"Интересно, где Ягер берет коньяк? - подумал Фрисснер. - Вот еще проблема,
которую предстоит решить. Утром..."
Мысль оборвалась, когда "фиат", преодолев подъем на очередной бархан, стал
неторопливо скатываться вниз по пологому склону. Чуть слева, возле дороги,
горел костер.
Фары машины ярко высветили сидящих у костра. Четыре неподвижные фигуры,
закутанные в те тряпки, которые бедуины называют одеждой... Фрисснер не заметил
вокруг ни верблюдов, ни лошадей, ни поклажи Создавалось ощущение, что четыре
человека идут по пустыне пешком, налегке...
Артура бросило в холодный пот, и он снял ногу с педали тормоза, когда
увидел в ярком блеске костра и свете фар, что вокруг огня сидят скелеты. Черные
провалы пустых глазниц, белизна костлявых пальцев. Ночь. Пустыня. Костер.
"Фиат" рявкнул двигателем и рванул в темноту. Водители идущих сзади
грузовиков сильно удивились такому поведению головной машины. Они ничего не
видели.
49
Но посмотрите на это другими глазами.
Апокриф. Книга Пяти Зеркал. 134
"Минус два", - почему-то вертелось в голове капитана Фрисснера.
Минус два.
Ганс Эдербауэр и Йозеф Рилль. Два ефрейтора с перерезанными глотками,
слишком привыкшие к безлюдью пустыни и поплатившиеся за это жизнью. Один из
Менхенгладбаха, второй из Льежа.
Фрисснер долго елозил языком по сухим деснам, собрал во рту густую и
противную слюну и плюнул на песок. Посмотрел, как плевок на глазах истаял,
частично впитавшись, а частично испарившись, поднялся с подножки грузовика и
крикнул:
- Вперед! Поехали!
В салоне "фиата" отчаянно воняло рвотными массами, потом и грязным бельем
Фрисснер давно уже научился не замечать таких вещей - еще в Норвегии, когда они
вдесятером ютились в утлой избушке и не мылись почти месяц. А вот Замке было не
по себе. Археолог то и дело принюхивался, почесывался и страдал. Даже
концлагерь не вытравит интеллигента из интеллигента, а тут еще и напился
вчера... Салон облевал...
Ягер спал, привалившись к дверце. Он перебрался из грузовика совсем
недавно, когда проснулся там и обнаружил, что находится в не вполне подобающем
месте среди нижних чинов. Недавнее возлияние внешне почти никак не сказалось на
нем, а солдаты даже начали уважать жесткого штурмбаннфюрера, расправившегося с
арабами так, как это следовало сделать. Когда машина тронулась, он не
проснулся, а лишь пожевал иссохшими губами и тихонько всхрапнул.
- Двигатель начинает стучать, - пожаловался Макс. - Эта керосинка может
накрыться в любой момент.
- Поедем на грузовике, - безразлично сказал Фрисснер.
- Я с ужасом думаю, что будет, когда накроются и грузовики, - пробормотал
Макс. Артур хотел одернуть его, но понял, что это ни к чему.
- Порой мне кажется, что во всем этом нет никакого смысла, - продолжал
Макс.
- Обсуждаем приказы? - лениво осведомился капитан.
- Мы можем сровнять их с землей.
Это произнес Ягер. Произнес с закрытыми глазами. Фрисснер оглянулся - под
опущенными веками штурмбаннфюрера дергались, дрожали глазные яблоки.
- Мы можем сровнять их с землей, - повторил Ягер. - Это море песка, эти
оазисы... Все это ни к чему нормальным людям. Мы можем стереть с лица земли
Каир и Александрию вместе с англичанами и их сраными помощниками из Новой
Зеландии и Австралии. Сотни тяжелых бомбардировщиков. Роммель может
отправляться стирать свои кальсоны, позиционная война исчерпала себя.
- Вы уверены, Людвиг? - спросил Фрисснер.
Ягер открыл глаза. Пустые и холодные, они смотрели куда-то вперед, сквозь
исцарапанное лобовое стекло машины.
- Жиды и коммунисты, черные и желтые, нам с ними не по пути. Их нужно
уничтожить.
- Вы последовательны, - сказал Фрисснер.
- Я привык быть последовательным. Если бы я не был последовательным, я
преподавал бы сейчас тригонометрию. Но я - офицер, и я воюю.
- Я тоже офицер, хочу заметить.
- И я, - подал голос Богер. - Вот остановимся на ночлег и убьем еще
парочку арабов, и все будет хорошо.
- Смеетесь, - процедил Ягер. - Смеетесь, оберштурмфюрер. Смейтесь, пока
эти арабы не приползли к вам ночью и не воткнули вам в задницу кинжал. Как они
проделали это с вашими солдатами.
- Нельзя ли прекратить этот разговор? - робко спросил Замке, икая с
похмелья.
- В самом деле, - поддержал его Фрисснер. - Не время для лекций,
штурмбаннфюрер. Или вы усомнились в нас? К чему это?
- Подите к черту, - сказал Ягер и снова закрыл глаза. Его голова тряслась
в такт движениям автомобиля, на горле ходил туда-сюда под кожей острый кадык.
"Не хватало, чтобы он спятил, - подумал Фрисснер. - В этом случае его
придется пристрелить, сумасшедший в пустыне нам совершенно ни к чему, тем более
такой опасный, как Ягер Хотя кто из нас потихоньку не сходит с ума? Разве что
Макс, которому все нипочем".
Словно подтверждая мысли капитана, Богер весело произнес:
- Что до арабов, то я как-нибудь проживу еще пару ночей, а там посмотрим.
Один парень, вернувшийся с Восточного фронта, рассказывал мне про русских
партизан. Нашим арабам до них далеко, смею вас уверить.
- Я знал русского ученого, - вставил Замке, - по фамилии Эдельман.
- Еврейского ученого, - поправил Макс.
- Еврейского. Он был интеллигентный тихий человек, автор монографии по
палеонтологии. Мы гуляли по Нюрнбергу, и он рассказывал, как в девятнадцатом
году воевал в коннице. Интересно, что с ним сейчас...
- Копает небось своих допотопных ящеров, - Богер пожал плечами. - Не
думаю, что его мобилизовали, вашего ученого.
- Могли и мобилизовать, - сказал капитан. - Дела русских совсем плохи.
- Черт...
Восклицание Богера относилось к дороге, которая исчезла. Только что под
капот мерно бежала песчаная полоса, и вот...
- Штурмбаннфюрер... Штурмбаннфюрер! Ягер открыл глаза.
- Поговорите с проводником, - попросил Артур. - Он... Стоп, вот он сам
пришел к нам.
Муамар постучал в стекло, и капитан открыл дверцу.
- Спросите у него, куда исчезла дорога.
Ягер перевел вопрос, проводник сделал недвусмысленный жест, означавший,
что дорога кончилась.
- Дайте-ка карту, - сказал капитан. Они с Максом выбрались наружу и
расстелили ее на капоте, рядом Фрисснер положил компас.
- Это еще что?! - шепотом спросил Богер. Стрелка компаса медленно
описывала круг. Остановилась, дрогнула и снова начала кружиться.
- Аномалия? - задумчиво пробормотал капитан. - Нет, это что-то странное...
Проводник тоже подошел и с интересом наблюдал за эволюциями стрелки.
- Не обращайте внимания...
Замке стоял рядом, тяжело покачиваясь. Из уголка рта скатывалась струйка
слюны, но профессор не замечал.
- Я такое видел. Ничего страшного.
- Но где дорога?
Фрисснер повернулся к проводнику в надежде, что Муамар поймет возникшую
проблему. Тот и в самом деле понял, помахал рукой-крылом куда-то на юг -
вернее, туда, где, по представлениям Фрисснера, этот самый юг обязан был
находиться.
- Вам плохо? - участливо спросил Богер ученого. Тот покачал головой.
- Мне не просто плохо... Мне очень, очень плохо. Я хочу попросить у вас
извинения, господин капитан...
- Полноте, - сказал Фрисснер. - Как ваш желудок?
- Вроде бы ничего.
- Благодарите штурмбаннфюрера и его лекарство. Надеюсь, больше оно не
понадобится...
- Нет-нет!
- Юлиус... Юлиус, вы хоть раз в жизни напивались? - спросил капитан с
улыбкой.
- Не припомню.. Извините, я прилягу. Мне надо прилечь...
Шатаясь, археолог вернулся в машину и заворочался там, постанывая и
кашляя.
Колонна остановилась, лишь когда солнце уже высоко поднялось над песками и
начало накалять их своей беспощадной милостью.
- Привал, - скомандовал Фрисснер, выбираясь из машины. - Обст!
Унтер-офицер уже спешил к командиру.
- Выставите в охранение тех людей, кто спал ночью.
- Все спали, господин капитан.
- Все?
- Так точно
- А вы?
- Я - нет, господин капитан. Я решил, что пусть ребята поспят. Тяжелый
день, к тому же у нас потери. Это положительно скажется на их моральном
состоянии.
- Какое у вас образование, Обст? - неожиданно для себя спросил Артур.
- Да собственно, никакого, господин капитан. - Обст был смущен. - Просто у
нас был командир... Тоже капитан. Еще в первую войну... Я тогда рядовым был.
Делать нечего было по молодости, вот в армию и подался. Добровольцем. Так наш
капитан, вот кто был голова, на фронт из университета пошел. Всегда знал, что
солдатам нужно. Уже в самом конце, когда и войны-то не было, он погиб где-то на
Западном фронте. Я в это время в госпитале валялся, сводки читал: "На Западном
фронте без перемен. На Западном фронте без перемен". Вот тебе "и без
перемен"... Я теперь всегда про него вспоминаю.
- Война быстро двигает по службе, да?
- Это верно, господин капитан. Только думаю я, что выше унтера не
поднимусь. Образования не хватает, да и подустал я командовать. Сказать по
правде, я, как узнал, что нас к вам отряжают, обрадовался. Вот, думаю, теперь
кто-то другой за меня думать станет.
- Ну и как?
- Да ничего... - Обст посмотрел из-под ладони куда-то на линию горизонта.
- Привык я, оказывается, командиром быть. Мои люди...
Он пожал плечами и замолчал. Фрисснер присмотрелся к той точке, которую
так сосредоточенно рассматривал Обст.
- Что это там?
Ответа не последовало, унтер-офицер смотрел за спину Артура. Настороженно
смотрел.
Фрисснер резко обернулся.
Перед ними, словно появившись из песка, стоял Муамар.
- Что там? - спросил Фрисснер, махнув рукой на горизонт. Проводник его
злил - особенно эта идиотская манера возникать бесшумно и неожиданно.
Муамар сделал несколько непонятных знаков и тоже уставился куда-то в
желтый океан.
- Ну и что он хотел сказать? - риторически спросил Артур.
- Если позволите, господин капитан, то думаю, он имел в виду ваш бинокль,
- сказал из-за плеча Обст. - Ух очень на грудь вам указывал, а потом на глаза.
Вот ведь обезьяна глухая...
Фрисснер едва удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Докатились!
В бинокль Артур разглядел только какие-то черточки, палочки и зелень.
- Тмесса?
Муамар кивнул и ушел за грузовик. Кинул на песок молитвенный коврик и
забормотал что-то неразборчивое.
- Обст! Посты отменяются, сажайте за руль свежего шофера. Еще час езды, и
мы достигнем оазиса.
- Слушаюсь!
Когда Фрисснер завел машину, передняя дверца вдруг открылась, и внутрь
забрался Ягер. Штурмбаннфюрер был слегка бледен, но более ничто не выдавало
того, что он был вчера пьянее вина.
- Штурмбаннфюрер, - сказал Ягер с ходу. - Я приношу свои извинения за мое
недостойное поведение вчера днем. Впредь такого не повторится, обещаю вам.
Нахожу ваши действия правильными, в кузове грузовика я быстро пришел в норму.
Еще раз прошу прощения. И спасибо, что впустили меня обратно...
- Принято, - пробормотал Фрисснер. - Скажите только одно: где вы берете
коньяк?
Ягер повернулся к Артуру и сказал, четко чеканя буквы:
- Там больше нет, штурмбаннфюрер. Коньяк кончился.
- Это многое объясняет.
"Фиат" чихнул и тронулся. Фрисснер понял, что ему неудержимо хочется
спать.
- Хотите, я вас сменю, командир? - спросил с заднего сиденья Богер. - У
меня уже не так болит, а управлять машиной днем я могу и одной рукой.
- Отдыхайте, вы мне еще пригодитесь...
- Ооо... - возле Богера завозился задремавший было Замке.
Макс быстро сориентировался и помог профессору подняться на сиденье.
- Как мне плохо... - Замке держался за голову и раскачивался. - Как
плохо... Голова так болит... У нас нет кофе?
- Это самая веселая шутка, которую я слышал за все время этой пустынной
гонки, - заявил Богер. - Потребовать кофе посреди песка, это сильно. Восхищаюсь
вашим мужеством, профессор.
- Ооо... Как болит... Как болит...
Фрисснер упорно молчал. Теоретически в аптечке можно было найти какое-то
болеутоляющее, но тратить его на загулявшего пьяницу, который мается с
похмелья, Артур считал неправильным. Да и вряд ли поможет.
- Почему так дурно пахнет? - спросил Замке.
- А чего бы вы хотели? - поинтересовался Богер. - Вы думаете, что от вас
фиалками пахло? Нет, дорогой профессор, теперь уж терпите.
- И бок болит, - плаксиво пожаловался Юлиус. - Что у меня с боком?
- Ушиблись, - пояснил Макс. - Когда с сиденья упали.
Богер не стал уточнять, что с сиденья на пол машины профессора скинул
именно он. К чему расстраивать человека?
- Тошнит... Ооо... Меня тошнит... Артур... Остановите! Меня сейчас вырвет!
- Черта с два! - зло ответил Фрисснер. - Окно откройте и вперед. Я не
стану останавливать экспедицию из-за двух... Одного алкоголика.
- Ооо... Моя голова! Тошнит! Ягер, зачем вы меня так напоили?! Тошнит...
Наконец он справился с окном и высунулся наружу, освобождая содержимое
своего желудка Богер брезгливо поморщился.
- Интеллигенция, - отчеканил Ягер. - Совсем не умеет пить.
- Позвольте заметить, что напоили его именно вы, - сказал Фрисснер.
- Я его не заставлял, - невозмутимо парировал Людвиг.
К тому моменту, когда колонна подошла к Тмессе, Фрисснер все чаще засыпал
за рулем, а профессору изрядно полегчало. В нем даже проснулся
исследовательский инстинкт.
- Мне кажется, что мы прибыли вовремя. Ну, или почти вовремя, - профессор
метался от окна к окну. - Посмотрите туда, где-то там должна быть площадь... И
фонтан.
- Фонтан? - Спросил Ягер.
- Да, да, именно так!
- Что за бред, - сказал Макс Богер. - Кому в голову придет такая идиотская
мысль - ставить фонтан посреди Африки? Эту идею нельзя назвать особенно
экономичной.
- Естественно, только это религиозная традиция. Поймите, Макс, это бывает
только раз в три года. Этот фонтан работает только семь дней, а потом вода
уходит...
- Что значит - уходит? - спросил Ягер, оборачиваясь к профессору. - Вы
хотите сказать, что уровень воды тут меняется?
- В этом-то все и дело. А...
- Дышите в сторону, - посоветовал Людвиг.
- Извините, - нисколько не смутился Замке. - Так вот, раз в три года
водяные озера в скальном основании внезапно меняют свою наполненность...
Понимаете?
- Не совсем.
- Ну, уровень грунтовых вод в этом регионе начинает повышаться... Что я
говорю?! Надо проще. Воды поднимаются к поверхности, и единственный фонтан в
этом оазисе вдруг начинает действовать. Понимаете?
- То есть вы хотите сказать, что фонтан действует сам по себе? И его никто
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг