, в котором сообщал последние малоутешительные новости и
убедительно просил ничего решительного не предпринимать, тем самым
фактически перекладывая ответственность за судьбу Марции на себя. Ну а к
полудню я уже оставил позади крепостные стены Ассэрта, сожалея, что мне
так и не удалось побродить по улицам этого древнего города, с которым было
связано столь много в моей теперь уже прошлой жизни...
К вечеру я разыскал следы отряда Джарэта и двинулся по ним, а на
следующий день оказался на тракте, соединяющем Местальгор с берегом
Пресного залива, и дальше я, уже ни на что не отвлекаясь, мчался прямо по
дороге. На дворе стояла середина лета и погода была, как назло, хорошая,
так что это жаркое путешествие было весьма утомительным, но мои болячки
все-таки заживали, и я с каждым днем становился все бодрее и бодрее. На
третий день пути я настиг и обогнал пешую часть отряда, с которым недавно
сражался. Как я и предполагал, ни Джарэта, ни тем более Марции среди них
не было... Так весьма однообразно и пыльно проходили день за днем; Короля
я в итоге не догнал, но в отведенные мне сроки укладывался и вечером
девятого дня уже высматривал на горизонте приречные холмы, на которых
стоял Местальгор...
Сразу после захода солнца погода, впервые за то время, что я был в
пути, испортилась, небо затянули тучи, и стал накрапывать необычный для
лета мелкий дождик. Я уже практически не различал каменистого тракта под
копытами своего коня и начал всерьез подумывать о ночлеге, когда заметил
справа небольшой яркий огонек. Присмотревшись, я разглядел очертания
одиноко стоящей бревенчатой хижины, в единственном окошке которой и горел
свет. Решив, что это очень кстати, я свернул с дороги и через минуту уже
стучал в массивную дверь.
- Входите! Не заперто! - раздался низкий, но звучный голос, и я вошел.
Внутри хижина представляла собой обыкновенное, не богатое и не
бедное, жилище заурядного крестьянина или дровосека, и тем более странно
выглядел за неоструганным столом человек, облаченный в дорогой костюм
черного бархата с красными разводами и со шпагой у пояса. Тот вечер
врезался мне в память, и единственное, что я позабыл, - это черты лица
моего собеседника...
- Присаживайтесь! - Он указал рукой на стул, а сам подошел к стоящему
у стенки шкафчику и достал кувшин вина и пару стаканов. Я отметил, что он
был невысок, но пропорционально сложен и производил впечатление человека
недюжинной силы. - Давайте выпьем и поговорим.
Все это было крайне необычно, и я, отпивая отменное вино, осторожно
поинтересовался:
- А, собственно говоря, с кем имею честь?
- Какое это имеет значение? Я ведь не спрашиваю, кто вы. Для меня
достаточно, что вы - бессмертный, а я давно хочу поговорить с таким
Человеком. - Он сделал краткую паузу, подразумевавшую ответ. Но я смолчал,
и он продолжил:
- Ведь на ваших глазах творилась история, вы прожили большую жизнь и,
казалось бы, должны лучше других понимать тщету сущего. Что же заставляет
вас действовать, да и вообще жить?
Должен заметить, что меня порядочно раздражала такая постановка
вопроса, к тому же совсем недавно я имел подобный разговор с Юлианом,
поэтому, не мудрствуя лукаво, принялся распространяться в том духе, что я
есмь Человек, часть Человечества и так далее. Однако вскоре меня прервали:
- Бросьте, сударь, вы прекрасно понимаете, что Человечества давно уже
нет, а вы и ваши товарищи - как динозавры, некогда жившие на вашей родной
планете. Вы обречены историей и в лучшем случае можете рассчитывать на
личные свершения...
- Прекрасно, почему же мне не жить ради личных свершений?
- Потому что вы не можете отделить их от блага вашего народа!
- Вы так считаете? - Я произнес эту фразу как можно более насмешливо,
но внутренне осознал, что он меня поймал и ко мне возвращается старое
чувство беспросветности...
- К тому же, - безжалостно заметил мой собеседник, - ваше бессмертие
- мнимое. Рано или поздно вы погибнете, причем скорее всего случайно и
нелепо, и что тогда?
Это все напоминало заколачивание гвоздей в гроб, и я совсем было
приуныл, но тут мне в голову пришла забавная мысль, и хотя красно-черный
собеседник продолжал красноречиво втирать меня в грязь, я его уже не
слушал. Я даже перестал размышлять, прав ли он и насколько, просто понял,
что весь этот разговор затеян с единственной целью: исключить меня из
игры, убрать с Доски моими же собственными руками. Таким образом,
дальнейшая беседа интереса уже не представляла, тем более что весомых
контраргументов я так и не находил, поэтому, донельзя бесцеремонно перебив
его, я внес предложение:
- Может быть, мы вернемся к этой теме, но... когда вы будете подыхать!
- Когда я буду... что?
Мгновение он молчал, а потом расхохотался. Смеялся он искренне,
весело, громко и, по-видимому, надо мной, однако я не обиделся и лишь
вторил ему, так как в глубине души меня не покидало чувство, что я имею
никак не меньше шансов остаться тем самым последним, кто смеется хорошо.
Внезапно его смех оборвался, он поднялся из-за стола, делая какие-то пассы
руками, и, отчеканивая каждое слово, сказал:
- Я не сомневаюсь, что мы еще встретимся, Рагнар, и мы закончим этот
разговор, когда, как вы изящно заметили, кто-нибудь из нас будет подыхать.
Свет вокруг стал меркнуть, очертания предметов и самого хозяина
хижины исказились, а через секунду все исчезло...
Надо мной простиралось чистое небо, усеянное звездами, ярко светила
давно взошедшая половинка луны, а прямо передо мной возвышались Восточные
ворота Местальгора.
Глава 2
Передо мной встал принципиальный, на мой взгляд, вопрос: когда именно
я сошел с ума? Ворота Местальгора галлюцинацией не являлись, это я
проверил сразу же, но, с другой стороны, я был абсолютно уверен и в
реальности той странной встречи - выпитое вино до сих пор приятно
согревало желудок, и я отлично помнил, о чем шла речь в нашей забавной
беседе с черно-красным незнакомцем. Итак, я либо спятил там, на дороге,
когда увидел хижину, либо здесь, и тогда ворота скоро исчезнут... Если же
признать, что и то и другое было на самом деле, то с ума сошел не я, а
весь остальной мир. Эта мысль меня несколько утешила, но до душевного
равновесия было еще далеко, ведь тогда мой незнакомец должен обладать
такими магическими талантами, что ни мне, ни Марку и не снились. Кроме
того, этот Человек, если это Человек, что сомнительно, был явно
заинтересован в моей судьбе с той точки зрения, что меня нужно как можно
скорее отстранить от дел. Но чьих, черт возьми, рук эта работа? Джарэт
дотоле не произвел на меня впечатления могущественнейшего мага, значит,
кто-то из своих... Я усмехнулся: похоже, в Клубе все просто помешаны на
интригах, и если действуют, то с размахом. Успокоив себя тем, что в любом
случае этот таинственный тип еще должен потревожить меня, я решил, что вот
тогда любой ценой и выясню, кто он такой.
Кое-как приведя мысли и чувства в порядок, я принялся устраиваться на
ночлег, потому как посреди ночи открывать городские ворота, естественно,
никто не собирался. Мой стреноженный конь пасся на обочине, а я,
завернувшись в попону, ворочался и тщетно пытался уснуть. Это мне удалось
лишь под утро, и во сне меня мучили кошмары.
...Отвратительный скрип и шум голосов. Я приподнял голову и одним
глазом посмотрел в сторону источника звука: небритые заспанные стражники
открывали городские ворота. Я напряг волю и сел, голова гудела как
колокол, и вообще мне почему-то было очень нехорошо, хотя вчера я выпил
вроде немного. Однако в полдень меня ждала Лоуренсия, и надо было
постараться выглядеть относительно прилично.
В одной из таверн неподалеку от рынка я нашел все необходимое и
долго, с наслаждением, обливался водой, чистил зубы и брился. Десять дней
непрерывной скачки - не шутка, но наконец, чисто вымытый, с еще влажными
волосами, я вышел на веранду и уселся за один из столиков. Главные ворота
рынка были отлично видны, и я решил ждать Лоуренсию здесь.
Через несколько минут мое внимание привлек какой-то шум внизу, у
входа в таверну. Я прислушался и различил среди хриплой ругани
местальгорцев высокий голос Лоуренсии. Бросив свой завтрак, я сбежал вниз,
где увидел довольно забавную картину: шкафообразный бородач, размахивая
руками и что-то крича, стоял перед женщиной, а та спокойно и насмешливо
разглядывала его, поглаживая рукоять меча. Пока я пробирался между
столиками, жестикуляция бородача стала опасно оживленной, а глаза совсем
вылезли из орбит. К счастью, я был уже рядом, а развернуть этого ублюдка к
себе и всадить ему кулак в живот было делом нескольких мгновений. Парень
сложился пополам и вылетел из таверны, едва не сорвав по пути ворота.
- Привет, Лаура, - улыбнулся я. - Надеюсь, ты не сердишься, что я так
бесцеремонно вмешался в вашу беседу?
- Этот человек проиграл мне в кости, - усмехнулась она, - и не хотел
отдавать долг. Спасибо, Рагнар, я рада тебя видеть.
Я поцеловал ее узкую руку, и, сопровождаемые удивленными взглядами
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг