геологический молоток да пройтись по всему кругу, забивая колышки по шляпку.
Чтоб уже никто не выдернул... Но ведь звону будет!.. А купы давно спят...
Ладно! До утра потерпит.
- Ты, наконец, убьешь его? - спросила Лу-у. - Он заслужил.
- Не убью! - ответил я. - Проснется - закончим разговор. Потом отпущу.
- Я бы убила, - призналась Лу-у.
- Надо, чтоб он унес в свое племя приказ: не приходить больше сюда!
- Они тебя не послушаются.
- Заставлю!
- Ты можешь наказать все племя?
Милая Лу-у! Не видела она, как драпали по лесу ненавистные ей хуры!..
Не успели, видимо, поведать ей об этом ни отец, ни другие воины. Разговоры у
них еще впереди. Да, по сути, и не видели они этого панического бегства.
Увидели только результаты.
- Сыны неба могут все! - ответил я. - Для нас нет невозможного. Но мы
не любим наказывать.
- Ты их жалеешь?
- Они несчастны.
- Не мы виноваты в их несчастьях, - резонно заметила Лу-у.
- Они этого не понимают.
- Зачем жалеть таких глупых? Их надо убить! Всех!
- Всех? - удивился я. - Там же есть женщины из вашего племени.
- Не только из нашего... - Лу-у явно растерялась. - Там есть женщины из
племени айкупов, из племени ту-пу...
- И всех их убить? - повторил я. Лу-у молчала. Думала...
9. Разрядка для племени
Опять сверхсрочное дело - сообщить, что взят первый анализ. И вовсе не
у тех, кто ближе. Как раз у дальних, агрессивных, труднодоступных. Самый
неожиданный и нелегкий анализ.
Ночь вообще-то. Спят они там? Не спят?
Впрочем, в Совете обещали, что поначалу ждут моих сообщений в любое
время. И если что...
Придется, похоже, разговаривать при Лу-у. Не выгонять же. Ничего -
пусть привыкает!
Нажимаю кнопку на груди. Густой баритон Омара Кемаля звучит
приглушенно:
- Город слушает.
- Это Тарасов.
- Здоров? - Явно обрадованный тон. - Как там твой Аустерлиц?
- Взят один пленный. А у него взят анализ крови. Это племя называет
себя урумту, люди пещер. Живет, похоже, под северным плато. Бывшие
каннибалы. Другой такой анализ может попасться очень нескоро.
- В холодильник упрятал?
- Само собой.
- Значит, двое суток терпит. - Омар вздыхает с облегчением. - Не
хочется никого будить. К девяти сообщу Марии Челидзе. В полдесятого вызовешь
нас? Розита будет дежурить.
- Вызову. Спокойной ночи!
Тихий щелчок. И тут же вопрос Лу-у:
- С кем ты сейчас говорил?
- С другим сыном неба.
- Где он?
- Очень далеко.
- Он говорил так, будто рядом.
- Мы умеем говорить друг с другом по воздуху.
- У нас был колдун, - задумчиво, словно вспоминая, произносит Лу-у. -
Он тоже говорил с богами по воздуху. Но их ответы слышал только он один. Мы
не слышали.
- Где он сейчас?
- Ушел к предкам. Он обещал нам прислать оттуда молодого колдуна.
Может, это ты?
- Может, - соглашаюсь я. - Он мог там встретиться с сынами неба, а они
послали меня.
- Ты научишь меня говорить по воздуху?
- Научу.
- Я отблагодарю тебя. Тун эм.
- Ты уже отблагодарила. - Я поднимаю с земли темно-зеленый кусок
слюдита, слегка подкидываю его на ладони и кладу на то место, с которого
схватила его Лу-у. - Ты показала себя хорошим другом.
- Ты - тоже, - тихо отвечает она. - Так сказал Тор. - И тут же
поднимается. - Я пойду в свою хижину. Если буду тебе нужна - зажги свет.
Она уходит, я укладываюсь на второй матрасик рядом с Вуком, пристраиваю
в ногах ранец и включаю суперЭМЗ. Теперь можно немного поспать.
* * *
Разбудили меня крики и плач детей, приглушенный шум голосов, перешлеп
босых ног, довольно громкое пенье птиц. Потянуло дымком от близких костров.
Сквозь неохотно улетающий сон, ворочаясь на матрасике, я понял, что женщины,
дети и старики купов возвращаются в селение с острова. Видимо, движение
людей и обеспокоило птиц. Вчера утром такого птичьего базара не было.
Рядом опять завозился, заругался и заплевался спросонья пленник. Спать
ему предстояло часа два-три. Не знаю, как действует слип по второму разу
подряд... Не случалось прецедентов... Разговор с ним остался недолгий.
Главное - ясно. Днем он побежит к себе. Хорошо бы еще как-то покормить его
на дорожку...
Что ж, пора вставать. Сколько времени? Ого! В Городе как раз
полдесятого. Это тут, на западе, только рассвело. А часы мои идут
по-городскому. Часовой пояс земли купов пока неясен.
Услышав мой голос, Розита сразу взяла быка за рога:
- Как удалось тебе добыть анализ у людоеда?
- Они бывшие людоеды! - успокоил я собеседницу. - А пленник сам боится
быть съеденным. С вертолетом что-нибудь выяснилось? Пеленгатор ставить?
- Подожди, Сандро. С юго-востока идет по морю какая-то хмара. Штормовой
ветер. Метеорологи не позволяют отправлять вертолет. Но есть другой вариант.
Днем я вылетаю в Нефть. Там создается радиостудия. Мог бы ты прилететь туда
к вечеру на ранце? Обратный вертолет сразу увез бы твой анализ. К утру были
бы результаты. Быстрей ничего не придумаешь. А утром ты вернешься.
- Что ж... Возьму у здешнего вождя отпуск на сутки. Концерт-солянку вы
подготовили?
- Готов. Когда передавать?
- Сейчас погляжу. Они вернулись в хижины. Костры разжигают. Самое
время! Через несколько минут вызову. Конец?
- Подожди! Еще вопросик. Мы знаем только одно имя - Тор. Какие еще тебе
известны?
- Воины Сар и Кыр. Дочка вождя Лу-у. А зачем?
- Вплетем их в концерт. Дочка хорошенькая?
- Не уродка.
- Стройная?
- Вполне.
- А как с интеллектом?
- Схватывает все на лету. Она же дочка вождя!
- Ты только не спеши, Сандро!
- Розита, милая! - Я опешил. - Мы знакомы всего сутки.
- Иногда этого достаточно. - Розита вздохнула. - Иногда...
И отключилась.
Воспользовавшись минутным передыхом, я выдавил в себя полтюбика
витаминной пасты и выглянул из палатки. Селение выглядело таким же
оживленным, как вчера утром. Разгорались три костра. Оглушительно кричали
птицы. К запаху дыма примешивался резкий запах поджаренной рыбы. Бегали от
костра к костру и от хижины к хижине голые ребятишки и полуголые женщины.
Старухи, сидя на корточках или на камнях, колдовали у огня. Седой старик с
жидкой бороденкой, сидя на земле возле большого валуна, отбивал наконечник -
то ли для копья, то ли для стрелы. Бил на камне камнем по камню...
Белые купола парашютов стояли чуть-чуть выше остального селения. То,
что надо! Достаточно вынести экран ко входу в палатку, и она сама станет
прекрасным фоном, отрежет экран от леса.
Дело было двухминутное. Вынести экран, подключить видеозапись - чтоб
осталась и у меня копия концерта. Они ведь наверняка запросят когда-нибудь
повтор... Да еще подыскать удобное местечко на свободном валуне...
Только дети и успели заметить мою суету и столпились вокруг, выставив
вперед животики. Остальные купы оглянуться не успели.
Я нажал кнопку на груди и сообщил Розите:
- Все готово. Давай!
И позволил себе лишь половину полной громкости.
На экране быстро пробежали цветные полосы настройки, мелькнуло
почему-то английское "Еnd" - "конец", и застыла обычная наша местная
заставка - панорама Города-кольца с параболическими антеннами спутниковой
связи и вертолетами на просторной крыше.
А затем ожили динамики, и задушевный баритон Омара Кемаля произнес:
- Ухр купум! Ухр Тор! Ухр Сар! Ухр Кыр!
И певучий контральто Розиты нежно добавил:
- Ухр Лу-у!
И все люди племени купов вначале застыли, а затем повернули головы к
непонятному светящемуся экрану и незаметным динамикам по его бокам. Именно
оттуда шли знакомые, понятные и необычно громкие слова.
Нежное адажио из "Лебединого озера" тихо поплыло над стоянкой дикого
племени. В немом изумлении, ничего не понимая, но и не в силах шелохнуться,
слушали небесную музыку полуголые люди в шкурах и видели на экране светлые
небоскребы Нью-Йорка и древние храмы Греции, подсвеченную Эйфелеву башню в
ночном Париже и утреннюю панораму Кремля, киевскую Софию и храм Христа
Спасителя, мосты и каналы Венеции и Петербурга, морские набережные
Дубровника и Неаполя.
И под эту же музыку проплыла по сцене Большого театра молодая Майя
Плисецкая, плавно взмахивая своими удивительными руками "без костей".
А потом запела Розита - давнюю нашу, вечную нашу песню, с которой
улетали мы от родной Земли, с которой прилетели сюда: "Я вернусь через
тысячу лет... Так хоть в чем-то оставь мне свой след!.."
Промелькнул по экрану самый модный на Земле нашей юности пианист
Ричардс со своим знаменитым "Марсианским прибоем". И голос Розиты пообещал:
- Мы к нему еще вернемся, Сандро...
Словно знала она то, чего ну никак не могла знать!.. Задолго до
"Малахита", влюбленными школьниками, в наш с Таней Праздник Первого
снегопада, шли мы по родному уральскому городу и наблюдали над концертным
залом бешеную пляску цветомузыки "Марсианского прибоя". В тот вечер играл в
нашем городе заезжий Ричардс...
В какой жизни это было?
В каком краю Галактики?
А на экране Омар Кемаль уже тешил мою славянскую душу "Очами черными,
очами страстными, очами пылкими и прекрасными". Две трети романса, правда,
шли на турецком языке, но купы этого не заметили.
Затем вологодская девчонка Аня Бахрам, жена моего друга Али, вышла с
бессмертной зыкинской "Издалека долго течет река Волга..." На Рыбинском
море, близ Волги, Анюта родилась, про Волгу пела... И сама Волга легко несла
на экране медлительные теплоходы и стремительные "Метеоры".
Рядом со мною тихо присел на землю Тор. Возле него тут же остановился,
прислонившись спиной к дереву, Сар. Уже не раз наблюдал я, как спокойно и
достойно следует он за вождем. Будто охраняет от всяких неожиданностей. На
шее Тора и Сара уже не было "зубастых" боевых украшений, а мирно болтались
вчерашние красные ленточки...
В селении поопадали языки костров. Никто не подкидывал в них сучья, не
бил камнем по камню старик с редкой бороденкой. Глаза его не отрывались от
экрана. Судя по запаху, где-то сгорела рыба...
Веером прошлась Розита по лучшим певцам трех веков - с тех пор, как
только появилось на свете звуковое кино, - от Энрико Карузо и Федора
Шаляпина до кумира нашей юности Евгении Недро. А потом решила показать еще и
массовость искусства у "сынов неба" - итальянский женский хор, весь в белом,
с "Аве, Мария!" и пестрый русский милицейский - с волшебной "Калинкой".
Всегда почему-то мерещилось мне в этой песне некое волшебство...
Завершил эту часть концерта редкий исторический кадр: военный оркестр
уходил после парада с Красной площади под "Прощание славянки". И невольно
вспомнилось тут наше, чисто уральское:
...И марш "Прощание славянки"
Оркестр проносит духовой.
А на платформах танки, танки -
Частица почты полевой...
Когда прощаются славянки,
Идут славяне в смертный бой!
Мой город! Его история, его судьба, его древний поэт Лев Сорокин...
Но нет их в этом концерте. Не уральцы составляли...
Мудрый Тор повернулся ко мне и спросил:
- Так живут сыны неба?
Все понял! Не зря он тут вождь!
- Так, - ответил я.
- Купы хотели бы стать их друзьями.
- Сыны неба скрепляют дружбу кровью, - сообщил я.
- Для этого крови не жалко, - ответил Тор. - Сколько надо ее пролить?
- Одну каплю.
- Так мало?
- Для дружбы - достаточно.
- Я готов.
- Сегодня мы это сделаем, - пообещал я.
Тор сжал мое плечо и повернулся к экрану. А там прекрасное лицо Розиты
уже глядело нам глаза в глаза, самым крупным планом, и необычно тихое,
приглушенное ее контральто предупреждало:
- Сейчас прямой эфир, Сандро! Слышишь? Прямой эфир!
И она запела свою песню - ту, которую впервые услышали мы с Бирутой в
темном биолете, мчащемся сквозь безлунную здешнюю ночь от Города к нашему
межзвездному кораблю на космодроме:
На планету,
Где нет зимы,
Где весной
Не журчат ручьи,
Где леса и луга -
Ничьи,
Навсегда прилетели мы.
Здесь не знали,
Не ждали нас,
Жизнь текла
В первобытной мгле, -
Как когда-то и на Земле,
Где я родилась.
Почему-то захотелось в эту минуту разыскать глазами Лу-у. Я повертел
головой и обнаружил ее сидящей на земле возле хижины и неотрывно, напряженно
глядящей на экран.
Над селением плыл голос Розиты:
Мы развеем ту мглу
Навсегда!
Мы зажжем над планетой
Свет!
Там, где нынче и зверя нет -
Вознесем города!
Будет радовать
Море огня.
Будет ждать племена
Уют...
Если прежде меня
Убьют,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг