как и систему жизнеобеспечения. Вы только не подумайте, что
я потерял надежду и все мне безразлично. Совсем наоборот.
Локационный график дает основания надеяться, что "Викинг"
проскочит между Сциллой и Харибдой.
"Такое впечатление, что у него появился комплекс вины и
обреченности, - подумала Эола. - К чему эти жесты? Хотя, мо-
жет быть, такая его позиция тронет сердца..."
Эола посмотрела на своих коллег и многих не могла узнать:
хмурые, насупленные лица, глаза отводят в сторону. Таких,
пожалуй, растрогаешь... И даже вот этот, заросший, кажется
Ротнак, который снует между рядами, раздавая листки для го-
лосования, даже и он дышит неприязнью, недоброжелательством.
Почему они так настроены? Какие неприятности причинил им
Нескуба? Не иначе нарушен закон совместимости. Слишком долго
одни и те же физиономии.
И к ней тоже подошел Ротнак - словно не замечая Нескубу,
молча сунул в руку бумажонку, и ей показалось, что вовсе не
бумага эта, а огонь жжет ей ладонь. На листке всего две фра-
зы, одну из них надо зачеркнуть:
"Считаю капитана Нескубу виновны м".
"Не считаю капитана Нескубу виновным".
Отвернулись люди друг от друга - прячутся с этими бумаж-
ками. Да чего тут еще колебаться? Не виноват он, нисколько
не виноват, ни на ангстрем'! Зачеркнула строчку, искоса гля-
нула на соседей - что на их лицах? Отнесла свой листок -
ящик на краю сцены,- вернулась на свое место. Через силу
улыбнулась мужу, мол, что ж, увидим, каков будет результат,
ждать осталось уже недолго. Алк демонстративно опустил свой
листок последним.
Настраивалась оптимистически, но чем меньше оставалось
времени - уже подсчитывали бюллетени! - тем больше охватыва-
ла ее тревога. Мысли метались в разные стороны, и невоз-
* Стомиллионная часть сантиметра.
можно было их удержать. Но вот шум утих. Объявляют резуль-
тат... Виновен? Капитан Нескуба признан виновным большинс-
твом... в один голос! Это голос Алка перевесил, это его каи-
нов камень... Получается, он один решил дело? С ума сойти!
Она вскочила с места, крикнула:
- Я требую переголосовать! Почему это один голос Алка...
Нескуба положил ей руку на плечо, мягко усадил на место:
- Не надо, Эола. Это твой голос перевесил...
- Что? - обернулась она к нему с перекошенным лицом. -
Что ты сказал?
- Я видел. Ты зачеркнула вторую строку.
Эола не села, а упала на стул. Она, она перепутала стро-
ки! Капитан сидел молча, не мешая ей плакать.
До "Всякой всячины", как прозвали один из грузовых отсе-
ков, переполненный разным инструментом и всяческими приспо-
соблениями, Нескуба шел твердым шагом. Теперь, когда он стал
"пассажиром", появилось у него много свободного времени, вот
и решил заняться живописью. А краски лежали во "Всякой вся-
чине". Как художник-любитель Нескуба еще в студенческие годы
пробовал силы в пейзаже, и не без успеха. Так почему бы не
взяться за кисть здесь, на борту "Викинга"? Чтобы никому не
пришло в голову, что Гордей Нескуба пал духом. Этого еще не
хватало!
Эола едва поспевала за ним. Вдоль узкого коридора стояли
все, свободные от вахты, а многие даже с дежурства ушли,
чтобы посмотреть на них. Ох уж это человеческое любопытс-
тво!..
Когда Нескуба проходил совсем рядом, глаза опускались.
Один только Алк смотрел прямо. Эола тоже не отвернулась, но
взгляд ее скользнул мимо Алка так, словно его здесь и не бы-
ло. И этим она сказала больше, чем можно было сказать слова-
ми.
Нескуба нахмурился, поправил берет, на котором блеснула
золотом капитанская кокарда - пылающее солнце, - и молча
прошагал дальше. "Хорошо, что сила тяготения не увеличивает-
ся и можно идти нормально, - подумал он, оглянувшись на Эо-
лу. - А то бы ползли согнувшись... Этого еще не хватало!"
- Внимание, внимание! - громко провозгласили динамики.
Нескуба и Эола замедлили шаг. - Последние наблюдения показы-
вают, что "горловина" имеет тенденцию к расширению.
Лица всех, в том числе и экс-капитана и его жены, прос-
ветлели. "Горловина" расширяется - да это же надежда на спа-
сение!
- Всем занять свои места! - раздалась команда Павзевея. -
Немедленно по местам!
"Проскочим? Удара не будет? - думал Нескуба. - Удивитель-
ная черная дыра... Неужели она пуста? А может быть, это сов-
сем и не черная дыра? Но откуда же такое тяготение?"
Мысли Эолы закружились в другом направлении. Раз теперь
обстоятельства меняются в лучшую сторону, значит...
Нескуба решил не возвращаться в каюту и продолжал свой
путь по опустевшему коридору в сторону "Всякой всячины". Он
нажал кнопку, люк отошел в сторону, и они с Эолой забрались
в тесную каморку, такую тесную, что негде было повер нуться.
При свете тусклой лампы лоснились контейнеры, ящики, трубы,
разноцветные коробки.
Нескуба присмотрелся к наклейкам и вскоре отыскал продол-
говатый ящик с красками. Неторопливо вытащил его, но откры-
вать не спешил. Думал только о переданной информации. "Гор-
ловина" расширяется... Интересно, что бы это могло означать?
Оба молча сели на ящики. Нескубу охватила неожиданная
нежность, он притянул Эолу к себе и вдохнул такой привычный
и всегда такой приятный запах ее волос. Вспомнились поче-
му-то летние вечера на Украине, зеленые берега Днепра - ка-
кое это счастье ощущать нежное, ласковое тепло воздуха, слы-
шать плеск волн!.. Он и в Риге, куда поехал учиться, не мог
забыть родного Днепра, а широченные плесы Балтики всегда на-
поминали ему величественную реку. И вот теперь плыли перед
его взором лунные вечера, как легкокрылые яхты. Он прижимал
Эолу к себе, а память воссоздавала картины далекого прошло-
го. Да и на самом деле - разве тот хлопец он сам? Шло время,
и юноша постепенно, но неотвратимо становился другим, и его
тогдашнее состояние удерживалось только в памяти, да и то
все больше теряя четкость. Наукой установлено, что за восемь
лет в процессе ассимиляции и диссимиляции возобновляются все
клетки в организме. Человек, внешне оставаясь тем же, стано-
вится другим. А его "я" - разве оно неизменно на протяжении
жизни? Tempora mutantur et nos mutamur in illis *.
Внезапно его охватила слабость, в ушах зашипело, и его
начало клонить как-то набок, он словно провалился в черный
хаос. Силы его покинули, и тело казалось теперь ватным, тря-
пичным, пуховым.
Очнувшись, Нескуба увидел (сперва как в тумане, а потом
яснее), что и с Эолой произошло то же самое: она упала на
колени, одна рука ее повисла плетью до пола, другая как-то
странно, безжизненно лежала на ящике.
- Что с тобой? - он тронул ее за плечо. Она раскрыла гла-
за, бессмысленно посмотрела на него. - Тебе плохо?
- Я теряю сознание... - проговорила она еле слышно.
Нескуба с трудом поднялся, помог встать и ей.
- Послушай, - она посмотрела ему в глаза, - а не случи-
лось ли что-нибудь с кораблем? Я чего-то боюсь, у меня в го-
лове непонятное творится...
Нескуба растерянно посматривал по сторонам. Тесный, зах-
ламленный отсек. Почему они здесь оказались?
- Наверно, я за тобой пришел... Ну, конечно, за тобой...
- А я зачем сюда забралась?
- Кто тебя знает. Вам, женщинам, всякое в голову прихо-
дит.
- А вам, мужчинам, нет?
Переговаривались вполголоса, все ещу будучи не в состоя-
нии преодолеть страх, не веря, что на "Викинге" все в поряд-
ке.
"Что-то здесь не так, - думала Эола, выходя из отсека, -
со мною что-то произошло, а он не говорит..."
Нескуба был недоволен этой нелепой ситуацией. Хорошо еще,
что коридор пуст - ни души. Где это видано - бродить вот
так, неизвестно зачем, по самым дальним отсекам! Этого еще
не хватало!
Ворчал на Эолу, чтобы и ее успокоить, и самому избавиться
от смятения. А оно не отпускало его, и мысли путались. Пошел
за женой. А почему он не вызвал ее по радио? Да,в конце кон-
цов, как она попала в этот отсек? Чепуха какая-то. Нужно об-
судить все это с психологом.
- Капитан! - разнеслось по всему коридору так громко, что
Нескуба вздрогнул. - Капитан, мы ждем вас в спортзале.
Нескуба узнал голос астрофизика Хоупмана, арбитра матча,
и немного успокоился. Сейчас он сядет за шахматную доску, и
все будет нормально. Ну, произошло кратковременное затем-
* Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними (лат.).
нение сознания или даже амнезия *, ничего особенного. Может
быть, последствие истощения. Пора, все-таки пора использо-
вать неприкосновенный запас, а то хлорелла и хлорелла, черт
бы ее побрал... А главное - сконцентрировать волю, не рас-
пускать нервы. Любое, даже малейшее действие - под контроль
сознания!
В спортзал Нескуба вошел твердым, упругим шагом. Зал был
полон, на сцене за шахматным столиком уже сидел Алк, рядом
стоял Хоупман. Увидев капитана, он шагнул навстречу, пожал
ему руку и сразу же включил часы. Белыми играл Алк, и, пока
он думал над ходом, Нескуба окинул взглядом присутствующих.
На утомленных лицах - состредоточенность, ожидание и ничего
особенного. Потихоньку разговаривают женщины, мужчины смот-
рят на демонстрационное табло. Неужели никто не заметил его
отсутствия? Правда, могли подумать, что он просто был занят.
Эола сидела в первом ряду и была совершенно спокойна. Одно
только немного озадачивало Нескубу: казалось ему, что такую
сцену он уже видел, переживал нечто подобное.
И эта шахматная партия со взаимными угрозами вроде бы
знакома - то ли сам ее когда-то играл, то ли видел в сборни-
ке задач. Но как ни напрягал он память - вспомнить не мог.
Это нервировало, вносило дискомфорт в настроение. А, этого
еще не хватало!..
Посмотрел на доску, изучая позицию.
Предпоследним ходом Алк взял ферзем пешку на g7 - теперь
у него лишняя пешка, но сейчас он пожалеет, что взял! Ведь
ладьей можно атаковать ферзя - и либо отдавай его за ладью,
либо получай мат. Попался, хитрый Алк? А, ну-ну, куда он
пойдет? Может быть, уберет ферзя? Так и есть - пошел на h6.
Ну и наглец!
Нескуба сразу же ответил: JIg8, и все его существо напол-
нилось предчувствием торжества. Задуманная им ловушка срабо-
тала четко! Алку не оставалось ничего другого, как сдаться.
Но нет, он берется за ферзя и ставит его на h3. Нескуба, не-
долго думая, берет ладьей пешку на g2.
- Шах!
Зал онемел, даже женщины перестали разговаривать. Все
взгляды прикованы к демонстрационному табло. Удар ладьей на-
верняка вынудит Алка капитулировать. Но упрямый биолог берет
ладью ферзем.
"Ах, ты так, - думает Нескуба, - ну так получай!" И напа-
* Потеря памяти.
дает второй ладьей на ферзя - ng8. Белый ферзь погибает, ну
а без ферзя...
Алк берет вторую ладью с шахом - "Dg8. Пожалуй, лучшего
хода у него и не было. Ферзь отдан за две ладьи. Достаточная
компенсация.
Энтузиазм Нескубы начал спадать, исчезать, как вода в
песке. Неужели просчитался? Дрожащей рукой, уже предчувствуя
поражение, взял ферзем коня. Алк неожиданно напал на его
ферзя - ЛП - dl, и этим ходом судьба партии была решена.
Черный ферзь отдан за одну ладью...
Нескуба, превозмогая горечь поражения, остановил часы и
пожал руку Алка. Тот не смог скрыть свою радость - глаза его
блестели, сияли торжеством, губы дрожали, хотелось громко
рассмеяться. И, наверно, он рассмеялся бы, если бы не подо-
шел Хоупман. Как арбитр, он, может быть, слишком уж серьезно
поздравил его "со значительным достижением в мудрой игре".
- Но подумайте о своей флоре, - неловко улыбнулся капи-
тан, - а то ведь хлорелла...
Что-то проворчав в ответ, Алк отправился в оранжерею и
там дал волю своим чувствам. Тешился, как ребенок, - носился
между решетчатыми стенами, заглядывал в стеклянные призмы
бассейнов, где покачивалась зеленая масса хлореллы, и все
приговаривал:
- Вот это всыпал! Так держать! И хлорелла здесь ни при
чем...
Неожиданно взгляд его упал на гигантский цветок - лепест-
ки расправились, обрели ту великолепную упругость, которая
поддерживает форму. Удивительно: какой же источник жизни на-
сытил эти нежные, прозрачные лепестки?
- Космическая Алка, - прошептал Алк, - моя чудесная Кос-
мическая Алка!.. Под таким названием ты войдешь в ботаничес-
кие реестры Земли...
Вспомнив о далекой, навсегда потерянной Земле, Алк пом-
рачнел. Уселся возле своего цветка, в который раз рассматри-
вая его, а думал о капитане.
Это был очень удобный случай, чтобы выступить с обвинени-
ем. Почти все собрались, и, возможно, кто-то ждал... И он
тоже собирался... Почему же промолчал? Ну, впрочем, ничего,
не надо торопиться. В конце концов его промах не такой уж
решающий. Необходимо проанализировать все без малейшего пре-
дубеждения, объективно. История знает не один случай неспра-
ведливых репрессий... Да и зачем выращивать в себе колючки
зла? Они ведь вонзятся и в тебя самого, да и еще больнее!..
Его понемногу охватывало чувство успокоения, покладистос-
ти, и он становился иным, и окружающий мир обретал для него
теплую тональность. Он начал оживать, как этот космический
цветок; негативные эмоции таяли, открывая душу солнцу.
Вспомнил Эолу. На ее чутком лице появилось болезненное
выражение, когда Нескуба потерпел поражение. Любит. Это, на-
верно, очень приятно, когда тебя любят. Это счастье... А кто
же здесь, на космическом корабле, осчастливит его, Алка? Да
никто и никогда. Счастье уже поделено между другими, а время
отмерено. Сколько там еще осталось, чтобы это небольшое
пространство, которым они себя ограничили, превратилось в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг