слишком заметны в этой местности, где и дорог-то нет, одни тропинки,
протоптанные босыми ногами здешних жителей.
Уйти на грузовиках подальше, а потом их бросить?.. Ногами не уйдем...
- Грузитесь... Берите все, что может представлять какую-либо ценность.
- Что делать с пленными?
- С пленными?
- Да, мой генерал, четверо связистов. Киборги, мой
генерал.
Использовать чужих киборгов для собственных нужд?.. Это еще хуже, чем
стрелять из трофейного оружия, найденного в болоте. Оставить в живых?..
Невозможно.
- Расстрелять. - В конце концов это просто киборги.
- Есть!
7. КОНСТАНТИН ТАМАНСКИЙ
Специальный военный корреспондент
Разведывательная группа, выдвинувшаяся вперед с локаторами биообнаружения,
поймала местного жителя - согбенного старичка в одной набедренной повязке. В его
редких волосах кишели насекомые, во рту не имелось ни одного зуба. Старичок с
ужасом смотрел на нас глазками, вокруг которых засох гной, и мелко дрожал.
- Ты кто такой? - спросил Нуйома, стараясь не испугать старика еще больше.
Тот что-то пискнул.
- Он лози, господин, - вмешался кто-то из рядовых. - Не знает
португальского и чиньянджа. Земледельцы, они с начала войны совсем одичали, кто
выжил... Я немножко знаю язык лози, я жил в Солвези до войны.
- Спроси, кто он, где живет, не видел ли поблизости людей с оружием, -
велел капитан.
Рядовой некоторое время переговаривался со стариком, причем последний
несколько осмелел и даже подобострастно хихикнул под конец. Закончив беседу,
рядовой повернулся к нам:
- Он говорит, их деревню сожгли еще прошлой осенью. Он ушел к
родственникам в соседнюю, но и ту сожгли несколько дней назад. Приходили люди с
ползучими машинами, искали еду. Забрали одну свинью, совсем худую, а потом убили
хозяина за то, что прятал ее, и сожгли деревню. Старик уплыл по реке, потом
ходил по лесу. С тех пор людей не видел.
- Когда это было точно?
Старику перевели. Он что-то сказал, тыча узловатым пальцем в небо.
- Пять дней назад, - сообщил рядовой.
- Ладно. Дайте ему поесть, да немного, пусть идет по нашим следам на
восток, - велел Нуйома. Повернувшись ко мне, он поинтересовался: - Что скажете?
- Думаете, доберется до лагеря? - ответил я вопросом на вопрос.
- Возможно. Если не пристрелит патруль или не убежит опять в лес. Он
боится нас не меньше. Я стараюсь не думать об этих людях, которые попали под
топор случайно. Их слишком много, чтобы думать о каждом. Вы были до войны в
Салиме? Это курорт на озере Ньяса.
- Не довелось.
- Очень, очень красивое место. Куда там Копакабане или Ривьере... Я был
там в прошлом году. Вся прибрежная линия забита трупами, свежими и
разложившимися.
После этого выброса воспоминаний он ушел к своей машине.
Капитан, философ и кадровый офицер, мне положительно не нравился, и я не
мог ничего с этим поделать. За интеллигентностью и склонностью к размышлениям
скрывалось что-то скользкое и жестокое, что пока не проявилось, но, несомненно,
проявится... В пути я поделился своими наблюдениями с Войтом.
- Согласен с вами, - сказал тот, опустошая флягу с водой и вытирая пот. -
Очень неприятный человек. Однако это единственный приличный собеседник.
На открытом месте мы увидели небольшое стадо зебр, пасшееся метрах в
двухстах от дороги и пугливо бросившееся бежать. Кто-то для острастки пальнул по
ним, но не попал.
- Хорошая еда, - заметил наш водитель, с сожалением причмокнув. - Очень
вкусная.
- Странно, как они тут выжили, - удивился Войт.
- А как выжил старик лози? Кстати, не хотите? - Я протянул ему упаковку
финских компенсаторов в голубоватой пачке.
Войт скосил глаза:
- Что за отрава?
- Компенсаторы. Кажется, 2087-К-13. У них коды, а не названия, это ж не
аспирин и не цитадин... Мне выдали на всю нашу троицу. Полные карманы.
- А если их не есть?
- ВВС Нкелеле тут все к чертям засыпали мутагенами, - серьезно сказал я,
отковыривая серебристый язычок-фиксатор и бросая в рот большую круглую таблетку.
Она зашипела на языке. Какой-то морковный вкус, противный...
- Послушайте! - поднял палец Федор, получив свою порцию компенсатора. -
Стреляют?
- Стреляют, - подтвердил водитель. - Передовая, Они там все время
стреляют...
Я прислушался. Действительно, впереди еле-еле что-то попукивало. Как житель
Новой Москвы, я бы классифицировал это как автомат Калашникова, бьющий
одиночными. Патроны кто-то экономит.
Попукивание приближалось, потом что-то натужно загудело и грохнуло.
- Мина, - констатировал водитель. - Китайский мино-мет. Конголезцы,
суки, о себе напомнили.
Через минуту пришла команда остановить колонну и пробираться дальше
россыпью на своих двоих. Мы пошли вдоль дороги, оставив водителя у машины. Федор
со своей винтовкой был начеку, я держал "пигмея", а Войт, по-моему, прикидывал,
кого ему лучше щелкнуть своим "никоном". Любопытно, чего это он так
взъерепенился со съемками... Я его фотографий в "Рейтере" сроду не видел.
Репортажики делал, да, но фотографом не считался.
Мозамбикцы появились из зарослей высокой травы абсолютно бесшумно, и их
старший, очень загорелый, но все равно светлокожий сержант, сказал галантно:
- Рады приветствовать гостей на позициях отважного Второго армейского
корпуса!
Прозвучало это по-русски, а потом по-английски.
- Земляк! - заорал Федор и полез обниматься.
Выяснилось, что сержанта звать Костик, а сам он из Москвы, с улицы
Антошина. Костик и Федор были знакомы. Когда-то в бурной юности они даже дрались
друг против друга. Фамилия Костика была сложная и длинная - Чечельницкий,
поэтому для местных он был Костик, так и значилось на его нагрудной табличке.
Черные пехотинцы переглядывались и улыбались.
- Ну и как тут у вас? - спросил я, поправляя автомат. Костик хмыкнул:
- Как всегда. Землю задницей гребем. Роем окопы, выпрямляем линию обороны.
Конголезцы тоже роют окопы, выпрямляют линию обороны... Вчера со спутника лучом
дали, почему-то не попали, мили три в сторону, слона убили. Какого черта он
залез сюда, не представляю, местные уже сто лет их не видели... Кстати,
пробовали слоновье сердце? Замечательно. Как шашлык: кусочек сердца, кусочек
жира из грудной полости, и все это на костер... Настоящее охотничье блюдо.
- С тебя слон, - ткнул пальцем в сержанта Федор. - С нас выпивка.
- Идет, - согласился тот. - Пойдемте, размещу вас с удобствами.
Удобства были куда хуже, чем в штабном городке. Спальные мешки грязные и
рваные, в которых явно кто-то недавно спал. Помещались мешки в природной лощине,
немного углубленной и прикрытой хворостом и листвой. Поодаль валялась груда
банок и пакетов из-под концентратов.
- Бардак, конечно, - согласился сержант, глядя на наши физиономии, - но
это еще ничего. Жить можно. Биотуалета нет, соответственно, гадить можно везде.
Главное - если накроют, не падать мордой в дерьмо. Так что лучше сразу
договоритесь, где будете этим заниматься. Непосредственно до линии фронта около
мили, но долетает и сюда. А бывает, что даже перелетает.
В подтверждение слов Костика что-то грюкнуло на севере, да так, что мы
почувствовали, как вздрогнула почва.
Батальоном, в расположение которого мы попали, командовал некий майор
Хоббс. Чистокровный зулус (как объяснил мне наш верный спутник капитан Нуйома,
не объяснив, впрочем, происхождение фамилии майора), он относился к белым, а тем
более к журналистам настороженно, но охотно позволил Войту сфотографировать его
на фоне подбитого Т-80 с эмблемами ангольской армии. Танк остался здесь после
попытки прорвать линию обороны.
- А на той стороне штук восемь наших, - шепотом сказал сержант Костик,
возникший из сумерек. - Тоже после попытки... На днях опять будем ломиться, так
что вы попали под самую раздачу. Поздравляю.
На окраине лагеря, возле штабеля каких-то ящиков, в клетке из бамбуковых
стволиков сидел бабуин. Грязный и окровавленный, он злобно скалил желтые клыки и
бросался на прутья, просовывал когтистую лапу наружу и пытался дотянуться до
солдат, дразнивших его стволами автоматов.
- Чего обезьянку тираните? - спросил Федор.
- А это пленный, - жестко усмехнулся Костик. - Ба-буин-стрелок. Не
слыхали?
- Нет, - признался я.
- Подарки с той стороны. Говорят, наша разработка, в свое время проданная
ЮАР. Ловят вот таких приятелей, вживляют им в мозг маленький - с горошину -
микрочип с батарейкой, вручают одноразовый ракетомет или лазерку и выпускают.
Обезьяна та же самая, но в башке у нее программа: стрельнуть в человека, который
похож на тот образ, что задан условием задачи. То есть в меня, например, или в
другого бойца мозамбикской или малавийской армии. Обычно через пару дней
батарейка сдыхает и обезьяна опять становится обезьяной, но частенько они
успевают отправить на тот свет пару-тройку человек или вывести из строя технику.
Этого поймали, когда он еще ничего не успел, а электроника работает: вон как
злится... А вот и самопал его валяется.
Возле клетки в самом деле лежал коротенький ракетомет с одним зарядом.
Такие клепали чуть ли не кустарным образом в реквизированных армией мастерских
Киншасы Ракета маломощная, но с небольшого расстояния может такое натворить,..
Я подошел ближе и посмотрел бабуину в глаза. Ничего, кроме жуткой злобы,
такой злобы, выразить которую животное, пусть даже умная обезьяна, просто не в
силах.
Что они здесь все творят, черт побери?
В этот момент бабуин плюнул мне в лицо.
Вечером капитан Нуйома разыскал наше лежбище и отозвал меня в сторону.
Почему-то он считал меня старшим в отряде. Так оно, наверное, и было: Федор
официально мне подчинялся, а флегматичный Войт требовал постоянной опеки. Я же
со своим боевым опытом, приобретенным при весьма странных обстоятельствах, как
раз и годился на роль капрала. Да и мой журналистский сан приравнивал меня, как
минимум, к младшему офицеру.
- Послушайте, Таманский, - сказал он, впервые называя меня по фамилии. -
Только что пришла очередная порция новостей из штаба корпуса. Совсем недалеко
бесчинствует ваш давний приятель - некий генерал Мбопа. Знаете такого?
- Я знал одного Мбопу, Мозеса Мбопу, но это было в Москве несколько лет
назад. Неужели он?
- Он самый. У вас он занимался разными незаконными делами, потом
перебрался к Нкелеле. Известная личность,
могу заметить.
- Постойте, а откуда у вас информация о моем московском знакомстве с
Мбопой? - Вопрос пришел мне в голову сам по себе, но, надо заметить, вовремя.
Нуйома попинал ногой в тяжеленном ботинке ствол невесть как сюда попавшего
уродливого баобаба.
- Я многое обязан знать по роду своей деятельности Вы не в стране обезьян,
хотя последних тут хватает... Мы знаем историю с НЕРвами, Таманский, и знаем,
что вы далеко не штатское лицо, как бы вы им ни хотели казаться
- Хорошо. Допустим, Мбопа мне знаком, хотя лично с ним я общался очень и
очень мало. Скажем так: мы находились по одну сторону баррикады.
- И вот сейчас ваш бывший соратник шныряет со своим отрядом по лесам и
методично выжигает все, что попадается на пути. Завтра утром мы высылаем
спецгруппу, антитеррористическую команду, и я хочу предложить вам принять
участие в охоте. Вы ведь за этим приехали в Африку, не так ли?
- За этим тоже, - сухо сказал я.
- Вы трое там не помешаете. Вернее, четверо. Я присмотрел вам еще одного
оруженосца и ординарца, парень хороший, правда, глуповат. Звать его Карунга,
доброволец из матабеле.
Капитан свистнул. Из сумерек появился жирный тип в мешковатой форме, по
ходу он что-то поспешно дожевывал.
- Я, господин!
- Вот твой новый хозяин, рядовой, - объявил Нуйома, не потрудившись даже
выслушать мое мнение на сей счет.
- Да, господин. - Это уже ко мне. Я посмотрел на проказливую рожу
Карунги, на его обширное пузо.
- Можешь идти, - распорядился я. - Завтра в шесть будь здесь со всеми
вещами.
- Да, господин. - Карунга исчез.
- Несколько жирноват, но преданный и неплохо знает местность, -
прокомментировал капитан. - Жирный, как баобаб... Недавно вычитал такое
сравнение у Юбы Уэтху, это африканская поэтесса. Вы, конечно, не слыхали.
- Не очень удачно, - сказал я.
- Может быть, может быть... Но посмотрите на баобаб - разве он не похож на
толстого, жирного мужчину, вставшего к тому же на голову? Знаете, есть легенда о
том, что великий Нкулу-кулу посадил баобаб вверх тормашками. Поэтому ветви его
так похожи на корни. Да... Но довольно о легендах. Завтра утром прибудет
вертолет. Отсюда полетите, вместе с группой, а там - по обстоятельствам.
Командир группы - лейтенант Эймс, но его все зовут Индуна. У них там двадцать
четыре человека плюс вас четверо плюс пилоты. Путешествие обещает быть
интересным... Спокойной ночи, Таманский.
8. МОЗЕС МБОПА
Бывший лидер группировки "Независимые черные"
Два японских грузовика "ЭМДеко" - не самый лучший транспорт для
передвижения по саванне в условиях почти абсолютного бездорожья, но выбирать не
из чего.
Излишне жесткая подвеска "ЭМДеко" позволяет ощутить каждую кочку
собственной задницей, а уж про рытвины и ухабы говорить просто страшно. К тому
же из Ламбразони водитель никакой. Нужно было сесть в другую машину, там за
рулем Коваленко, у него с техникой проблем меньше. Мексиканец Карлито, сидевший
слева от меня, на каждой кочке вздрагивал и бормотал что-то вроде молитвы, но с
употреблением невероятно неприличных слов.
Машины шли параллельно друг другу, чтобы никому не пришлось глотать едкую
пыль, что поднималась из-под колес и зависала в неподвижном воздухе.
Замечательные следы мы оставляем, но с этим приходится мириться. К тому же
погоне еще придется повозиться с персоналом станции, который заперт в
катакомбах... Да еще в заминированную станцию нужно войти, пусть в качестве мин
обычные "растяжки". Все-таки хоть какое-то время у нас есть.
К четырем часам мы прошли уже, наверное, километров восемьдесят, что для
такой местности очень неплохо. На вертушке нас быстро нагонят, но это не сразу.
К тому же для вертушки у нас имеется пара-тройка сюрпризов в виде нескольких
миниатюрных "стингеров" старого образца, подобранных на уничтоженной станции.
Впервые за весь период этой исключительно неудачной кампании у меня
появилась надежда. Пусть не выжить, но продать свою черную шкуру.
Трясясь в кузове грузовика, я мысленно вернулся в те дни, когда оказался
при дворе Нкелеле, пытаясь разобраться в течениях, политике и интригах. Несмотря
ни на опыт, ни на возраст, я не сразу понял, что стоит за всеми этими
хитросплетениями.
"Независимые черные" после истории с алмазными НЕРвами продержались еще
год. После чего русские вытеснили нас со всех территорий влияния, а затем в ходе
короткой вооруженной борьбы просто развеяли "независимых" по ветру. Причем я на
них даже не обижаюсь. Они были в своем праве. На своей территории, на своей
земле. Просто случилось то, что должно было случиться давно.
Затем развернулась вся эта катавасия в Африке. И я оказался одним из многих
при дворе маршала Нкелеле. Сначала в должности советника, потом действующего
советника, а потом в должности боевого генерала. Звучало громко, а на самом деле
боевой генерал - это всего только командир группы, предназначенной для
выполнения спецзадания. Таких генералов в армии Анголы пруд пруди. Но пока я
крутился в водоворотах дворцовой жизни, я понял, что должность боевого генерала
- это лучшее, что можно получить. Потому что за взлетами и падениями при дворе,
за сложными стратегическими ходами, за необсуждаемыми приказами и еженедельными
расстрелами неугодных, слишком много узнавших, за "случайными" смертями стояло
Ничто. Да, именно Ничто. В лице маршала Нкелеле. И это было страшно. У маршала
была всеобъемлющая и всепроникающая власть. Он знал все и всех, вне зависимости
от того, были представлены ему эти люди или нет. Семнадцать покушений на него
провалились по совершенно невероятным причинам. Заговорщики просто исчезали из
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг