Е. Войскунский, И. Лукодьянов.
Сумерки на планете Бюр
Из дневника Резницкого
Никак не могу прийти в себя после поспешного бегства с планеты Бюр.
Хорошо еще, что я успел прихватить с собой животное для поглаживания.
Прошин, командир корабля, отнесся скептически к "рассаднику чужепланетной
заразы", но я принял достаточные дезинфекционные меры и поместил животное в
свой маленький виварий, где хранились яйца, взятые на планете Тихих
Идиотов. Надеюсь, что с помощью Алеши и Рандольфа смогу создать условия для
поддержания жизни этого странного существа.
Сойдя с орбиты, "Гагарин" разогнался на ионном ходу, потом, набрав
скорость, Прошин ввел корабль в режим СВП.
Теперь наш путь направлен к Земле.
Я физиологически плохо переношу переход на режим СВП.
Ведь в нормальных условиях мы не ощущаем время как материальную среду.
Но когда включаются синхронизаторы Времени - Пространства, наступает потеря
реальности. Глаза застилает туман, исчезает память, нет мыслей. Только
страх, ничего, кроме страха. Таков результат воздействия переходного поля
на мозг. Все это хорошо известно, но крайне неприятно. Потом начинается
состояние безвременья, и, так как все мы хорошо тренированы, адаптация
происходит довольно быстро.
Конечно, на ионном ходу спокойнее себя чувствуешь. Но на ионном ходу
отсюда до нашей Земли почти десять тысяч лет полета, и только СВП-корабль
способен забираться в такую даль.
Теперь, когда неприятное ощущение прошло, попробую собраться с
мыслями. Пока мне ясно одно: контакт не удался.
Мы совершенно не понимали их, а они - нас. На странной планете Бюр -
жизнь углеродного цикла с кислородно-углекислым обменом, но этим сходство с
земными условиями исчерпывается.
Буду просто записывать все, что с нами произошло, припоминая час за
часом, - быть может, из упорядоченной информации вылупится, как птенец из
гнезда, понимание.
Итак, наша экспедиция имела целью найти источник и установить причину
мощного выброса тау-частиц, который несколько лет назад взбудоражил ученых
Земли. Тогда центром излучения ориентировочно считали район в направлении
созвездия Стрельца. Когда "Гагарин" приблизился к заданному району,
звездное небо, понятно, представляло картину, нисколько не похожую на ту,
что мы наблюдаем с Земли: и ракурс не тот и расстояние не то. Мы увидели
перед собой столь четко очерченное созвездие, что немедленно назвали его
Верблюдом - старая и довольно бессмысленная традиция давать названия
группировкам звезд, проектируемым на условную плоскость.
Так вот, выброс тау-энергии шел от звезды, которую наши наблюдатели
обозначили Альфой Верблюда.
Когда мы подошли ближе к Альфе, оказалось, что у нее есть спутники.
Как ни странно, источником излучения оказалась не Альфа Верблюда. Звезда в
этом смысле вела себя совершенно спокойно. Она "молчала". Приборы
показывали на одну из ее планет, самую дальнюю в системе. Прошин терпеть не
может безыменных планет, он сразу предложил назвать ее "Бюр". Никто не
возражал. В самом деле, именно Бюраканская обсерватория установила
направление неожиданного выброса тау-частиц, и именно это направление
привело сюда "Гагарина".
На ионном ходу мы приближались к цели, как вдруг встречный метеорит,
пробивший корпус у восьмого отсека, заставил нас сделать вынужденную
посадку на планете Тихих Идиотов (так назвал ее Алеша Новиков, но я не
думаю, что это название утвердят). Несколько дней мы с Алешей пробыли
пленниками защитного поля Большого Центра. И лишь когда нам удалось
вырваться оттуда, "Гагарин" снова взял курс на планету Бюр.
Мы вышли на круговую орбиту вокруг Бюра под большим углом к экватору и
начали исследование. Атмосфера и ионосфера оказались близкими к земным. Под
нами простиралась сумеречная ледяная пустыня. Ровная и гладкая, как обшивка
нашего корабля. Темно-серая в ночной части и желтоватая на рассвете.
Никаких видимых признаков формирующей деятельности. Никакой жизни.
А между тем Бюр "кричал": мощное полярное излучение тау-частиц
прижимало стрелки приборов к упорам. Вдруг начали светиться антенные вводы,
наконечники ионизационных установок, даже вилки на обеденном столе -
словом, все острия. Было ясно, что мы в сильном потоке тау-частиц.
Хорошо, что они не оказывают никакого действия на человеческий
организм.
Прошин выпускал разведывательные зонды через каждые десять градусов
орбиты. Информация поступала исправно.
Ни в плотности атмосферы, ни в химическом ее составе не было особых
отклонений от средних величин. Но вот зонд, запущенный в экваториальной
плоскости, неожиданно передал уплотненную запись, которую Алеша Новиков
расшифровал как наличие биомассы. Казалось невероятным, что в этой ледяной
пустыне теплится огонек жизни. Однако повторные зондирования подтвердили
это.
Прошин перевел корабль на экваториальную орбиту. Как только "Гагарин"
вышел из тени, мы увидели... Теперь-то я знаю, что это такое, но тогда мы
решили, что видим космические корабли. Да, сверху они были удивительно
похожи на легкие ракеты тех времен, когда еще только начиналось освоение
космоса. Сигара правильной формы с выступами по бортам - так они выглядели.
Мы насчитали двенадцать сигар. Они располагались на довольно большом
расстоянии друг от друга, строго на одной линии. Было похоже, что под нами
проплывает космодром с хорошо налаженной службой.
Не стану описывать наше изумление. Лучшего признака высокой
цивилизации, чем космические корабли, пожалуй, не сыщешь.
Мы переглянулись с Новиковым, затем он встал и подошел к креслу
Прошина. Рандольф тут же подскочил к ним и бурно потребовал, чтобы в
разведку послали его, а не Алексея, потому что Алексей уже высаживался, и
справедливость требует, ну и так далее. Я не люблю, когда горячатся. Когда
Рандольф выговорился, я спокойно напомнил Прошину, что при обнаружении
биомассы ИПДП предоставляет право первой высадки биофизику, то есть в
данном случае мне. Пропшн колебался.
Он подавал сигналы всеми средствами связи, какими мы располагали. Он
все ожидал какой-нибудь ответной сигнализации с космодрома, хотя бы
световой. Мы, земляне, никак не можем отучиться от привычки мерить по своей
мерке: разумеется, земной космодром при виде инопланетного корабля
непременно постарался бы установить с ним связь - любыми средствами. Но
космодром планеты Бюр молчал.
И на седьмом витке Прошин, наконец, решился.
- Рандольф, - сказал он, - в следующий раз в разведку пойдешь ты. Но
теперь нужно, чтобы высадился Сергей Сергеевич. Они неплохо сработались с
Алексеем и снова пойдут вдвоем...
Аборигены
Десантный бот покинул корабль и, включив тормозной двигатель, плавно
опустился на поверхность планеты. Резницкий и Новиков выгрузили из бота
вездеход.
Щелкнули терморегуляторы скафандров, переключаясь на максимальный
обогрев: стоял лютый мороз. Разведчики постояли немного, осматриваясь.
Ледяная пустыня казалась бесконечной и безжизненной. Но вдали светлым
пятном, вписанным в сумеречное нёбо, виднелся космический корабль - если
это был корабль, - и, значит, планета была обитаема.
Новиков и Резнипкий забрались в вездеход и поехали к предполагаемому
космодрому.
То, что сверху казалось сигарообразным космическим кораблем, теперь, в
профиль, выглядело совсем иначе. Более всего это странное сооружение
походило на гигантский ломоть дыни- эллиптический сегмент с зазубренной
хордой и ребрами по бокам. Он стоял довольно высоко над поверхностью, этот
сегмент, вернее, не стоял, а висел, потому что опор под ним не было. Что-то
в нем беспрерывно текло и переливалось желтовато-перламутровым цветом.
Разведчики долго стояли, задрав головы. Новиков снимал сегмент с
разных точек.
- Не похоже на корабль, - сказал он. - Никаких люков, никаких... - Он
умолк раздумывая.
- Не торопитесь с выводами, Алеша, - проговорил Резиицкий своим
высоким голосом. - Корабли иных цивилизаций могут принципиально отличаться
от наших. Давайте просто накапливать информацию, выводы сделаем потом.
Тут на экране портативного локатора замигал зеленый огонек. Кто-то или
что-то приближалось к разведчикам, п они стали смотреть в направлении,
которое указал локатор.
- Подойдем ближе к вездеходу, Сергей Сергеич, - сказал Новиков.
Он приготовил кинокамеру, руки его немного дрожали.
Наконец смутно обозначились три летящие фигурки. Летели они странно -
низко над землей, изредка отталкиваясь ото льда то одной, то другой ногой.
Агрессивных намерений аборигены вроде бы не обнаруживали. Они
остановились метрах в пяти от пришельцев, молча уставились на них.
- Привет! - изумленно сказал Новиков. - Морозоустойчивый вариант тихих
идиотов.
Действительно, чем-то аборигены напоминали обитателей автоматического
рая на планете Тихих Идиотов. Головы их походили на тюленьи - гладкие,
обтекаемые, с узкими глазками, с венчиком черных волос; в прежние времена,
когда мужчины на земле лысели с возрастом, вот такие же венчики окружали
голые макушки. Тела аборигенов были покрыты короткой шерстью приятного
золотистого цвета.
Новиков спохватился, застрекотал кинокамерой. Резницкий, широко
улыбаясь, шагнул к аборигенам - они отступили на шаг. Пошел в ход линкос -
разработанная до тонкостей система космической лингвистики, уж во всяком
случае позволяющая наладить первичный обмен информацией. Напрасно, однако,
взывали пришельцы к аборигенам, напрасно крутились кристаллики звукозаписи
в коробке лингофона. Аборигены не произнесли ни звука. Они стояли с
неподвижностью восковых фигур. Только глазки бегали в узких щелках, как бы
ощупывая пришельцев и бот, да в огромных ноздрях вздрагивали и шевелились
волоски. Носы у них занимали пол-лица, а рот лишь слегка обозначался тонкой
прорезью. Там, где полагалось быть пупам, поблескивали квадратные пряжки.
- Поглядите на единственную принадлежность их туалета, - сказал
Новиков. - В старину матросы носили ремни точно с такими же бляхами. Только
якорьков не хватает. Кто-то из моих предков был моряком, и у нас дома
хранится такая бляха. - И, подумав, он добавил: - Жаль, не захватил ее.
Может, они стали бы разговорчивее.
Немая сцена затягивалась. Резницкий попытался обойти аборигенов, чтобы
посмотреть, нет ли у них за спиной крыльев, но те опять отступили, соблюдая
дистанцию. Тут прилетел еще один, четвертый. Он тоже не пожелал разжать
щель рта.
На руках у него сидело небольшое животное, отдаленно напоминающее
ондатру. Абориген поглаживал его по черно-шелковой спине, а оно неподвижно
сидело, безучастное к ласке, как ожиревший ленивый кот.
У Резницкого загорелись глаза. Он подался корпусом вперед, вытянул
шею. Новиков подумал, что вот сейчас биофизик бросится на - аборигена и
выхватит животное из его рук.
- Не забывайте ИПДП, - на всякий случай напомнил Новиков.
Инструкции по Поведению на Других Планетах предписывала крайнюю
осторожность при встрече с обитателями чужих миров, и Резницкий прекрасно
это знал. Но у Новикова уже была возможность убедиться, что, завидев
интересный объект для исследования, Сергей Сергеевич начисто забывал
инструкцию. И Новиков был начеку.
Аборигенам, по-видимому, надоело шевелить ноздрями.
Они разом оттолкнулись ото льда и полетели прочь. Никаких крыльев на
их голых спинах не оказалось.
- Поехали за ними, - сказал Резницкий.
Вскоре они увидели вдали целую толпу аборигенов и направились прямо к
ней. Из-под гусениц вездехода разлетались ледяные брызги. Чуть было не
наехали на Г-образный столбик с массивным ребристым набалдашником. Вылезли
из кабины, стали осматривать столбик. От толпы отделились несколько фигур и
побрели к разведчикам. Они шли неторопливо, вразвалку, длинные руки их
висели плетьми; у этих аборигенов шкура была бурая и косматая, не то что
золотистая короткая шерстка у давешней четверки. На животах поблескивали
пряжки. С какими намерениями они шли? Трудно сказать.
В их медленной походке, пожалуй, таилась и угроза.
Откуда ни возьмись прилетел короткошерстный, стал перед косматыми, и
те тоже остановились, а потом повернулись и пошли обратно, к толпе.
- Похоже, они переговариваются без звуков, - сказал Новиков. -
Телепатическая связь?
- Не могу понять, - ответил Резницкий. - Анализатор ничего не
показывает, ни на какой частоте... Но они определенно как-то общаются. Это
разумные существа. И живут они не в теплице.
- Даже совсем наоборот: в холодильнике...
Сначала разведчики наблюдали за толпой издали, потом Новиков подогнал
вездеход поближе.
Аборигены сидели на ледяном поле. Тут их было не менее двухсот. Мороз,
как видно, нисколько им не мешал. Можно было подумать, что у них собрание,
но никто не выступал, стояла мертвая тишина. Вокруг было пусто, никаких
строений, только валялось какое-то желтое корытце. Особнячком сидела
небольшая группка короткошерстных, в руках у некоторых из них Резницкий
разглядел в бинокль животных, похожих на ондатру.
- Кажется, я понял, Сергей Сергеевич, - сказал Новиков. - Эти, с
длинной шерстью, - большинство. А те, гладенькие, кошковладельцы, охраняют
стадо. Надсмотрщики. Как вы думаете?
- Не знаю.
- Гладкие летают, а мохнатые ходят пешком, вы заметили?
- Не знаю, Алеша, - терпеливо повторил Резшщкий.
- В общем вряд ли они нам объяснят, почему их планета испускает поток
тау-энергии.
- Вы уверены?
- Да видно же, Сергей Сергеевич. Взгляните на их тупые физиономии, -
сказал Новиков и, встретив укоризненный взгляд Резницкого, добавил: -
Ладно, молчу.
Безрадостный пейзаж, безмолвное стадо на льду, загадочные сегменты,
желтыми фонарями висевшие над ледяной пустыней, - от всего этого ему
сделалось тоскливо.
И впервые в жизни он подумал, что нечего ему делать здесь, на ледяной
бесприютной планете, и вообще в Пространстве, хватит, он возвратится на
Землю и до конца своих дней останется с Мартой.
Додумать все это Новиков, однако, не успел.
Перед толпой вдруг появился мохнатый абориген, он шел довольно быстро
и, когда приблизился, отпихнул ногой желтое корытце и остановился, вертя
головой из стороны в сторону.
По толпе прошло движение. Многие поднялись с насиженных мест и тоже
беспокойно завертели головами, и некоторые направились к тому, мохнатому, и
стали рядом с ним. Толпа была явно возбуждена, хотя на лицах сохранялось
застывшее, бесстрастное выражение. Гладкие, сидевшие до сих пор особнячком,
взлетели над толпой. Долго держаться в воздухе они, видно, не могли. Один
за другим они медленно опускались прямо в толпу, без разбора, и мохнатые
неуклюже уворачивались от них. Было похоже, что гладкие каким-то образом
утихомиривают косматых соплеменников, во всяком случае, возбуждение толпы
заметно улеглось. Трое гладких подлетели к тому, мохнатому, в руках у них
были какие-то жезлы. Этими жезлами они стали тыкать в тех, кто окружал
возмутителя спокойствия, норовя попасть в живот, и один не успел увернуться
от тычка и упал, распластавшись на льду. А мохнатый вдруг тоже взлетел и
большими скачками направился к вездеходу. Преследователи устремились в
погоню.
- Что делать? - быстро спросил Новиков. - Укроем смутьяна? А может, он
опасный преступник?
Но Резницкий нисколько не колебался. Он распахнул дверцу и указал на
нее мохнатому аборигену, который тяжело плюхнулся на лед в двух-трех шагах.
Смутьян не заставил упрашивать себя: неловко суча толстенькими ногами,
залез на высокую подножку вездехода и скрылся внутри. Резницкий юркнул
вслед за ним. Тут подоспели преследователи. Новиков, живо прикрыв дверцу
спиной, не спускал с них глаз.
Те медленно надвинулись, выставив зажатые в руках жезлы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг