здесь, в этом зале. Все видно, слышно, и сбитый аэроплан горит
по-настоящему.
- Послушай, Лавр, - сказал он, - а не слишком это мелко для тебя? Две
малюсенькие жужжалки, которых и не разглядишь толком, крутятся в воздухе,
палят еле слышно. Что за удовольствие?
Л.М. сыто цыкнул зубом, лениво потянулся к вазе за огромным яблоком.
- Ничего ты, Никитка, все-таки не понимаешь. На оба самолета поставят
камеры. Другие камеры будут следить за вами снизу. Изображение выведут на
большие экраны. Полный эффект присутствия. Вся аппаратура уже есть,
специалисты за час установят. Сейчас главное - сделать второй самолет да
найти, где ты свой прячешь. Не надумал сказать? Гляди, мне без разницы, на
чем тебе летать придется.
- Погоди, чуть позже. Лучше скажи, как ты все своим гостям объяснять
будешь?
- Как есть, так и объясню. Думаешь, им объяснение очень нужно? Есть
чем развлечься - и хорошо. Никто и не спросит, как вы маленькими
становитесь. А может, даже просить станут, чтобы я кого-нибудь таким
сделал. Для сувенира. Представляешь - подруга величиной с таракана?!
Он захохотал.
"Самого тебя - в тараканы!" - с неожиданной ненавистью вдруг
подумалось Никите. Вот ведь гад! Человечков на сувениры. Обязательно
найдется старая дура, которая из ревности сделает маленьким своего молодого
любовника - чтобы на сторону не смотрел. И будет носить его в золотой
коробочке, выпуская только на ночь. Или муж надоевшую жену уменьшит, чтобы
не пилила денно и нощно. Он представил маленькую Аллу, Одно дело, когда они
в ангаре оба, и другое - когда только она. А ей не противно было, когда он
летал сбрасывать подслушку? Вроде бы нет...
Захмелевший Носорог подтвердил свое обещание отпустить Никиту и Аллу
после воздушного боя. Пообещал за победу сто тысяч долларов. Можно было не
сомневаться, что на ставках во время схватки он заработает гораздо больше.
Никите было плевать на эти деньги, совсем недавно просто фантастические для
него. Только бы выбраться отсюда живым.
Он рассеянно ковырял вилкой мясо и раздумывал над тем, как провести
всю операцию. План госпожи Шестопаловой был хорош. В нем лишь не
учитывались пожелания самого Никиты. О мнении Калашникова вообще никто не
спрашивал. А эти два фактора следовало бы принимать во внимание. Сейчас ему
было необходимо остаться с несчастным изобретателем с глазу на глаз хотя бы
на десять минут. Но как это устроить?
- Ты мне все-таки скажешь, с кем воевать придется? - спросил он.
- Не только скажу, но и покажу! Пошли! А ты пока здесь посиди! -
скомандовал Л.М. Калашникову, грустно разглядывавшему свой почти не
тронутый обед.
Они опять спустились в подземную тюрьму. Федюня остался в трапезной,
а телохранитель, имени которого Никита не знал до сих пор, последовал за
ними. Перед еще одной железной дверью Л.М. остановился, нетвердо водя
пальцем над клавишами замка. Потом стал набирать код.
Запомнить его Никите удалось. Дверь открылась. На такой же, как в
других камерах, лежанке он увидел... Вахтанга!
Глава 25
- Ну, как тебе соперник? - спросил Л.М. Его забавлял вид застывшего
от изумления Никиты. Тот стоял, прислонившись к косяку двери, и ругал себя
последними словами за тупость. Разве нельзя было раньше сообразить, кого
Носорог с его извращенным чувством юмора отыщет на роль второго пилота! Ему
очень многое было известно о школьном приятеле. Наверняка знал и о дружбе с
хозяином "Гори". А тот как раз и был необходимым для военно-воздушного шоу
летчиком. Никите вспомнился рассказ грузина о разборках с мафией. Как же,
отстали от него! Просто подождали удобного момента, чтобы уничтожить
строптивого ресторатора раз и навсегда. И желательно - руками его же друга.
Для полноты картины.
Впрочем, даже если бы он догадался чуть раньше, с кем придется
драться, что это меняло сейчас? Отказаться, конечно, можно. Ну и?.. На его
место найдут другого, а самого Никиту потом не разыщут даже люди Шарипова с
очень хорошими собаками-ищейками. С другой стороны, вместе с Вахтангом есть
шанс придумать, как выбраться из этой непростой ситуации с наименьшими
потерями.
- Привет! - сказал он, входя в камеру:
Грузин поднял голову. Сел, помотал головой, словно не поверил тому,
что видит.
- Ты?
- Успокойся, не привидение. Как дела?
- Нет, это точно ты?
- Да я, я! Тебе уже сказали, почему притащили сюда?
- Ничего конкретного. Объяснили, что нужно слетать кое-куда без
особого шума. Обещали заплатить хорошо и больше никого в "Гори" не
присылать- А что делать? Я и согласился. Но ты как здесь оказался?
- Примерно так. же. Извини, не говорил раньше, что тоже летаю на
самолете. Он обернулся к Л.М.:
- Ты не мог бы оставить нас на пару минут? Для пользы дела. Я ему все
объясню, чтобы легче потом было.
Носорог, выпивший за обедом изрядно, был великодушен.
- Давай! - махнул он рукой- - Только чтоб без соплей и слез! Вы же
летчики! - И, хохоча, ушел.
Никита присел на лежак. Внимательно осмотрел стены и потолок камеры.
Ничего похожего на объектив телекамеры видно не было. Микрофон вполне могли
спрятать. Камера-то пускай смотрит, надо звук заглушить. Накинуть, что ли,
одеяло на голову? Ерунда. Лучше сделать традиционно. Открутив полностью
вентиль крана над умывальником, он поманил к себе Вахтанга и, обняв его за
плечи, под шум льющейся воды, на ухо рассказал всю историю. Наспех, без
подробностей. Но бывший военный летчик дураком не был, уловил суть сразу.
- Что делать будем? - спросил он тоже шепотом.
- Не знаю, никогда в воздушных боях не участвовал. Надо придумать
какую-нибудь хитрость, чтобы остаться в живых и тебе, и мне. Давай думай,
ты же воевал!
- Ничего в голову не приходит, дорогой. Слишком все неожиданно.
- А для меня, думаешь, нет? Тут вот еще какие дела...
Никита рассказал и о Шестокрыловых, о плане Софьи Сергеевны.
- Вот же шакалы! - тихо взъярился Вахтанг. - Все хотят себе что-то
откусить. Да побольше!
- Хватит, не до эмоций сейчас. Мы должны их всех сделать. Я уйду, ты
соглашайся со всем, а сам думай. Постараюсь найти возможность увидеться еще
раз перед боем. Нельзя сдаваться.
- Если мы друг с другом воевать начнем, тоже шакалами станем, -
серьезно сказал грузин. - Стыдно людям в глаза будет смотреть. Иди и тоже
думай. Все получится, только не надо бояться.
- Я и не боюсь, - улыбнулся Никита. - Чтобы боевой летчик да боялся?
Ни за что! Мы еще им всем козу покажем!
- Вот именно, козу! - подхватил Вахтанг. Заглянувший для проверки в
дверь Федюня недоуменно протянул:
- А чего это вы дыбитесь?
- Не понять тебе, крыса бескрылая! - сказал Никита. - Рожденный
ползать летать не может! Слышал такие слова? Вот то-то! Зови хозяина!
Но Л.М. уже ушел наверх, оставив за себя охранников. К нему было еще
много вопросов, однако пришлось их оставить на потом. Федюня запер камеру,
и Никита повалился на лежак. Отвернувшись к стене, он незаметно достал
записку, полученную за обедом. Она и вправду была от Аллы.
"Любимый! Ничего не понимаю. Звонила С.С., сказала, что все в
порядке. Ничего не объяснила. Найди способ сообщить, как тебе помочь. Можно
через б.С. Люблю тебя, верю тебе. А.".
Никита в душе посмеялся над наивными девичьими хитростями. Только
полный, осел не догадается, кто такие С.С. и б.С. Хорошо, что записка
попала прямо к нему.
В листок был завернут маленький кусочек карандашного грифеля. Старый
конспиратор баба Саша знала, что нужно узнику. Держа обломок самыми
кончиками пальцев и прикрывая свою работу плечом, он нацарапал на обратной
стороне записки ответ. Порекомендовал Алле созвониться с Шариповым, не
очень доверять Софье и постараться как можно больше узнать о планах Л.М.
Теперь нужно было ждать оказии для передачи ответа. А также
дальнейшего развития событий. Никита закурил и опять лег на свои уже
успевшие намять бока нары. Хотел было от скуки попросить у Федюни
единственную дозволенную книгу - Уголовный кодекс, но передумал. Пусть его
Носорог изучает вместе со своими подручными. Им это пригодится в скором
времени.
Он лежал, пуская дым в направлении все так же резавшей глаза своим
светом лампочки, и прикидывал различные варианты дальнейших
событий. -Шансов на совершенно благополучный исход было маловато, но они
все же имелись. А это уже повод для оптимизма. Главное - не терять
присутствия духа в любой, самой безвыходной ситуации. Нет таких тюрем, из
которых нельзя убежать. Надо только хорошенечко подумать и использовать
любую, пусть малую оплошность врага.
Но до вечера этого дня Никиту никто больше не потревожил. Он валялся,
дремал, курил, пил из-под крана воду и уговаривал себя терпеливо ждать. Не
зная своего будущего, не стоит нервничать и переживать. А зная - тем более.
Часы у него на руке исправно шли, отобрать их не догадались. В этой
тюрьме еще не наработали навыков содержания узников. Наверху уже начинало,
наверное, смеркаться, когда в коридоре послышались шаги и у двери камеры
кто-то завозился. Отпирать ее не стали, открылось прямоугольное окошко.
- Эй, сиделец! - раздался голос Федюни. - Здесь тебе с барского стола
пайку принесли. Не слышу благодарностей!
- Дурной ты, Федор, - сказала баба Саша, заглядывая в окошко. - У
человека несчастье, грех смеяться над ним. Вот накажет тебя Бог!
- Правильно, Александра Григорьевна, так его! Сам попадет сюда, вот
тогда и посмеется: - Никита поднялся с лежака.
- Нельзя ближнему зла желать. Против тебя же и обернется.
Она протянула узнику большую тарелку жареного мяса и ломоть хлеба.
Потом появилась бутылка пива.
Никита, помня предложение Аллы, незаметно сунул в старушечьи пальцы
записку с ответом. Маленькая бумажка тут же исчезла.
- Спасибо вам, - сказал он, - не даете с голоду умереть.
Баба Саша вдруг молодо подмигнула.
- А ты слышал, молодой человек, что приговоренных к смерти тоже
хорошо кормят?
И закрыла заслонку.
Никита ошарашенно уставился на дверь с тарелкой и бутылкой в руках. К
чему бы эти слова?
В коридоре разносился злорадный хохот Федюни.
Решив не ломать себе голову и не умирать раньше смерти, "секретный
узник" очистил тарелку, отдал должное "Пльзеньскому" и пожалел, что его
мало. После ужина настроение улучшилось, он не вспоминал зловещие слова
бабы Саши. Опять пожалел, что нечего читать, и, поворочавшись с боку на
бок, нашел приемлемое положение для сна. Свет лампочки проникал даже сквозь
зажмуренные веки, но выкрутить ее мешал сетчатый колпак.
Сквозь сон Никита почувствовал, как кто-то осторожно трогает его за
плечо. Рывком сел, ухватил стоявшего перед ним человека за одежду и бросил
на лежак. Только потом он сообразил, что в камеру к нему каким-то образом
проник Калашников. Изобретатель отчаянно прижимал палец к губам. Никита
понял, спросил взглядом: где? Творец "Мухобоя" показал на маленькое
вентиляционное отверстие у потолка. Потом мягко освободился от державших
его рук, поднялся и поманил хозяина камеры за собой. Дверь камеры закрылась
без щелчка.
В лаборатории стоял все тот же гул работающих установок. Они прошли к
центру зала. Под колпаком на стеклянном столе стояла маленькая копия
"Мухобоя". Никита пригляделся. Самолет был той же конструкции, но другой.
Отсутствовала надпись на фюзеляже, силуэты сбитых мух и заплата на
плоскости в том месте, где ударило жало осы.
Изобретатель негромко, но с явной гордостью сказал:
- Вот, получилось. Нравится?
- Еще бы! - согласился Никита. - Здесь можно разговаривать?
- Если не кричать. Микрофоны теряют чувствительность при таком шуме.
- А телекамер нет?
- Ну почему же? Только они сейчас передают статичную картинку. Вы
лежите на боку и спите. Во сне человек почти не шевелится.
- Сколько у нас времени?
- По моим наблюдениям - вся ночь. Обычно сюда охрана не спускается,
уверены в надежности дверей и замков. И должен заметить, не зря,
- Как это? - не понял Никита. - Вы же свободно ходите. И мою камеру
открыли.
- Это здесь, в подвале. У двери, что на выходе, совсем другая
система. Там даже я ничего не могу сделать. Думаете, не пытался?
- Жаль. Но какая-то степень свободы у нас все же есть. Надо
использовать ее с максимальной выгодой. Давайте хоть поговорим. А то у меня
к вам уйма вопросов накопилась. Пытался разыскать, но не смог.
- И не нашли бы. Буквально через две недели после визита к вам меня
похитили и привезли сюда.
- Так, выходит, Лавр знал обо всем почти с самого начала? -
воскликнул Никита.
- Выходит так. У него есть осведомитель в вашем учреждении. Доложил с
подробностями о миниатюризации и полетах начальника.
- Теперь все равно, конечно, но, случайно, не знаете - кто?
- Какой-то мужчина.
Единственным мужчиной в конторе, кроме Никиты, был Василий
Александрович. Вот вам и тихий заместитель! Змея подколодная, гадюка
семибатюшная! То-то он в отпуск уходить не хотел! Впрочем, что его винить?
Начальник не сват и не брат, а деньги за сведения о нем наверняка платили
приличные.
- Постойте, но ведь аппаратуру завезли сюда буквально на днях, я
знаю. А вы говорите, что давно в плену.
Калашников, не вставая со стула, протянул руку и выудил из-под стола
початую бутылку малинового ликера.
- Хотите? - предложил он собеседнику. Никита отрицательно помотал
головой. Тогда изобретатель коротко выдохнул и основательно присосался к
горлышку. Ядовито-красная тягучая жидкость довольно быстро перетекала к
нему в горло. Оставив в бутылке едва на пару глотков, он оторвался от нее,
понюхал рукав и вернул тару на прежнее место.
И что ему рюмка коньяку за обедом, коли может так ликер хлестать?
Никита знал эту марку. Градусов шестьдесят, не меньше.
- Аппаратуру привезли потому, что я наконец согласился.
В уголках глаз у него показались мелкие слезинки. То ли от печали, то
ли от крепости напитка.
- Пытали? - сочувственно спросил Никита.
- Не сказал бы. Поначалу было немного, один из охранников постарался.
А потом просто посадили в камеру, трижды в день кормили и просто
спрашивали: "Не передумал?" Вы же успели почувствовать, что такое одиночка,
поймете меня. Они могли так всю жизнь продержать. А кому от этого хорошо
будет? Вот и согласился. Решил, что, если у меня будет возможность
работать, обязательно придумаю, как отсюда выбраться.
- Непременно придумаете! Теперь нас трое, а с таким количеством им
трудно будет справиться.
- Трое? Вы думаете, тот кавказец с нами? - оживился несчастный
изобретатель.
- Уверен. Вы все двери в этой тюрьме открыть можете?
- Кроме входной, я уже говорил.
- Пошли, Вахтанга разбудим. Подумаем в три головы.
Перед камерой Никита вспомнил код, но Калашников по-хозяйски
отодвинул его в сторону, прижал к замку небольшой прибор, тот издал
несколько тонов разной высоты, и дверь открылась.
Хозяин "Гори", человек восточный и эмоциональный, ходил по
лаборатории, ахал и повторял по-грузински несколько слов, которые очень
походили на ругательства. Но, предупрежденный о микрофонах, делал это не
очень громко. А Никита подступил с вопросами к изобретателю. Пора было во
многом разобраться.
Об установке, производящей саму миниатюризацию, и спрашивать не
стоило. Калашников принялся было объяснять, но уже через минуту Никита
прервал поток обрушившихся на него головоломных научных терминов.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг