находился экран радиолокатора. Такой аппарат обнаруживает любое тело, даже
если оно не превышает размеров булавочной головки, на расстоянии до 1500
километров впереди или в сторону от корабля. Сопряженный с радиолокатором
электронный счетчик автоматически определяет точку предстоящего пересечения
траекторий движения корабля и встречного тела, производит все необходимые
расчеты и в нужный момент включает двигатели, производящие поворот.
Одновременно он подает сигнал тревоги.
С начала вахты прошло три часа. Владимир начал уставать, и внимание его
притупилось. Все реже и реже бросал он взгляд на шкалы приборов, бледно
светившихся в темноте.
Но опасность заключалась не в ослаблении внимания вахтенного. Она
приближалась с той стороны, откуда ее меньше всего ждали.
Каждый лишний килограмм веса на межпланетном корабле означает многие тонны
дополнительного горючего, поэтому оборудование ракеты включало только
абсолютно необходимые приборы. Конструкторы считали, что главную опасность
несут с собой космические тела, летящие навстречу, под углом или
перпендикулярно траектории полета снаряда. Догоняющие частицы рассматривались
как менее опасные, поэтому сложные и тяжелые радиолокационные приборы на корме
отсутствовали.
Радиолокатор космического корабля воспринимал не все пространство, а
некоторую полусферу, имеющую радиус более 1500 километров. Все то, что
находилось позади ракеты или за пределами полусферы, оставалось недоступным
для контроля. Существовало мертвое пространство, своего рода ахиллесова пята.
Это и привело к несчастью. Дело в том, что маленькие частицы вещества
носятся в мировом пространстве во всех направлениях и в колоссальном
количестве.
Среди мировой пустоты, наперерез ракете, точнее - под углом к траектории
ее движения, почти сзади, нагоняя космический корабль, с огромной скоростью
мчался небольшой кусочек материи, обладающий массой всего в доли грамма. Это
было все, что осталось от ядра кометы, закончившей свою космическую жизнь.
Ракета и маленькое космическое тело неминуемо должны были столкнуться, а
скорость их движения была столь велика, что разрушительная сила при ударе
намного превосходила живую силу бронебойного снаряда. Опасность угрожала
именно с той стороны, где радиолокатор не в состоянии был ее обнаружить.
Толчок при встрече оказался весьма слабым. Энергия движения мгновенно
перешла в теплоту. Владимир ощутил лишь внезапную и мгновенную вспышку
необычайно яркого света.
Раскаленный добела осколок даже не пробил боковую стенку корабля и баки с
бороводородами, они просто расплавились в точке соприкосновения с ним, как
кусок масла на сковородке. Однако живая сила движения маленького метеорита
оказалась достаточной, чтобы пройти сквозь весь резервуар и сделать пробоину в
противоположной стенке бака. Осколок закончил свой путь в средних отсеках
ракеты.
В течение ничтожных долей секунды в корпусе космического корабля
образовалась небольшая, но опасная брешь.
Владимир не сразу понял, в чем дело. До его ушей донесся резкий свист.
Одновременно он почувствовал отвратительный запах. Только тогда он догадался,
что это вытекают бороводороды. Струя жидкости с силой била наружу, а часть
вещества, испаряясь, обращалась в газ, который проникал во внутренние
помещения корабля.
Опасность угрожала со всех сторон. Над путешественниками нависла страшная
угроза. В этих газах можно было легко задохнуться. Наконец, ракета теряла
запасы топлива, утрата которого лишала астронавтов возможности возвращения,
если бы не удалось немедленно остановить утечку.
Включив сигнал тревоги - резкий и продолжительный звонок, Владимир
бросился в нижние помещения.
Навстречу уже бежали по коридору полуодетые люди.
- Что случилось? - крикнул Сандомирский, выскочив из своей каюты.
- Кажется, метеорит! Пробиты баки, пробоина в стенке! - закричал в ответ
Владимир.
Схватив рукоятку аварийного крана, он резко рванул ее на себя. Послышался
лязг металла. Тонкий стальной щит выдвинулся из стенки, изолировав помещения,
где хранилось горючее.
Одинцов в нескольких словах рассказал, что произошло. Сандомирский
действовал решительно и не теряя времени.
- Надеть скафандры! - гремел его голос. - Приготовиться к выходу наружу!
Команды гремели одна за другой. Одинцов и Красницкий должны были выбраться
на крыло и достигнуть места повреждения. Сандомирский взял на себя работы
внутри. Профессору Шаповалову было приказано послать радиотелеграмму на Землю
и присоединиться к командиру. Виктору Петровичу пришлось в защитном костюме
стать на вахту. Наташе поручили подготовиться к оказанию первой помощи
пострадавшим, если таковые будут, и принять меры к очистке воздуха в жилых
помещениях ракеты. Все принялись за дело.
Не прошло и трех минут, как астронавты были одеты и готовы к работе. На
космическом корабле имелись специальные скафандры для пребывания в пустоте,
снабженные достаточным количеством сжатого кислорода и электрическими
нагревательными приспособлениями. После того как человек надевает на себя
такую защитную одежду, он запирает дверь, соединяющую выходную камеру с
внутренними помещениями ракеты, открывает люк и покидает корабль. Теперь такую
операцию должны были проделать Красницкий и Одинцов.
Они собрались у выхода. Повернув рукоятку, Одинцов распахнул люк, ведущий
наружу. Открылась узкая в этом месте площадка стреловидного крыла, а за нею
бездна, какую трудно себе представить.
Даже готовясь к прыжку с самолета, человек видит под собой землю, хотя и
очень далеко. Если прыжок совершается ночью, можно увидеть огни или
какие-нибудь другие признаки, указывающие цель, которую нужно достигнуть. Во
всяком случае, каждый парашютист ясно представляет, где низ и где верх, и не
сомневается, что сила тяжести повлечет его к земле.
Совсем иное ожидало людей за бортом ракеты. Падать им было некуда.
Переступив край крыла, они должны были продолжать движение в том же
направлении и с такой же самой скоростью, какую имели, находясь внутри ракеты.
Они могли сделать шаг в пустоту совершенно так же, как при переходе из одной
комнаты в другую. В этом смысле никакой опасности не существовало. Однако
тысячелетний инстинкт создавал непреодолимое чувство страха. Ступить ногой в
ничто было выше сил человека. Потребовалось огромное напряжение воли, чтобы
сделать этот шаг.
Крыло у выходного люка имело около метра в ширину.
Двое могли свободно стоять здесь рядом, спиной к ракете или же друг за
другом, придерживаясь за стенку корабля. Люди словно вышли на узкий карниз,
находящийся на огромной высоте. К счастью, ракета мчалась среди безвоздушного
пространства, и среда не оказывала никакого сопротивления полету. Движение не
ощущалось, иначе воздушный поток сдул бы астронавтов, как легкие пушинки.
С минуту оба стояли неподвижно, стараясь привыкнуть к новизне невероятного
положения. Затем они осторожно двинулись вдоль наружной стенки корабля.
Оказалось, что пробоина находится не выше плоскости крыла, а под ним.
Поэтому, стоя наверху, нельзя было ничего увидеть. Между тем гладкие
полированные стенки не имели выступов, за которые можно было бы держаться.
Добраться до пробоины оказалось много труднее, чем думали.
Одинцов первый сделал попытку. Он решительно шагнул в пустоту. Легкий
толчок сообщил его телу медленное поступательное движение. Владимир несколько
отдалился от ракеты, но продолжал по инерции лететь рядом. Сопротивление среды
отсутствовало, и движение это могло продолжаться до бесконечности, пока не
нашлась бы какая-нибудь сила, чтобы его прекратить. Молодой человек беспомощно
махал руками и двигал ногами, не имея больше точки опоры, но ничего не
помогало: оттолкнуться в пустоте было не от чего. Самые энергичные движения не
меняли положения относительно ракеты. Она была совсем близко, но Владимир без
посторонней помощи уже не мог вернуться на нее. К счастью, такая возможность
была предусмотрена. Тонкий шнурок соединял его с кораблем. Красницкий притянул
пилота обратно на крыло. Одинцов вновь оказался на старом месте и вздохнул с
облегчением.
Однако нельзя было терять времени. Каждая минута промедления означала
утечку из резервуаров драгоценного горючего.
Обстановка требовала быстроты действия, и путешественники вынуждены были
совершить поступки, которые в земных условиях казались невероятными.
Выбравшись на крыло, Красницкий повернулся спиной к ракете, согнул в
колене правую ногу, наступил башмаком на самый край плоскости и, быстро
откинув тело вперед, как бы упал, и принял таким образом горизонтальное
положение, перпендикулярное стенке ракеты, затем встал вниз головой, после
чего уверенно пошел по нижней поверхности крыла, совершенно как по
горизонтальному полу. За ним последовал Одинцов.
Таким путем астронавты благополучно добрались до цели. В том месте, куда
ударился осколок, зияло небольшое отверстие, диаметром около 3 сантиметров, с
оплавленными краями.
Давление в резервуарах, высокое и в обычное время, теперь значительно
возросло, так как содержимое нагрелось при ударе и последовавшей за ним
вспышке. Струя бороводородов била, как сильный фонтан. Все стало ясно.
Необходимо было наложить на пробоину металлическую заплату.
Не теряя времени, подобрали нужный кусок металла. Для того чтобы приварить
его, не требовалось дополнительной энергии. Мощный источник, тепла давала сама
природа. Интенсивность солнечного излучения в пустоте межпланетного
пространства во много раз выше, чем на Земле. Легкие параболические зеркала
создавали в фокусе такую высокую температуру, что плавились наиболее
устойчивые металлы. Вооружившись подобным приспособлением, Красницкий и
Одинцов с помощью длинных клещей установили заплату и надежно приварили ее на
месте. Струя бороводорода перестала бить.
Тем временем Сандомирский и профессор Шаповалов хлопотали внутри корабля.
Надежно защищенные скафандрами, они осторожно открыли перегородку. Густое
облако коричневых паров вырвалось из коридора. Астронавты проскочили в него и
вновь захлопнули за собой металлическую дверь, предоставив Наташе заботу об
удалении ядовитых газов из жилых помещений.
Электрические лампы в потолке едва виднелись сквозь бурую мглу.
Действовать пришлось ощупью. Они потратили немало времени, прежде чем
профессор нашел пробоину, но и потом пришлось немало потрудиться. Отверстие
забили деревянной пробкой, что оказалось вовсе не легко в облаке ядовитого
газа, сильно ограничивающего видимость. Затем пришлось искать подходящий
металлический фланец, сверлить отверстие для винтов электрической дрелью и
ощупью прикреплять его на месте повреждений. Только после того, как швы
соединения были прочно промазаны газонепроницаемой смазкой, работу сочли
законченной. Все это было не только трудно, но и опасно, так как смесь
газообразных бороводородов и воздуха ежеминутно могла взорваться, а
вентиляторы очищали помещение довольно медленно.
- Как будто все в порядке!.. - с удовлетворением сказал академик, когда
астронавты закончили работу, вернулись в рубку и сняли наконец скафандры. -
Передали на Землю, что у нас авария?
- Нет, Виктор Петрович, - ответил совершенно обескураженный астроном. -
Радиосвязь с Землей прервалась! В чем дело, никак не могу понять.
- Прервана радиосвязь с Землей? - заволновался академик. - Это очень
неприятно, Михаил Андреевич. Надо непременно выяснить, что там произошло.
- Не знаю, Виктор Петрович...
Очередная вахта приходилась на долю профессора Шаповалова. Устроившись в
кресле, астроном стал проверять правильность курса по справочным таблицам,
приготовленным еще на Земле целым коллективом математиков. На него, как на
астронома, были возложены повседневные обязанности штурмана, требующие
специальной подготовки. Каждый космический пилот знает, как надо
ориентироваться в пространстве и производить необходимые вычисления, пользуясь
готовым материалом, но проверить точность расчетов может только опытный
математик.
Определить, в какой точке пространства находится ракета, можно, если
известны ее расстояние от Солнца и угол между лучом, освещающим ракету в
данный момент, и лучом в начале полета.
Самый простой способ измерения расстояния от Солнца состоит в наблюдении
за показаниями наружного термометра, помещенного за пределами корабля, то есть
в межпланетном пространстве, и освещенного солнечными лучами.
Известно, что температура абсолютно черного тела, находящегося в 100
миллионах километров от Солнца, будет равна плюс 338 градусам, при 200
миллионах километров - плюс 84,5 градуса, или в четыре раза меньше, и так
далее. Другими словами, она изменяется обратно пропорционально квадрату
расстояния.
Подобные приборы, состоящие из термопары и гальванометра, шкала которого
прямо указывает не только абсолютную температуру, но и расстояние от Солнца,
постоянно находились перед глазами пилота по обе стороны ракеты. Для измерения
угла солнечных лучей служил жироскоп в карданном подвесе. Справочная таблица
указывала обе эти величины для каждого часа полета на всем пути ракеты от
Земли до Венеры. Вахтенный в определенное время сравнивал показания приборов с
этой таблицей и мог таким образом обнаружить уклонение от курса, если бы оно
имело место.
Венера по отношению к Земле является внутренней планетой, так как
находится ближе к Солнцу, и ее орбита лежит внутри орбиты Земли. Траектория
полета, намеченная при отправлении экспедиции, представляла собой полуэллипс,
расположенный внутри земной орбиты. Поэтому расстояние между ракетой и Солнцем
во время пути должно было постепенно уменьшаться.
С момента отправления экспедиции прошло более тридцати пяти суток.
Космическому кораблю следовало находиться в 146,9 миллиона километров от
центра солнечной системы. Каково же было изумление астронома, когда, взглянув
на шкалу прибора, он убедился, что расстояние составляет всего 146,8 миллиона
километров.
Ракета уклонилась от курса и теперь была на 100 тысяч километров ближе к
Солнцу, чем следовало.
По космическим масштабам ошибка была незначительной. Очевидно, она
накопилась за длительное время и сначала оставалась незамеченной. Но астронома
охватила тревога. Он склонился над шкалой жироскопического угломера. Его
показания также не соответствовали данным, указанным в таблице для этого дня и
часа. Правда, отклонение было небольшое, но здесь даже ничтожные доли секунды
при измерении угловых расстояний означали весьма значительные пространственные
перемещения.
Не могло быть никаких сомнений: ракета сбилась с пути и неслась через
просторы Вселенной по какой-то другой траектории. Это означало, что она
рискует не встретить Венеру в предусмотренной для того точке пространства.
Более того, ракета приближалась к Солнцу скорее, чем следовало, а по мере
сокращения расстояния сила притяжения мощного светила возрастала в квадрате.
Профессор вытер платком выступивший на лбу пот...
Ужасная картина все ускоряющегося и непреодолимого падения на Солнце,
приближения к этому раскаленному телу, способному еще далеко от своей
поверхности расплавить, испепелить, превратить в пар любой предмет, созданный
руками человека, - возникла перед его глазами.
Преодолеть эту могучую силу можно только путем расходования огромных масс
горючего. Тогда возникает не менее мрачная перспектива беспомощного блуждания
среди холодного мирового пространства.
Однако тренированный мозг математика работал напряженно и методически.
"Что могло произойти? - спрашивал себя ученый. - Вычисления, сделанные
перед отправлением экспедиции, были неоднократно и тщательно проверены. Работа
производилась с помощью электронных счетных машин - самых совершенных
вычислительных механизмов, какие когда-либо создавал человек.
Ошибки быть не могло. Так в чем же дело?" - в ужасе повторял ученый.
Ему вспомнился недавний случай с кусочком металла, пробившим стенки
корабля. Неужели в момент столкновения с крошечным кусочком материи энергия
взрыва оказалась достаточной, чтобы изменить направление полета? Нет,
элементарные соображения говорили против такого предположения. Масса ракеты
была слишком велика. Но, быть может, автомат, управлявший взлетом ракеты, не
выдержал заданную начальную скорость. От этого мог измениться угол между
траекторией ракеты и орбитой Земли?
Возникал целый ряд предположений. Проверка любого из них требовала
времени. А пока ясно было одно: ракета сбилась с пути. И при всех своих
огромных знаниях профессор астрономии и штурман экспедиции почувствовал себя
совершенно беспомощным перед лицом той страшной вечной ночи, которая окружала
со всех сторон горсточку затерянных в мировом пространстве людей.
ГЛАВА XI,
в которой возникают сложные математические задачи, требующие быстрого и
смелого решения
Следующее дежурство выпало на долю Красницкого. Прихрамывая и, как всегда,
не выражая большой охоты к разговорам, он вошел в рубку. При появлении этой
мощной фигуры в кабине стало заметно теснее.
- Происшествий нет? - спросил он.
Астроном, казалось, не расслышал вопроса и ничего не ответил. Он продолжал
сидеть за пультом и смотрел куда-то в сторону, точно не хотел сдавать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг