Не дай бог...
Кто прочтет мои записи, исповедь моей души? Враг или
друг? А быть может, эта тетрадь попадет в руки моему сыну
Георгу... Если это случится, если произойдет чудо, пусть
трагедия отца не затмит твоего пути, твоих исканий, сын мой!
Прочти, вдумайся, примерь к себе. Мне уже ничего не нужно
для себя. Пусть наши жизни станут ступенями для вас - моло-
дых, новых, чистых...
Найду ли я в безднах иного мира Люси? Не знаю. Вам сужде-
но открыть тайны множественности миров, раздвинуть мирозда-
ние. И тогда сгорит тесный мир насилия и рабства, обмана и
мрака, иллюзий наживы и эгоизма.
Наступает эра свободы земного человечества. Это будет!..
За окном бледнеют звезды. Скоро рассвет. Слышны шаги. Это
за мной. Я иду. Прощай, сын мой...
А вдруг я останусь жив? А вдруг соседние миры сумеют по-
мочь нам? И я найду Люси и когда-нибудь вернусь на Землю...
И вот я в комнате. В кроватке спит Георг. Он сладко поса-
пывает, улыбается. Что ему снится? Может быть, мама?..
ИЗ ДНЕВНИКА ПЕДРО ЛОССА
Корабль направляется в Сатланд. Я плыву в страну моего
отца. Дух мой в смятении. На сердце тревожно. Окончились ра-
достные, простые, ясные дни детства и юношества. Внезапно
появилась передо мной тайна, будоража разум, требуя дейс-
твия, воли, умения, мужества...
Что я могу? Ничего!
Но уже нет силы в мире, которая остановит меня в поиске.
Записи отца - а теперь у меня уже нет сомнения, что тетрадь,
найденная в разрушенном доме на острове, принадлежала именно
ему - перевернули всю мою жизнь. Рассудок иронически шепчет:
"Бред, галлюцинация, нереальность. Утверждайся в очевидном,
в явном, слушай голос жизни". Но я не слушаю голоса рассуд-
ка. Я иду за голосом возмущенного духа, требующего невозмож-
ного. И пусть погибну на этом пути...
Всегда манила исследователей тайна, далекие берега, неиз-
вестные земли, новые племена, знания, обычаи, жизнь. Раньше
искали за горизонтом. Потом - среди звезд. И теперь раскры-
вается перед разумом человека новый, необъятный простор, пе-
ред которым ужасается и радуется сердце.
Но возможно ли? Чем подтвердить записки моего первого от-
ца? Как найти Мориса Потра? Только он прояснит прошлое.
Печать мира почти ничего не сообщает об идеях Тенка.
Только иногда прозвучит слабое эхо гипотез, высказанных сме-
лыми учеными. Но я посвящу всю жизнь великой идее. Впереди
многие годы учебы и труда. Верю и надеюсь.
В иллюминаторе колышутся седые волны. За ними в тумане
встает Филтон - многоликое чудовище. Он узурпировал знание,
силу, возможности, творчество. Кто хочет добыть заветное
сокровище, должен окунуться в этот мир преступлений и ужаса,
рискуя стать жертвой ненасытного молоха.
Я не боюсь твоих волшебных приманок, змей многоцветный!
Все время я буду помнить о мечте странной, невероятной, но
прекрасной. Пусть она будет моей нитью Ариадны, выводящей из
грозного лабиринта...
Год позади.
Год напряженной работы. Год унижений. Год непрерывных по-
исков. Не сдался. Выдержал. Пусть презрительно зовут меня
нищим выкормыши богатых семей. Пусть чуждаются. Мне они тоже
не нужны. Живу в крохотной каморке, питаюсь впроголодь. Отец
Себастьян четыре раза в год присылает деньги. Их почти хва-
тает. Почти... Там, где не хватает, я обхожусь терпением.
Хочется есть - терплю. Хочется купить новый пиджак - терплю.
Хочется пойти в кино - иду на окраины Филтона, под звездное
небо. Быть может, так даже лучше.
Жадно поглощаю книги, журналы, газеты. Ищу заветного,
сокровенного. Ищу подтверждений записей отца. Выбираю крупи-
цы из потока информации, сопоставляю. Кое-что уже есть...
Первое. Квантовый барьер.
Скорость света предельна. Мир беспределен. Как это воз-
можно? Как может существовать беспредельное целое с предель-
ной скоростью причинности?
Парадокс. Его можно разрешить только двумя допущениями.
Или мир ограничен, или скорость света можно превзойти. Но
ограниченный мир не может существовать в необъятности, как
метафизическая случайность, а существует как часть неведомо-
го целого. Итак, вне очевидности есть качественно иные неве-
домые миры. Допущение скорости выше скорости света тоже при-
водит нас к возможности объективной реальности, пока что не-
доступной нашим чувствам.
Второе. Расширение мира.
Общеизвестное явление разбегания галактик. Чем дальше от
нас объекты - туманности, звезды, тем с большей скоростью
они убегают от наблюдателя. Известны радиогалактики, квазиз-
везды, приближающиеся к скорости света.
На квантовом пределе наш, физический мир исчезнет, перей-
дем в качественно новое состояние. Снова допущение иного
состояния. Безусловно, там меняется все - пространство, вре-
мя, причинность, сознание мыслящих существ, которые обитают
там.
И вот простая мысль: а что, если наша метагалактика толь-
ко один из узлов единого поля беспредельности? И каждая из
таких метагалактик пульсирует, создавая эффекты разбегания и
сжатия. Разбегаясь, каждая такая мегасистема проникает в
недра соседних миров, оставаясь невидимой, неощутимой для
миров трехмерности.
Возможно, сквозь нас проносятся в страшном вихре звезды,
планеты и туманности, люди, звери и растения иного мира. Мы
не видим их, не знаем о них, лишь психика наша, быть может,
иногда смутно улавливает странные образы, удивительные мыс-
ли, неземные формы, чуждые нашему мышлению.
И, наконец третье. Вечность мира.
Вечность мира - философская аксиома. Необратимое рассея-
ние энергии тоже факт. В физическом мире энергия непрерывно
растрачивается, не восполняясь. Термоядерные процессы звезд,
гравитационное сжатие. обычное горение, жизненные процессы -
всюду течет лавина энергии, двигая мощное колесо мироздания
от букашки до метагалактики. Итак, растрата налицо. Прибыли
же не видно. Но она должна быть. Здесь я вспоминаю гипотезу
Тенка. Только допущение параллельного мира, где происходят
процессы антиэнтропии, может спасти положение. Иначе, мир
давно бы угас, исчез, превратился в безмолвие.
Я люблю смотреть на звезды. Сияющие руны неба загадочно
мерцают. Они неравнодушны к человеку. Они обращены к нему,
как знаки великой книги. Сумей прочитать.
Наука уже начинает понимать странные иероглифы. Углубля-
ясь в поражающие дали, познавая тайны галактик, мы снова и
снова возвращаемся ня землю, примеряем добытые сокровища к
себе и видим, что нам не чужды небесные сферы.
Мечта без напряженного труда эфемерна. Буду снова искать,
собирать осколки. Если бы встретить Потра... Жив ли он? Быть
может, у него уже другое имя. Ведь он ушел в подполье. Но
необходимы спокойствие, дисциплина, осторожность. Ведь одна
попытка уже окончилась взрывом. Кто знает, какие энергии
вступают в действие на грани миров? Кто сможет предугадать
последствия?
Позади четыре года.
Я бакалавр. Диплом в руках. Свободен. Снова милый остров.
Снова безбрежная даль океана.
Отец Себастьян сияет. Рад, что я стал ученым. Рад, что не
забыл его, простого рыбака. Смешной, родной старик! Как я
могу забыть его, если это он фактически создал меня. Да, да
- он! Вытащил малышом из огня, выпестовал, вырастил, выучил.
День за днем, год за годом добывал пищу, одевал, выхаживал
во время болезни. И для себя - ничего. Поразительно! Только
здесь, сейчас я осознал все величие жертвы простых людей,
отдающих себя, всю свою жизнь, чтобы поднять детей своих к
высотам знания и возможностей. Возможно ли оценить эту жерт-
ву? Нет, она бесценна!
И еще одна радость. Я узнал, что Морис Потр жив. Об этом
мне рассказали друзья-студенты из Восточной Европы, побывав-
шие в Филтонском университете. А теперь они прислали сюда,
на остров, письмо. В нем краткое сообщение: Морис Потр - ви-
це-председатель Пражского института гравитации и магнетизма.
Перечень его работ. Несколько строчек его биографии. Долго
сидел в каторжной тюрьме Сатланда. Бежал. Снова судился.
Снова бежал. Работал подпольно в Сатланде. Принимал участие
в партизанской борьбе в Латинской Америке. Теперь постоянно
работает в недавно созданном Институте гравитации и магне-
тизма.
Очень волнуюсь, что-то предчувствую... Странное название
института. Необычно заглавия книг, статей: "Пентамерное
пространство", "Эволюция мироздания", "Иерархия мыслящих су-
ществ", "Антимиры"... Да, да! Он не оставил ту р а б от у,
он продолжает великое дело Тенка. Там, на Востоке, расцвета-
ют новые идеи, растет, утверждается человечность. Там надле-
жит пробить окно в невидимые миры.
Напишу ему. Быть может, он не забыл отца. Сообщу о днев-
нике. Скажу о своем желании работать с ним. Он не сможет
молчать. Он что-то ответит.
Лечу. Самолет "Гавана-Прага". Как все быстро, молниенос-
но. Ответ прибыл через десять дней. Одно слово: "Жду". И
подпись.
Отец Себастьян все понял - не расспрашивал, не отговари-
вал. Я обещал ему, что буду часто писать, а со временем
возьму к себе. Он не ответил мне ни слова, только ласко-
во-укоризненно взглянул на меня. Мы сидели целый вечер на
скале, тихонько пели старые рыбацкие песни - тягучие и
грустные. Океан покачивал далекие точки лодок, шуршал волной
у наших ног.
- Так когда-то Колумб открывал эти острова, - вдруг ска-
зал отец. - Читал я в книге. Кто же удержит того, кто ищет?
Иди, сыпок?
Другой мир. Иные люди.
Дружеские лица. Веселье. Откровенность. Атмосфера братс-
тва и любви.
Здравствуй, Прага. Тебя называют золотой. Я назову тебя
сердечной. Так запомнилась ты мне в первый день - цветами,
омытой дождем зеленью, древними храмами, многолюдными пляжа-
ми и улицами, смехом девушек, несказанным сиянием нового,
рождающегося на каждом шагу мира.
Я еще пройду по всей стране твоей, по славной Чехослова-
кии. Я увижу и другие страны - твои собратья. Но сейчас са-
мое главное - встреча с Морисом Потром. Какой он? Что дела-
ет? Не снится ли мне все, что было, что будет? Возможно ли?
Мы были вдвоем - я и Морис Потр.
Я узнал его сразу. Круглое лицо. Седой ершик над высоким
лбом. Пристальный взгляд больших усталых глаз. Он встал с
кресла, шагнул мне навстречу, обнял. Я услышал взволнованное
дыхание.
- Вы очень похожи на него, Георг?..
- Педро, господин Потр. Я так привык.
- Хорошо, - улыбнулся Потр. - Тогда и я поправлю вас,
Педро. Не называйте меня господином. Тут нет господ. Друзья,
товарищи...
- Согласен, доктор. Вот, возьмите...
Я подал ему тетрадь - записи моего отца. Ученый осторожно
открыл обложку, взглянул на первую страницу.
- Да, это его почерк, - тихо сказал он. - У меня отличная
память. Я оставлю у себя. Можно?
- Конечно!
- Отлично! Но об этом потом. Теперь - о деле. Вы хотите
работать со мной?
- Да! - горячо сказал я.
Он вздохнул, указал на кресло. Сам сел напротив. Взглянул
в окно, где в синем небе плыл белый тополиный пух. Отложив в
сторону тетрадь, промолвил:
- Это не простые исследования, Педро! Знаете ли вы это?
- Да, доктор. Я понял это давно.
- Глубоко ли?
- Не знаю. Но это требует всей жизни...
- Обычные слова, Педро. Всякое дело требует жизни. Тем
более познание. Но в этих исследованиях мы приближаемся к
рубежу миров. За рубежом - абсолютно новая ступень бытия.
- Я готов, доктор!
- Порыв молодого духа всегда подскажет это слово - готов!
Но, кроме порыва, нужно еще и осознание того, на что идешь.
Ведь здесь нельзя ошибаться! И так уже много было ошибок.
Погибли люди, погибли многие идеи. И все во имя эгоистичес-
ких целей...
- Быть может, не погибли,
- несмело возразил я. - Воз-
можно, они живы...
- Допускаю! - сурово ответил Потр. - Ну и что же? Тысяче-
летия рядом с нами сосуществуют мыслящие существа тех миров.
Но они сознательно не общаются с нами. Как и мы с ннмн.
Тенк, ваш отец, ваша мать, если они живы, не способны пере-
дать нам никакой информации. Практически они мертвы. Итак,
мы должны начинать сначала...
- Но ведь вы...
- Да, я многое знал. Но основные формулы остались тайной
Тенка. Затем их узнал через вашего отца Шрат. Вы знаете, чем
это окончилось. Страшный бумеранг! С тайнами мироздания шут-
ки плохи. Грязными руками нельзя трогать сияющее покрывало
беспредельности. Я это осознал тоже не сразу. Поэтому так
медленно продвигается работа. Нужны самоотверженные 'люди,
понимающие, на что они решаются, готовые отдать всю жизнь,
даже не получив видимого результата. Вы удивлены?
- Признаться, да...
- Вот видите. А ведь большинство великих ученых не увиде-
ли результата своих идей. Вспомните Джордано. Мечта была в
необъятности, а рядом пылал костер, звучали злобные клики. А
Кампанелла? Солнечная община мерещилась в сердце, а вокруг -
мрак подземелья, муки тела, отчаяние одиночества. Да что я
буду повторять вам общеизвестное!..
- Значит, возможно, что ничего нет? И Тенк, и отец, и все
другие строили химеры?
- Нет, не химеры, - светло улыбнулся Морис Потр. - И до-
казательства есть. И результаты есть. Но еще больше - впере-
ди. Океан безбрежен. Наш корабль невелик, и курс его неве-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг