Часть шестая
ПОДВАЛ ЧАЯНИЙ И НЕДОРАЗУМЕНИЙ
ВСЕ КОНЧЕНО! ДВЕРЬ СЕЙФА ЗАХЛОПНУЛАСЬ
Уже поздно. За окном, открытым в маленькую улицу у Моск-
вы-реки, стоит мягкая, легкая, свежая майская темнота. Плот-
но и навсегда закрыта земля в переулке асфальтом. Но тихий
ветер приносит запах почек из Александровского сада и запах
воды с реки. Долетел откуда-то запах перегноя. Давно погасли
в окнах огни. И фонари в переулке не горят. И нет на небе нп
луны, ни звезды. В тихую темноту ночи врезается гудок проп-
лывающей по Москве-реке баржи. Как всегда, она привезла пе-
сок и булыжник. Я знаю: через несколько часов под ясным не-
бом будут к барже подъезжать машины, на борту которых напи-
сано: "Не уверен - не обгоняй", "Соблюдай рядность". И пой-
дет разгрузка баржи.
Но что делать мне этой бессонной ночью? Пора... пора отк-
ровенно признаться читателям: все кончено - Веригин погиб.
Я-то знал это давно. С того дня, когда обнаружил на чер-
даке в Шелковке последние листки. И теперь, когда материалы
от Капки полностью исчерпаны и искать больше негде (и нече-
го!), нет смысла хранить про себя эту горестную тайну.
Веригин погиб... Но не хочется верить. И я все трогаю то
один листок, то другой.
Вот на этом листке начертание букв уверенное, с резким
наклоном. Это четкая рука заграничного агента царской охран-
ки Святошина; а на том листе - затейливые завитки, следы
усердного пера московского доносчика Зимовейкина; а еще вот
совсем маленький клочок бумаги - как стремительно летят чуть
вверх легкие строки Веригина...
И, наконец, самое горестное запечатлено на газетных по-
лосках. Печатные буквы, полустертые на сгибах листа, и сло-
ва: "Под лед ушел".
"В редакцию журнала "Бюллетень естествознания и фантасти-
ки"
Уважаемая редакция!
Направляю вам последние документы, заключающие трагичес-
кую судьбу Веригина.
Доносы Святошина и Зимовейкина, неоконченное письмо Вери-
гина Порошиным и сообщение из газеты "Московские ведомости"
от 21 и 28 декабря 1863 года.
Публикация материалов об искателе шестидесятых годов
прошлого столетия Дмитрии Дмитриевиче Веригине на этом за-
канчивается.
С уважением
Г. Нестеров".
Донос Святошина
Донос Зимовейкина
"Милостивый государь!
Георгий Спиридонович!
Вы изволили выразить неудовольствие по поводу того, что
государственный преступник Веригин в течение ряда месяцев
находился вне сферы моего наблюдения.
С первого взгляда такое якобы упущение мое заслуживает
Вашего упрека.
Однако же для наблюдения за Веригиным за пределами Европы
я не получил надлежащего предписания.
Я же в "исчезновении" Веригина не усмотрел повода для
особого волнения. В Женеве, где у меня достаточные связи, я
в свое время узнал, что Веригин из Пелисье неожиданно отпра-
вился во Французскую Гвиану. Там будто бы наскочил на ка-
кое-то удивительное открытие (вот уж Колумб с Владимирки!).
В настоящее время Веригин вернулся в Европу. Сейчас нахо-
дится на борту торгового судна "Молли", которое с грузом
кардифского угля идет в Гельсингфорс. А это значит, что из
Финляндии Веригин проникнет в Россию и в самом недалеком бу-
дущем объявится в Петербурге - Москве.
Он возвращается под видом американского коммерсанта с
паспортом на имя Эриха Грюна.
Как видите, Ваше Превосходительство, государственный
преступник Веригин, едва вернувшись из Гвианы, тотчас же
вступил в сферу моего наблюдения.
Итак, Веригин на пути в Россию. В соответствии с этим
обстоятельством полагаю, что моя миссия полностью закончена,
и, следуя новому поручению Вашему, я на днях выезжаю в Па-
риж.
Однако коммерсант Эрих Грюн, под именем которого Веригин
прибудет в Россию, теперь уже не ускользнет от бдительного
внимания соответствующих чинов ведомства Вашего Превосходи-
тельства.
Ваш покорный слуга
Анатолий Святошин".
"Ваше Превосходительство!
Благодетель мой!
Уповаю, что вспомните меня, раба своего Зимовейкина Те-
рентия, который прежней своей службой показал преданность
Вам и устоям святой монархии нашей. И вновь сообщение важное
Вам представляю.
Веригин-то, нечестивец, сосланный в места отдаленные,
оказывается, на воле и в разных странах пребывал. А ныне в
Москву возвращается.
Узнал я это так.
Вчера спозаранку увидел я какую-то женщину на крыльце до-
ма моего квартироснимателя профессора Порошина, на Малом Ки-
сельном переулке, во дворе. Сразу про себя понял: хоть она и
русская, но по костюму видно, что птичка эта заграничная.
Так вот, ночью пробрался я в квартиру Порошина. И в том са-
мом тайнике, где хранятся у него неисповедимые документы,
нашел свеженький листок. Я, разумеется, копию поснимал. И к
Вам, Ваше Превосходительство, сию копию препровождаю.
И еще осмеливаюсь просить, Ваше Превосходительство, обра-
тить Ваш милостивый взгляд на слова в письме "посчастливи-
лось мне найти". Ведь не иначе эти слова надо понимать как
то, что преступник везет с собой какую-то страшную бомбу.
Господи! И когда уж кончатся испытания, которые готовят
злодеи Престолу Российскому!
Да хранит господь бог возлюбленного нашего монарха и весь
царствующий дом.
Преданный Вам до гроба, жду приказа,
Зимовейкин Терентий".
Письмо Веригина, переписанное Зимовейкиным
"Дорогие мои Порошины!
Та, которая вместе с этим письмом передаст мой привет,
расскажет все подробности моей жизни.
Но самое важное вот что: случилось так, что я побывал во
Французской Гвиане. И там посчастливилось мне найти то, о
чем я до сих пор тщетно думал.
Память моя восстановила отнятое контузией. Путь найден.
Теперь наступает пора опытов, то есть ежедневные, ежечасные
бои с природой на практике. А в родной хате и углы помогают,
следовательно... сами понимаете.
Бесконечно счастливый
Ваш Д.
Сегодня мне кажется: дух мой, зрение мое так обострились,
что увижу муху на другом берегу океана".
Донос Зимовейкина
"Ваше Превосходительство!
Понеже я получил Ваш приказ продолжать неусыпное наблюде-
ние за домом Порошина на предмет изловления "заграничного
гостя", нашего окаянного беглеца Веригина, так с домика по-
рошинского глаз не свожу. Денно и нощно стерегу, себя не жа-
лея. Даже кушать мне подносят на окошечко, у которого я наб-
людение веду. А над воротами самолично фонарь привесил для
ночного освещения. Мышь пробежит - и ту угляжу. А вот Вери-
гин не приходит. И сколько ни стараюсь - нет его, и всё тут.
Неужто усердие мое все зря пропадает?! И куда он подевался -
одному богу известно. Я уж и на картах загадывал. Но вся
карта какая-то чудная выходит: словно в дом мой сам придет.
Так что на господа бога упование возлагаю. На его всевышнюю
помощь и милость. На бога надеюсь, но сам не плошаю в меру
моих сил.
Вашего Превосходительства покорный слуга
Зимовейкин Терентий",
Вырезка из газеты "Московские ведомости" от 21.ХП.1863 г.
"Происшествия за последние дни. Гибель в проруб и.
19 декабря с. г. между десятью и одиннадцатью часами ночи
титулярный советник Дормидонт Кузьмич Любезников, проживаю-
щий по Большой Якиманке в собственном доме, совершал по
предписанию врача перед сном свой вечерний моцион. С ним,
как обычно, была на поводке собака его Кир.
Проходя по набережной у Александровского сада, собака Кнр
стала тянуть поводок и рваться к реке. Дормидонт Кузьмич, не
препятствуя собаке, последовал за ней. Вскоре собака Кир
стала усиленно лаять и копать снег возле проруби посреди ре-
ки. Под снегом у едва затянувшейся ледком проруби были обна-
ружены: бобровая шапка, шейный платок, портфель, одна мехо-
вая перчатка, часы карманные серебряные фабрики "Мозер".
Дормидопт Кузьмпч, имея в виду, что вещи эти найдены совсем
рядом с открытой прорубью, пробитой во льду, заподозрил
что-то неладное. Презрев свой сон и отдых, он направился в
якиманский полицейский участок. В результате сделанного по-
лицией осмотра и обследования на месте нахождения вещей вы-
явлено, что оные принадлежат господину Эриху Грюну, 27 лет,
приезжему из Лондона, коммерсанту.
В портфеле оказались:
а) паспорт на имя коммерсанта Эриха Грюна, американского
подданного из города Чикаго;
б) железнодорожный билет от Петербурга до Москвы:
в) счет гостиницы "Хаммамс" в Ковент-Гардене (Лондон);
г) записка от одной иностранной дамы, имя которой мы, по
понятным причинам, не упоминаем, с назначением встречи "по
важному делу" у церкви Григория Неокесарийского, что на
Большой Полянке, напротив Полянского рынка.
Очевидно, уходя под лед, несчастный цеплялся за края про-
руби, лед подламывался, и тщетны были усилия человека сбро-
сить с себя тяжелую зимнюю одежду. И остались от погибшего
только шапка, шейный платок, перчатка и портфель.
Полиция принимает меры к отысканию трупа".
Газета "Московские ведомости" от 28 декабря 1863 года
"Происшествия за последние дни.
На прошлой неделе в нашей газете мы уже сообщали, что на
снегу у проруби, что за стеной Кремля, неподалеку от угла
Александровского сада, возле проруби на Москве-реке, напро-
тив Софийской набережной были обнаружены вещи, а также доку-
менты, свидетельствующие о том, что оборвалась жизнь некоего
Эриха Грюна. Послг принятия соответствующих мер полицейских
несколько ниже по течению Москвы-реки, у Яузы, был извлечен
труп неизвестного утопленника. Произведенное установление
личности показало, что Эрих Грюн - лицо подложное, а под лед
ушел беглый ссыльный Веригин Дмитрий, возмутитель существую-
щего государственного порядка. Поелику Веригин, в свое время
студент университета, постоянно бывал в доме профессора-хи-
рурга Порошина, полиция пригласила последнего осмотреть
труп. На вопросы полиции Порошину: "Кого признаете вы в этом
утопленнике?" - последовал со стороны Порошина ответ: "Приз-
наю в нем Веригина Дмитрия Дмитриевича, который слушал у ме-
ня лекции по анатомии".
Как видно, боязнь преследования заставила преступника бе-
жать по льду и второпях угодить в прорубь, припорошенную
снегом, где он и поплатился жизнью.
Итак, дорогие читатели, вот урок революционерам, которые
дерзновенно поднимают руку на извечный всемогущий утес импе-
рии. Путь их жизни идет к проруби. Не порекомендовать ли
всем тем, кто восстал на престол, искать дорогу не к прору-
би, а прямо направиться с повинной в палату нашего правосу-
дия".
Итак, Веригин погиб... И с его гибелью кончилась
слежка агентов в России и за границей. Прекратились до-
носы на того, кто, как говорится в одном из сообщений,
поднял руку "на утес Российской империи".
Вот и нам приходится расставаться с ним.
Я с грустью кончаю публикацию этих пожелтевших за
сто лет листков. Подлинники придется сдать в архив. Но
трудно мне сразу расстаться с ними: я свыкся с этими
листками, они как бы живые для меня. Я был невольным
свидетелем злоключений Веригина. Как долго разделял я с
ним его мечты и поиски!
Вот как кончилась история благородного искателя...
Как исчерпалась его жизнь... Так и не завершил он того
дела, ради которого вернулся на родину.
Еще и еще раз перечитываю дневники Веригина. Вижу, что
человек, запечатлевший в них быстрым, неровным почерком свои
мысли, как будто приот крыл завесу величайшей из тайн чело-
вечества. И если бы он не погиб...
И о мучительном поиске ума Веригина, о его трагической
гибели я думаю с новым волнением. Сто лет прошло с тех пор.
Где же другой искатель? И когда, когда же человек подберет
ключ к тому несгораемому шкафу, где на миллионы, миллиарды
лет природа спрятала отгадку тайны жизни и смерти челове-
ка..."
НЕЛЕПОЕ ВИДЕНИЕ ЦАРСКОГО СЫЩИКА ЗИМОВЕЙКИНА
Письмо, полученное редакцией журнала
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг