конец его чалмы и побежал. Чалма, разматываясь на все свои тысячу локтей,
запутала всех. Все визжали и стонали от смеха.
Такое веселье Зубейде пришлось не по душе. Она наклонилась к сыну и
сказала:
- Когда у меня с твоим отцом была свадьба - это было не во сне...
И Аладдин опустил голову.
- Что с тобой? - спросила Будур.
- Я думаю о том... Почему люди только во сне делаются людьми? Султан не
рубит головы, ночной сторож не боится султана, нищий женится на царевне...
Неужели для всего этого нужна волшебная лампа?
А великий султан уже пустился в пляс. Но одна его нога сразу же
зацепилась за другую. Султан упал на спину и узрел над головой сказочный
потолок.
Потолок крутился. Из углов по нему сбегались и разбегались разноцветные
камешки, складываясь во все новые и новые причудливые фигуры.
- Что это? - спросил султан, лежа на спине.
Мустафа поднял голову и разинул рот.
- Мы, великий султан и царь времени, спрашиваем тебя, - повторил
султан. - Что это такое?
- Потолок... - пролепетал Мустафа.
Остальные придворные тоже задрали головы. Мы должны, между прочим,
обратить ваше внимание на то, что среди придворных прятался бывший везирь,
пробравшийся на свадьбу.
Покосившись на Мустафу, султан насмешливо спросил:
- Тогда, может быть, ты соизволишь нам ответить, что сказано о мудрости
государей у эмира Унсур-ал-Меали Кой-Кавуса ибн-Искандера ибн-Кабуса
ибн-Вушманира ибн-Зиара?
С каждым новым именем несчастный Мустафа втягивал голову все глубже. А
презрительная улыбка прятавшегося Бу-Али Симджура делалась все шире.
- Сколько ты знаешь букв? - спросил султан.
Мустафа сокрушенно молчал. Султан поглядел на него и окончательно
потерял терпение.
- Где наш везирь? - заорал он.
Растолкав придворных, Бу-Али Симджур выскочил. Он мчался к султану,
раскачиваясь как петух. Выхватил серебряный посох у Мустафы. И поддал его
коленкой так, что тот полетел к придворным. Те, в свою очередь, вытолкали
Мустафу за дверь.
А везирь сказал не задумываясь:
- О несравненный султан, затмевающий блеском солнце, и все светила, и
всех владык мира! У эмира Унсура ал-Меали Кой-Кавуса ибн-Искандера
ибн-Кабуса ибн-Вушманира ибн-Зиара сказано: "Мудрость государей подобна
океану".
Султан зажмурился от удовольствия. Везирь, не теряя времени, продолжал:
- Хвала светоносному саду, от благоухания милостей которого веет воздух
райских садов!..
Зубейда покосилась на него, сказала:
- Ну, я пошла доить козу.
Встала и ушла. А Бу-Али Симджур в упоении уже не говорил - почти пел:
- Поистине как звезда... Как созвездие Льва среди обыкновенных львов,
живущих в пустыне, сверкает имя нашего повелителя...
- Я спрашиваю: что это такое?! - капризно прервал его султан, ткнув в
потолок.
- К этому я и веду!.. - вскричал везирь. - Пресветлый султан отличается
от прочих людей также тем, что даже сон его сверкает среди простых снов
подобно драгоценным камням! Это не потолок, о несравненный султан, это твой
царственный сон!
* * *
Долго ли, коротко ли ехал магрибинец, а в конце концов прибыл-таки на
своем черном верблюде в Багдад.
Было так. Сын везиря Мубарак стоял на пустынной уличке, колупая пальцем
стенку, и хныкал. Кто-то тронул его за плечо. Мубарак обернулся.
Он увидел на черном верблюде незнакомца в магрибской одежде.
Магрибинец нагнулся к Мубараку, сказал:
- Я знаю все. Кто ты такой, почему ты сидел в горшке и как тебе помочь.
И сказал ему что-то в самое ухо.
- Не пойду! - буркнул Мубарак.
- Как знаешь, - усмехнулся магрибинец. - Не хочешь полцарства - стой
здесь и колупай стенку.
Он тронул верблюда.
- Подожди! Подожди! - Мубарак погнался за магрибинцем.
- Вот теперь правильно, - сказал магрибинец. - Полцарства - это
все-таки полцарства!
И они скрылись за поворотом улички...
А на свадьбе султан и царевна осматривали в это время новый дворец. Они
вошли в комнату для танцев.
Султан заинтересовался поющим полом, осторожно вступил на него и извлек
две ноты.
- Нам нравится, как поет пол, - одобрил султан.
Везирь покривился и шепнул повелителю:
- Если поет пол, как тогда подкрасться и узнать, о чем говорят?
Султан недовольно на него покосился.
Они вошли в зал для платьев. Султан поглядел на себя в зеркало.
- Нам нравится зеркало, - сказал он. - Мы в нем на десять лет моложе,
чем в нашем пруду.
Бу-Али Симджур опять покривился.
- Когда есть зеркало, как же тогда спрятаться и подсмотреть?
Султан сердито засопел и вернулся в зал для гостей.
Он протянул руку к кальяну. И кальян подлетел к нему, закурился.
Выпуская длинную струю дыма, султан сказал громко, чтобы все слышали:
- А еще нам нравится, что двери открыты для всех гостей!
Везирь нашелся и на этот раз:
- Если всех угощать - казны не хватит.
Султан хлопнул кулаком:
- Нам опять надоел наш везирь!
И невидимая рука тотчас же приподняла Бу-Али Симджура за шиворот. Он
жалобно оглянулся. Но рука повела его так, что он шел, едва касаясь пола, и
вытолкала за дверь.
Мубарак и магрибинец из-за кустов увидели, как везиря вышвырнули из
дворца. Бу-Али Симджур шлепнулся на землю. Мубарак пригнулся, чтобы отец его
не заметил.
В ярости везирь вскочил на ноги и убежал, подняв полы халата.
А магрибинец вручил Мубараку меч и сказал:
- Теперь иди!.. Слышишь? Ну иди же!
- Кто идет - я или ты? - плаксиво сказал Мубарак. - Если ты будешь мне
говорить "иди" да "иди", я никуда не пойду!
- Хочешь полцарства и царевну?
- Хочу...
- Тогда иди!
Мубарак стоял и не мог решиться. Магрибинец спросил:
- Ты не забыл, что должен сказать?
Мубарак заученным голосом пробормотал:
- "О султан, нет мне прощения, убей меня, как ядовитого пса..."
- Вот-вот... Иди!
И Худайдан-ибн-Худайдан выпихнул его из кустов.
Мубарак вздохнул, поправил лампу за пазухой и нетвердой походкой
скрылся во дворце.
На свадьбе гости ели-пили. Аладдин и Будур держались за руки. Султан
дремал.
- Глядите, кто пришел! - вдруг засмеялась царевна.
На пороге, держа под мышкой меч, стоял Мубарак. Он тер глаза кулаками.
- Зачем ты пришел? - спросил, встрепенувшись, султан.
- О великий султан, - воскликнул Мубарак, суя ему рукоятку меча. - Нет
мне прощения! Убей меня, как ядовитого пса!..
Султан отшатнулся.
- ...Тогда я сам себя убью, и аллах меня проклянет!
Мубарак приставил меч острием к своему животу и зажмурился.
Все зашумели.
- Чего же ты медлишь? - спросил насмешливо Аладдин.
Мубарак открыл глаза и сказал угрожающе:
- Считаю до трех!.. Ра-аз...
- Прости его... - попросила султана Будур.
- Не омрачай свадьбы... - дрожащим голосом поддержал ее Абд аль-Кадир.
- Два-а... - сказал Мубарак и поправил за пазухой лампу. - Два с
полови-иной... Два-а с четвертью...
- Плохой сон, надо проснуться... - буркнул султан.
Все закричали:
- Прости его!.. Прости, великий султан!..
- А что скажет наш... - Султан поискал глазами везиря, не нашел и
милостиво сказал: - Ну, раз везиря нет - тогда ладно, прощаю...
- Благодарю, великий султан!
Мубарак низко поклонился повелителю и скромно примостился в углу.
- Вот что... - сказал султан Аладдину. - Нам нельзя без везиря. Не
знаешь ли ты подходящего?
- Знаю, - сказал Аладдин. - Даже целых двух.
Шепнул что-то в лампу.
И перед султаном, будто из-под земли, появились два мастера. На их
руках и лопатках была глина, а у одного на ладони лежал даже мокрый кирпич.
Мастера и тут не удивились.
- Почтенные мастера, - сказал Аладдин, поставив лампу на ковер, -
великий султан спрашивает, не согласится ли кто из вас занять должность
везиря? Советовать ему - что и как, помогать в решении дел...
Мастера с достоинством молчали.
Все глядели на них. И никто не смотрел на лампу. Этим воспользовался
Мубарак.
Затянувшись из кальяна, он выпустил такой клуб дыма, что все скрылись
из виду и зачихали.
Даже джин выскочил из дворца и чихнул.
С быстротой молнии Мубарак выхватил лампу из-за пазухи и обменял ее на
волшебную. Потом обвел глазами свадьбу. Никто ничего не видал.
Чихнув в последний раз, мастер Абу-Яхья пошевелил своими бровями и
спросил у рыжебородого:
- Мастер Абу-Наиб, хочешь ли ты стать везирем?
- Нет, - ответил рыжебородый, беря свой кирпич под мышку.
- Не хочет? - удивился султан.
Абу-Яхья ему объяснил:
- От мастера останется минарет, а от везиря что?
Султан не нашелся, как ответить.
А мастера поклонились и скрылись в дверях.
Султан мрачно повернулся к Умару Убейду.
- Когда проснемся, обоим отрубишь головы! - кивнул на Абд аль-Кадира. -
Заодно ему тоже... Насчет головы жениха тебе и так все известно!
Пока султан распоряжался головами и Умар Убейд в знак послушания
кланялся, Мубарак неспешно поднялся с места, медленно пошел к выходу,
прижимая к груди лампу.
Так же медленно он вышел. Но едва очутился за дверью, со всех ног
помчался к кустам.
* * *
Худайдан-ибн-Худайдан выхватил лампу прямо из-за пазухи Мубарака и
потер ее изо всех сил.
Откуда-то явилась тень джина и исчезла в лампе. Магрибинец опять потер
лампу. Джин на мгновение высунул из нее голову, на его лице было недоумение.
Что-то проворчав, он скрылся.
Магрибинец потер лампу еще яростней. Джин не вылезал.
- Выходи! - прошипел магрибинец.
- Не выйду! - глухо сказал джин из лампы.
- Выходи!!
- Не выйду!!!
Мубарак во все глаза глядел на лампу и на колдуна.
Теперь Худайдан-ибн-Худайдан стал тереть лампу обеими руками. Джин
нехотя вылез. Он угрюмо молчал, не глядя на магрибинца.
- Что надо сказать?! - заорал тот.
- Слушаю и повинуюсь, - еле выдавил из себя джин.
Колдун наслаждался своей властью.
- Кто ты такой?
Джин молчал.
- Ну?!
- Я раб лампы.
- Повтори!
- Я раб лампы.
- Громче! Не слышу!
- Я раб лампы! - рявкнул джин так, что с дворца посыпалась штукатурка.
Худайдан-ибн-Худайдан торжествовал.
Мубарак нетерпеливо толкнул колдуна в бок.
- Скорей прикажи, чтобы унес Аладдина в Бельбейс...
Только сейчас магрибинец обратил внимание на Мубарака.
- Куда-куда? - переспросил он.
- Его в Бельбейс! - сказал мстительно Мубарак. - А меня жени на
царевне!
Магрибинец кивнул, что-то сказал джину.
И Мубарак взлетел... и очутился на какой-то поломанной табуретке. Его
щеки были намылены. Ничего не понимая, он моргал глазами. Его держал
цирюльник за кончик носа. В другой руке цирюльника был нож-скребок.
Перед цирюльней виднелись две лавки, три дома. Вокруг желтела пустыня,
барханы песка.
Несколько раз Мубарак пытался что-то сказать, но каждый раз мыло
попадало в рот. Наконец ему удалось пискнуть:
- Где я? Что за местность?
- Бельбейс, - сказал цирюльник и дернул его за нос.
А на свадьбе произошло нечто еще более удивительное. Играла музыка, все
веселились. Вдруг Аладдин исчез, а на его месте сидел Худайдан-ибн-Худайдан.
Царевна Будур забила в ладоши и сказала:
- Ты очень удачно превратился в это чучело. А теперь превратись,
пожалуйста, обратно в Аладдина!
Магрибинец криво усмехнулся и придвинулся к ней.
Увидев "дядю", Абд аль-Кадир издал возглас изумления. Магрибинец
обернулся.
- Что ты сказал?
- Я говорю: "В Багдаде все спокойно", - пробормотал сторож и исчез.
- Какой веселый сон! - сказал султан и тоже исчез.
Куда же девался Абд аль-Кадир? Он упал на голову мастерам,
возвращавшимся из дворца. Мастера поднялись сами, потом поставили на ноги
сторожа. Абд аль-Кадир чуть не плакал от обиды.
Улыбнувшись в рыжую бороду, Абу-Наиб сказал:
- Что же ты не кричишь: "В Багдаде все спокойно!"?
А что касается султана, то он свалился во дворик Аладдина - да так, что
коза еле отпрыгнула.
Некоторое время султан сидел на земле и не вставал, очевидно считая,
что спит. Он тупо смотрел на козу. Коза смотрела на султана с тем же
одухотворенным выражением.
Зубейда решила подбодрить козу.
- Не бойся... - сказала она. - Это султан... Он пришел к нам в гости...
Скажи ему "ме"!
- Ме-е... - сказала коза.
Ну, а теперь, когда вы знаете, что случилось со сторожем и с султаном,
послушайте, что было с Аладдином.
Он сидел в горестной позе в пустыне возле высохшего колодца. Это была
такая пустая пустыня, где нечему даже выгорать: ни листика, ни травинки.
Одни только гигантские трещины вокруг.
В поднебесье показалась печальная физиономия джина. Он опустился на
песок, сел рядом с Аладдином, тяжело вздохнул и потупил огромную голову:
- Великодушно прости, но я должен тебя убить.
- Убей, - сказал Аладдин, не поднимая глаз.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг