Если бы снаружи находились зрители, они бы увидели в это мгновение, что
скалистый берег, на котором, как некое чудовище, на трех коротких, изогнутых в
напряжении лапах стояла ракета, вдруг стал подниматься под влиянием
скопившихся в недрах планеты тектонических сил и дал огромную трещину. Из
расселины, где клокотала кипящая лава, вырвались столбы газов и бурого дыма.
На фоне этих разрушений устремленная к небесам ракета, серебристая и озаренная
багровым пламенем, вдруг вздрогнула и покачнулась, вот-вот готовая упасть в
раскрывшуюся бездну... Еще одно мгновение - и казалось, ничто уже не может
удержать ее над краем пропасти, где кипела магма. Но в самый критический
момент, когда сигарообразный корпус ракеты готов был рухнуть всей своей
чудовищной тяжестью, автомат пришел в действие. Судьбу космического корабля
решили буквально секунды.
Со свистом и шипением, если можно назвать шипением этот невыносимый для
слуха звук, широкая струя раскаленных газов и пламени вырвалась из сопла
ракеты, унося ее буквально из врат ада, разверзшихся позади... Преодолев силы,
влекущие его к гибели, космический корабль - это чудесное создание
человеческого гения - покинул Венеру и помчался в межпланетное пространство,
унося с собой назад на Землю нескольких смельчаков, дерзнувших приподнять
покрывало над загадочной планетой.
Спустя несколько секунд, раскалившись от сопротивления атмосферы, ракета
ворвалась в гущу облаков и помчалась дальше.
Затем светящийся от накала вишнево-красный снаряд вылетел из облачного
покрова Венеры и со все возрастающей быстротой унесся в пространство.
Космический корабль отправился в полет значительно раньше того часа,
который был наиболее благоприятен для возвращения на Землю. По воле стихий
направление его движения отклонилось от кривой, избранной астронавтами на
основании точных расчетов. В связи с этим изменилась и величина ускорения, в
известной мере зависящая от степени сопротивления атмосферы и того времени, в
течение которого снаряд проходил через плотную среду.
Поднявшись круто вверх, ракета раньше срока вырвалась из толщи атмосферы и
внезапно увеличила заданную ей скорость.
Для астронавтов, запертых в камерах амортизации, это означало двукратное
увеличение давления против того, к какому они готовились. Чудовищная тяжесть,
от которой, казалось, вот-вот затрещат кости и перестанет биться сердце,
сдавила несчастных со всех сторон уже в тот момент, когда корабль оторвался от
поверхности Венеры. Сознание помрачилось. Непонятная сила сжала кровеносные
сосуды. Подача крови к чувствительным клеткам головного мозга почти
прекратилась. Перед глазами астронавтов поплыли красные круги. Острая боль
сдавила виски, как клещами. Черепная коробка, казалось, неминуемо должна
треснуть от этой тяжести, как хрупкая фарфоровая чашка.
Но, к сожалению, это было еще не все. Второй бросок ракеты означал для
астронавтов еще большее и тоже не предвиденное расчетами, хотя и
кратковременное, повышение давления. Теперь тяжесть, как бы навалившаяся на
них, стала нестерпимой. Артерии сжались до предела, и мозг, не получающий
больше притока животворной крови, прекратил свою работу. Глаза закрыла черная
пелена. Затем возникло чувство стремительного падения куда-то в ужасающий
провал, и наступило ничто...
К счастью, тяжесть исчезла так же быстро и внезапно, как и возникла. Дело
в том, что теплотворная способность силанов, добытых на Венере, не была
изучена в достаточной степени: когда их нашли, приборов для исследования уже
не было: они погибли во время катастрофы. Поэтому ограничились приближенными
величинами. Ускорение превысило ожидаемое. Это и привело к перегрузке. Зато
космическая скорость была достигнута кораблем в меньшее число секунд, чем
следовало по расчетам. И тогда наступило состояние полной невесомости и
абсолютной тишины.
Холод межпланетного пространства быстро остудил раскаленное тело ракеты.
Удушающая жара уступила место приятной прохладе. Люди стали постепенно
приходить в себя.
Первым на этот раз очнулся Красницкий. Завидное здоровье позволяло ему
легче переносить физическое напряжение, чем другим. Открыв крышку люка в
камере, он выбрался на пол и, почувствовав необыкновенную легкость, сбросил
скафандр, который повис в воздухе.
"Живы ли остальные?" - с тревогой подумал Иван Платонович и торопливо
поднял крышку ближайшей камеры.
Оттуда появилась чья-то голова в круглом шлеме. Это была Наташа. Она еще
не вполне пришла в себя, но первый ее вопрос был:
- Летим? Где Владимир?
- Летим, - ответил Красницкий. - Видите? Все висит в воздухе. Как вы себя
чувствуете?
В это время из другой камеры поднялся академик, и Наташа не успела
ответить на вопрос. Виктор Петрович, ни при каких обстоятельствах не
забывавший о своих обязанностях и долге начальника экспедиции, спросил:
- Летим? К Земле или вокруг Венеры?
- Ничего не могу сказать, - ответил Красницкий.
- Не исключена опасность, что мы оказались спутником Венеры.
Внутренность корабля заливал яркий солнечный свет, казавшийся
ослепительным после желтого сумрака Венеры.
- А вы как? - спросил академик Наташу, которая без сил лежала на полу.
- На этот раз давление было невыносимо!.. Она со страхом посмотрела в
сторону, где Красницкий помогал Владимиру выйти из камеры.
- Володя, тебе плохо? - спросила Наташа.
Одинцов чувствовал себя хуже, чем остальные. Сказывалось переутомление
последних часов перед отлетом. В очень тяжелом состоянии оказался и
Сандомирский. Возраст командира корабля давал себя знать, и его некогда
могучий организм не мог перенести последних испытаний. Он задыхался, долго не
мог произнести ни слова и лишь некоторое время спустя пришел в себя.
Но он тоже поднялся вместе с Владимиром, чтобы начать наблюдения и
ориентироваться в положении корабля. Красницкий стал хлопотать над
радиоустановкой. Теперь, за пределами атмосферы Венеры, имело полный смысл
возобновить попытки наладить связь с Землей.
Венера осталась далеко позади. В окна рубки была видна та же самая
картина, как и при отлете с Земли: абсолютно черная бездна и висящие в ней
звезды, которые казались микроскопически малыми точками.
- Ну как? - спросил академик, обращаясь к Одинцову.
- Мы, несомненно, удаляемся от Венеры. Мы не стали ее спутником. Это уже
ясно. Но куда именно летит ракета, я еще не могу определить.
- Теперь вы наш штурман! - Академик положил руку ему на плечо. - От вас
зависит, попадем ли мы на Землю или...
Он не договорил.
Владимир повернулся к нему:
- Было бы обидно... Надеюсь, мы не уклонились от маршрута. А если и
уклонились, то незначительно. Сейчас сажусь за вычисления. Солнце у нас за
кормой и слева. Так и должно быть.
В рубке появилась Наташа и уселась в кресло позади пилота. Владимир
обернулся к ней и сказал:
- Ну вот! Возвращаемся домой... Всё теперь позади.
Что-то там, на Земле? Жива ли моя старушка? Так обидно, что нет связи.
- Да, как будто возвращаемся... - поддержал его академик. - Теперь можно
сказать, что нам удивительно повезло. Как раз к нашему прибытию вулканическая
деятельность несколько затихла. Представьте себе посадку в тех условиях, при
каких мы покидали Венеру?
Наташа вдруг нервно рассмеялась и закрыла лицо руками.
- Что с тобой? - спросил Владимир, на этот раз не оборачиваясь. Наташа не
ответила.
- Что с тобой? - повторил Владимир с тревогой.
- Не верится, что все это было.
- Было, дорогая. И наяву!
- Как во сне. До последних дней жизни буду я видеть эти потрясающие
картины, грозы, вулканы, черные скалы, багровое море... Страшно!
- Хочется поскорее очутиться на Земле. На этот раз довольно!
- Конечно. Но все-таки была огромная, поразительная красота!
- Подавляющая!
- А помнишь эти грозы?..
Владимир не ответил. Он был слишком занят своими штурманскими
обязанностями, чтобы вести в такое время посторонние разговоры. Когда
Сандомирский отдохнул от неприятных переживаний в камере амортизации, Одинцов
передал ему штурвал, а сам спустился вниз, чтобы произвести вычисления.
Пока ракета летела туда, куда влекли ее таинственные силы.
- Все-таки наша экспедиция - необыкновенное событие! - задумчиво сказал
Красницкий.
- Конечно!
Виктор Петрович что-то подсчитывал на блокноте, но прекратил писать:
- Это лишь начало. Я уверен, что исследования Венеры и других планет будут
продолжаться. Мы только разведчики. Вслед за нами на Венеру, несомненно, будут
посланы другие ракеты. Ученые будут работать там. Исследуют всю планету, ее
горные породы, растительность...
- Теперь ясно, - сказал Красницкий, - что там имеется гораздо больше, чем
на Земле, таких элементов, как уран, торий, радий...
Наташе вспомнилась одинокая могила профессора Шаповалова. Каменная
площадка, и на ней глыба базальта, обозначавшая место, где спал последним сном
замечательный ученый, хотя и слабый духом человек.
- Это понятно, - заметил академик. - Венера ближе к Солнцу и получила от
него больше актинидов.
- В какую эпоху?
- Когда наше светило было еще звездой типа Вольф-Райе. Запасы
радиоактивных элементов на Венере, безусловно, огромны. Это настоящая кладовая
энергетических материалов, которые, может быть, понадобятся нашим далеким
потомкам через тысячи лет - когда эти материалы будут исчерпаны на Земле.
Красницкий продолжал возиться с радиоустановкой.
- Через тысячи лет... - повторила за академиком Наташа.
Вдруг Красницкий с особенной энергией стал суетиться над аппаратом.
- Связь! - сказал он, прислушиваясь к чему-то. До него долетели еле
слышные звуки из далекого пространства, где была Земля. Потом послышался
отрывок
какого-то сообщения...
- Виктор Петрович! - послышался его радостный голос. - Рация работает!
Принимаю Землю!
Взволнованный академик бросился к нему и тоже надел наушники.
В эфире отчетливо звучал человеческий голос. Академик услышал:
- Внимание! Внимание! Говорит радиостанция ВНИКОСМОСа. Говорит ВНИКОСМОС.
Вызываю советскую космическую ракету! Сообщите ваше положение! Сообщите ваше
положение! Нужна ли помощь? Нужна ли помощь?.. Перехожу на прием.
Выждав, когда в эфире установилось молчание, Виктор Петрович стал
передавать на Землю радиограмму:
- Говорит советская космическая ракета. Направляемся на Землю!
Направляемся на Землю! Задание выполнено. Работы экспедиции закончены.
Заканчиваю передачу. Перехожу на прием.
Снова в эфире установилась тишина. Требовалось около двадцати минут, чтобы
волны радиостанции космического корабля достигли до Земли, а ответные
вернулись на ракету.
Все, кроме пилота, собрались у рации. Красницкий не отрывался от
приемника. Прошло полчаса. Вдруг он подал знак рукой:
- Земля! Включаю громкоговоритель! Далекий русский голос звучал не сильно,
но совершенно ясно.
- Слушайте на советской космической ракете! Слушайте на советской
космической ракете! Говорит ВНИКОСМОС. Говорит ВНИКОСМОС. Транслирую передачу
из Москвы. У микрофона...
Послышался чей-то знакомый, немного глуховатый и уже немолодой голос,
кажущийся бесконечно далеким:
- Дорогие товарищи! Пионеры космических просторов! От имени Советского
правительства и Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза
поздравляю вас с успешным завершением великого подвига! Вы исполнили поручение
советского народа. Ваше путешествие на другую планету имеет огромное научное и
практическое значение. Вы доказали, что нет предела творческим возможностям
свободных людей. Судьба экспедиции волновала весь наш народ и все просвещенное
человечество. Все мысли наших ученых, всех граждан Советской страны постоянно
были с вами. До настоящего времени мы получили от вас только одну радиограмму,
которая извещала о благополучном прибытии экспедиции на Венеру, но были твердо
уверены...
Астронавты затаили дыхание. Неторопливый, спокойный голос продолжал:
- Родина постоянно помнила о вас. Еще в те дни, когда связь отсутствовала,
за вами был послан второй отряд астронавтов с целью оказать помощь экспедиции
и доставить на Венеру горючее, кислород и продукты питания. Ракета с экипажем
из трех человек отправилась в путь тридцать восемь дней тому назад. Теперь,
когда надобность отпадает, второй космический корабль немедленно получит
указание возвратиться без посадки на Венере. Правительство уже приняло решение
построить в ближайшее время еще десять космических кораблей для продолжения
начатых вами исследований. Сообщаем, что семьи астронавтов здоровы и с
нетерпением ожидают возвращения героев...
За первой радиограммой последовала вторая. У Наташи текли слезы по лицу.
Она прижалась к мужу и никак не могла справиться со своим волнением. На этот
раз волнение было радостное. Невидимые, но прочные нити вновь связывали
астронавтов с далекой Родиной. О них не забыли, их ждут! Все было хорошо! Но
все же нельзя было не испытывать тревоги при полете через космические
пространства, и сердце невольно сжималось при мысли, что будет дальше и как
закончится этот полет...
* * *
В тот день на улицах и площадях, в садах и парках Ялты царило
необыкновенное оживление. Город расцветился алыми флагами. Всюду слышались
оживленные разговоры, и казалось, что даже садовники с особенным
воодушевлением поливали в то утро газоны городских парков.
С момента, когда земные радиостанции впервые приняли позывные ракеты,
связь не прерывалась. На экстренном заседании Президиума Академии наук было
решено, в полной согласованности с начальником экспедиции академиком
Яхонтовым, что ракета минует внеземную станцию и совершит посадку
непосредственно на Земле.
Черное море, вытянутое в широтном направлении, представляло собой наиболее
удобные условия для посадки космического корабля. Трудно было бы найти более
подходящий порт для этой цели, чем Ялта, расположенная на южном берегу далеко
выступающего в море Крымского полуострова...
Ракета день за днем летела в мировом пространстве, с каждым часом
приближаясь к Земле. В Ялте лихорадочно готовились к торжественной встрече. В
течение месяца было построено несколько временных зданий для размещения
гостей, получивших приглашения на праздник советской науки. На берегу моря, в
лесах, покрывающих склоны окрестных гор, в районе Никитского сада и дальше на
запад, вплоть до мыса Айя, раскинулись лагери молодежи, где желающие принять
участие в событии могли найти приют в парусиновых палатках. В воздухе
непрерывно появлялось множество летевших к берегам Крыма самолетов с
зарубежными гостями. Воды Черного моря бороздили глиссеры и яхты. По всем
дорогам двигались на юг автомашины. Из Москвы один за другим мчались
специальные экспрессы.
В тот день, когда должна была прилететь ракета, все склоны гор в
окрестностях Ялты заполнились народом. На бульваре против Морского вокзала
соорудили трибуну для почетных гостей. Лучшая в Ялте гостиница была отведена
для самих героев и их семей, для представителей правительства и партии,
прибывших на встречу астронавтов, и журналистов. На железнодорожных путях
города-сада стоял наготове специальный электроэкспресс сверхмагистрали "Москва
- Ялта", чтобы отвезти вернувшихся с Венеры астронавтов в советскую столицу.
Точный час приземления ракеты не был установлен. Никто не знал, сколько
раз ей придется облететь вокруг земного шара, чтобы, постепенно снижаясь и
избегая перегрева, замедлить ход и при соблюдении всех правил безопасности
опуститься в море.
За движением ракеты через пространства Космоса следили радарные станции
всего мира. В течение трех последних месяцев радиосообщения о космическом
корабле передавались не менее четырех раз в день. Предполагалось, что
приземление произойдет между двенадцатью часами дня и шестью часами вечера. Но
уже с восьми часов утра все были на улице, на пляже, просто на берегу моря,
где ласковые волны с легким шумом набегали на камни. Ракета приближалась к
Земле! В эти часы люди во всем мире не говорили ни о чем другом, как о
прибытии путешественников с Венеры. Громкоговорители регулярно сообщали о
местонахождении ракеты.
В десять часов утра очередное сообщение гласило:
"Полет происходит нормально. Ракета приближается к верхней границе земной
атмосферы и готовится перейти в спираль".
В двенадцать часов стало известно:
"Космический корабль благополучно вошел в верхние слои атмосферы и начал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг