Виктор Петрович и Наташа ничем заняты не были и имели полную возможность
любоваться с палубы корабля пейзажами Венеры. Со стороны моря они были
особенно величественны.
Свежий морской ветер был приятен и на Венере. В такие минуты особенно
раздражала необходимость дышать через маску.
За две недели пребывания на другой планете жители Земли успели
приспособиться к своеобразному климату Венеры, тем более что жара умерялась
здесь постоянными ветрами. На открытой палубе, в море, было даже прохладно.
Странной казалась при такой температуре только вода, совсем горячая.
Лодка быстро удалялась от берега, оставляя за кормой полосу желтоватой
пены. В обе стороны расходились пурпурные водяные валы. Если бы не краски
окружающего ландшафта, то можно было думать, что путешествие совершается в
земных тропических морях, где-нибудь на широте Гавайских островов. Однако это
был не земной океан, а еще безыменное море чужого мира.
По мере отдаления от берега горный хребет открывался во всем своем
величии. Вблизи его высота скрадывалась, потому что нижнюю часть закрывали
более близкие предметы, казавшиеся огромными в силу законов перспективы. Чем
дальше лодка уходила в море, тем грандиознее становились горы, зубчатая цепь
которых замыкала горизонт. Вершины, скрытые облаками, казались как бы
срезанными. Теперь вдали стало видно много действующих вулканов. Силуэты
скалистых хребтов Венеры, изломанные, фантастические и острые, заметно
отличались от мягких, округленных контуров земных гор. Пейзажи по-своему были
красивы, но в душе земного жителя вызывали совсем иные чувства, чем милые
картины родной природы.
Путешественники долго молчали. Где-то внутри себя они переживали эти
яркие, но гнетущие впечатления. Особенно восприимчивой оказалась Наташа. Она
тихо сказала:
- Знаете, Виктор Петрович... Глядя на эти горы, на дымы вулканов, на
зловещую природу, невольно представляешь себе жуткие образы Мильтона. Именно
такие ландшафты должны быть в его аду. Вот-вот появится над здешними багровыми
водами древний дух зла. Помните? "Сатана же подъемлет над бездною исполинский
стан свой"... Или что-то в этом роде.
- Гм... - отозвался на эту тираду Виктор Петрович. - Не забудьте, что сей
гордый дух является символом свободного человеческого разума. Нам не страшен
ни один из духов, созданных человеческой фантазией. Но картина действительно
мрачная... Между прочим, колорит зависит и от времени суток... Приближается
ночь. Под вечер, в бурный пасмурный день, и ласковые пейзажи Земли приобретают
зловещий вид. Не стоит поддаваться настроениям. Нужно просто воспринимать
красоту, разлитую в природе везде и всюду, даже в этом далеком мире. Смотрите,
ветер крепчает. Скоро разразится шторм.
Волнение на море все увеличивалось. Лодку начало бросать из стороны в
сторону. Приходилось крепко держаться за поручни, чтобы устоять на ногах. К
счастью, Наташа много лет прожила в приморских городах юга. Она привыкла к
штормам и легко переносила качку. Виктор Петрович долгие годы провел в
путешествиях и плавал по водам всех земных океанов.
Они еще долго оставались наверху. Пейзажи Венеры были полны своеобразной
красоты. Буря обостряла эстетическое восприятие мира. Есть острое наслаждение
в борьбе со стихиями. Вспоминались стихи великого поэта...
Ветер все возрастал и скоро приобрел силу урагана. Горячие волны стали
перекатываться через верхнюю палубу маленького судна. Тучи спустились ниже, и
в сумерках ярче заблистали молнии. Путешественников догоняла гроза. Наступило
время погружаться.
Выбрав удобный момент, ученый распахнул люк и спустился вместе с Наташей
вниз, успев запереть дверцу, прежде чем набегающий вал окатил палубу.
- Не пора ли идти на погружение? - встретил их Владимир. - Очень сильно
качает.
- Можно, - ответил Яхонтов. - Какая здесь глубина?
Ответить было нетрудно. На шкале эхолота двигалась стрелка, автоматически
обозначающая расстояние от морского дна, совершенно так же, как альтиметр на
самолетах указывает высоту. Сейчас указатель колебался между 1900 и 2200
метрами.
- Неровное дно, - заметил академик. - Вероятно, под водой тянутся горные
цепи. Их вершины и образуют архипелаг, который вы видели во время полета. Мы
находимся недалеко от края большой впадины. Видите? Глубина непрерывно
увеличивается. Попробуем спуститься хотя бы до 2000 метров.
- Есть опуститься на 2000 метров! - ответил Одинцов и повернул рычаги.
Послышался мерный шум воды, заполняющей балластные цистерны.
Академик и Наташа удобно расположились в креслах и с интересом наблюдали
картины, открывавшиеся за круглыми окнами с толстыми пластинами прозрачного
кварца. Прожектора пока не включали.
Лодка погружалась быстро. Кроме балласта, ее влекла на дно и могучая сила
атомного двигателя. Рули глубины заставляли судно идти вниз, как это делает
ныряющий дельфин.
Воды моря казались багровыми только сверху, то есть в отраженном свете.
Вообще морская вода Венеры была прозрачна и при большой толщине слоя имела
интенсивную синюю окраску. Желтый свет неба, проходя сквозь синие слои воды,
окрашивал ее в изумрудный тон. Передняя кабина подводного корабля и была
залита этим фантастическим зеленым светом. Теперь окраска предметов резко
изменилась: красное стало черным, белое - зеленым. Постепенно все цвета
свелись к двум: черному и зеленому.
С каждой минутой мрак становился гуще. За стеклами окон раскрывалась еще
ни одним человеком не виденная, таинственная жизнь горячего моря. Мелькали
какие-то неясные силуэты, причудливые живые существа. То гибкие и длинные, то
похожие на бесформенные куски студенистой массы, они бесшумно скользили мимо,
но так быстро, что нельзя было ничего рассмотреть.
- Надо остановиться, - сказал Виктор Петрович. - Лучше погружаться на дно
без движения вперед. На ходу ничего не видно.
Одинцов выключил двигатель. Некоторое время лодка еще продолжала идти по
инерции, потом движение прекратилось, и она стала тихо опускаться на дно.
Стрелка глубомера показывала 600 метров, но эхолот говорил, что до дна еще
1700 метров.
Внимание исследователей прежде всего привлекли большие полупрозрачные
шары, достигавшие около полуметра в поперечнике. С них свешивались длинные и
тонкие щупальца. Таких шаров было множество.
- Медузы? - тихо спросила Наташа. Виктор Петрович кивнул головой:
- Совсем такие, как на Земле. По существу, эти организмы состоят из одной
воды.
- А что за странное создание там, впереди?
- Надо посмотреть поближе...
Существо, привлекшее внимание Наташи, выглядело довольно странно. В своей
верхней части оно представляло полупрозрачный, напоминающий тело медузы
огромный колокол, достигавший на глаз до 5 метров в поперечнике и около 3
метров в высоту. Внизу, откуда-то из центра, свисал длинный ствол,
напоминавший ножку гриба. Сверху ствол был гладкий, а пониже во все стороны
отходили поперечные отростки, вроде корней дерева. На этих ответвлениях, в
свою очередь, висело много шаров, похожих на большие тыквы и снабженных
гибкими щупальцами, тоже усеянными шарами, но величиной с куриное яйцо и с
тонкими щупальцами. Самое странное заключалось в том, что чудовища светились в
зеленом мраке воды голубоватым сиянием. Сплошная сверкающая линия проходила
вдоль нижнего края колокола, а также вокруг неподвижных глаз. Цепи огненных
точек тянулись вдоль щупалец. Назначением этих извивающихся нитей было
собирание пищи. Щупальца непрестанно шевелились, подгоняли воду ко рту
страшилища, и плавающие в ней микроскопические существа попадали в прожорливую
пасть.
- Что это может быть? - спросила пораженная Наташа. - Какая удивительная
фантазия природы!
Прежде чем ответить, академик поспешно произвел несколько фотографических
снимков камерой, приспособленной для подводных съемок и вмонтированной в
стенку лодки на шаровом шарнире. Объектив аппарата был снаружи, а видоискатель
помещался внутри рубки.
- По своему внешнему виду, - наконец ответил он, - это создание похоже на
известные натуралистам сифонофоры. Встречаются они и в земных морях, в
тропиках. Но по размерам и сложности формы это что-то неслыханное. Теперь
определенно можно утверждать, что животный мир горячих океанов был более
разнообразен, чем в наши дни на Земле. Как видите, при температуре 40 или 50
градусов тепла природа создает много весьма оригинальных представителей фауны.
Заметьте, все они студенисты, как медузы. Понятно, что на Земле от них не
сохранилось никаких следов.
- Смотрите, смотрите! - воскликнула Наташа. - Сколько тут разных чудес!
В самом деле, причудливые и очень разнообразные по внешнему виду
светящиеся чудовища, внимание которых привлекла подводная лодка, стекались со
всех сторон и провожали корабль, спускающийся в пучину.
- Я думаю, - высказывал свои соображения академик, - что мы непременно
встретим здесь разнообразных головоногих. Вроде наших спрутов. Они тоже не
могли оставить следов в геологических отложениях, хотя в изобилии населяли
древние океаны Земли. Их мягкие, студенистые тела разлагались целиком. Но
спруты и кальмары ведут преимущественно донный образ жизни, значит, мы их
встретим лишь в самом конце погружения.
- А это что? Спрут?.. - сыпала вопросами Наташа. Ответил ей Владимир, до
сих пор молча управлявший погружением лодки:
- В зоологии я мало понимаю. Но если то, что мы видим, не спрут, то я
отказываюсь верить своим глазам.
Слабые лучи дневного света еще проникали в пучину. На фоне освещенных
слоев воды выделялся черный силуэт существа, действительно напоминавшего
спрута. Несмотря на все свое мужество, доказать которое Наташе удавалось много
раз, она не могла удержаться от возгласа испуга и даже прижалась к Виктору
Петровичу, точно ища у него защиты.
Животное представляло странное сочетание моллюска и ракообразного. Черное
тело яйцевидной формы, вроде туловища тех пауков, о встрече с которыми Наташа
не могла вспоминать без дрожи, имело в поперечнике не менее 4 метров. Круглые
и немигающие глаза помещались на концах длинных и толстых стеблей, как у
раков. Их окружало светящееся кольцо ярко-красного цвета, придающее особенно
жуткое выражение этим созданиям. Между глазами помещался острый клюв,
свисающий над широкой пастью. В данный момент она была раскрыта. Рот обрамляло
множестве тонких светящихся усиков. По обоим бокам чудовища шевелилось по
восьми щупалец, достигающих нескольких метров длины каждое. Животное
протягивало их вперед, как бы намереваясь схватить лодку в свои объятия. Самое
страшное заключалось в том, что щупальца заканчивались не плоскими присосками,
как у земного осьминога, а крепкими клешнями. Шестнадцать таких клешней
являлись мощным средством нападения. При этом голова, все тело и даже гибкие
щупальца с клешнями были покрыты роговыми чешуйками, образующими прочный
панцирь.
Наташа смотрела на чудовище широко раскрытыми от изумления глазами. Даже
Владимир, которого трудно было чем-нибудь удивить, прошептал:
- Черт знает что такое!
- Виктор Петрович, - изменившимся голосом произнесла Наташа, - не может
эта гадина напасть на лодку?
- Как-нибудь переживем и это... - спокойно ответил ученый. - А ну-ка,
Владимир, посветите мне левым прожектором... Такой экземпляр необходимо
запечатлеть на пленке.
И он прильнул к видоискателю фотокамеры. Яркий луч света прорезал мрак
морских пучин. От неожиданности спрут, если так можно назвать это морское
чудовище, замер неподвижно. Этим и воспользовался академик, чтобы сделать
несколько снимков, прежде чем животное метнулось в сторону и исчезло из поля
зрения.
- Замечательный экземпляр! - восторгался Виктор Петрович. - Я думаю, что
экспозиция в фото будет достаточна. Пленка высокочувствительная... Да, вы
что-то говорили насчет опасности? Встретиться с таким гадом один на один я бы
не хотел. В будущих экскурсиях по дну моря нужно будет хорошо вооружаться...
Обратите внимание: рыб здесь нет! Так, собственно говоря, и должно быть. Мы с
вами опускаемся в эру древнейших обитателей моря: кишечнополостных, низших
раков, головоногих моллюсков. На самом дне мы, вероятно, увидим и гигантских
ракообразных, давно вымерших на Земле, двустворчатых моллюсков и иглокожих. Я
должен сказать, что очень доволен. Чрезвычайно интересное путешествие! Не
правда ли? Но это еще не все, что нам нужно.
- Не все? - спросил Владимир почтительно. А Наташа догадалась, о чем идет
речь:
- Не хватает простейших?
- Ну конечно. Я отправился на Венеру, чтобы найти виды, занимающие
промежуточное место между неживой и живой природой. А пока мы встречаем жизнь
в довольно развитых формах. Это меня меньше интересует.
- Лично меня тоже больше устраивают простейшие, а не этакие чудища, как мы
только что видели, - сказал Владимир. - С инфузориями как-то спокойнее.
Наташа не могла не рассмеяться. Было странно, что в этой невероятной
обстановке, в миллионах километров от Земли, люди шутили, говорили обыденные
вещи. Но человек привыкает к самым странным положениям.
- Извините, Виктор Петрович, - спросила она, - а разве не в болотах надо
искать простейшие организмы?
- Ваше замечание не лишено логики, - ответил ученый. - Есть много
оснований полагать, что жизнь на Земле и других планетах возникла под влиянием
фотосинтеза. Местом ее зарождения являлись хорошо освещенные участки
поверхности. Именно в таких местах, под влиянием ультрафиолетовых солнечных
лучей, свободно проникавших сквозь толщу атмосферы, еще не имевшей кислорода,
и начался, может быть, синтез паров воды и углекислого газа с образованием
углеводородов. Большую роль в этих процессах могли стать и электрические
разряды при бесчисленных грозах.
- Природа сама создала творческую лабораторию,- произнес Владимир.
- Совершенно верно. В этих лабораториях и возникали сложные по химическому
составу амиды и амины, а затем белковые соединения в коллоидальном состоянии.
На первых порах эти коллоиды, по-видимому, носились в водах горячих океанов, а
затем при соприкосновении и смешении с различными по составу
высокомолекулярными соединениями из них возникали коацерваты, то есть капельки
вещества, концентрирующиеся в определенных точках пространства. При каких-то
благоприятных условиях отдельные коацерватные капли получали способность
поглощать некоторые вещества из различных растворов под действием законов
химического сродства. Вследствие этого капельки начинали расти, увеличиваться.
Одни скорее, другие медленнее. Тем самым они приобретали известную
индивидуальность. Постепенно они усложнялись, протекающие в них процессы
становились все разнообразнее - и вот в какой-то момент появилась первая живая
клетка...
Так как в поле зрения пока не появлялось ничего нового, академик в
ожидании еще невиданных подводных чудес рассказывал историю возникновения
жизни на Земле. В дальнейшем, по его словам, вступали в силу законы
естественного отбора. Капельки определенного состава оказывались более
устойчивыми, чем другие, и постепенно формировались в однородные группы,
обладающие общими свойствами. Так возникла жизнь. Если верить этой гипотезе,
то искать переходные формы надлежит именно в мелких водоемах и болотах, где
сильнее проявляется действие ультрафиолетовых лучей.
Наташе было приятно, что она высказала дельную мысль. Но академик объяснил
дальше, что существуют и другие взгляды на зарождение жизни. Некоторые,
например, считают, что главная роль в возникновении жизни принадлежала не
фотосинтезу, а другим процессам. В период образования твердой оболочки Земли,
а следовательно, и других планет бесчисленные вулканические процессы должны
были привести к прямому соприкосновению раскаленных карбидов железа,
извергаемых из недр, с горячими водяными парами атмосферы. Так могло быть в
период, когда вода находилась еще в газообразном состоянии. В результате
происходило образование углеводородов, например метана, который и сейчас можно
наблюдать в атмосферах больших планет, вроде Юпитера или Сатурна. Эти
новорожденные углеводороды вступали в новые соединения, образуя спирты,
альдегиды, кетоны. Но из недр планеты извергались на поверхность не только
карбиды, но и нитриды, несущие в себе азот. Реагируя с парами воды, этот азот
создавал аммиак, и теперь еще выделяющийся при вулканических процессах на
Земле и занимающий большое место в атмосферах планет-гигантов. В результате
этих процессов возникли белковые тела, а дальше эволюция шла теми же путями,
что и по первой гипотезе...
- Что это там, Володя? - склонилась к мужу Наташа.
- Где?
- Там, левее? Осьминог?
- Нет, это водоросли.
Ученый продолжал импровизированную лекцию. Современные взгляды на
образование Земли путем сгущения огромных масс холодной космической пыли не
противоречат этой теории, потому что для химических реакций между раскаленными
карбидами и водяными парами вовсе не обязательно представлять нашу планету как
огненный шар, покрывающийся корой после остывания. Достаточно и тех
вулканических процессов, которые имели место в отдельных участках холодного в
массе вещества. В дальнейшем, при выпадении воды в жидком виде и образовании
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг