точки зрения интересов государства и человечества и что идет во вред
Бизнесонии и всему мировому правопорядку? Тем более, что, судя по отзыву
людей, которых судьба свела с этим учреждением, здесь окопалось немало
карьеристов, невежд, людей бесчестных, неумных, а то и просто пройдох.
Терри Брусс был поэтому приятно удивлен тем, что произошло после ухода
агента, который привел его. На него не кричали, ему не загоняли под ногти
иголки, ему не грозили на его глазах четвертовать мать и отдать на съедение
диким зверям возлюбленную. Человек, восседавший за письменным столом, встал
со своего места, сел рядом с Терри и представился, как принято в
воспитанном обществе, а не на допросах в следственных и судебных органах:
- Гарри Бахбах... Извините, что фамилия неблагозвучна. Не виновен.
История ее уходит в далекое прошлое, когда мои предки явились в эту страну
и, по-видимому, выбирали фамилии в зависимости от профессии. Тогда было
смутное время: местное население сопротивлялось насаждению цивилизации,
бах-бах. - Он по-детски показал, как стреляют из ружья. - А вас?..
Терри тоже ничего другого не оставалось, как представиться:
- Терри Брусс.
- Так, так, очень рад знакомству, - заметил Гарри Бахбах. - Надеюсь,
мой подчиненный не причинил вам никаких неприятностей?
- Не-ет, - промямлил Терри, все еще не зная, как расценить тот факт,
что его подняли с постели и заставили отправиться в учреждение, где он
вовсе не собирался бывать.
- Вот и хорошо, - проворковал между тем Гарри Бахбах.
И это насторожило Терри: он вспомнил все, что читал и слышал о
коварных методах, применяемых в учреждении, куда его привела судьба. Но
можно было подумать, что в руках Бахбаха коробочка, которую сконструировал
Терри для улавливания мыслей, Словно оседлав "феномен пси", Бахбах сказал:
- Может быть, и не совсем тактично было поднять вас с постели и
пригласить сюда. Наше учреждение, вполне возможно, кажется вам, если не
средоточием несчастий, то во всяком случае, обязывает человека
насторожиться. Судьба и патриотический долг, - он глубоко вздохнул, -
обязывают нас трудиться на том поприще, куда призвало отечество. Но, право,
слухи, распространяемые о нашем учреждении, весьма далеки от
действительности. Вы сможете в этом убедиться.
- Буду рад, - сказал Терри.
- Вот и хорошо. Прежде всего о провокационных методах, о которых
столько говорят люди, не осведомленные или злопыхательски настроенные.
Надеюсь, мой сотрудник показал вам аппарат подслушивания, установленный в
вашей квартире?
При воспоминании об этом, Терри взорвало:
- Это безобразие! - воскликнул он. - Это посягательство на свободу
мысли...
- Не торопитесь с выводами, - мягко остановил его Бахбах. - Вы сделали
открытие, представляющее большую ценность не только для чистой науки, но и
для государства...
- Я трудился для науки, - возразил Терри.
- Извините. Вы сможете высказать все, что пожелаете... Продолжаю: и не
только для нашего государства.
- Не вижу.
- Я вам докажу это... Для государств, являющихся злейшими врагами
Бизнесонии и правопорядков в мире. Должны были мы убедиться в том, что
автор такого открытия лоялен, не окажется в сетях наших врагов?
- Чепуха! - не удержался Терри. - Ни с какими врагами Бизнесонии я не
знаюсь.
- Вот и хорошо. И мы знаем это не только из вашего нынешнего
заявления, но и потому, что, выполняя тягостные обязанности, возложенные на
нас служебным долгом, сами убедились в вашей лояльности.
- Но это бесчеловечно, не по-джентльменски! - опять вспылил Терри. -
Подслушивать чужие разговоры...
Он сам осекся, сказав эту фразу, но Гарри Бахбах не стал его добивать,
он только вяло заметил:
- Разговоры!.. Иногда, оказывается, полезнее подслушивать мысли...
Извините, что я сказал это вам. Мы, отнюдь, не так сурово оцениваем вашу
научную работу, как вы нашу государственную службу. Мы располагаем
средствами для подслушивания разговоров, а вы создали прибор для
подслушивания мыслей.
- С научной целью, - возразил Терри.
- Знаю, знаю. Мы знаем также, что не по своей воле, а по чужой, в силу
безвыходности положения, вы воспользовались своим открытием... как бы это
сказать... одним словом, не только в чисто научных целях.
Терри опустил голову.
- Ну что вы, друг мой, - услышал он все тот же мягкий голос Бахбаха. -
Простите, что я напомнил вам. Вас и самого это угнетает, я знаю. Но
происшествие в "Даме треф", случай на бирже... Боже, какая это ерунда, если
сопоставить ваши невинные и, по сути дела, вынужденные действия с
колоссальными аферами, которые создают людям богатство в нашем мире.
Думаете, мы не знаем об этом? Не возмущаемся этим? Не пытаемся бороться? Но
мы часто бессильны. Ибо те, настоящие аферисты и казнокрады, не столь
наивны, как вы. Они умеют оформлять свои сделки настолько совершенно в
документальном отношении, что к ним не придерется самый дотошный ревизор.
Они, подобно, извините, таким простакам, как вы, не ведут разговоры о своих
делах там, где могут быть установлены подслушивающие аппараты. Как их
разоблачить? Ведь мысли - это невидимки! А политические враги государства?
Они притаились в наиболее уязвимых учреждениях, сеют смуту в народе,
подрывают основы нашего строя. Мы вывели бы на чистую воду смутьянов,
предупредили бы многие преступления и спасли тех, кто лишь готовится встать
на опасный путь, мы бы создали вокруг нашего отечества более надежную
защиту, чем армия и флот... если бы могли контролировать мысли, поймать
этих невидимок.
Терри сделал протестующий жест, но не успел еще ничего сказать, как
Бахбах добавил:
- Я имею в виду тех, кто подозреваем в нелояльности или
злоупотреблении служебным положением. Я с вами совершенно откровенен, как
видите.
- И я буду откровенен, - сказал неожиданно твердым голосом Терри. -
Прибор, улавливающий мысли, уничтожен.
- Кем, когда? - спросил Гарри Бахбах.
- Мною. Этой ночью.
- Почему?
- Я убедился в том, что он может служить не только науке, но и
приносить зло людям. Я не желаю этого.
В это время в кабинет вошел агент, который привел сюда Терри, и,
отозвав в сторону Бахбаха, что-то тихо сказал ему.
Агент вышел, а Бахбах снова уселся рядом с Терри и в том же спокойном
тоне продолжал беседу.
- Значит, прибора нет? Вы его действительно уничтожили и можете
присягнуть, что это правда?
- Клянусь!
- Великолепно. Вы подтвердили клятвой то, что установили наши агенты,
произведя только что обыск на вашей квартире. Как видите, я с вами опять
откровенен. И было бы глупо поступать иначе с человеком, который владеет
средством читать чужие мысли. Охотник на невидимок!.. Мы вынуждены были
произвести этот обыск, сколь ни далеко, казалось бы, от джентльменства
подобное вторжение в чужую жизнь. Извините, служба!
Терри не нашелся, что ответить, хотя был возмущен этим обыском и с
тревогой думал о том, что могли обнаружить чужие люди в его квартире.
- Но я рад, безмерно рад тому, что вы сделали, - продолжал между тем
его собеседник. - Теперь мы спокойны, что вашим выдающимся открытием не
воспользуются враги нашего государства. Надеюсь, в случае надобности, вы
сумеете создать дубликат своего прибора?
- Я не буду больше создавать его, - решительно заявил Терри. - Ни для
кого!
- Не торопитесь, друг мой, - все так же мягко, по-отечески возразил
Бахбах. - Ведь вас никто не подгоняет. Мы еще как-нибудь встретимся и
поговорим. А сейчас, если ко мне вопросов нет, я вызову машину, которая
отвезет вас куда прикажете.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Следующая встреча Терри с Бахбахом, которая опять-таки произошла
отнюдь не по инициативе первого, оказалась еще более странной с точки
зрения понятий о методах работы БИП, как их представляют себе обыватели
Бизнесонии.
На третий день после визита в БИП, когда Терри еще не успел
позавтракать, к нему постучались и в комнату вошел Гарри Бахбах. Он
извинился, что явился без приглашения, заметил, что имеет на это право по
роду службы, но не хотел бы воспользоваться своим правом и, если хозяин
дома простит ему вторжение, он будет чувствовать себя не связанным
официальными формальностями.
Терри не оставалось ничего другого, как помочь гостю раздеться и
пригласить его сесть.
- Ну вот, я в гостях у вас, - сказал Бахбах. - Теперь - вы хозяин и
вам надлежит вести беседу, чтобы гость не скучал.
- Право не знаю... - смешался Терри. - Что вы хотели бы услышать от
меня?
- Только то, что вы сами захотите сказать мне.
- Я все сказал.
- Что не будете создавать больше прибора?
- Да.
- Допустим. Допустим, далее, что вам лично ни для каких целей этот
аппарат не понадобится. Ведь ваш будущий тесть...
- Я просил бы никого в эту историю не вмешивать, особенно семью Харви
Кювэтта.
- Извините, не буду. Я ценю вашу добропорядочность и чистое отношение
к женщине.
Бахбах почему-то сделал большую паузу и, внимательно взглянув в глаза
Терри, продолжал:
- Но ваш прибор может оказаться полезным в медицине, как вы и
предполагали, создавая его.
- Ну и что же? - возразил Терри. - Я убедился в том, что вред, который
он принесет людям, не восполнится пользой на столе нейрохирурга или в
кабинете психиатра.
- Допустим. Но что же вы теперь будете делать? Чем вы станете
заниматься?... Я спрашиваю вас об этом не по долгу службы, а как человек
человека. Вы читаете мысли людей, нас тоже обучают этому. Вы ученый. Из
настоящих ученых, которые не мыслят себе жизни без науки, опытов, исканий.
Я это сразу понял. Значит, из боязни причинить зло людям вы прекратите
работу над проблемой, которая в будущем может сулить благо всему
человечеству? Из-за чего? Из-за того, что вы боитесь, как бы ваше открытие
не пошло во зло людям? Но его можно поставить под контроль государства.
Создать специальную комиссию сената, которая следила бы за тем, чтобы ваше
открытие не было использовано в корыстных целях отдельными людьми, а
служило интересам страны. Мы можем добиться этого. Дать вам гарантию. Не
бумажку человека, а законодательный акт государства!
- Сказать вам откровенно? - промолвил Терри.
- Я только на это и рассчитываю. Мне кажется, я настолько доказал вам
свою откровенность, выходящую за рамки дозволенного службой, что могу
рассчитывать на взаимность.
- Хорошо, я скажу. - Терри, волнуясь, сжимал пальцы рук. - Я не знаю,
как вам ответить. У вас получается все очень логично, убедительно. Но
интуитивно я чувствую, что не имею права создавать прибор подслушивания
мыслей.
Он умолк.
- Хорошо, - сказал Бахбах. - Представим себе, что я принял это за
объяснение. Чем же вы будете заниматься дальше? Переключитесь на торговлю
мясом и мясными изделиями?.. Извините, я не в осуждение вашего будущего
тестя сказал это. Каждый занимается тем, что его увлекает и что... доступно
ему. А я ведь знаю, что увлекает вас. Мы можем вам предложить любую сумму
для дальнейших исследований. Разумеется, под соответствующим контролем,
чтобы результатами исследований не воспользовались враги государства.
- А если я откажусь? - спросил Терри.
- Не торопитесь. Прежде чем вы скажете "нет", я хотел бы вам кое-что
показать.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Это был всего-навсего киносеанс, но в самом не подходящем, казалось
бы, месте - в департаменте вооружения Бизнесонии.
Демонстрировались, на первый взгляд, совсем безобидные хроникальные
фильмы, часть которых Терри уже видел:
Запуск первого искусственного спутника Земли.
Полет первой автоматической станции к Венере.
Полет первого человека в космос.
700-тысячекилометровый полет второго человека в космос.
Групповой полет космонавтов.
Первая женщина в космосе.
Военный парад в очередную годовщину основания государства Красной
Звезды...
По левую руку Терри сидел Гарри Бахбах, по правую - неизвестный
мужчина в военной форме. Оба они, пока демонстрировались фильмы, молчали.
По окончании сеанса Бахбах представил Терри военного:
- Гуг Холфорд, заместитель министра вооружения Бизнесонии.
Терри никогда не доводилось бывать в таком обществе, и он оробел. Но
господин Холфорд совсем запросто, без церемоний предложил Терри и Бахбаху
закусить в его кабинете. Он приказал адъютанту принести джина и вина, но не
стал настаивать, когда Терри отказался выпить, и сам только отведал сухого
вина. Поговорили об очередном матче регби и новом кинофильме с участием
Влади Бене.
- Кстати, о кинофильмах, - сказал Холфорд. - Надеюсь, вам понятно,
зачем мы показали эти фильмы?
- Не совсем, - ответил Терри. - Часть я видел до этого.
- Можно сожалеть, что они весьма популярны у нас, ибо это, мягко
выражаясь, мало содействует подъему патриотического духа народа. Но вам мы
показали их, ибо убеждены в ваших высоких патриотических чувствах, и хотели
только подчеркнуть опасность, нависшую над правопорядком, который
Бизнесония защищает на всем земном шаре. Не мы оказались пионерами в
освоении космоса, а это особенно тревожно с точки зрении обороны страны и
защиты цивилизации. Наши соперники окружили тайной многие данные, полезные
для целей нашей обороны. Они засекретили людей, работающих в этой области.
Но всех засекретить невозможно. Есть ученые с мировым именем, появляющиеся
на международных конференциях. Это - люди, в которых наши соперники
безусловно уверены, фанатично преданные их идеям, взвешивающие каждое слово
перед тем, как его произнести.
- Простите, что я перебиваю, - сказал Бахбах. - Я хочу напомнить
нашему другу, которого мы считаем чистокровным патриотом и поэтому
совершенно откровенны с ним, что мы могли бы, используя методы, не нами
выдуманные, а широко известные в истории разведки, выкрасть, похитить...
задержать под каким-либо предлогом одного из этих ученых и
попытаться-выведать у него интересующие нас секреты. Но, как правильно
заметил господин Холфорд, надежды на то, чтобы развязать язык этим
фанатикам, мало. Другое дело...
- Другое дело, - вмешался Холфорд, - если бы, на международной
конференции или во время частного приема в процессе беседы со специально
подготовленными лицами...
- Или в крайнем случае при допросе, если бы интересующее нас лицо
оказалось задержанным при расследовании какого-нибудь инцидента, - добавил
Бахбах.
- Будем считать, что это - крайний случай, - заметил Холфорд. - Мы
могли бы не только слушать, что говорят интересующие нас лица, но и
прочитать их мысли.
- Шпионаж? Вы хотите сделать меня шпионом? - возмутился Терри.
Бахбах мягко положил ему руку на плечо.
- Во-первых, одни и те же понятия по-разному именуются. Шпионом
называется тот, кто действует против нашего государства, а тот, кто рискует
жизнью ради интересов пославшей его страны, именуется словом "разведчик".
Как видите, одно и то же лицо может по-разному именоваться и соответственно
этому оцениваются его действия. Или вы думаете, враги не засылают к нам
шпионов? Не интересуются нашими военными секретами? Не хотят знать наши
планы? Что же нам, сидеть и покорно принимать чужих лазутчиков, не пытаясь
противопоставить врагу свою разведку?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг