Не понять было, что за словами и улыбкой девушки, хорошо, если не
простая вежливость.
Халил вернулся через несколько минут.
- Нам вот куда добираться... в Африку, - объявил он. Восьмой ликос, там
встреча. В двенадцать ноль-ноль. Можно здесь заночевать, завтра утром
добраться.
- Успеем ли? Далеко ведь, - усомнился Валентин. - И что означает
"ликос"?
- Ликос? Космический лифт - вот что. Раньше была космодромы на Земле,
сейчас только в космосе, а людей, грузы - все доставляют вверх и вниз лифты.
Завтра увидишь. Восьмой ликос совсем близко. Меньше десяти тысяч километров.
Очень близко, дорогой!
- Я предпочла бы, Халил, не рисковать... Нам лучше на "синей молнии".
Пусть подольше, но какая разница, где спать - здесь или в салоне "синей
молнии". А твое мнение, Филипп?
Чичерин, прежде чем ответить, оглянулся на Ноэми, и Валентин понял, что
ему не хочется уезжать ни сегодня, ни завтра.
- Я считаю... - Филипп шумно вздохнул. - Я считаю более целесообразным
отправиться сейчас. Завтра - тяжелый день, и лучше, если мы доберемся
сегодня. Мы не вправе думать только о своих желаниях...
И он снова чуть заметно скосил глаза в сторону Ноэми.
Через час они были в "синей молнии" - четверо людей и робот Саня.
- Извините, что берусь командовать, - сказал Филипп. - Но мой совет -
спать.
Никто не возразил, и Филипп, подойдя к небольшому пульту в стене, нажал
последовательно несколько кнопок, а потом приказал автомату:
- До девяти часов утра среднеафриканского времени не тревожить. Когда
прибудем, остановиться в запасном депо.
В салоне начали происходить разительные перемены. Стол и кресла будто
впечатались в пол. Зато возникли две стены с четырьмя дверями. Одна из них
радушно открылась, приглашая Валентина войти в крохотную комнатку с
низенькой кроватью, столиком и креслицем. За спиной Валентина неслышно
появился робот Саня, ожидая приказаний.
- Иди, я сам разденусь, - сказал ему Селянин.
Саня отступил в узкий коридорчик.
А Селянин, едва коснувшись головой подушки, почувствовал неодолимое
желание спать. Что было причиной: устал от волнений нынешнего дня или воздух
подавался с прибавкой снотворного? В этом необыкновенном вагоне могло быть и
такое. К тому же командовал Филипп, а он, наверное, и после всего
происшедшего не забыл о своих обязанностях профилактора.
Валентин почти снисходительно усмехнулся. Пунктуальность Филиппа
казалась ему порой излишней.
Через минуту он уже спал.
СВИДАНИЕ ИЛИ СХВАТКА?
Локен Палит, выключив экран видеопанорамы (только что был разговор с
рабэном Иркутом), повернулся вместе с креслом к Халилу с Элей и Валентином.
Смуглое лицо председателя Всемирного Совета казалось серым от усталости.
- Теперь сомнений не остается: встреча с шаровидным телом, с
пришельцами из космоса через двадцать пять-двадцать шесть дней, - промолвил
Локен Палит. - Радость бы, торжество, а мы в тревоге. Слишком свежа память о
похоронах. Что предстоит: дружеское свидание? А если схватка?
Он вопросительно смотрел на молодых собеседников.
- Зачем говоришь: схватка? - воскликнул Халил. - Но если схватка - им
же на беду. Пыли от них не останется...
Валентин подавил вздох, вспомнив сначала шаровидное тело, изображение
которого передавали вчера по видеопанораме, а потом и Илью Петровича с
женой. В то утро Анна Васильевна припала к груди Валентина и, как во время
разговора накануне, беззвучно заплакала. И на похоронах, идя за саркофагом,
она ни на секунду не отпускала Валентина от себя, он до сих пор ощущал
отчаянную оцепенелость ее руки.
Саркофаг воспроизводил живые черты девушки. Лицо не было мертвым. Оно
продолжало жить. И глаза не были закрыты, нет. Они, прищурившись, напряженно
всматривались во что-то далекое-далекое... Как на портрете, который написал
Илья Петрович. А ведь ее тогда уже не было, дочери. В живых не было. Ее уже
убили те, из шара. Походя, словно шутки ради убили...
Вместе с дочерью Ильи Петровича хоронили двух ее товарищей, но Валентин
думал прежде всего о ней, вероятно, потому, что шел рядом с ее саркофагом и
вел под руку ее мать. Он тогда и заночевал в квартире Ильи Петровича. Никто
не просил его об этом, но он не смог оставить Анну Васильевну сразу после
похорон.
Сейчас, услышав самонадеянные слова Халила, он вспомнил все это. Он
слишком хорошо представлял, какое нешуточное дело - схватиться с
пришельцами, способными уцелеть в условиях чудовищной температуры и
жесточайшей радиации: ведь они почти на ощупь трогали Солнце! Когда-то давно
злые руки сбросили одну единственную бомбу и уничтожили Хиросиму. А что знал
и умел прежний земной разум, если сравнить его с теперешним! Какие
фантастические средства уничтожения обрушат пришельцы на людей, если
случится схватка?
Локен Палит все так же печально смотрел на Селянина и его друзей...
- Через два часа совещание членов Всемирного Совета. Не мог бы ты
выступить, дорогой Валентин? - обратился он к Селянину. - Я снова и снова
прошу снисхождения. Тебе неприятно вспоминать войну, но Совет ждет, от тебя
именно военных соображений. Ты огорчен? Я тоже огорчен. Но люди должны быть
готовы ко всему... Мы надеемся, что ты не откажешься помочь... Каждое твое
слово будет выслушано с благодарностью, - взволнованно заметил Локен
Палит. - Но пригласил я всех вас не только поэтому. Поблизости от Земли
сейчас очень мало планетолетчиков. А нам они нужны, в любом случае нужны -
для свидания, для борьбы - одинаково...
Халил вытянулся.
- Я готов вернуться на космодром, - четко произнес он.
- Не сомневался в тебе, Халил. Но решение не за тобой и не за мной, -
возразил Локен Палит. - Тебе решать, Валентин. Он твой друг и твой
провожатый. Удобно ли тебе будет без него?
- Не понимаю... При чем тут чьи-то удобства, если решается судьба всей
Земли?
- Значит, ты согласен?
Валентин вновь почувствовал неловкость. Все показалось бы ему
неуместной шуткой, если бы говорил не Локен Палит.
- Благодарю за согласие, - с облегчением промолвил Локен Палит. -
Поверь, я ни за что не просил бы об этом. Но вблизи Земли очень мало опытных
планетолетчиков. На постоянных трассах ракетами управляют роботы - в этом
объяснение, - он опустил ладонь па плечо Эли. - На тебя все заботы о
Валентине, на одной тебе. Справишься?
- С нами еще профилактор Чичерин, - напомнил Селянин.
- Конечно, он тоже... Хорошо, что и он тоже...
Вспыхнул экран видеопанорамы. Председателя вызывал кто-то из членов
Всемирною Совета. Локен Палит быстро подошел и обнял Халила:
- Мужества и удачи, мой мальчик!.. Свяжись со мной, когда прилетишь на
космодром...
Проводы были назначены на шесть, но совещание у Локена Палита
затянулось, и Валентин освободился лишь в половине восьмого. Он поспешил в
секцию, где находилась квартира Халила, и с облегчением увидел, что
планетолетчик не уехал.
- Спасибо, дождался.
Валентин говорил и двигался решительно, почти резко,
- Отчего так долго? - спросила Эля.
- Было много споров. Члены Совета считают, что даже при самых трагичных
обстоятельствах надо добиваться переговоров с пришельцами.
- Из-за этого спорили, дорогой?
- Не только, но и из-за этого тоже, Халил.
- Еще из-за чего?
- Как обороняться... Какими средствами заинтересовать пришельцев в
переговорах... Много было всего. Я не все понял, к сожалению.
- И что о мерах обороны? - впервые заговорил Филипп Чичерин. Сегодня
ему одному удавалось сохранять внешнее спокойствие.
- Немедленно: непрерывное наблюдение не только на шаровидным телом, но
и за всем пространством вблизи Солнечной системы.
- Зачем за пространством, дорогой?
- А какая, Халил, гарантия, что там в шаровидном теле не разведчики,
следом за которыми летит воинственная армада? В мое время впереди любой
армии двигались разведчики... Решено также создать двадцать ракет с
повышенной защитой. На базе солнечных зондов, кажется... Первая из них
полетит навстречу шаровидному телу, попытается вдали от Земли войти в
контакт с ним.
- Я готов лететь навстречу! Надо доложить Совету, что я готов, -
вызвался Халил.
- Тебе уже не успеть, - ответил Валентин. - Ракета стартует с Луны
через пять часов, и планетолетчики названы: они уже там, на космодроме. Все
решения по обороне принимает Комитет защиты. Я тоже член Комитета.
Валентин протянул руку, и все увидели красный браслет, в который были,
как самоцветы, вставлены четыре синих кнопки.
- Что это? - спросила Эля.
- Мне сказали, аппарат чрезвычайной связи, - ответил Валентин. - С его
помощью я могу в любой момент вызвать любого человека на Земле или в
космосе, отдать обязательное к исполнению приказание. Так мне сказали...
Всем членам Комитета вручили эти брас... эти аппараты.
- Я слышал о них, но ни разу не видел, - сказал Филипп. На тебя
возложили величайшую ответственность, Валентин, и я рад этому... Мы все
рады.
Он первый пожал Селянину руку.
- Мне давно пора быть в "синей молнии", - напомнил Халил. - Вы поедете
со мной до ликоса?
Он обращался ко всем, по смотрел на Элю. Валентин понял, что Халилу
очень хочется, чтобы в "синей молнии" с ним отправилась одна Эля, что перед
разлукой ему нужна ясность, полная ясность в их отношениях. Вероятно, будет
жестоко помешать разговору наедине.
- Я не знаю, имею ли право отлучаться, - глухо вымолвил Валентин.
- А ты спроси, у нашего названого отца спроси, - тотчас повернулся к
нему Халил.
Селянин стал вызывать Локена Палита, но тот не откликался.
- Ты по новому своему аппарату, - кивнула Эля на красный браслет.
- Да, пожалуйста, - поддержал и Халил.
Селянин нажал кнопку, которая была покрупнее других, и тотчас услышал
голос Локена Палита.
- Ехать? Почему нельзя? - переспросил Локен Палит, выслушав
Валентина. - У тебя аппарат чрезвычайной связи. Тебя услышат, если даже
заберешься в центр Земли или на Плутон.
- Вот все и устроилось. Едем! - Эля направилась к лифту, радостно
потащив за собой и Халила тоже.
А тот, чем ближе подъезжали к станции "синей молнии", становился
грустнее.
- Валентин, отзовись, Валентин! - услышал Селянин голос Локена
Палита. - Небольшое уточнение. Завтра к вечеру возвратись, непременно
возвратись. Это пожелание Акахаты.
- Приказ ясен, - ответил Валентин, хотя ссылка на Акахату, не
являвшегося членом Комитета защиты, удивила его. Неужели Акахата решил не
откладывать экспресс-запоминание? До чего здорово, если так!
Друзья Селянина слышали только его короткий ответ, но, видимо,
догадались, с кем разговор, и не задавали вопросов.
А странная, бесколесная машина, в которой они сидели, добралась к
вокзалу. Эля, выскочив первой, распорядилась: "Четырехместный вагон!
Немедленно!", однако Валентин, еще сам не до конца разобравшись, зачем
поступает так, отменил ее приказание:
- Не надо четырехместный! Мы с Филиппом останемся, Ты проводишь его до
ликоса одна.
Эля пыталась было возразить, но он, едва ли впервые после возвращения к
жизни, твердо повторил:
- Проводишь одна. Так надо, Эля.
И шагнул к Халилу: прощаться.
Все решили, что внезапная перемена планов вызвана тем разговором,
который был у Селянина в пути. Лишь после возвращения с вокзала Филипп
осторожно поинтересовался, не случилось ли чего чрезвычайного. Валентин
отрицательно покачал головой.
- Значит, ты ради меня сделал так? - с грустью промолвил Филипп. - Но
разве только от Халила зависит мое счастье? А Ноэми... Я хотел вызвать ее
вчера...
- Ну и что же? Вы говорили?
- Я не посмел вызвать. Кто я? И кто она?!
Валентин промолчал, подумав об Эле. Она вспомнилась такой, какой была в
Томской клинике: милой и ласковой девушкой, которую он принимал за Ольгу, за
свою невесту. Бесконечно далеким казалось теперь то совсем ведь недавнее
время! А потом были похожие на безумие перемены вокруг, Эля вместо Ольги,
наконец, вечер, когда, объявив о решении стать историком, девушка поразила
его своим умом и внутренней страстностью. С ною не сравняться ни ему, ни
даже Халилу. Впрочем, что он знает о нынешней любви? А прежде случалось
всякое.
...Сейчас Эля там, в поезде. Она простится с Халилом в ликосе...
- Послушай, Филипп... Что он такое, ликос? - Валентин убегал от дум об
Эле.
- Какой ликос? - изумленно переспросил Чичерин. - Ах, ликос! Но ты же
видел его.
- До того ли было тогда, чтобы рассматривать и расспрашивать? Какое-то
невообразимо высокое сооружение с бесконечными коридорами и двигающимися
полами - вот и все, что запомнилось.
- Мне, признаться, нелегко объяснить.
- Какой-нибудь сверхсовременный принцип? Тогда я умолкаю.
- Да нет, совсем наоборот. Все внешне элементарно. Как бы это
понагляднее. Ну, представь, что появился на Земле великан, у которого рука
длиной едва не в сорок тысяч километров. Представил?
- Допустим, - усмехнулся Валентин: Филипп объяснялся с ним, как с
ребенком.
- А теперь вообрази, что это чудовище длиннорукое подняло, как смогло,
высоко камень и разжало пальцы. Что произойдет с камнем? Упадет он?
- Это мне понятно. Благодаря вращению Земли, центробежная сила на такой
высоте будет уравновешивать силу центростремительную. Камень практически
вечно будет висеть над одной и той же точкой земного шара.
- На этом принципе и создан космический лифт, - обрадованно подхватил
Чичерин. - Сначала соорудили большую станцию-спутник, которая повисла над
экватором, над одной из его точек. А потом стали наращивать секции, ну,
вроде трубы, пока не спустились на землю. Теперь грузы и пассажиры через
четыре часа добираются на станцию-спутник. Рядом с нею космодром. Очень
удобно и надежно. А затраты энергии минимальные.
- Работает, так сказать, сама Земля? Очень любопытно. К тому же
идеально соответствует главному требованию: не допускать разогрева планеты.
Спасибо за объяснение, Филипп.
- Рад бы подробнее, но я сам знаю очень немногое. Кстати, идея давняя.
Ее выдвинул кто-то еще в твое время, Валентин. Не слышал?.. Жаль, что не
слышал.
- Да, конечно, - Валентин задумчиво смотрел на Чичерина. - Скажи,
экспресс-запоминание - это очень долго?
- От трех до шести месяцев. К тому же полное отключение от окружающего
мира, почти сон. Почему ты спрашиваешь? Или тебе обещано? Это пока
уникальные эксперименты... Великая удача.
Филипп разволновался, как в первую их встречу, и Валентин понял, что
люди обновленной земли опять готовы отдать ему лучшее из того, чем владеют.
Но ясно стало и другое: завтра вечером речь будет не об
экспресс-запоминании. Почему же Локен Палит сослался на Акахату?
Валентин передал разговор с председателем Всемирного Совета.
- Надо было спросить у самого председателя, - на без сожаления сказал
Чичерин. - А сейчас гадай не гадай... Послушай, может быть, хотят, чтобы
члены Комитета защиты... чтобы они, как участники эксперимента "Анабиоз",
мыслили, будто один мозг? Объединенный мозг, а?
За окном сгущались сумерки, и в комнате становилось все темнее.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг