- Мне кажется, именно в этом и состоит смысл нашего отк-
рытия: оно должно стать достоянием всего человечества.
- И станет. Только зачем спешить? - Лабан пожал плечами.
- Вот посмотрим, что тут есть, все обустроим, напишем отче-
ты.
Выбрались из раскопа молча.
А рабочие, шоферы, молодые парни в комбинезонах, в шор-
тах, громко переговаривались, шутили, смеялись.
- Что, если раскроем, а там девушка?
- Проснется, улыбнется...
- Чур, моя!
- Это почему же твоя?
- Я научу ее шейк танцевать, а вы не умеете.
- А как ты с ней разговаривать будешь?
- Известно как: прикосновениями!
- Такой медведь как прикоснется...
- Я - нежный. Тише, тише, пока пусть еще немного поспит.
- Парень обернулся к Лабану. - Завтра раскроем?
- Нужно еще окопать, - ответил Лабан. - Работы еще много,
придется вынуть сотни кубометров породы.
- Сделаем!
- Давайте сейчас!
- Заводи своего бронтозавра!
Лабан подозвал бригадира, худощавого человека с черной
ленточкой усов.
- Всем отдыхать. Начнем завтра с утра.
- Хорошо, - сказал бригадир. - Больше указаний не будет?
- Пока все. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - ответил бригадир. И - рабочим: - По
палаткам. Спать!
Погасли прожекторы, тьма окутала все: и раскоп, и палат-
ки, и горбатые машины.
Нехотя разошлись, легли отдыхать. Только Фаусто Лабан еще
некоторое время ходил вокруг чаши раскопа. Заметив две тем-
ные фигуры, высокую - Туо и пониже - Аниты, которые удаля-
лись в сторону пустыни, дождался, пока они растворились во
мраке, и направился к машине, в которой была установлена ра-
ция. Радист еще не спал.
- Посвети фонарем, - тихо произнес Лабан и, когда на стол
лег белый круг, быстро набросал шифровочный текст радиограм-
мы - три строчки чисел. - Передай немедленно.
Радист включил аппарат, надел наушники и начал вызывать
"Оазис-13".
30
Это была для Аниты необычайная ночь. С каждым шагом, уда-
лявшим их от лагеря, она входила в какой-то до сих пор нез-
накомый мир, исполненный таинственной красоты. В туманной
мгле сновали какие-то тени - одни перебегали им дорогу, дру-
гие обгоняли по сторонам, третьи летели навстречу. И это
кружение теней - все равно, были это зайцы или львы - нис-
колько не пугало Аниту, потому что это был совсем другой
мир, он существовал где-то рядом, но не касался их с Туо. В
этом соседнем мире слышались свои шорохи, посвисты, там при-
нималась и передавалась своя информация, до которой не было
Аните никакого дела.
Она прислушивалась к себе, к ударам своего сердца, к теп-
лу руки любимого своего Туо. Почему так хорошо на душе? По-
чему радуют ее веточки чахлого тамариска и стебли сухой по-
лыни? Что говорят ей звезды? А может быть, и они ни при чем,
а это она сама творит для себя красоту, создает ее изо всего
- из темных тяжелых дюн, из шелкового неба, из этих теней и
приглушенных шорохов? Чудеса, да и только. Анита вздыхает и
прижимается щекою к плечу Туо. Ну что же это такое, откуда
это волшебство? Неужели и Туо не знает, он, такой знающий и
умный?
- Не знаю, Анита, - тихо произносит Туо, - да и зачем нам
знать? Это уже само по себе счастье, что мы ощущаем красоту
планеты, красоту бытия. Еще неизвестно, быть может, чувства
- это тоже форма знания... И - глубина души...
Они взошли на высокую дюну и остановились. Безбрежная
пустыня омывала их, как вода, замыкаясь за ними, и плыла к
берегам ночи. Холодный песок пытался засыпать все живое, но
не смог.
- А здесь ведь был Центрум! - воскликнул Туо. - Какое
творение человеческой мысли!
- А как ты думаешь, построят люди новый Центрум? - спро-
сила Анита.
- Хочется надеяться, хочется верить, что прогресс всетаки
проложит себе дорогу и люди взлелеют планету-сад. Без этих
дымов и грохотов, без стальных обручей. Представь себе аппа-
раты, моторы, двигатели, которые используют даровую энергию
гравитационных и магнитных полей, кварковые энергостанции.
Туо умолк и какое-то время прислушивался к пустыне. Потом
заговорил снова, и в голосе его послышались Аните тревожные
нотки.
- Непонятный какой-то этот Фаусто Лабан... Все что-то
скрывает от меня. Тебе не кажется?
Анита тряхнула головой:
- Я не обращаю на него внимания, но впечатление он произ-
водит почему-то неприятное. Я не люблю молчальников, такие
люди кажутся мне заносчивыми, а значит, пустыми.
- Нет, - возразил Туо. - Лабан молчит не потому, что он
заносчив. А для того, чтобы утаить свои мысли. И я боюсь,
что в Археоскрипте его больше всего интересуют кварки.
- А почему этого надо бояться?
- Потому что для кварков человечество еще не созрело. Да-
же тогда, пятьдесят тысяч лет назад, это было открытие преж-
девременное. А теперь тем более.
Туо взял Аниту за руку и повел на гребень дюны. Ноги уто-
пали в песке, оставляя глубокие следы, которые тут же погло-
щала тьма.
- Нам нужно что-то предпринять, Анита, пока не поздно. Ты
мне поможешь?
Она сжала его руку:
- О чем ты, Туо?
- О кварках.
- А почему ты спрашиваешь, помогу ли я? Да я...
Он не дал ей договорить, сжал в своих объятиях и крепко
поцеловал. Горячо дыша, прошептал:
- Но это ведь очень опасно.
- Поцелуи? - засмеялась Анита. - О да!
- Не шути, милая, это может стоить нам жизни.
- С тобой готова и на это! Слышишь? На все!
Она неожиданно вырвалась, побежала вниз, бросилась в сто-
рону, в другую, чтобы запутать следы, и, когда фигура Туо
растаяла в ночном мраке, упала за барханом, затаилась, охва-
ченная какой-то детской радостью. "Ага, теперь поищи-ка ме-
ня, - думала она, сдерживая дыхание, - ты поищи, а я посмот-
рю, как ты ищешь... милый Туо!"
Туо сперва звал, а потом пошел, присматриваясь к следам и
что-то весело бормоча. Вот он прошел мимо нее, Анита еле
сдержалась, чтобы не прыснуть, он ошибся всего на каких-ни-
будь десять метров: вернулся и все-таки нашел! Схватил на
руки, начал укачивать как ребенка.
- Какая ты у меня красивая, какая чудесная! Запомним эту
ночь, Анита, эту пустыню и эти звезды! Ты мне стала еще бли-
же, еще роднее! Я уверен, что в экспедиции нашлись бы люди,
которые охотно помогли бы нам, но не надо их посвящать.
Должны справиться сами, понимаешь? Сами. Задача наша облег-
чается тем, что никто, кроме меня, не знает языка Центрума и
поэтому не сможет прочесть документов Археоскрипта. А зна-
ешь, что на нем написано?
- Где?
- На той грани, возле которой я стоял.
- Что же?
- "Вскрыть через десять тысяч лет".
- Выходит, срок давно прошел?
- Очень давно.
Они медленно шли по пескам, кружили вокруг лагеря, пока
не начало светать.
В какой-то момент Анита почему-то спросила:
- А что такое смерть, Туо?
Его не удивило то, что она подумала о смерти.
- Этого никто не знает, Анита, - ласково сказал он и
улыбнулся, - может быть, это проявление жизни.
Устроившись в своем гамаке, Анита вспоминала ночь, прита-
ившуюся пустыню, слова Туо, его тревогу. Незаметно уснула. И
приснился ей страшный сон. Увидела себя в каком-то большом
доме, себя и маму. Квартира вроде бы их, а дом огромный.
Вышла на балкон, видит - угол крыши горит! Рыжее пламя, как
дикий зверь, вгрызается в кровлю, бьет хвостом по стене...
Анита выбежала на площадку, забарабанила кулаками в соседнюю
дверь:
- Пожар!
А соседи выглянули, пожали плечами (муж и жена) и захлоп-
нули дверь.
Анита стремглав на другую площадку, звонит, стучит, кри-
чит:
- Горим! Наш дом горит!
А из дверей - музыка, там, кажется, танцуют, у них ка-
кой-то свой праздник, и никто не хочет слушать Аниту. "Что
они все, оглохли, что ли? - думает девушка, бегая от одной
квартиры к другой. - Горит ведь, еще можно погасить!" И сно-
ва стучит, кричит до хрипоты. А они то смеются над ней, то
сердито прогоняют, то молча захлопывают дверь. Аните хочется
рыдать от досады, сквозь стены и потолки, сквозь перегород-
ки, серванты и диваны, столы и шкафы, - сквозь все, чем на-
полнен дом, она видит хищное пламя, ощущает жгучую боль, у
нее резь в глазах...
Проснулась. Солнце, отыскав щель в палатке, бросило ей в
лицо горячие осколки. Слышен был грохот моторов и голоса.
31
Геликоптеры прибывали один за другим и садились, выстраи-
ваясь в ряд и выставляя вперед зеленые животы. Толстые туло-
вища и длинные тонкие хвосты делали эти летательные аппараты
похожими на огромных насекомых, а выпуклые стекла кабин на-
поминали немигающие глаза.
Из чрева каждого такого насекомого выпрыгивали солдаты в
касках, с ранцами за плечами и короткими автоматами в руках.
Пока они топтались около машин, отворачиваясь от яркого
солнца, их командиры рысцой бежали к палатке Фаусто Лабана,
чтобы доложить о прибытии. Вскоре войсковая часть заняла
круговую оборону, окопавшись в песке. Во все стороны от ла-
геря, в центре которого зиял раскоп, смотрели автоматы и пу-
леметы, подняли свои тонкие дула автоматические зенитки.
- Война? - острили рабочие.
- Оккупация!
- А не выскочит ли из пирамиды нечистая сила?
- Эй, ребята, дайте сигарету!
Но парни в зеленом молча расхаживали вокруг своих огневых
точек, словно и на самом деле ждали нападения. Офицеры по-
дошли к раскопу, из которого торчал пирамидальный бункер Ар-
хеоскрипта, и угостили рабочих ароматическими сигаретами.
Через некоторое время прилетело еще пять "букашек", каж-
дая держала в лапах по танку. Грохотанье моторов дробило,
резало, комкало сияние погожего дня, и облачка синего дыма
казались особенно едкими на фоне мелочно-белого неба.
Фаусто Лабан ходил, довольно потирая руки,- подтянутый и
строгий: транспортеры рьяно вышвыривали из раскопа землю,
охрана прибыла, все в порядке!
Туо же был крайне удивлен, даже растерян. Молча наблюдал,
как люди, одетые в одинаковую одежду, подчинялись приказам
таких же людей, только с другими погонами, действовали как
автоматы, живые, совершенные автоматы.
- Что все это значит? - с трудом сдерживая раздражение,
спросил у Лабана.
- Дорогой Туо, мы живем в беспокойное время... Да и вооб-
ще как только слух об Археоскрипте просочится в Европу, сюда
ринется столько любопытных, что и работать нам не дадут. Вот
я и принял меры предосторожности. Я вас понимаю, на Филии
нет государств, нет армий, и это мое предостережение может
показаться вам странным. Но это не так. Вы ведь хорошо знае-
те - в Археоскрипте есть чрезвычайно важные вещи, это ведь
не просто археологическая находка. И мы обязаны, мы должны
принять меры для его сохранения.
- Я просил созвать сюда ученых всего мира, общественных
деятелей. Вскрыть Археоскрипт перед лицом всего человечества
- разве это не наивернейшая гарантия безопасности?
- Ведомство, которое финансирует нашу экспедицию, счита-
ет, что преждевременно демонстрировать находку не в интере-
сах государства. Сначала необходимо ознакомиться самим, ра-
зобраться во всех материалах, классифицировать и расшифро-
вать научные и технические записи, а потом уже...
- А вы не думаете, что я, руководитель экспедиции, могу
отстранить вас от работы?
- Я не советовал бы вам действовать таким образом, -
улыбнулся Лабан. - До сих пор были у нас с вами хорошие от-
ношения и контакты, и я надеюсь, мы их еще больше укрепим.
Вы ведь ученый, дорогой Туо, и к чему вам обращать внимание
на то, что науки не касается? На ваш счет в швейцарском бан-
ке регулярно перечисляются солидные суммы, по окончании экс-
педиции вы станете миллионером. Так давайте же заниматься
исключительно наукой!
Туо не ответил, и Лабан, окинув взглядом выемку, продол-
жал:
- Хотя, по вашему мнению, охрана и не нужна, но, согласи-
тесь, и вреда от нее нет никакого. Военные не мешают нам ра-
ботать. Напротив, в случае необходимости могут еще и помочь.
- И вы считаете, что нет ничего аморального в том, что
одно государство присваивает принадлежащее всему человечест-
ву?
Фаусто Лабан пожал плечами:
- О какой морали вы говорите?
- О самой обыкновенной человеческой морали.
- Честно говоря, я не знаю, существует ли какая-нибудь
всеобщая, универсальная мораль. Это понятие расплывчатое, и
возможны интерпретации различные. Я, например, считаю мо-
ральным все, что полезно моей стране.
- А конкретнее - ведомству, которое вам платит?
Фаусто Лабан криво усмехнулся:
- Ох уж этот сарказм! В конце концов, дорогой коллега, я
не философ и никакой не теоретик. Я человек дела. Сейчас ме-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг