слезы лились по ее щекам, смывая макияж, и почти так же текли струи пота по
лицу отдувавшегося, сопевшего изо всех сил Протерозоя Мезозоевича.
Здание освятили, на что Протерозой Мезозоевич безнадежно махнул рукой,
но сам участия не принимал. Что поделать! Протерозой Мезозоевич относился к
поколению, которое очень активно учили, что нет бога, кроме ЦК КПСС, а КГБ
пророк его, и что ничего-то на свете нет; чего не спохватишься, ничего и
нет, ни бога, ни дьявола. А что учили этой глупости всех, а именно он
оказался первым учеником, - это уже, что называется, совсем другая история.
Не знаю, к лучшему это или к худшему, но больше никто не поет по
вечерам в старинном здании и никто не появляется из стен, не пытается
схватить за мягкое место ни ценных интеллигентных сотрудников, ни
жердеобразных, по моде, секретарш.
С тех пор в здании, конечно же, пришлось сделать еще один евроремонт, и
новые стулья уже тоже начали щипать за задние части посетителей. Наверное,
грядет третий очередной евроремонт. Но никто больше не ломает стены в
комнате, где со времени возведения дома и до "эпохи исторического
материализма" находилась фамильная библиотека Мирсковых, потом множество
разных учреждений, а последние годы находится кабинет главного менеджера,
дилера, филера и киллера "Лорелеи". Может быть, именно поэтому больше ничего
не происходит. Может быть, сказалось освящение.
Светлана так и живет одна; она как была, так осталась прекрасным
работником, но ее характер, выражаясь мягко, не улучшился, а губы все чаще
портит нехорошая, циничная ухмылка. Ее дочка уже учится в школе; вряд ли она
знает об удивительном приключении мамы.
Протерозой Мезозоевич смотрит пустыми глазами и говорит, что все это
глупости, ничего не было. Слишком уж противоречит эта история тому, что он
привык считать истиной в последней инстанции.
А Лидочка, конечно, вышла замуж, но совсем не так, как ожидали...
Как-то раз в фирму привез то ли товар, то ли какие-то документы парень-шофер
из родной Лидочкиной деревни Атаманово. Шофера этого давно никто не звал по
имени, а только дурацкой кличкой Андрюха-Маклай, неизвестно откуда
пришедшей, и считали его человеком ненадежным и фальшивым. Парень с лицом
злым и ничтожным, в грубой одежде и уж, конечно, слыхом не слыхавший про
французские духи и ресторан "Сопка", но они с Лидочкой проговорили часа три,
и Лидочка в этот день ходила, как в тумане, роняла и путала важные
документы.
Через две недели она вышла замуж за этого шофера, и он увез ее в
деревню, в которой оба родились. С тех пор Лидочка родила двух детей и
исправно топит печи, вскапывает картофельное поле примерно в полгектара,
кормит корову и стадо свиней, обшивает, кормит и ублажает супруга.
Андрюха-Маклай постоянно пьян, кроме времени, когда приходится куда-то
ехать. Он последовательно вылетел абсолютно изо всех мест, где работал, - за
ненадежность, прогулы и пьянку. Последние полгода он безработный, и Лидочка
поставила свечку Николаю Угоднику, чтобы муж поскорей нашел работу. Потому
что, пока он ставил ей фонари под обоими глазами, Лидочка еще терпела, но
безработный Андрюха-Маклай, должно быть от нечего делать, повадился драться
оглоблей.
Впрочем, Лидочка явно очень счастлива с Андрюхой-Маклаем и откровенно в
него влюблена, из чего можно сделать только один вывод: пусть себе каждый
живет, как ему удобнее всего и к какой жизни он больше всего приспособлен.
Или, как говаривал один народ, тоже имеющий к Сибири самое прямое отношение:
"Edem das Seine" - каждому свое. Ну не видела никакого смысла Лидочка в
судьбе новорусской жены! И не стоит, кстати говоря, делать торопливых
выводов: непонятно, кстати, какой вариант женской судьбы глупее и нелепее
другого, судьба ли рабыни, увешанной золотом, или деревенской бабы.
Но вот о чем я думаю нередко... Неужели старый купец Мирсков,
появившись в своей бывшей библиотеке, так и сидел в усадьбе сиднем?! Да нет,
конечно, никак он там не мог сидеть безвылазно, с такой-то энергией. Между
прочим, Светлана ведь вплоть до предъявления портрета понятия не имела, что
имеет дело не с человеком, а с существом не из мира живых. И тем более
Светлана - это совсем не та женщина, с которой возможен гусарский налет:
вылез человек из стены и сразу стал делать свое черное дело. Значит, были
какие-то разговоры, очень вероятно, что и уговоры, и приходил Мирсков
ухажером, сначала в роли посетителя...
Так что наверняка было и это - массивный человек в золоченых роговых
очках, в распахнутом свободном пиджаке проходит по Мира, прищурившись,
смотрит на закат, полыхающий над сопкой; в золотых лучах вечернего солнца
проходит рядом с домом, в котором жила семья его приятеля, Гадалова. Очень
может быть, пробует "Спрайт" или "Тархун" у уличных торговцев, фыркает из-за
ударившего в нос газа... Что успел он понять в том месте, в которое попал по
причине, мне очень мало понятной? Как он отнесся ко всему, что тут увидел?!
Скорее всего, Василия Мирскова видело множество самых различных людей
обоих полов и самых разных состояний, но ведь никому и в голову не пришло,
что этот пожилой и грузный пришел к нам из совсем других времен. Прохожие
видели в нем только пожилого и несколько чудаковатого, не больше. Научная
фантастика все рассказывает о том, как то ли мы сами, то ли наши потомки
отправятся в путешествие во времени и смогут пообщаться с далекими и
близкими предками. К тому, что это предки могут посмотреть на нас и сделать
какие-то свои выводы (может быть, и совсем не такие уж благоприятные для
нас), мы не готовы. Вообще не готовы, не только в вопросе о привидениях
старых купцов.
Мне же все чаще вспоминается старое британское поверье. Мол, все
солдаты всех времен, когда-либо павшие за Британию, раз в году, под
Рождество, могут видеть и слышать все, что происходит в стране. Рыцари
короля Артура и пираты Френсиса Дрейка, моряки Второй мировой войны и
солдаты массового призыва Первой мировой, штурмовавшие бетонные укрепления
на Марне, - все они видят и слышат потомков. Мораль достаточно проста - жить
надо так, чтобы большинству англичан, когда-либо живших на Земле, уже
мертвым, не было стыдно за меньшинство - еще живых.
В России, к сожалению, такого поверья нет; только вот как знать,
единственный ли это случай, когда человек из XIX века проходил по нашему
городу? Откуда мы знаем, кто ходит летними вечерами по улице Мира. по
набережной Енисея?!
И, похоже, меньше всего их цель - явиться или привидеться нам. Ведь в
новом диковатом городе, что вырос на месте их Красноярска, почти что некому
понять, что это именно они...
ГЛАВА 2
КРАЕВЕДЧЕСКИЙ МУЗЕЙ
Должно же быть хоть где-нибудь оно:
Очень Странное место!
Л.КЭРОЛЛ
Еще совсем недавно краеведческий музей играл в жизни города совсем
особенную роль. Надо, конечно, разделять период, когда в городе вообще не
было других научных учреждений и все исследователи волей-неволей
скапливались в стенах музея. В 1889 году родился музей... "Век
подвижничества" - так назвали книгу о краеведческом музее, вышедшую в 1989
году. Потому что с самого начала музей стал местом работы, которое создала
сама для себя красноярская интеллигенция и в которое она принесла свой
энтузиазм и свою жертвенность. Кто они, его основатели и первые сотрудники?
П.С.Проскуряков, И.Т.Савенков, А.Я.Тугаринов, А.С.Елинев, М.Е.Киборт,
В.Г.Карцов, А.Л.Яворский, Клеменц, И.В.Тушняков, Б.О.Долгих, А.Н.Соболев,
С.М.Сергеев, А.П.Ермолаев... всех все равно не перечислишь.
А это и есть, по существу, интеллектуальная элита Красноярска и
Красноярского края. Потому что еще в 1920-е годы других научных учреждений в
Красноярске попросту не было. Об этих людях говорит хотя бы такое
обстоятельство: большинство из названных здесь состоялись как ученые
международного класса. Даже сегодня наследие И.Т.Савенкова и А.С.Елинева
представляет вовсе не только историческую ценность. Имена Б.О.Долгих,
А.Я.Тугаринова, В.Г.Карцова известны всякому археологу и этнографу, и не
только в России. Коллекции птичьих яиц М.Е.Киборта выставлялись и в Европе,
и в США. А.Я.Тугаринов с 1926 года по 1948, до своей физической смерти,
трудился в Зоологическом институте АИ СССР, в Ленинграде, написал 87 работ,
в том числе 3 монографии.
С тех пор роль музея как интеллектуального центра, конечно, очень
ослабла: в 1930-е годы в Красноярске стали открываться научные институты, а
в 1960-е так и вообще появился Красноярский филиал Сибирского отделения
Академии наук СССР.
Музей остался посланцем эпохи... скажем так, посланцем довоенного
времени. Довоенного - в смысле эпохи до Первой мировой войны. Удивительным
образом время строительства здания в египетском стиле совпало с временем,
когда в Красноярске и не было других научных учреждений. Судите сами: здание
музея построено по проекту Леонида Александровича Чернышова. Архитектор
Л.А.Чернышов всю жизнь мечтал побывать в Египте, своими глазами увидеть
египетские древности. Проект, в котором он воплотил свою мечту, признали
самым лучшим на конкурсе 1912 года, и в апреле 1914 года начались работы. В
августе 1914 года строительство здания приостановилось из-за войны. Строили
здание долго, с трудом, а в 1920 году почти достроенное здание музея сгорело
во время пожара.
Только в 1927 году были отпущены средства, и в 1930 году здание наконец
достроили. Как прикажете объяснить это без участия Высшего Промысла?! Только
кончилось строительство музея, как тут же появились институты, возникла
возможность заниматься наукой и в других местах.
Но в одном музей был и остался уникален: до сих пор это единственное
научное учреждение, которое десятилетия собирало и хранило комплексную
информацию о Красноярском крае как особой территории. Подчеркиваю - научным
учреждением! За последние годы у меня появилась привычка консультироваться с
сотрудниками музея по самым разным поводам. О хакасском шаманизме, о судьбе
А.С.Елинева, о времени освоения русскими Ангары, о... Впрочем, всего не
перечислишь. Действительно, зачем держать в памяти множество деталей, если
есть кому их сообщить и у этого кого-то можно справиться? И так же поступают
довольно многие из знакомых мне ученых Красноярска.
Я отношусь к поколению, которое росло еще с музеем: в 1960-е годы
краеведческий музей был такой же частью моей детской жизни, как двор,
поездки в Ленинград, книги или как замерзавший зимою Енисей. Между прочим, и
у старших восприятие музея было куда как серьезное: примерно такое же, как к
краевой библиотеке или к институтам Академии наук.
Для меня же музей навсегда - это старое здание, потемневшее от времени
и красноярской копоти. Это в 1967 году, после того, как построили
Красноярскую ГЭС, Енисей перестал замерзать. А то он исправно замерзал, и
это тоже память о детстве - замерзший Енисей без дурацкой дымки испарений,
ясные-ясные, на десятки километров видные пространства. Горы за Енисеем
просматриваются так, что заметно чуть ли не каждое отдельное дерево. И
музей, от которого буквально исходит аромат солидности, научности... За счет
ли необычного стиля, египетских росписей? Действовали ли пушки на крыльце?
Не знаю, не берусь судить. Но особая обстановка музея начиналась уже возле
самого здания, это совершенно точно.
А в вестибюле начинался запах... Особый аромат, который я просто не
знаю, как описать. Запах, который я чувствовал только в старинных зданиях,
предназначенных для занятия наукой и для хранения древностей. Такого запаха
нет ни в здании МГУ, ни в институтах Академии наук в Новосибирске и в
Красноярске... Но этот запах есть в лабораториях Института археологии, в
музее Института геологии, в запасниках Эрмитажа, в рабочих помещениях
Исторического музея. Надо, чтобы здание было старинное, чтобы с самого
начала в нем только занимались наукой и хранили бы древности. Тот, кто
побывал в том, старом краеведческом музее, очень хорошо знает, о каком
запахе я говорю.
А еще в самом начале стоял скелет мамонта. Не самый большой из
известных, не самый знаменитый - но самый настоящий, и в той же комнате -
кости животных, современников мамонта. Запомнился почему-то бивень нарвала
(как раз этот - в числе самых длинных в мире). И с этого места начинался
удивительный мир Познания... И еще запомнился хряк. Почему он попал в музей,
этот знаменитый хряк, - не ведаю. То ли он был самый племенной, то ли самый
жирный, то ли самый розовый, то ли лучше всех исполнял указы партии и
правительства... Но, во всяком случае, после кончины хряка из него сделали
чучело и водрузили в одном из залов музея. У хряка были здоровенные клыки, и
в свои 5 лет я всерьез боялся проходить перед его мордой и старался нырнуть
с хвоста, между хряком и северным оленем.
Есть такая удивительная закономерность - всякое учреждение странным
образом хранит традиции времени, в которые оно создавалось. Вот Красноярский
пединститут существует с 1930-х. И эта недобрая эпоха удивительным образом
проявляется в его внутренней жизни.
Красноярский университет возник в 1969 году, на пике
"запойно-застойной" эпохи, - и тоже сказывается нечто... А вот Красноярский
краеведческий музей основан в 1889 году, и нечто сохраняется в нем до сих
пор... По крайней мере, сохранялось до 80-х годов нашего уже столетия. Как
будто дух той эпохи поселился и продолжал жить в этих сводчатых комнатах с
высокими потолками. Этот дух передать словами еще труднее, чем описать
запах.
Дело в том, что тогда, в конце XIX века, мир не представлялся единым
целым, отнюдь. Наука не говорила о целостности мироздания, о единстве
материального мира. Природа казалась скорее набором, складом не связанных
между собой объектов. Но зато - очень обширным, колоссальным по размерам
складом! Мир представлялся необъятным, загадочным, невероятно интересным.
Это была эпоха культа науки: публичных лекций и публичных опытов,
научно-популярных книг и рождения научной фантастики. Мир не до конца был
открыт - в год основания краеведческого музея человек еще не побывал на
Южном и на Северном полюсах, на ледовом щите Гренландии и на высочайших
вершинах Гималаев. Нога европейца не ступила в Центральную Африку, в центр
Австралии, в Тибет. Даже английские разведчики, проникшие в Лхасу в начале
XX века, были индусами, а агент секретной службы Российской империи Гомочжаб
Цэбэкович Цибиков... Он, что поделать, был бурятом. В Сибири уже в 1926 году
Обручев открыл целую горную систему и назвал ее хребтом Черского, а о
существовании самой высокой вершины Памира стало известно в 1935 году.
Конец XIX - начало XX века - время написания "Затерянного мира",
"Человека-невидимки" и "Острова доктора Моро", а школьники учили географию
по картам, на которых были "белые пятна".
От того, что мир до конца еще не разведали, не открыли, он становился
еще интереснее, увлекательнее. Музей удивительным образом передавал
посетителям это ощущение. Не знание, не какие-то полезные сведения, а именно
ощущение, что мир громаден, беспредельно разнообразен, не открыт до конца,
что изучать мир, открывать его - дело важное и достойное мужчины.
За счет чего передавалась возвышенная атмосфера, окружающая Познание?
Что формировало это приподнятое настроение? Не знаю... Полутемный зал, где
по стенам шли витрины с фауной Красноярского края? Старушки, дремавшие в
креслах и мгновенно просыпавшиеся, стоило кому-то прикоснуться к витринному
стеклу? Сами экспонаты? Само здание, построенное по проекту Леонида
Александровича Чернышова? Не знаю... Не могу объяснить. Но ощущение -
передавалось!
В краеведческом музее словно витала атмосфера служения наукам и
искусствам, благодаря которой и сам музей вообще появился на свет божий.
Впрочем, зря я говорю в прошедшем времени... Просто я не люблю перемен,
а ведь музей пришлось закрыть, и уже пятнадцать лет основное здание - на
капитальном ремонте. Это правильно, потому что старое-престарое здание
рисковало свалиться на головы сотрудников и посетителей. Это хорошо, что
музей фактически расширили: перевели в новый корпус всю администрацию, всю
научную деятельность, и одновременно - отреставрировали историческое здание,
созданное по проекту Чернышова.
То есть здание предстало таким же, каким было задумано и каким его
построили к концу 1920-х годов. Таким, каким оно было и тридцать, и сорок
лет назад - в годы моего, уже не очень близкого детства. Тут возможны разные
мнения, но, по-моему, это только хорошо. В нашем не очень старом городе, не
отягощенном излишним количеством традиций, полезно иметь какие-то здания,
какие-то учреждения, хранящие память о прошлом.
Музей играет весьма заметную роль в научной и культурной жизни города,
а после ремонта сможет играть еще большую. Но и само здание музея, сам его
дух - это память о целом периоде истории: и истории города, и истории
страны, и о целой эпохе просвещения, которая началась в XVII веке в Европе и
рухнула в прошлое в грохоте мировых войн, а в СССР, в России, задержалась до
конца XX века. Я с нетерпением жду, будет ли витать в здании такой же
удивительный запах старины и хранящихся древностей? Будет ли обитать в нем
тот же дух последних лет петербургского периода истории? Ведь теперь в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг