Я постарался не заметить сугубо личного его вопроса и коротко объяснил
суть дела.
Вебер облегченно вздохнул, и мне показалось, что его не оставляет
чувство временности того, чем он сейчас владеет. Не позавидуешь...
- Включи факс, - тихо попросил он. - Набросаю эскиз.
Рисуя эскиз прямо на экране факса, он объяснял:
- К хижине приварена платформа. Шесть на шесть метров. Диаметр хижины -
четыре с половиной. Достаточно навалить на закраины платформы камни - и
никакого фундамента не надо. Лишь бы площадка была ровная... Камни потом
можно присыпать землей.
- А внутри пол приподнят? Вода не зальется?
- Конечно! - Вебер развел руками. - Не тазик же мы сделали! Не
беспокойся за них! Жить можно! Там еще и крючки внутри, и петли. Чтоб вешали
что хотят. Все в одной отливке!
- Спасибо. Буду объяснять.
Я отключился и тут же услыхал вопрос Вука:
- С кем ты говорил сейчас, Сан?
- Как у вас называют членов "пятерки"?
- Первый, второй, третий...
- Вот это наш "третий". Все хижины - в его руках.
- Он нам даст?
- Даст. Просил подготовить для них две ровные площадки. Чтобы в длину
было двадцать полных шагов, а в ширину - десять. Ну-ка, встань, сделай
полный шаг - я посмотрю.
Вук поднялся, сделал полный шаг. Он был поменьше моего, сантиметров
семьдесят. Достаточно! За эти секунды я включил магнитофон. У меня были к
Вуку вопросы.
- Ты запомнишь, Вук? Повтори: двадцать полных шагов в длину, десять - в
ширину.
Он послушно повторил и показал эти цифры на пальцах. Технические
вопросы на этом уровне с ним вполне можно решать. Да и к телевидению он
отнесся спокойно, без потрясений. Видимо, само общение с "сынами неба"
заранее настраивало его на сплошную цепь всяких чудес.
- По краям ровной площадки, - предупредил я, - приготовьте побольше
крупных камней.
- Зачем? - Вук удивился просьбе.
- Глупцы вернутся, объяснят.
- Они будут знать больше меня? - В голосе Вука прорезалось возмущение.
- Больше тебя никто знать не будет. - Я решил отступить. - У вас бывают
сильные ветры?
- Бывают.
- Они валят деревья?
- Редко.
- Вот чтобы такой ветер не свалил хижину, ее надо окружить камнями.
Тогда она будет стоять крепче дерева. Понял?
- Да.
- Теперь ты знаешь больше всех. Глупцы этого пока не знают.
- Они же глупцы. - Вук усмехнулся.
Мне показалось, что гостя пора покормить, я распечатал банку тушенки и
бутылку "Тайпы", протянул Вуку ложку и стаканчик.
- Поешь! Запей!
Вук занялся этим с явным удовольствием. Еще в прошлый раз я заметил,
что моя постоянная пища ему по душе. Нашлось единство вкусов!..
Пока он ел, я подкидывал ему вопросы для обдумывания:
- Как уводили вы новых женщин из лесов? Их защищали или отдавали
легко?.. Ты сейчас не отвечай, Вук, ешь, потом ответишь... Как эти женщины
живут в вашем племени? Им нравится у вас или нет? Еще пойдете в те леса за
женщинами?
Вук проглотил порцию тушенки и торопливо ответил:
- Пойдем! Женщинам у нас нравится. Лучше спать на шкурах, чем на
деревьях.
- Их защищали?
Вук скривился, глотнул "Тайны" из стаканчика и ответил:
- У тех охотников только палки да камни. Они боятся нас.
- Убегают?
- Одни убегают. Другие отдают женщину за ногу оленя. Им трудно убить
оленя.
- Вы не учите их делать копья и луки? Как вас учил Нур-Нур.
- Зачем учить? Чтобы они стали сильнее нас?
- Никого из ваших там не съели?
- Одного съели. Он заснул возле их женщины.
- Вы за него отомстили?
- Он сам виноват. - Вук усмехнулся. - Женщин сразу надо уводить
подальше. Ему это сказали. Он не послушался. Молодой был.
- Какие женщины вам нравятся больше - прежние или новые?
- Новые! Они всему рады. И еде и шкурам. Часто смеются. А старые часто
плачут. И долго говорят по-своему. А новые - сразу по-нашему.
- Вы и сейчас не выпускаете женщин из пещер?
- Новых выпускаем. Они не убегут.
- Ты пришел ко мне один?
- Вождь не ходит один! - Вук произнес это с явной гордостью. - Меня
рядом ждут охотники.
- Много?
Вук поднял вверх три пальца. И пояснил:
- С каждым, кто в "пятерке", ходят охотники.
Значит, проглядели их наши спутники в густых лесах... Видно, такие
мелкие группы спутникам не по зубам. Да еще при отсутствии специальных
заданий... Вот где пробелы современной техники! Хорошо хоть урумту о них не
подозревают.
- Вук, - спросил я, - в новых пещерах стены светятся?
- Нет, - отозвался мой гость, выскребая пальцами опустевшую банку
тушенки. Ложка для этого не годилась.
- А теплая вода в пещерах есть?
- Только в двух местах. Но нам хватает.
- Еще вопрос, Вук... Кто у вас колдун? Он входит в "пятерку"?
Вук замер. Взгляд его стал испуганным. Глубоко сидящие глазки
заметались, словно он почувствовал себя в ловушке. Совсем как в первом
разговоре, когда я попросил назвать вождя племени.
- Что же ты молчишь, Вук? Забыл, кто у вас колдун?
- Я не скажу, - глухо отозвался мой гость.
- Боишься колдуна?
- Боюсь богов.
- Они защищают колдуна?
- Он говорит с ними каждый день.
- А ты?
- А я говорю только с колдуном.
- Не бывает так, чтобы ты сказал одно, а колдун - другое?
- Бывает.
- Кто решает, что делать?
- Пятерка.
Ну, что ж... Вроде все я выспросил, что хотелось. Будет над чем
подумать и мне, и Совету, когда я переправлю ему магнитофонную запись... Чем
же одарить Вука на дорожку, кроме тушенки да последней бутылочки "Тайпы"? Уж
так мы с Толей Резниковым ужимали груз на этот рейс... Кажется, ничего
лишнего в вертолете не отыщется...
Почти безнадежным взглядом обвел я машину и вдруг заметил на крючке
возле дверки, под мыслеприемниками, две нитки стеклянных бус. Когда-то
страшно давно, в конце самой сумасшедшей ночи своей жизни, когда искал я по
всему Материку исчезнувшую Розиту, взял я три нитки бус в Нефти, для Лу-у.
Одну, черную, отдал ей. Остальные повесил тут - и забыл про них. Нужды не
возникало. После поездки на Материк всяких бус у Лу-у полно. А те две старые
нитки так тут и висят - нитка прозрачных и нитка зеленых.
- Скажи, Вук, - спросил я, - есть среди ваших женщин одна, которая
нравится тебе больше других?
- Есть, - охотно признался Вук. - Ее зовут Ач.
- Оно из новеньких?
- Да.
- Подари ей эти бусы! - Я снял с крючка прозрачную нитку, на которой
стеклышки переливались синеватыми и красноватыми огоньками. - Может, она
станет с тобой поласковей.
- Она и так ласковая.
- Тут не бывает предела, Вук, - грустно сказал я. - Поверь мне! Я тоже
кое-что знаю о женщинах. И не забудь: через десять дней, на закате, у
крайнего входа в старые пещеры. У крайнего на восход! Запомнил?
- Запомнил, - отозвался Вук.
На этом мы с ним простились, и я открыл дверку машины. Мыслеприемника с
гостя я не снял - не по забывчивости. Да и вещь уже принадлежала ему.
Как хорошо, что новоиспеченный вождь ничего не знает про официальные
рукопожатия и официальные политические поцелуи! Мы обошлись без этого, но он
все равно ушел очень довольный.
6. Нур-Нур среди аборигенов
Он умел разговаривать с местными жителями безо всяких приборов.
Догадывался об этом я давно, еще с первых мифов о Нур-Нуре. Теперь я это
увидел. Племена в его исповеди менялись. Метод разговора оставался один: он
легко читал чужие мысли и так же легко транслировал собеседнику свои. В
коэме это были прежде всего разговоры с вождями.
Наверняка общался он так же и с колдунами, и с рядовыми охотниками. Но
коэма этого не отражала. Она говорила о главном.
Никаких объяснений по способу общения Нур-Нур не давал. И, значит, с
его точки зрения, это не требовало объяснений, было нормой. А уж для кого
нормой - дело темное. Может, только для звездолетчиков? Может, с этого
умения и начинался их первичный профессиональный отбор? Как у нас - отбор в
гипнотизеры... Один умеет, другому от рождения не дано... Потому что если бы
обладали свойством читать чужие мысли все жители планеты, то и облик ее, и
уровень бытия были бы там другими, глубокие политические распри стали бы
невозможны, и сам Нур-Нур не остался бы здесь, даже если случайно и залетел.
На этой земле Нур-Нур спокойно проходил сразу к вождю племени, дарил
ему какую-нибудь сущую безделицу, вроде искусно вырезанного из дерева
свистка, и получал разрешение поставить свою надувную палатку на окраине
селения.
А дальше начинался обычный быт, изучение местных нравов, помощь
советами, приобретение друзей, знакомство с окрестностями и окрестными
племенами. Когда Нур-Нур и его жена становились в каком-то племени в доску
своими и крайне необходимыми - они неожиданно исчезали и объявлялись в
другом племени.
Там начиналось то же самое, а тут их жалели, часто вспоминали, и они
уходили в легенду.
Спустя долгое время они появлялись вновь - и их встречали почти как
богов, вернувшихся из легенды. Если раньше с ними просто советовались, то со
второго захода им беспрекословно повиновались. И вожди и колдуны принимали
теперь их советы как указания свыше.
Именно в результате этих скитаний и появились у вождей тиары из перьев.
Первую Азгу сплела для себя, от солнца. Вторую сплела мужу. Когда их издали
стали узнавать по этим тиарам, Нур-Нур и Азгу начали дарить такие же тиары
вождям. И убеждали их не убивать других вождей, а только брать в плен,
требовать выкуп и даже женить на женщинах своего племени.
Постепенно тиары проникали и в те места, где не бывали звездолетчики.
Вожди сами стали дарить друг другу тиары при заключении союзов и
установлении мира. Обычай этот вышел из-под контроля Нур-Нура. С усмешкой он
подытожил:
- Этого-то я и хотел.
Бывшие астронавты кочевали по материку много лет, и почти в трех
десятках племен успели пожить по три, а то и по четыре раза. Они спасали
племена от соседних нападений, узнавая о них заранее. Они отговаривали
"своих" вождей и колдунов от агрессивных акций против соседей, предсказывая
верное поражение. Они лечили болезни и принимали роды. Вместе со здешними
умельцами они изобретали салазки и колеса. Нур-Нур показал, как человек в
набедренной повязке из пальмовых листьев везет на деревянной двухколесной
тележке какую-то растительную поклажу. Колеса "жидкие", меняющие форму при
движении, сплетенные из лиан, но это колеса! И, значит, где-то на юге
материка мне предстоит их увидеть.
У Роли и Азгу появляется сын. Я вижу, как он, белокожий и рыжеватый,
играет с темнокожими ребятишками. Такой же голенький, как и они. Но вот он
вырастает и учится стрелять из какого-то оружия вроде нашего древнего
фотоаппарата. И вдали, пронзенный мелькнувшей как молния световой стрелой,
падает на бегу олень.
- Избегал я только людоедских племен, - признается Нур-Нур. - И из
брезгливости и из осторожности. Туземцы обычно угощают. Не хотелось по
незнанию отведать однажды жареной человечины. И самому не хотелось быть
съеденным. Как ни берегись, но если живешь среди людоедов, они тебя однажды
сожрут. Поэтому среди них я не провел ни одной ночи. Впрочем, у них и
селений, как правило, нет. Кочуют по определенной местности, ограниченной
более сильными племенами... И нет смысла в эту местность заглядывать. Хотя
изредка приходится...
В четвертой коэме я и обнаружил начало рассказа о племени, которое
называло себя урумку - люди лесов! - и жило не на деревьях, а в шалашах.
Среди каннибалов оно было, пожалуй, наиболее развитым. Поэтому, как
сформулировал Нур- Нур, "за него стоило бороться".
Однако борьбу пришлось отложить до следующего раза, так как ладонь моя
под шестым пальцем уже ныла и отчетливо намекала на желательность перерыва.
...Лу-у знала: когда я зажимаю в руке коэму, не стоит меня отвлекать.
Сути того, что происходит, она не понимала. Довольствовалась простым
объяснением: я слушаю Нур-Нура. А значит, занимаюсь делом явно колдовским.
Ибо не колдуну это недоступно: Нур-Нур давно ушел к предкам.
Но уж когда я коэму отложил, можно и потревожить...
- Что это? - Лу-у держала за уголок переплета раскрытый букварь,
который извлекла из неразобранного багажа.
Страницы букваря рассыпались веером. Держала его Лу-у вверх ногами.
- Книга, - ответил я.
- Зачем это?
Она часто спрашивала "зачем", когда видела незнакомую вещь.
- Сядь рядом, Лу-у, - попросил я и пересел на раскладушку. - Давай
посмотрим книгу вместе.
Первая картинка изображала разрезанный арбуз. Его я и назвал.
- Это кхет, - поправила Лу-у. - Но почему красный?
Внутренность кхета была бледно-оранжевой. И семена того же цвета, не
черные. И отчетливых полос на кожуре кхета не водилось.
- У нас нет кхетов, - объяснил я. - Есть арбузы. Когда еще раз полетим
на ферму, я их покажу тебе. У них другой цвет и другой вкус.
Арбузы мы выращивали в теплицах. Только для детей. Потому что теплицы
расширялись слишком медленно. Лу-у в них заглядывала. Но, увидав там цветы,
дальше не пошла.
Через страницу она увидела петуха и обрадовалась.
- Кок! - закричала она. - Смотри - кок!
На петухов она насмотрелась. А букварь шел на неизменной "глобе" -
смеси английского с русским.
...Над букварем мы просидели долго. Картинки жену мою заинтересовали.
Букв она не замечала, и я решил не отвлекать пока на них внимание.
Перелистывать страницы научилась быстро. Названия предметов запоминала
сразу. Не думал я, когда брал с собою буквари, что именно так произойдет
первое знакомство с ними у купов. Но получилось вот так...
- Я хочу показать это Гару. Можно взять твою книгу? - спросила Лу-у.
- Конечно! У нас еще есть.
Лу-у убежала вместе с книгой к братишке, и так первый на этом материке
букварь пошел извечным путем - к детям. Правда, пока не как букварь, а
скорее как альбом.
На другой день к хижине Тора потянулись дети - как до этого тянулись
женщины. И Лу-у без конца перелистывала перед хижиной книгу, терпеливо
называла предметы, объясняла их назначение - как сама поняла. Меня уже ни о
чем не спрашивала.
За неделю букварь истрепали в клочья. Я отдал другой. В этот
заглядывали и женщины. Вперемежку с детьми. Мужчины почему-то оказались к
букварям почти равнодушны. И подумалось, что в предстоящей ликвидации
безграмотности работа с мужчинами будет самой сложной.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг