Федюня, подгонявший его время от времени, бубнил сзади:
- Ну вот ты, сука, мне и попался. Отведу душу. Все вспомню. Юшкой
умоешься.
Никита не обращал на это внимания. Пока не тронут, он нужен. А потом
некогда им старые обиды вспоминать будет. Потому что появятся новые.
Он надеялся, что Алла тоже слышала его разговор с Л.М. Микрофон,
сброшенный с самолета, все еще оставался на шкафу в кабинете. Вот только,
узнав, она будет недоумевать, зачем Никита пришел сюда. И сообщить о плане
Шестокрыловой нет возможности. Софья даже позвонить не может.
Дверь, мимо которой они как раз проходили, бесшумно приоткрылась и
тут же закрылась вновь. Но этого мгновения Никите хватило, чтобы увидеть
взволнованное лицо девушки. Он даже подмигнуть ей ободряюще не успел.
Федюня ничего не заметил, красочно описывая, что он сделает с пленником,
как только разрешат.
- Ну, ты и несешь, - сказал Никита громко, надеясь, что Алла услышит
и поймет: он здесь не зря и ему ничего не грозит. - Уши вянут. Сам же
знаешь - не даст твой хозяин меня терзать. Я ему нужен, и заткнись, будь
добр. Думать мешаешь.
Это был верный тон. Федюня, очевидно, не посвященный в планы Л.М.
насчет пленника, действительно заткнулся и только зло сопел.
У входа в подвал стоял, скрестив на груди руки, второй из личных
телохранителей Носорога. О печальной судьбе Семена он еще не знал.
- Шеф приказал этого в камеру, - сказал Федюня.
- Стоп! - возмутился Никита. - Речь шла об апартаментах! Какая еще
камера?
- А это и есть апартаменты, - осклабился Федюня. - Нары есть,
умывальник, параша. Все удобства! И номер на одного. -Живи и радуйся! Давай
топай!
- Погоди, - остановил его телохранитель. - Сейчас я инженера запру,
чтобы они не встретились случайно.
Он скрылся за дверью, а Никита с конвоиром остались перед ней.
- А что это за инженер? - спросил Никита.
- Да так, умник один. Вроде тебя.
- Его тоже в камере держат?
- Когда как. Если хорошо себя ведет, то разрешают по коридору гулять.
От камеры до лаборатории. И обратно. Все, хорош вопросы задавать! А то не
посмотрю, что шеф бить тебя запретил, Так и ткнешься мордой в стену.
Никита благоразумно замолчал. Вернулся телохранитель, кивнул:
- Идите.
Дверь только казалась резной и ажурной. Изнутри обнаруживалось, что
сделана она из листа стали, и довольно толстого. Сложный замок с распорными
штангами исключал всякую возможность открыть ее первой попавшейся отмычкой.
Вниз вели несколько ступеней под низкой аркой. На площадку в конце ступеней
выходила обычная, сбитая из досок дверца.
Федюня нажал потайную кнопку, и часть беленной известкой стены
бесшумно сдвинулась в сторону. Там начинался просторный коридор, по дуге
уходивший влево. В стенах по обе стороны через равные промежутки были
металлические двери со смотровыми глазками и прямоугольными окошками для
передачи пищи. Все производило впечатление тюрьмы, только очень чистой.
Никита не верил своим глазам. В нескольких километрах от города
существовало тайное узилище! Человека, попавшего сюда, можно было искать до
скончания века. Как часто Л.М. использовал свою подземную тюрьму и кого в
нее заключал? Но гораздо более животрепещущий вопрос: сможет ли Никита
выбраться отсюда? Не хотелось бы стать чем-то вроде Эдмона Дантеса или
Железной маски.
Двери в камеры не запирались на обычный ключ. Имелся кодовый замок,
похожий на тот, что был у выхода в стене, окружавшей поселок. На этот раз
подсмотреть код не получилось. Федюня оттолкнул Никиту в сторону и быстро
набрал номер. Щелкнул запор.
- Давай заходи! - скомандовал конвоир.
Никите захотелось тут же врезать ему от души, но, во-первых, он
помнил, как ловко этот парень расправлялся с пьяными мужиками, приставшими
к Алле в "Гори", а во-вторых, еще не время было показывать характер. Кроме
того, Федюня, почувствовавший его колебание, вытащил из-под мышки пистолет
и демонстративно передернул затвор. Пришлось покориться.
Камера была небольшой, три на четыре метра. У стены на цепях висел
откидной лежак с брошенным на него одеялом. Имелись также унитаз и
умывальник с одним краном. Больше ничего из мебели узнику не полагалось.
Под потолком в корзинке из стальной сетки ярко светила мощная лампа. Он
поискал взглядом выключатель, но не обнаружил его. Несмотря на бетонные
стены и пол, холода в камере не чувствовалось. Идеальное место для отдыха
человека, уставшего от жизненной суеты и мечтающего отоспаться. Но спать
ему как раз и не хотелось.
Прежде чем Федюня захлопнул дверь, Никита потребовал:
- Сигареты есть? Гони, у меня всего пара штук осталась. И почитать
что-нибудь принеси, чтобы не скучно было сидеть!
Пачку "L&M" охранник нехотя ему отдал, а насчет литературы высказался
в том смысле, что в камере книги не положены. Кроме Уголовного кодекса.
- Ну и ладно! - сказал узник. - Ты сам-то другого, наверное, не
читал.
Федюня сплюнул презрительно и молча закрыл дверь.
Никита прошелся по камере, присел на лежак. Был тот жестким,
сколоченным из толстых, плохоошкуренных досок. После ночи, проведенной на
нем, наверняка будут болеть спина и бока. Да еще и подушки нет. Никакой
заботы о заключенных! Хоть жалобу подавай в Управление тюрем.
Он лег, закинув руки за голову, уставился в потолок. Свет сильной
лампы резал глаза, и пришлось опустить веки. За узниками нужно наблюдать.
Где здесь может прятаться объектив телекамеры? Надо обязательно выяснить,
это пригодится в дальнейшем.
Надолго в тюрьме он задерживаться не собирался. План Софьи Сергеевны
рассчитан был всего на день-два, много - три. И следующий ход отдавался
Л.М. Никите же в заточении надлежало спокойно ждать естественного развития
событий, по возможности накапливать информацию. Однако в камере с
информационными источниками было туговато. На всякий случай он осмотрел
ближайшую стену на предмет надписей, оставленных предыдущими постояльцами.
Но на гладкой белой поверхности не имелось ни царапины. Он вспомнил, что
поселок был построен не очень"давно. Вряд ли многие смогли за это время
посетить подземную тюрьму. Просто Носорог возводил свою виллу с большим
размахом и прицелом на будущее.
Здесь же, в подземелье, должна была располагаться и лаборатория
изобретателя Калашникова. Никите, как и Серафиму (а точнее, его жене),
казалось, что Л.М. не до конца понимает возможности миниатюризации
материальных объектов и живых существ. Такая установка могла использоваться
во всех областях человеческой деятельности. Никита не сомневался, что уж
Софья Сергеевна не станет внедрять изобретение Калашникова в народное
хозяйство, а найдет ему самое нестандартное применение. Для перевозки
наркотиков, к примеру. Загрузить ангар микроскопическими пакетами с опием
или героином, подключить его к аккумулятору - и можно везти хоть тонну,
хоть две. Весить такой контейнер будет немного. А специальные собачки запах
могут не учуять. Хотя нет, они и совсем малые количества находят. Ну,
придумают еще что-нибудь весьма полезное для своей наживы. Сказал ведь
затюканный Серафим, что Никита мыслит не в том направлении.
Но для чего-то же нужны были Калашников и его изобретение Носорогу? А
заодно потребовался Никита, летчик-любитель, истребитель мух и ос. Для
чего? Вот над чем следовало поломать голову.
Как ни жестко было лежать на досках, прикрытых лишь тонким байковым
одеялом, как ни заливала лампа под потолком ослепительным светом камеру, он
все же задремал. Снился ему "Мухобой", верный самолетик, отважно
сражающийся с полчищами разнообразных летающих насекомых. А когда сон
прервался скрипом открывающейся двери, Никита уже знал, какую участь ему
уготовил Л.М.
Федюня успокоился и новых несчастий не обещал. Просто сказал:
- Поднимайся, пошли. Ведено тебя привести. Никита потер лицо ладонью,
проворчал с досадой:
- Все у вас не как у людей. Только разоспался - нет, вставай. И
умереть спокойно не дадите.
- Это с полным удовольствием! - хихикнул Федюня. Мысль о смерти
ненавистного пленника ему понравилась.
- Не дождешься - мстительно заявил узник. - Еще и тебя сюда засажу!
- Мечтать не вредно, - сказал тюремщик, но тему развивать не стал.
Повернули не направо, к выходу, а в другую сторону. Шагая по
коридору, который загибался все больше и в конце концов должен был
сомкнуться в кольцо, Никита понимал, что его скорее всего ведут на встречу
с Калашниковым. Пока ничего непредвиденного не происходило.
- Стоп! - скомандовал Федюня.
Они остановились перед дверью, несколько отличавшейся от остальных:
не было прямоугольного окошка. Зато имелась кнопка звонка, на которую
конвоир и нажал. Через секунду выглянул телохранитель Л.М., молча
посторонился, пропуская.
Комната за дверью нисколько не походила на камеру. Это была даже не
комната, а средних размеров зал, освещаемый скрытыми в низком потолке
светильниками. Что тут планировалось вначале, при строительстве виллы,
оставалось только гадать. Сейчас же круглое помещение походило на
лабораторию сумасшедшего ученого из фильма ужасов. За прозрачными
перегородками у стен стояли маленькие станки для работы по металлу.
Установки, напоминавшие одновременно крупные трансформаторы и
электронно-вычислительные машины начала шестидесятых годов, занимали почти
все оставшееся пространство. Между ними были втиснуты столы, заваленные
всевозможными приборами, перепутанными проводами, непонятного назначения
деталями. В центре зала, где оставалось еще немного места, стояло овальное
сооружение с крышкой из очень толстого зеленоватого стекла. Над ним нависал
блестящий металлический колпак, что наводило на мысль об операционной.
Никита поежился. Не хватало еще, чтобы сейчас его принялись препарировать,
как лягушку! В целях научных изысканий для дальнейшего роста благосостояния
Лаврентия Михайловича Нешина.
Но резать никто никого не собирался. Тут проводили эксперименты для
создания еще одного микросамолета. А то и многих. Никита настолько уже
изучил Л.М., что ему теперь легко было угадывать ход его мыслей. И сейчас
предстояло убедиться, насколько точно он это сделал.
Войдя в зал, он поначалу не увидел людей. На этой технической свалке
они терялись среди машин. Воздух наполняло басовитое гудение работающей
аппаратуры, заглушавшее все остальные звуки. Но вот из-за центрального
стола мелькнула рука в призывном взмахе, и он увидел, что это сам Носорог,
стоя рядом с Калашниковым, не хочет перекрикивать шум и требует, чтобы он
приблизился. Никита, лавируя между столами, стараясь ничего не зацепить,
пошел к ним.
С той памятной встречи изобретатель миниатюризации нисколько не
изменился. Большой нос, похожий на клюв, по-птичьи склоненная на сторону
голова, рассеянный взгляд под очками. Калашников что-то пытался говорить
Л.М., сцепив перед грудью просительно тонкие пальцы, но тот его не слушал,
отмахивался нетерпеливо. Никита наконец расслышал:
- Да выключи ты к черту свою гуделку! Изобретатель пожал беспомощно
плечами, повернул несколько рукояток, и шум затих. Л.М. вздохнул
облегченно.
- Ну вот! А то ни самому сказать, ни других послушать.
- Но ведь я не закончил опыт! - возразил ему Калашников.
- Позже закончишь. Времени у тебя теперь много, на все хватит.
- Вы же обещали отпустить! - возопил несчастный изобретатель.
- Раз обещал - отпущу. Когда все закончишь. Кому прикажешь со всем
этим хозяйством возиться? Мне?
Он повернулся к Никите.
- Не догадываешься, зачем тебя сюда позвал?
- Точнее будет, приказал привести.
- Не придирайся к словам. И все же - не догадываешься?
- Догадываюсь. Хочешь летать меня заставить.
- Верно. Да не просто летать, а воевать в воздухе.
- С кем? С мухами?
- Есть достойный противник. Позже с ним встретишься.
- Так ты что, собрался воздушные бои устраивать?
- А как же! Помнится, ты как-то в "Водяре" наблюдал нечто подобное.
Теперь пришло время самому поработать немного.
Примерно это Никита и предполагал. Не додумался только, что сражаться
ему придется на потеху публике не с каким-нибудь ужасным насекомым, а с
другим пилотом. Мог бы и догадаться, что придумает Носорог. Когда один
человек старается растерзать другого, это гораздо интереснее, чем если бы
его самого терзал дикий зверь. Хотя гладиаторы сражались на арене и со
львами.
- Значит, мы будем убиваться, а вся эта сволочь - ставки на нас
делать? Хорошо придумано, просто здорово! Твоя идея?
- Ну, моя. Да не горюй. Все в твоих руках. Собьешь его - получишь что
заработал. И свободен. Собьют тебя - не обессудь. Значит, не повезло:
- Кто он?
- Не спеши, все узнаешь в свое время. Сначала нам господин ученый
самолеты должен сделать. Впрочем, хватит пока и одного. У тебя-то есть? Не
лги, все знаю. Только где он? Лучше сознайся. Мучить не буду. Но посуди
сам: летать и воевать легче на знакомом самолете. Верно? А то подсунут
черт-те что и сгоришь в пять минут.
Нельзя было отрицать, что рассуждает он логично. К тому же в ангаре
был еще один пистолет. И гранаты. Лишь бы Калашников не проболтался, чем
снаряжал ангар "Мухобоя". Так что говорить, где он спрятан, придется. Или
еще немного поскандалить, чтобы согласие не казалось подозрительно скорым?
Много чести! Пусть Носорог считает, что припер Никиту к стене и деваться
ему некуда. Надо попробовать еще кое-чего выгадать.
- Что с Аллой решил? - помолчав, спросил он.
- А что решать? Все без изменений.
- Не пойдет. Мое условие: если я побеждаю, отпускаешь ее и меня. Если
нет - твоя взяла. Л.М. задумался. Потом сказал:
- Ладно, договорились. Она мне в принципе и не нужна больше- Капиталы
ее папани я уже подгреб, хрен они кому достались, кроме меня. Заберешь.
Даже денег дам, чтобы на первых порах не бедствовали. Только чтобы воевал
как следует, без всяких хитростей.
- Об этом можешь не беспокоиться. Мне жить еще хочется.
Никита понял, что Софья была права. Носорог о заграничных вкладах
Митьки не знал. Что ж, тем лучше.
Шестокрыловой аппаратура в подземелье не понадобится. Захватить она
хочет одного только Калашникова. А установки скорее всего уничтожат. Вместе
с виллой, чтобы потом делиться не пришлось. Вот и надо все успеть, пока
дело до взрывов и пожаров не дошло. Ведь не дадут выбраться, оставят здесь
вместе со всеми подыхать.
- Ну а теперь пойдем пообедаем, - сказал Л.М. - За столом и обсудим
подробности.
Прихватив Калашникова, они поднялись наверх. Сзади топали Федюня и
молчаливый телохранитель. Носорог, кажется, уверился, что Никита ничего
сверх программы выкидывать не собирается, но все же своих "горилл" держал
рядом.
Подавала все та же бабушка-революционерка Александра Григорьевна,
баба Саша. Никита кивнул, но она сделала вид, что с ним незнакома. Что ж, у
старушек свои причуды, особенно у таких.
Оказалось, что сделано это было не случайно. Под салфеткой у себя он
обнаружил маленький бумажный квадратик. Поняв все, незаметно забрал его и,
улучив секунду, сунул в карман рубашки. Алла давала о себе знать; У него
возможности что-то передать ей пока не находилось.
Л.М. был оживлен и говорлив. Часто наливал себе любимого "Белого
аиста", предлагал сотрапезникам, ел за троих. Никита от коньяка отказался,
сославшись на то, что нужно сохранять ясную голову. Калашников помялся и
все же рюмку опрокинул. В разговор он пока не вмешивался, и Никита следил,
чтобы больше изобретатель к коньяку не прикасался. Неизвестно, что он успел
уже выболтать, но в любом случае лишние сведения Л.М. ни к чему.
Они беседовали с Лавром почти как встарь, только теперь разговор шел
не о прошлом, а о ближайшем будущем. Главный бандит города действительно не
понимал, какая золотая жила попала ему в руки. Или не хотел понимать? Жажда
денег у тех, кто владеет уже целыми состояниями, иногда пропадает, и
хочется чего-то нового, необычного. Такой игрушкой мог стать воздушный бой
двух настоящих, хотя и маленьких, самолетов. Никита не сомневался, что Л.М.
при желании мог бы организовать сражение и больших. Но это наверняка
вызовет слишком широкую огласку. Другое дело, когда бой идет хотя бы вот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг