ным - все понимали, что для науки Земли наступило перелом-
ное, революционное время, подобное вихрю, выметающему мусор
и приносящему животворную грозу.
Было предложено много гипотез о том, откуда прилетели
космонавты. Так как они были найдены на астероиде, некоторые
высказали мысль, что они - жители планеты Фаэтон, которая,
по предположению ряда ученых, когда-то существовала в нашей
солнечной системе и погибла от неизвестных причин. Против
этого выступили многочисленные оппоненты - они сомневались,
что кто-нибудь мог бы остаться живым при космической катаст-
рофе, постигшей целую планету. Анализ остатков воздуха в
скафандрах космонавтов показал, что атмосфера на их родной
планете была водородно-метановой. Основываясь на этом, Люба-
вин сделал вывод, что космонавты жили в зоне внешних планет
- Юпитера и Сатурна и что надо готовить экспедицию для исс-
ледования этих миров.
В зале поднялась настоящая буря. "Ортодоксальные" ученые
подняли Любавина на смех. Они повторяли давно высказанные
утверждения о том, что жизнь не могла возникнуть на этих
планетах с ядовитой густой атмосферой, а если бы и возникла,
то не развилась бы, а если бы развилась, то не достигла бы
уровня разумных существ, что в ураганной атмосфере Юпитера и
Сатурна невозможны какие-либо постоянные формы, что темпера-
тура солнечных лучей там недостаточна... л еще множество
разных других обоснованных и необоснованных положений.
Выслушав возражения, Гордиенко заявил:
- Можно спорить без конца. Но мы собрались не для этого.
Перед нами сложное задание - узнать, кто они и откуда. Одним
лишь анализом и логикой мы этот вопрос не решим. Но есть не-
которая надежда узнать истину. Вокруг Земли вращается ко-
рабль пришельцев, мы скоро опустим его на нашу планету. Кро-
ме того, на астероиде найден неизвестный аппарат. Его назна-
чение и принцип работы пока еще не разгаданы. Но самую боль-
шую надежду мы возлагаем на второго космонавта, тело которо-
го осталось неповрежденным. Наш Институт считает, что его
возможно "воскресить", то есть возвратить жизнеспособ-
ность... Тише, друзья, я понимаю ваше волнение, но не хочу
спорить. Вы скажете - миллионы лет? Ну и что же? Анализ ска-
фандра и его приборов показал, что температура в них снижа-
лась до температуры мирового пространства постепенно. Зна-
чит, пришельцы все это время пребывали в состоянии анабиоза.
Я заверяю - если тело космонавта серьезно не повреждено - а
мы надеемся на это - то он оживет, воскреснет...
Было решено созвать второе заседание Конгресса через ме-
сяц. За это время Гордиенко и его сотрудники надеялись за-
кончить опыт. Ученые, собравшиеся со всех сторон света, не
захотели уезжать из Москвы - они решили остаться и ждать ре-
зультатов смелого эксперимента.
Институт Астробиологии атаковали толпы корреспондентов.
Работники прессы и радио всех стран Земли требовали от Гор-
диенко регулярной информации, чтобы удовлетворить любопытс-
тво взволнованного человечества. Они умоляли, взывали к гу-
манности... Но ученый был непоколебим. Ни один корреспондент
не смог проникнуть в помещение, где находилось тело космо-
навта.
Тайна продолжала оставаться тайной.
Чудо
И вот... свершилось!
Сейчас, когда все позади - тревога, напряженное ожидание,
сомнения - кажется, что те дни пролетели молниеносно. Но как
долго ползли они тогда, как заставляли замирать сердце перед
тайной, упорно не хотевшей открыть свое лицо...
Казалось, прошла целая вечность, хотя с календаря было
сорвано всего десять листков. Комитет Космонавтики решил за-
держать старт ракеты на Марс до конца эксперимента, так что
я мог бы опять уехать домой. Но я даже и не вспомнил об от-
дыхе - Гордиенко разрешил мне посещать зал, где сотрудники
института работали над оживлением космонавта.
Тело его, освобожденное от скафандра, поместили под боль-
шой прозрачный купол, внутри которого все время обновлялась
водородно-метановая смесь, аналогичная воздуху, обнаруженно-
му в скафандрах пришельцев. Температуру среды поднимали пос-
тепенно, делая длительные остановки через каждые два-три
градуса. Десятки ученых не отходили от приборов, неутомимо
наблюдая за процессом размораживания тела. Гордиенко и дне-
вал и ночевал в институте, даже еду ему приносили в зал, где
проходил эксперимент. Ночью он несколько часов дремал здесь
же в широком мягком крессле, а потом опять дежурил возле ку-
пола, давая все новые и новые указания своим помощникам.
В лившемся сверху мягком свете люминесцентных ламп четко
вырисовывались линии обнаженного тела, и я часами простаивал
возле, рассматривая, изучая его. Все в нем - и круглая голо-
ва с могучим лбом, и сильные передние конечности - руки, за-
канчивающиеся длинными пальцами, и гармонично сложенный
торсвыглядело настолько законченным и целесообразным, что
казалось красивым.
Через десять дней температура внутри купола достигла
тридцати градусов. Приборы показали, что ткани тела и кровь
восстановили жизненную потенцию и что клеточная структура
всех органов не повреждена. Биоэкраны стали светиться едва
заметными вспышками - это начали функционировать периферий-
ные участки тела.
В наступившей напряженной тишине раздался голос Гордиен-
ко:
- Сердце!
Один из операторов включил стимулятор, соединенный с
сердцем космонавта микропроводниками. Действие стимулятора
должно было вызвать пульсацию сердца.
Проходили минуты. Вокруг стояла такая тишина, что было
слышно взволнованное дыхание ученых.
- Есть, - прошептал оператор.
Приборы показали первый удар сердца. Потом ещеодин, еще и
еще... Удары усиливались, учащались. Кровь космонавта заст-
руилась в сосудах, пробуждая к жизни мириады клеток, спавших
на протяжении тысячелетий, сберегая в своей глубине жизнен-
ную силу.
- Неужели оживет? - не удержался молодой оператор.
Ему никто не ответил.
К жизни пробуждалось разумное существо другого мира. Что
оно несло нам, людям Земли, какие мысли, стремления, печали
и радости?
Веки космонавта вздрогнули и медленно опустились. Тем-
но-фиолетовое лицо перестало казаться мертвым. Мускулы его
иногда едва заметно сокращались, оно теряло неподвижность,
оно жило!
Веки поднялись. На ученых смотрели глаза. Не остекленев-
шие глаза мертвеца, а живые, подернутые легкой дымкой,
сквозь которую уже проглядывало сознание.
- Пульс - триста в минуту, - тревожно произнес cператор.
Гордиенко, не сводя глаз с космонавта, молча махнул ру-
кой.
- Может быть, для них это нормальный ритм, - едва слышно
прошептал он.
Туман в глазах космонавта постепенно таял, взгляд стано-
вился осмысленным. Он скользил по рядам ученых и окружающим
предметам. Космонавт смотрел! Жил и смотрел на людей чуждого
ему мира!
Задвигались конечности-руки. Одна из них дотронулась до
стенки купола и опять опустилась. Тело вздрогнуло, по нему
будто прокатилась упругая волна.
В зале послышались возгласы удивления: тело космонавта
без какого либо видимого усилия поднялось в воздух и поплыло
вдоль стенок купола.
Ученые приникли к прозрачной преграде. Мимо них медленно
проплывал обитатель неведомых глубин Космоса. Глаза его тре-
вожно и глубоко заглядывали в глаза людей, будто спрашивая о
чем-то.
Вот он закончил круг, остановился посредине своей камеры
и утомленно закрыл глаза.
- Пусть отдохнет, - сказал Гордиенко. - Друзья, перерыв!
- Но что вы думаете делать дальше? Чем его питать, как
общаться?
- Меня это тоже очень волнует, - ответил астробиолог. -
Надо как можно скорее установить с ним контакт. Прикажите
принести диск, найденный на астероиде. Может быть, он нам
поможет.
Через полчаса посланный привез из Института физики зага-
дочный диск. Его положили на высокий столик возле купола и
стали ждать.
Между тем весть о воскресении космонавта проникла за сте-
ны Института Астробиологии. В толпе корреспондентов и радио-
комментаторов, осаждавших Институт, поднялась настоящая бу-
ря. Но двери Института не открывались. В зале эксперимента
стояла тишина. Ученые сидели вокруг купола и молча смотрели
на слегка вибрирующую фигуру спящего космонавта. Да и о чем
можно было говорить? Надо ждать... ждать, сколько понадобит-
ся... пока откроется хоть на минуту завеса тайны. Науке не
привыкать к этому - она умеет ждать годами, столетиями, что-
бы вырвать у природы хотя бы крупицу знания, нужного лю-
дям...
Прошло несколько часов. Космонавт снова зашевелился и
раскрыл глаза. Теперь он смотрел более ясным и энергичным
взглядом, глубоко проникавшим в душу ученым. Когда глаза
пришельца встретились с моими, мне показалось, что в мой
мозг вонзился острый нож.
Космонавт поднялся в воздух, подплыл к стенке. Он смотрел
на свой диск! Плавно поднялась рука, коснулась преграды.
Место, до которого она дотронулась, закрылось туманом.
Кто-то вскрикнул от неожиданности - там, где только что
было тело пришельца, возникли спиральные завихрения разноц-
ветных пятен. Стенка купола как бы выпятилась до столика,
где лежал диск. Не успели присутствующие понять - что же
происходит у них на глазах, - как туман исчез, зонтообразная
фигура оказалась на прежнем месте, а стенка выровнялась и
опять приобрела прозрачность.
- Диск! - глухо вскрикнул Любавин.
Все обернулись к столику. Диска на нем не было - его дер-
жал в руках воскресший космонавт!
Отзвук тысячелетий
- Что это? - спросил побледневший Гордиенко.
- Деформирование пространства, - как бы не веря самому
себе, ответил Любавин. - Они пользуются другими измерениями.
- Мистика, - прошептал кто-то из молодых ученых. Любавин
метнул в его сторону суровый взгляд.
- Не мистика, а явление, еще не известное нам!
Космонавт, подняв диск над головой, опустил державшую его
руку. Я протер глаза, ущипнул себя, стараясь рассеять галлю-
цинацию, но ничто не помоглодиск, не поддерживаемый ничем,
неподвижно висел в воздухе.
И вдруг что-то случилось. Что именно - я не смог бы объ-
яснить ни себе, ни другим. Все было, как и раньше, но изме-
нение произошло.
Диск начал пульсировать. Голубое сияние лилось из него,
катилось вокруг волнами, постепенно охватывая все помещение.
Очертания окружающих предметов становились туманными, расп-
лывчатыми. Я видел, что все оставалось на своих местах, но
сквозь привычные предметы начинает просвечивать что-то дру-
гое...
Наконец, исчезло все - зал, купол,воскресший космонавт...
Растаяли в пространстве фигуры ученых. Я остался один. Меня
окружал безграничный Космос. Из его глубины сияло голубова-
тое солнце, сверкали неизвестные мне созвездия.
Послышался голос Гордиенко:
- Товарищи... мне не снится? Вы здесь?
- Здесь, - прогудел Любавин будто из другого мира. Проз-
вучали приглушенные голоса и других ученых, Потом все стих-
ло. Я остался один среди безбрежности звездных пространств.
Голубое солнце вдруг уменьшилось в размерах, превратилось
в ослепительный схематичный диск. Возле него стали появлять-
ся шарики планет. Проплыла первая планета, вторая, третья...
По соотношению в размерах они были похожи на планеты солнеч-
ной системы. Меркурий, Венера, Земля... Четвертым должен
быть Марс... Но вместо него по орбите кружилась огромная
планета, в пять-шесть раз больше Земли. Возле нее мчался
спутник, по диаметру значительно превосходивший Меркурий.
Показалась гигантская пятая планета, шестая, седьмая..
- Безусловно, солнечная система, - опять раздался бас Лю-
бавина.
- Кажется, да, - отозвался кто-то из ученых. - Меркурий,
Венера, Земля похожи... Юпитер, Сатурн, хотя и без кольца.
Уран, Нептун тоже... Но где Марс? Почему на его орбите этот
гигант?
- Фаэтон, - торжественно сказал Любавин, - клянусь-это
Фаэтон. А Марс - его спутник.
- Наваждение, - вздохнул Гордиенко. - Голубое солнце...
Марс кружится вокруг неизвестной планеты... что с нами прои-
зошло?
- Подождите... Посмотрим, что будет дальше.
Голоса умолкли. Наступила мертвая тишина, астрономическая
схема исчезла. Я опять очутился в беспредельном просторе,
окруженный сиянием миллиардов звезд.
Откуда-то из тьмы появился и приблизился ко мне освещен-
ный яркими лучами солнца обломок скалы. На нем я различил
какие-то знакомые очертания...
И вдруг я понял...
Ведь это же уничтоженный мною астероид, на котором я на-
шел чужой корабль и двух космонавтов. Вот скалы... вот лета-
тельный аппарат... две серебристые фигуры... Одна из них ше-
велится... увеличивается в размерах... Совсем близко от себя
я увидел голову в прозрачном шлеме, пронзительный взгляд
больших глаз. Они смотрели мне прямо в душу, они говорили...
Да, да! Я не преувеличиваю. Взгляд чужеземца был взглядом
Разума. Он проникал в сокровеннейшие глубины моего сознания,
волновал его неведомой силой, создавая вихрь образов и
представлений. Эти образы не были незнакомыми, таинственными
созданиями чужого воображения. Они были ясны и понятны моей
психике.
Я слышал, я думал, я видел.
Позже я узнал, что то же самое пережили все, присутство-
вавшие ь зале. Но тогда мне казалось, что вокруг меня в
звездной бесконечности не существует никого и ничего, кроме
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг