Кроме того, в тот вечер, когда маму держали в городе срочные дела, дети
тоже могли делать, что им заблагорассудится. Сидеть, скажем, на даче у Мити
с Колей, местных хулиганов, и слушать их бесконечные байки про совершенные
ими бесконечные безобразия. Или даже делать кое-что... Например, когда
вбивается гвоздик над окошком какого-нибудь почтенного, положительного
человека... Например, Степана Петровича, о котором еще речь впереди и
который в прошлом году поймал Кольку в своей клубнике и отхлестал по голому
заду крапивой.
Гвоздик вбивается среди белого дня, если никого нет на даче, или же
поздно вечером тайком втискивается в щелочку, в любое место, способное
держать гвоздик с привязанной к нему леской. На леску нанизывается гаечка, а
леска очень длинная, и ее можно натянуть, а можно совсем отпустить. Хулиганы
натягивают леску и начинают стучать гаечкой в окно. Стучат и стучат, пока
Степан Петрович не вылетает на крыльцо с фонарем:
- Кого несет?!
Тут хулиганы отпускают леску, и она мирно ложится, в темноте совершенно
незаметная. Даже если Степан Петрович подойдет к окну вплотную, он вполне
может этой лески и не заметить. А когда он уйдет, леску можно опять натянуть
и снова стучать по окну, пока Степан Петрович не вылетит на крыльцо второй
раз. И так до тех пор, пока хулиганам не надоест мстить ненавистному
врагу... или пока Степан Петрович все-таки не найдет эту леску.
Миша и Катя смеялись до упаду, слушая рассказ Кольки и Митьки, но
непроизвольно, инстинктивным жестом почесывали попы. Им бы очень не
хотелось, чтобы их мама знала даже то, что они слушают такие замечательные
истории. А каким местам предстоит расплата, если они перейдут от теории к
практике, дети нимало не сомневались. То есть мама была у них добрая, но вот
такого она бы уж точно не простила.
Ходили Миша с Катей и к Горшкам... Такая семья, как Горшки, обязательно
есть если и не в каждом садоводстве, не в абсолютно всяком многоквартирном
доме, то почти во всяком. Глава семейства, Паша Горшок, трудился то
разнорабочим, то укладчиком кирпичей, то еще кем-то в том же духе и нигде не
задерживался долго. Вроде бы и не ставили ему диагнозов, исключавших
возможность учиться, но, с другой стороны, он никогда не делал даже попыток
выучиться какой-никакой профессии и вообще был несколько "с приветом", как
выражался Степан Петрович, у которого-то уж точно никакого "привета" не было
и в помине.
Марина Горшок, которой официально диагностировали "олигофрению легкой
степени", исправно рожала детей - на это особого ума, как известно, не
требуется. Вот что делать с детьми после того, как они родятся и хоть
немного подрастут, Марина не думала нисколько, и дети росли как-то сами.
Было их девятеро, от пятнадцати до полутора лет, обоего пола и различных
степеней дебильности.
Долго у Горшков выдержать было невозможно из-за дурного запаха, и
слишком там много было ругани, грубости и толкотни... Миша с Катей не
привыкли к такому. Но там всегда было шумно и весело, и к тому же Миша с
Катей, как всякие благонравные дети, очень любили нарушать запреты. Ведь
мама запрещала им знаться с Горшками... Значит, необходимо было завести с
Горшками знакомство, если не дружбу. Миша и Катя, конечно, не могли
подружиться с глупыми дебиловатыми Горшками, но знакомство водили исправно.
Да к тому же в это лето их объединила одна тайна...
Без мамы можно было и не ходить по гостям, а, скажем, шли дети на
валуны, окатанные Енисеем, и слушали рассказы другого интересного человека,
деда Владимира... Деду Владимиру было под 90, а вот дочка у него - ровесница
мамы! Потому что большую часть своей жизни дед Владимир - то есть тогда еще
не дед, конечно! - прожил в Русской Маньчжурии, недалеко от города Харбина.
Дед хорошо помнил, что в возрасте семи лет слышал разговор двух офицеров...
Один из них жалел, что закопали они, отступая, тысячу винтовок и три
пулемета на одном из островов Енисея. Мол, пригодятся они, есаул, даже если
тащить тяжело. А есаул говорил, что оружия и так хватает, а вот если
все-таки вернемся и если новые полки вооружить, тогда клад очень даже
пригодится. И заметив, что слушает его внимательно маленький совсем,
семилетний Володька, засмеялся этот офицер и сказал, что пусть, мол,
Володька мотает на ус, запоминает - во-он на том острове, видишь? Возле
во-он того тополя, да? Вон там и зарыты тысяча винтовок и три английских
пулемета, прямо как есть в заводской смазке.
С тех пор не видел никогда этих офицеров Володька... Володя, Владимир
Васильевич. И много, очень много лет думал он, что никогда не видеть ему
Красноярска и вообще не видеть России, и уж тем более не сидеть ему на
берегу Енисея - в том самом месте, где когда-то, восемьдесят лет назад,
шумел веселый, приятный пикничок, и на этом пикнике вместе с другими
веселыми, белозубыми, молодыми... вместе с папой и мамой были и эти два
незнакомых колчаковских офицера.
Вот только после многих лет жизни в Харбине, после советских лагерей,
после гибели всей первой семьи уже не очень хорошо помнил Владимир
Васильевич, о каком именно острове толковали тогда офицеры!
И в 1958 году, когда вышел из лагерей смертельно усталый, харкающий
кровью неврастеник на одной ноге, было ему не до давно закопанного оружия.
Уже когда ушел туберкулез, когда он научился ходить с палкой на протезе, а
не прыгать на двух костылях, когда согрелась душа от второй семьи, от лепета
дочки Тамары, тут и стали вспоминаться остров, пулеметы, винтовки... И с тех
пор Владимир Васильевич, особенно как выросла дочка и как стал он жить почти
безвылазно на даче, едва ли не каждый вечер идет он на Енисей и все пытается
угадать, вспомнить... Тот тополь или не тот? Та стрелка острова или не та?
Вроде бы и знакомые очертания, а вроде бы и совсем не те, что он тогда видел
из-под руки офицера...
Даша этих баек Владимира Васильевича страшно боялась - вдруг времена
опять изменятся?! - и старалась отвадить от них детей еще больше, чем от
общения с Колькой и Митькой, но детям эти байки страшно нравились. И не
только про сами винтовки, а про то, например, как не успел когда-то дед
Владимир уйти из своей деревеньки на юг, в те области, где жили только
китайцы и куда не шла Красная Армия; как советские танки шли по бегущим
колоннам, по месиву из только что еще живых русских людей, как били с
танковых башен пулеметы по спасавшимся в зарослях. И еще очень любили
слушать ребята, как в шахте советского рудника поймал дед Владимир
доносчика, изобличил его и как резали нехорошего человека на части кайлами и
лопатами, забрасывали по частям отработанной породой в разных частях шахты.
Как передавали из рук в руки лезвие - чтобы все резали стукача, все
оказались бы виноваты и никто не мог бы донести безнаказанно.
А после Кольки и Митьки, после деда Володи наступало темное время
вечера, и закат превращался из пожара на полнеба в тонкую розовую полосу.
Света почти не было, загорались огоньки - и вокруг, в других дачах, и там,
вдали за рекой, за мерцающей подвижной равниной Енисея. Наступало время идти
домой, подогревать на плитке приготовленное мамой, но и в это время можно
было много чем заниматься: например, читать лежа в кровати. Мама этого не
запрещала, но и не поощряла... С ее точки зрения, нечего было попусту
тратить время! Лег в кровать? И нечего, спи... А тут еще и комары налетают
на лампу! Нечего тут!
Правда, в лето 1997 года к детям заходил еще сосед, капитан ГИБДД и
УВД, проверял, все ли в порядке у детей. Мама просила его заходить, потому
что по дачам прошел слух - мол, слоняются по дачам бичи, воруют все, что
только возможно, и вообще они опасны. А дядя Костя из ГИБДД и УВД отличился
в марте, когда бичи затеяли снимать провода - хотели их сдать как лом
цветных металлов. Дядя Костя тогда применил табельное оружие и, по его
собственным словам, "осуществил задержание". Все видели, как дядя Костя -
рослый, красивый! - вел этих двух жалких, дрожащих, и когда один из этих
жалких кинулся в лес, дядя Костя встал в красивую стойку, выстрелил, и бич
повалился с воем, обхватывая руками простреленную у колена ногу... В общем,
дядя Костя как раз тот человек, который может уберечь детей от любых опасных
неожиданностей, и дети с ним тоже с удовольствием общались. Это дядя Костя
общался с ними очень торопливо; убедится, что все в порядке, улыбнется
ослепительно и сразу уходит. Может быть, думала Катя, он спешил к своей
невероятно красивой жене?
Уже наступил июль, середина лета, стояла жара, и почему-то на этот раз
жара сопровождалась особенным оживлением в торговле шубами. Бичи и правда
бродили вокруг поселка, угрожая благонамеренным гражданам, и Даша, как ни
стеснялась дяди Кости и как ни запахивала халатик при его появлении, не
забывала при каждом отъезде сходить попросить, чтобы пришел, проведал,
проследил.
Начало событий
Да, бичи бродили вокруг, и очень опасные бичи. Матвеевы, например, ясно
видели у себя на огороде какого-то незнакомого тощего мужика, который
зачем-то бродил по хозяйскую сторону забора.
- Куда полез! Вот счас ружье принесу! - заорал на него Матвеев, и бич,
как водится у этой братии, не ответил ничего, но удалился.
Стоял вечер, уже гас закат, и совершенно непонятно было, куда же может
пойти бичуга ночевать?! Вроде бы в окрестностях не было никаких
подозрительных домов, сомнительных убежищ и прочих мест, где могли бы
поселиться бродяги. Впрочем, кто их знает? Может, они живут прямо в лесу?
Может, их ни комары не пугают, ни сырость и роса по утрам? Холодно... А они,
может, в ватниках и спят?!
Много толков шло в садах про нравы бичей, особенно после того, как и
другие видели бичей поздним вечером. То у Васильевых кто-то по огороду
шлялся всю ночь и спер три, да еще и помял три кочана капусты. То у
Федоровых кто-то ломился на веранду, а крикнули - исчез!
Добропорядочные граждане, в поте лица выращивающие капусту, обычно
очень не любят, когда их капусту кто-то топчет. Обычно в таких случаях
почтенные трудящиеся люди заводят собак - если не все, то хотя бы некоторые
из садоводов, чтобы в случае чего все могли бы сбежаться на лай.
Но тут оказалось, что то ли бичи завелись необычные, то ли собаки в
садах какие-то странные. Скажем, как-то вечером за Граниным шел такой...
Гранины только приехали, уже почти ночью, и Гранин сразу побежал за водой на
родник. Набрал воды, а за ним и стал топать такой... Незнакомый и тощий. Но
что характерно! С Граниным на родник ходила дворовая собачка, Фунтик. И этот
негодный Фунтик, до сих пор служивший безотказно, вовсе не стал облаивать
появившегося типа, а бросил хозяина и помчался с придушенным воем, влетел,
поджав хвост, под кровать и выходить не собирался. И совестили его, и
приманивали куриными косточками, и говорили с ним ласково... А Фунтик только
поскуливал, колотил хвостом по полу, а выходить не желал.
Тип же так и шел всю дорогу за Граниным, молчал и ни разу не ответил ни
на какие его ругательства и вопли. Гранин поставит ведро, сделает шаг в
сторону бича - тот останавливается, ждет. Гранин, понятное дело, в темноте к
незнакомому близко не подходит, метров с десяти начинает его костерить: мол,
ну чего ты за мной тащишься?! Делать тебе нечего?! Надо тебе чего-то?! Так
скажи, мол, Христа ради, чего тебе надо от меня?! Чего прицепился?! А бич
так ни разу и не произнес ни звука и от Гранина не отставал. Только тот
опять возьмет ведро, пойдет дальше, как опять бесшумно шагал за Граниным.
Тому и страшно - кто знает, что у того на уме?! Особенно в низинах страшно,
уже близко от дач, где совсем темно. Подкрадется вплотную, скотина, и что
тогда с ним делать?! По виду здоровый мужик... Бросить ведро и сбежать
побыстрее? А как бросишь, если вся семья пить хочет и суп надо варить на
завтра?
В общем, натерпелся Гранин, потому что только уже перед самой дачей
отцепился от Гранина бич. А Фунтик так и сидел под кроватью всю ночь, только
наутро показался.
И хорошо бы только Фунтик! У Сагаевых была собака куда посерьезнее -
кавказская овчарка Казбек, и при виде этой собаки даже дядя Костя из ГИБДД и
УВД сразу сказал:
- Уважаю...
Потому что Казбек, по всему судя, мог бы задержать не только тех двух
бичей, которых задержал дядя Костя, но и самого дядю Костю вместе с бичами.
Скажем, Катю с Мишей Казбек признавал и всех детей Горшков тоже. Даже самый
младший и самый дебильный Горшок мог таскать Казбека за хвост, садиться на
живот лежащему псу, и тот стоически терпел. Но вот однажды некий дяденька
решил показать, как он разбирается в собаках, и, забравшись в ограду к
Сагаевым, попытался погладить Казбека... Казбек тогда даже не зарычал, не
бросился... Только мотнул головой Казбек, щелкнул зубами, и на правой руке у
дяденьки сделалось на два пальчика меньше. Я же говорю - серьезный пес этот
Казбек, вполне даже под стать дяде Косте.
Так вот, на другой вечер опять начал шататься бич между дачами и стеной
леса. Фунтик опять забрался под кровать, а Гранин как ни орал, как ни светил
фонарем, а луч только и выхватил тощую мелькнувшую фигуру. На вопли Гранина
отозвался Сагаев; привели Казбека, пошли с огромным жутким псом и с фонарем
искать бичугу на ведущей в лес дороге.
Казбек был, конечно, не Фунтик и с воем под кровать не спрятался... Но
и того, что ждали от него, тоже не сделал. Гранин с Сагаевым ожидали, что
страшный пес рванется за бичом, и если тот лишится только пальцев - пусть
считает, что отделался неплохо. А Казбек, только обнюхав землю, где
отпечатались неясные следы, как-то обиженно и жалко заскулил, и шерсть у
него встала дыбом на загривке. Пес отвернулся, словно бы стесняясь того, кто
бродил где-то совсем рядом, в темноте, поджал хвост под самое брюхо и
прижался к хозяйским ногам. Сагаев с удивлением заметил, что пес весь дрожит
крупной дрожью. Животное было в таком состоянии, что пришлось его немедленно
увести и еще долго утешать и успокаивать.
Бич, похоже, продолжал идти за Граниным и Сагаевым, но не очень близко.
Был явственно слышен звук шагов, временами шелестели трава или кусты, но ни
разу идущий не появился в луче фонаря и на фоне гаснущего неба. Раза два
мелькнул силуэт - более темный, чем окружающая местность, не задержавшийся
ни на секунду, осторожный.
И всю ночь с перерывами продолжалось все то же - осторожные шаги вокруг
дачи, собачья истерика Фунтика, молчание в ответ на окрики. Наутро Фунтик,
не успев выйти во двор, опять с воем влетел в комнаты - понюхал неясный
след, отпечатавшийся в сырой земле луковой грядки.
В эту же ночь Марина Горшок столкнулась с бичом, выйдя под утро в
уборную. Уже светало, пели птицы, а возле деревянной будочки вдруг вырос,
поднявшись над забором, какой-то очень страшный человек, одетый в
развевавшееся рубище. Марина уже прошла больше половины расстояния от дома,
но этот человек, появившийся внезапно и бесшумно, так потряс воображение
Марины, что она мгновенно с визгом кинулась к дому. За ней никто не побежал,
но вроде бы чуть позже человек подошел вплотную к дому, обошел его и исчез
неизвестно куда. Соседи визг Марины слышали, но никто и не подумал выйти.
Все садоводство оказалось терроризировано загадочными бичами, на
которых не было управы. Даже самые малообеспеченные люди, никогда не
боявшиеся взлома ("у нас все равно и брать-то нечего"), стали укреплять
двери, заменять замки на более надежные и уж, конечно, не шатались по ночам,
а, едва гас закат, старались сидеть за запорами.
Трудно сказать, что из дальнейшего было на самом деле, а что вызвано
некоторым напряжением и нервозной обстановкой в садоводстве. Рассказывали,
что Елена Григорьевна, прожившая в поселке всю жизнь, то есть больше
шестидесяти лет, проснулась среди ночи и обнаружила, что кто-то смотрит на
нее в окно, прожигая сверкающими, как уголья, глазами. Больше всех
рассказывала об этом сама Елена Григорьевна; несколько дней ходила она из
дома в дом, рассказывая, как на нее смотрел бич, и возмущаясь: что, мол,
вообще делает милиция?! Скоро людей в своих постелях резать будут! Последнее
вообще звучало смешно, потому что бич, как только Елена Григорьевна открыла
глаза, тут же тихо ушел.
Юра Лифантьев и Оксана Громова тоже пережили потрясение, потому что
ушли целоваться на торчащие у воды камни в устье Караульной речки, а когда
все же решили вернуться, какая-то молчаливая темная фигура встала на их
пути. Ничего плохого бич не делал, даже не сказал ребятам ни слова, но
молодые люди как-то очень дружно решили в сторону бича не ходить и
переправились вброд через речку, хотя и было уже холодно. И уже перед самой
оградой дома Оксаны ребята опять услышали за собой шаги, и хотя бич ничего
не говорил, а видели они его очень неясно, оба почему-то сразу опознали в
силуэте старого знакомого, от которого недавно убежали.
В результате робкие попытки Юры все-таки уйти к себе домой пресекались
Оксаной самым решительным образом. Нечего ему идти мимо ЭТОГО; если Юра
уйдет, Оксана с ума сойдет, за него переживая, и к тому же она останется
одна на даче... а если ЭТОТ полезет?! Сраженный последним аргументом, Юра
остался, и якобы всю ночь кто-то ходил вокруг дачного домика.
Но тут очень трудно сказать, как на самом деле было дело, и не
придумали ли ребята всю эту историю, чтобы провести вместе ночь. А даже если
что-то и было, то не стали ли они пугать друг друга и преувеличивать
опасность, чтобы остаться вместе на даче, но одновременно как бы и не быть в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг