- Пусти! - крикнула Тата. - Ну, пусти же!
На них оглядывались прохожие.
- Пойдём домой, Таточка... - чуть не плакала Галина Ивановна. - У тебя
температура... Пойдём... - И потащила за руку упирающуюся дочку домой.
Какая-то женщина на улице, показав на Тату, сказала своей худенькой
девочке:
- Видишь, что бывает, когда по утрам отказываются от рыбьего жира!
А два мальчика, которые шли, поддавая ногами консервную банку,
остановились.
- Какая глупая девчонка! - сказал один. - Она, наверно, хочет смотреть
кино "Большой вальс", а ей ещё нет шестнадцати лет!
Вот так всегда: люди почему-то без конца ошибаются. И никак не сделать,
чтобы они больше не ошибались.
6
Да что люди! Даже кот ошибался - он смотрел из форточки первого этажа и
думал, что эту девочку тащат за то, что она без спроса сунула нос в сметану.
А ещё выше - из окна третьего этажа - на Тату смотрела маленькая голова
в белом колпаке. Это был повар Пётр Петрович. Только он один не ошибался, он
знал точно, кто эта девочка и куда её ведут.
Повар стоял на подоконнике кухни, держась кукольной рукой за край
кастрюли, в которой дрожало желе, и с интересом смотрел вниз, во двор.
Неожиданно рядом послышался насмешливый голос:
- Высовывайся, высовывайся! Как хлопнешься с третьего этажа, останутся
от тебя рожки да ножки, пуговицы-черепки!
Кто бы это? Пётр Петрович оглянулся и увидел на плите на чайнике
краснощёкую бабу в широкой юбке с цветочками.
- Ты кто?
- Управдомша с этого двора. А что?
- Ничего, - сказал повар.
Он открыл рот спросить ещё что-то, но в дверях уже поворачивался ключ.
Съехав по бельевой верёвке с подоконника, повар бросился было в комнату, да
споткнулся о веник и растянулся на пороге. Управдомша хихикнула и умолкла.
Мама с Татой быстро прошли по передней мимо куклы, валявшейся на
пороге, и скрылись в комнате. Убедившись, что их нет, повар встал, отошёл на
цыпочках в глубину кухни, поглядел наверх на краснощёкую бабу и мрачно
сказал:
- Давай, спускайся!
- А зачем? - сказала управдомша. - Я на чайнике. Мне тут тепло, хорошо.
- Да как же ты попала на чайник?
- Так же, как ты, - флегматично сказала управдомша. - Стояла я как-то
раз на нашем дворе и грызла орехи. Честно говоря, я работала не ахти как,
вроде тебя. Гляжу на наш двор и думаю: лужи, мусор, кирпичи. Думать-то
думала, а делать не делала, лень проклятая! Стою; вдруг девчонка с верхнего
этажа: "Алла Павловна! - говорит. - Меня прислала бабушка. Она больная. Вода
не доходит до нашего этажа!.. И течёт потолок!" А я возьми и скажи: "Берите
воду с потолка!" И вот ведь не повезло - в этот самый миг чёрт принёс
Могэса. Он услышал мои слова. Ну и... Вот я и оказалась на чайнике!
- Почему же ты не чинила крышу? - осведомился повар.
Управдомша прищурилась:
- А ты всегда делал всё хорошо?
- А тебе какое дело! - сказал повар.
- Ага, - торжествующе сказала управдомша. - Боишься правды!
Повар хотел ей ответить как следует, но, услышав шаги, брякнулся на
пол. Ответить ему так и не пришлось, потому что управдомшу унесли: вбежала
Татина мама, схватила чайник с Аллой Павловной и умчалась.
7
Эх, мамы, мамы! Вы, которые души не чаете в своих детях! Вы, которые
кутаете их, как кочан капусты, чтобы им легче было простудиться! Вы,
кормящие их из ложечки, чтобы у них пропал аппетит! Вы, которым в конце
концов удаётся добиться, чтобы ваши дети не умели в десять лет зашнуровать
себе ботинки! К чему вы готовите их - к жизни или к сказке?
И вы, Галина Ивановна, хороши! Не поверили настоящим врачам. Вспомните,
какой у вас был разговор на улице - только что, когда вы шли в аптеку! Вы
встретили соседку по лестнице.
"Как Таточка?" - спросила соседка. Вы ответили: "Спасибо вам за доктора
Кракса! Он обещал, что утром она будет здорова!" "Ещё бы! - сказала
соседка. - Десять рублей за визит, милая моя, гарантия! Вот был ещё один
доктор... Так тот брал двадцать рублей! Ну, тот!" - И она махнула рукой:
какой был тот доктор. "А где он сейчас?" - спросили вы. "Уехал за границу,
давно-давно", - сказала соседка. "Жалко!" - Это сказали вы, Галина Ивановна!
И вы ещё куда ни шло! А вот - Лилина мама... Но та уехала на два дня в
командировку, и мы не будем о ней говорить. И хорошо, что уехала! А то бы
сейчас искала дочку, всюду бегала и мешала нам. Ей даже в голову не могло бы
прийти, что её девочка Лиля лежит на кровати у Таты в кукольной коробке: вот
куда приводит детей неправильное воспитание!
Когда Галина Ивановна принесла Лилю, сняла крышку с коробки и поставила
в ногах у дочки, Тата даже не заметила новую куклу, - так ей было плохо. Зря
она выбежала на улицу! Совсем застудила горло! Она лежала теперь с закрытыми
глазами и шептала: "Пить..."
Да и Лиля тоже чувствовала себя неважно: подумайте, когда её несли,
большую часть дороги она провела вверх ногами и, кроме того, стукалась о
картонные стенки коробки то затылком, то туфельками с помпонами.
Стоя в коробке, Лиля сквозь новенькие шёлковые ресницы видела, как
Галина Ивановна напоила Тату из носика чайника и ушла, посмотрев ещё раз на
дочку с порога.
Потом Лиля услышала, как Татина мама закрыла наружную дверь на все
замки. Когда шаги на лестнице затихли, Лиля приподнялась, облокотилась
кукольными руками о края коробки, повертела головой и сказала:
- Тата!
Больная не ответила.
- Это я! Лиля! - захныкала кукла. - Погляди на меня!
- Не хнычь! - сказала с чайника управдомша.
Лиля терпеть не могла, когда ей делали замечания. Поэтому она даже не
поглядела, кто говорит.
- Хочу - хнычу, не хочу - не хнычу! - сказала она и топнула своей
шарнирной ножкой о картонное дно коробки. Потом всё-таки посмотрела и
увидела управдомшу.
- Ты на чём сидишь? На чайнике?! Ха-ха-ха!..
- Не хохочи! - сказала Алла Павловна.
- Хочу - хохочу, не хочу - не хохочу! - сказала Лиля и показала
игрушечный язык.
- Чего распищались? - раздался голос повара. Он перелез через порог и
увидел Лилю. - Фью! Тебя ищут там, а ты тут!..
Взобравшись по уголку одеяла на постель, повар продолжал:
- Мы тебя, Лиля, искали, искали...
Управдомша хмыкнула с чайника:
- Ты её очень искал!
Не обратив внимания, повар весело говорил:
- Надо разбудить Тату, вот обрадуется! Хотя какое мне дело...
- Та-та! - заорала Лиля.
Все трое - Лиля, управдомша и повар склонились над девочкой.
- А мы не заразимся? - опасливо спросила Лиля, и все сделали кукольный
шаг назад.
- Дураки, - сказала управдомша. - Как мы можем заболеть? У нас же
внутри ничего нет!
Куклы потёрли маленькие ручки и приободрились. Повар сказал:
- Хорошо жить, когда внутри ничего нет!
И все опять придвинулись. Алла Павловна приложила свою тряпичную руку к
Татиному лбу.
- Температура, как на чайнике!
8
У Могэса сегодня выдался трудный день. Уже два раза он отнёс к себе в
мастерскую полный чемодан кукол и снова вышел на поиски кукольных душ.
Ну разве можно было пройти мимо поливочной машины: представьте, только
что прошёл дождь, улица была мокрая, а шофёр вовсю поливал мостовую, чтобы
только вылить воду и выполнить план литро-километров. Пришлось шофёра - в
чемоданчик! Между прочим, пустая поливочная машина до сих пор стоит возле
"Гастронома", и на неё никто не обращает внимания.
Потряхивая чемоданчиком, Могэс возвращался, обходя куски ломаного
асфальта, сваленные на обочине мостовой. Было это возле Патриарших Прудов.
Могэс вспомнил, что на этом месте уже три раза ломали асфальт, варили его с
ужасным дымом и заливали опять, и всё потому, что четыре учреждения -
водопровод, канализация, электрокабель и телефонная станция - даже не
пробовали договориться сделать ремонт сразу всем вместе. "Надо разобраться,
кого в куклу", - озабоченно подумал Могэс.
У какого-то дома он наткнулся на доктора Кракса, который выходил из
подъезда, пряча в бумажник очередную десятирублёвку. Увидев Могэса, Кракс
насмешливо улыбнулся и остановил его.
- Слушайте, - сказал он, иронически щурясь. - Я давно хотел спросить...
Это про вас болтают, что вы превращаете людей в кукол и обратно?
- Да, я волшебник, - скромно ответил Могэс.
- Я так и думал, - сказал Кракс. - Это такая распространённая
профессия... Ну, превратите меня в куклу - ха-ха - я разрешаю.
Могэс грустно поглядел на Кракса.
- Просто не понимаю, - сказал он. - У нас столько хороших детских
врачей. Лечат бесплатно. С дипломами. А вас выгнали из поликлиники за то,
что вы давали от головной боли борный вазелин, и за то, что брали деньги.
Почему же у вас столько пациентов?
Кракс смерил Могэса ироническим взглядом.
- За десятку, так и быть, открою вам эту тайну!
- Пожалуйста! - Могэс вручил ему деньги.
- Ну вот, поэтому ко мне и ходят. - Кракс подмигнул, спрятал десять
рублей и влез в "Москвич". - На мой век хватит мам, которые дрожат за своих
малюток!.. - высунулся и добавил: - Если бы я брал по рублю за визит, ко мне
бы не обращались! - Он сделал Могэсу ручкой и уехал.
Мы понимаем, что у девяти читателей из десяти на этом месте появится
недоверчивая улыбка: почему Могэс тут же, сейчас же, немедленно не превратил
Кракса в куклу? А-а, милые мои! Вы ещё не знаете главного. Могэс не только
превращал людей в кукол, но и... Впрочем, не будем забегать вперёд. Скажем
пока только, что Кракс уехал целым и невредимым.
Подъезжая к своему дому, Кракс с неудовольствием заметил Галину
Ивановну, которая нервно ходила, ожидая его. Наехав двумя колёсами на край
тротуара, "Москвич" остановился, и Кракс вылез спиной.
Татина мама забормотала:
- Извините... Это опять я...
Что-то проворчав, Кракс сунулся в машину, чтобы вынуть ключ зажигания.
Галина Ивановна продолжала:
- В аптеке сказали, капли "тяп-тяп" втирать, а вы сказали - семь ложек
в день...
- Ну и что? - безмятежно спросил Кракс, проверяя, хорошо ли закрыты
дверцы машины.
- Так как же? - спросила она растерянно.
Переложив трубку из одного угла рта в другой, Кракс снисходительно
сказал:
- Известны ли вам, милая моя, имена Гиппократта, Галена и Абу Али
Ибн-Сины?
- Нет... - виновато сказала Татина мама.
- Вот видите! - сказал Кракс и опять нырнул в машину за тортом
"Сюрприз".
Он вынырнул и докончил:
- Когда мы играли в лапту с небезызвестным Полем де Крюи, он мне обычно
говорил: "Сила не в том, чтобы быстро бегать, а в том, чтобы раньше
выбежать". - И, прищурясь, Кракс посмотрел на Татину маму. Она вежливо
кашлянула.
- А лекарство давать или не давать?
- Где рецепт? - спросил Кракс. Галина Ивановна протянула рецепт, Кракс
спрятал его в жилетный карман.
- Не надо лекарства. Завтра утром ваша девочка будет прыгать. У неё...
Куда я девал ключ? - Он пошарил в кармане. - У неё... Ах, вот он!.. У неё
сущие пустяки!
- Пустяки?!
Кракс устало поглядел на Галину Ивановну.
- Если профессор элоквенции говорит вам, что пустяки, - значит,
пустяки!
- Большое спасибо, профессор! А я так беспокоилась!
Галина Ивановна провожала его до подъезда. Кракс смотрел на неё, а сам
думал совсем о другом: "Не забыть положить в холодильник будильник... Тьфу,
чайную колбасу!"
А Татина мама в это же время думала: "Ведь это не просто профессор, а
профессор элоквенции!"
Знаете ли вы, читатель, что такое "элоквенция"? Признаться, мы недавно
тоже понятия не имели об этом. Спросили одного, спросили другого; наконец
пришлось обратиться к самому Краксу, как будто мы пациенты и интересуемся.
Он объяснил, что элоквенция - наука о том, как при помощи слов убедить кого
угодно в чем угодно. Первым профессором элоквенции, сообщил нам Кракс, был
древний грек Демосфен, читавший лекции с камешком во рту, а он - Кракс -
последний профессор, и единственный. И когда он, Кракс, умрёт, - эта наука
кончится на земле. Теперь вам понятно, что такое элоквенция?
Итак, Кракс открыл свою дверь французским ключом, а Татина мама
спросила ещё раз:
- Значит, утром Таточка будет здорова?
Кракс кивнул, и Галина Ивановна просияла.
- Большое спасибо, доктор... профессор... Извините за беспокойство!
- До свиданья, милая... - небрежно сказал Кракс, закрывая за собой
дверь. И Татина мама радостная побежала домой.
Некоторое время улица была пуста. Потом, откуда ни возьмись, появился
Могэс. Он подошёл к "Москвичу" доктора Кракса и тихо позвал:
- Валентина!
Целлулоидная куколка, висевшая в машине, испуганно повернулась на
резинке. Могэс ткнул пальцем в треугольное окошечко, и куколка, раскачавшись
на своей резинке, открыла его.
- Ну, как тебе тут?
- Надоело, - вздохнула Валентина.
- Ах, надоело! - усмехнулся Могэс. - Раз у тебя кукольное сердце, - ну
и будь куклой!
- Да! - обидчиво сказала Валентина. - Вы меня превратили в куклу, а
доктора Кракса не превратили?! Что, он лучше меня?! У него нет не только
сердца, но нет даже диплома, вы же знаете! А у меня - диплом двухгодичных
шофёрских курсов! Раз превращать, - так всех!
Могэс сказал:
- Всему своё время.
Валентина вздохнула.
- Как-то неожиданно всё-таки... Была шофёром первого класса, и вдруг -
куклой... Уже три недели!
- А ты что-нибудь поняла за эти три недели?
- Что сама виновата, - буркнула Валентина, глядя в сторону.
Могэс улыбнулся и протянул Валентине ключ зажигания на цепочке.
- Зачем? - удивилась Валентина.
- Это тайна, - сказал Могэс и закрыл окошечко.
9
В комнате стояли вечерние сумерки. Тата спала, всё так же хрипло дыша.
Её бросало и в жар, и в холод. Она то скидывала одеяло, то натягивала его до
ушей. А вокруг Таты шла весёлая кутерьма.
Под потолком, прицепившись к ниточкам воздушных шариков, гонялись друг
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг