Эрвин Роммель, он ведь признанный мастер на такие неожиданные дела, или
разве вы забыли? Роммель выдал свои потрепанные в боях танки за новенькие
"тигры" Денкера, он всячески надувал ваших разведчиков, благо особого труда
это ему не составляло. Даром, что ли, его прозвали Лисом Пустыни, причем
хи-и-трым лисом! - Торранс потряс прямо перед моим носом своим пальцем. - А
Денкер тем временем спешил не в прорыв ему на помощь, а скрытно накапливал
свои силы против французских позиций. И вот сейчас кулак занесен. А союзники
ни о чем и не догадываются - они ведь ждут удара совсем в другом месте!
Я замер, пораженный, но тут же сообразил, что в этом рассказе что-то не
так.
- Но позвольте, - пробормотал я, усиленно соображая. А в чем же тогда
заключается дезинформация?
Торранс снова усмехнулся.
- Сейчас я вам объясню, в чем тут заключается дезинформация. - ответил
он, устраиваясь в кресле поудобней. - В том донесении, которое вы так
спешили доставить своим командирам, была изложена как раз та расстановка
сил, про которую я вам сейчас рассказал, а именно: немцы хотели убедить
союзников в том, что Денкер тайно замышляет мощное наступление именно против
французских позиций, слабее вооруженных и гораздо менее стойких в обороне,
нежели мы, британцы. И вы представляете себе, что бы тогда произошло? Вам
командующий объединенными армиями генерал Монтарек совсем не та штабная
крыса, неспособная к действию, какой оказался так позорно продувший Волгу
русским Паулюс. Монтарек - парень по-американски простой и стремительный,
рубака-парень. Он перебросил бы все свои главные силы на север во мгновение
ока, но вернуть их назад, после того, как внезапно выяснится, что никаких
немцев там НЕТ И В ПОМИНЕ, а танки Денкера - это всего лишь перекрашенные
соответствующим образом грузовики, он не сможет уже НИКОГДА, будьте в этом
уверены. Денкер тоже далеко не Паулюс, и в случае успеха операции ему даже
стрелять из пушек особо не придется - он на плечах наших респектабельных
друзей американцев так и въедет в Алжир, а Роммелю останется разве что
заняться бухгалтерским учетом брошенных припасов, которые американцы с таким
размахом переправили через океан сюда для своих и наших армий... Ведь в тылу
у них целый Клондайк, шутка ли? С такими запасами проныра Роммель может
оборонять всю Африку хоть сто лет.
Я не удержался, и наконец впервые за всю эту дикую ночь расхохотался.
Подумать только, ведь еще сутки назад я считал себя счастливейшим из всех
британских летчиков!
- Как все просто у вас получается! - нервно проговорил я.
- Вот именно - просто! - серьезно ответил Торранс. - Но все
гениальное - всегда до ужаса просто.
Я задумался, а затем потерянно спросил:
- Неужели наша разведка работает э-э... так плохо?
- Плохо? - иронически поднял бровь Торранс. - Этого я не хочу, конечно,
сказать, но напомню вам, что к большой игре всякий игрок готовится
основательно, иначе это уже не игрок, а дилетант. Ни Роммеля, ни Денкера
дилетантами назвать нельзя, согласитесь.
- Соглашусь. - кивнул я. - Значит, если бы меня не перехватили, то я бы
оказал своей армии плохую услугу. Так?
- Наконец-то! - воскликнул Торранс. - Наконец-то вы себе это
представили! Только не армии, друг мой, а всей нашей стране. Короче, вы
оказали бы плохую услугу ни более ни менее ВСЕМУ МИРУ!
... Я снова задумчиво огляделся. Офицеры на крыле высматривали что-то
на невидимом горизонте и вполголоса спорили.
- Ладно. - сказал наконец я. - Пусть будет по-вашему. Но каким же это
все-таки образом, хотел бы я наконец знать, вы меня перехватили?
Капитан Торранс опять поглядел на свои наручные часы.
- Был один способ. - сказал он. - Но мы заплатили за этот способ
слишком дорого... Впрочем, еще пока не заплатили, но через десять минут
начнем платить. Короче, в строго рассчитанное время мы влупили по вашему
самолету мощным направленным радиоизлучением, и счастье, что на "Защитнике"
имеются радары новой конструкции. У немцев пока таких нет. Иначе у нас
ничего не вышло бы. Наш инженер как-то обратил внимание на то, что при
значительной перегрузке и в определенном режиме работы радара на экране
мелькают какие-то непонятные тени. Прошло немало времени, пока он сообразил,
в чем дело. Но эксперимент никак поставить не удавалось - для этого
требовалось очень много энергии. Случай сыграл на руку. Однажды в системе
произошло короткое замыкание, и мы перетянули к себе из вашего мира
кое-какие мелкие предметы. Все дальнейшее было делом техники. Мы поняли, что
нам выпала редкая возможность наладить одностороннюю связь с тем миром, из
которого мы сюда попали. Вот потому вы и здесь.
- А почему вы так уверены в том, что я возвращусь назад, тем более
целым и невредимым?
- Когда мы экспериментировали, то случайно перетянули к себе чайку.
Дважды. Одну и ту же птицу. Во второй раз на чувствовала себя прекрасно.
- И вы считаете, что между мною и птицей можно провести параллель? - с
сомнением спросил я.
Торранс подумал, прежде чем ответить.
- В любом случае вы уже ТУТ, - наконец сказал капитан. - И вам
придется, хотите вы или не хотите, верить в то, что вы отсюда выберетесь.
Лично я в этом уверен. Вы - инородное тело тут, Моран, вы тут словно фантом,
невзирая на кажущуюся материальность, и находитесь тут только благодаря воле
людей, населяющих этот мир. Природе же этого мира вы чужды. Вас выкинет
отсюда обратно сразу же, как только я дам сигнал на центральный пост. Но вот
когда вы умрете... там у себя... там, откуда вы пришли... Вот тогда вы
станете полноправным членом нашего общества.
В этот момент вахтенный офицер доложил Торрансу, что корабль очищен от
самолетов.
- Порядок. - капитан скупо улыбнулся и довольно потер руки. - Теперь
для нас самым главным является скорость. Мы еще потягаемся с этим пиратом!
- Кстати, - сказал я. - Вы мне объясните, как на Средиземное море попал
"Бисмарк"? Каким образом вы пропустили его сюда из Атлантики?
- Как пропустили? - переспросил Торранс, и взгляд его вдруг потускнел.
Он сделал попытку отвернуться от меня, но затем, видимо, передумал. Просто,
мой друг. Очень просто.
Я подумал о Гибралтаре, запирающем Средиземноморье от врага, и мне в
голову пришла до неправдоподобности ужасная мысль.
- Неужели немцы... захватили Гибралтар?
Торранс сокрушенно кивнул.
- Не немцы. - поправил он меня. - Испанцы.
- Что-что? - не поверил я своим ушам. - Вы хотите, чтобы я поверил в
то, будто слабоумный негодяй Франко решился выступить против нас?
- Именно. - снова кивнул капитан. - Такого решительного шага от Франко
не ожидал никто. Испания - чуть ли не самая нищая страна в Европе, не
способная на участие в какой бы то ни было войне, но Гитлер все-таки
уговорил Франко, и тот вступил в войну в самый неподходящий для нас момент.
Испанская авиация буквально засыпала нашу крепость немецкими бомбами, а
гитлеровцы только докончили начатое. Итальянцы еще эти... - поморщился
Торранс. - Французы...
- Как? Удивился я. - Несчастные французы повернули оружие против
Британской империи?
- Есть разные французы, дорогой мой. - сокрушенно сказал Торранс.
Просто В ЭТОМ мире врагов у нас оказалось куда больше, чем друзей.
Американцев вышибли из Исландии, и теперь там база нацистов, снабжаемая из
Ирландии. Швеция заключила с Германией военный союз. Арабы от Марокко до
самой Персии подняли бунт и теперь приветствуют Гитлера как освободителя.
Теперь в Средиземном море не один "Бисмарк" рыщет. Да что там! Сюда идет
весь германский флот во главе с самим "ТИРПИЦЕМ"!
Я почувствовал легкое, но устойчивое головокружение. Во рту пересохло.
- Но что же у Гитлера останется там, возле самой Англии?!
- А ему там уже ничего и не нужно оставлять, - ответил Торранс, горько
вздохнув.
- НЕ НУЖНО?!
Торранс метнул в меня страдальческий взгляд.
- Соединенного Королевства тоже больше не существует, - просто сказал
он, будто речь шла о зажаренной курице. Я ужаснулся.
- Вы хотите сказать, что нацисты высадились на остров и оккупировали
его?!
Да, - кивнул Торранс. - Гитлер и тут надул всех сразу, даже своих
друзей и союзников, а ему, скажу вам, здорово везет в этом мире... Он тут
совсем распоясался от такого везения!
- А где же тогда... где же тогда наше правительство? - опешил я. Куда
делся король со всей своей родней?
Торранс пожал плечами.
- Сами могли бы догадаться. - нарочито равнодушно ответил он. - И
правительство, и король эвакуировались в Канаду. Наше Адмиралтейство и
командование сухопутных войск и авиации - тоже. Но связь с ними все равно
отвратительная. Немцы теперь полные хозяева в Атлантике, скоро залезут и
сюда, и никакой Муссолини им не помешает.
- А кто же вами тогда командует? И где же ваши базы, в конце концов?
Торранс снова грустно усмехнулся.
- В наших руках осталась только Мальта. И часть Египта с Каиром. Но им
тоже недолго жить осталось. Итальянские армии движутся к Каиру очень быстро.
Наш флот на дне моря, танки превратились в металлолом, для самолетов не
хватает пилотов. Русским хана, они почти разбиты, и местонахождение Сталина
неизвестно. Вся надежда на американцев. Но ведь В НАШЕМ МИРЕ Япония не
напала на Пирл-Харбор, хотя и осталась союзником Гитлера, и Америка в войну
не вступила. Гитлер сделал американцам заманчивые предложения, и если
Рузвельт, науськиваемый своими собственными нацистами, заключит с ними
мирный договор, тогда всему конец. Кругом останутся одни враги, и не спасет
даже наша ближневосточная нефть. Турки хоть в войну так и не ввязались, но
обнаглели вне всяких пределов, и запросто могут перекрыть нам кислород.
Тогда война в Европе проиграна окончательно и бесповоротно.
... То, что я услышал сейчас, было просто невозможно переварить. Я
замотал головой, как после тяжкого пробуждения.
- Я вижу, вам плохо. - сочувственно сказал Торранс и дотронулся до
моего плеча. - Да-да, я прекрасно понимаю. Но вы представьте себе, что
пережил в свое время Я, открыв все эти вещи ДЛЯ СЕБЯ. Кое-кто из экипажа
даже сошел с ума по-настоящему. Но ведь жизнь, пусть даже и после смерти,
затягивает, знаете ли... Мы уже привыкли к этим ударам судьбы.
- Привыкли... - пробормотал я. - Да как же можно К ТАКОМУ привыкнуть?
КАК вы это допустили?
- Как допустили - не вам об этом судить. - оборвал меня Торранс. - Но
мы боремся, черт возьми. Слышите? Мы боремся, и сдаваться не собираемся!
Я не нашелся, что на это ответить. До меня вдруг дошел истинный смысл
сказанных Торрансом слов. Да, капитан не собирался сдаваться, он продолжал
борьбу, хоть и лишенную уже большей части своего смысла, но зато наполненную
вполне понятным содержанием. О серьезности его намерений можно было судить
хотя бы по тому, что он сделал со мной. Да, я понял все. За беззащитным уже
"Защитником" гнался вооруженный до зубов рейдер, и все моряки авианосца
прекрасно понимали, что их ждет.
Они были обречены.
- Да, мы обречены. - ответил капитан на мои невысказанные вслух
мысли. - Мы сейчас снова погибнем, хотя запросто могли бы этого избежать.
Если бы вы знали, Моран, как ужасно умирать, хоть даже и с полным сознанием
до конца выполненного долга, хоть даже и не впервые... Да, смерть - ужасная
штука, это бесспорно. Вы знаете, я читал как-то в молодости один рассказ,
его написал Джек Лондон. Может быть и вы читали... Рассказ назывался "Тысяча
смертей". Герою этой истории по воле злых сил приходилось умирать, а потом
воскресать бессчетное количество раз. Понимаете? Вы представляете себе всю
глубину этой трагедии, Моран? А я тогда даже не задумался о конечном смысле
прочитанного, для меня это была всего лишь развлекательная беллетристика. И
вот только теперь я ощутил этот смысл В ПОЛНОЙ МЕРЕ. Ведь нам всем, дорогой
Моран, тоже предстоит умереть ТЫСЯЧУ РАЗ, и каждый раз СОВСЕМ ПО РАЗНОМУ!
СОВСЕМ КАК В ТОМ РАССКАЗЕ!
Торранс помолчал.
Да... - продолжал он. -Я наконец понял, что жизнь - вовсе не соль
существования, как принято было считать всеми без исключения в прошлом.
Жизнь - это всего лишь один из маленьких, прямо-таки малюсеньких вариантов
большой игры самых разных сил природы, а человек в конце концов всегда
привыкает к любому изменению окружающего его мира. Да, человек в этой игре -
пешка, но и пешке порой, как вы знаете, представляется огромная власть над
остальными фигурами и контроль над событиями. Короче, немцы засекли
авианосец, когда мы включили на полную мощность радиостанцию и радары, чтобы
перетянуть вас вместе с угнанным "мессершмиттом" к себе, и они послали
вдогонку за нами "Бисмарк". Но дело сделано, Моран, и никто на корабле не
жалеет об этом. Своей гибелью ТУТ мы спасаем свои души ТАМ, В НАШЕМ
НАСТОЯЩЕМ МИРЕ!
Торранс снова заговорил таким напыщенным тоном, словно читал главную
роль в провинциальной мелодраме. От таких вещей у меня всегда скулы сводило,
но я прекрасно понимал, что в самом главном капитан был абсолютно прав. Если
бы донесение, которое наши разведчики с такими трудами выкрали у немцев,
попало в руки нашего командования, то последствия этого трудно было бы себе
представить.
ТОРРАНС ПОДСТАВЛЯЛ СЕБЯ И СВОЙ КОРАБЛЬ В ОБМЕН НА ГОРАЗДО, НЕСОИЗМЕРИМО
БОЛЬШЕЕ.
- Война есть гигантская шахматная партия. - говорил тем временем
капитан. - Немцы в этой партии рискнули одним лишь самолетом, и проиграли.
Они даже вообразить себе не могли, с какой стороны по их гениальному и в
целом, и в деталях плану будет нанесен удар.
Я вдруг не выдержал и завопил:
- Но у вас же тоже были такие прекрасные самолеты! Вы могли ими утопить
и десять "Бисмарков"!
Торранс ответил без промедления:
- Мы пожертвовали всем своим горючим, дружище, чтобы сбить ваш пакет с
курса. И поэтому самолеты оказались ненужным мертвым грузом, который к тому
же и без бензина горит будь здоров! Нас уже ничего не спасет. Но мы,
повторяю, полны сознания собственного долга...
Торранса опять стало "заносить", и я поспешил прервать его.
- Зачем же вы тогда приказали развить полный ход? - спросил я. - Не
проще ли было затопить корабль, и дело с концом?
Торранс неодобрительно поглядел на меня.
- Нет, не проще. У меня пока еще имеются планы, дорогой мой. - сказал
он, затем закатил глаза к черному небу. - Ужасно умирать, Моран, ужасно.
Нет, вы не понимаете этого, потому что еще НИКОГДА не умирали. - тут он
спохватился, что сбился с темы, и замахал руками. - Но не подумайте, что я
призываю вас покончить с собою скорее же! Я сказал вам, что у меня имеются
еще планы, и потому мы будем драться до конца... до САМОГО конца! Короче я
хочу уничтожить "Бисмарк".
- Уничтожить "Бисмарк"? - не поверил я своим ушам. - Каким же это
образом?
Торранс заговорщически пододвинулся ко мне почти вплотную.
- Не образом, Моран, - подмигнул он мне как-то странно. - А ценой.
Ценой собственной гибели.
Я уже сто раз слышал сегодня про гибель, и это мне нравилось все
меньше.
- Ценой собственной гибели вы уже спасли кое-кого. Не слишком ли вы
завысили прейскурант?
В этот момент на мостик ворвался Николлс.
- Сэр! - звенящим от возбуждения голосом доложил он. - Противник на
дистанции!
Торранс повернулся к хронометру. Те ДЕСЯТЬ МИНУТ, которые обещал
Николлс, истекли.
- Объявляйте тревогу! - закричал капитан, и его глаза вдруг заблестели,
точно также, как блестели тогда, когда я увидел его в первый раз эти
резиновые десять минут назад. - Приступайте же, Николлс! А я все управление
беру на себя!
Николлс молниеносно исчез с мостика, будто его ветром сдуло, и тут
огромный корабль словно ожил. Ненавязчивый до этого свист турбин и пенистый
шум разрезаемой на высокой скорости волны утонул в резких звуках тревоги
колоколов громкого боя.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг