Андрей БЕЛЯНИН
OCR BiblioNet
ВКУС ВАМПИРА
Анонс
Вампиры?! И воображение живо рисует эдакое инфернальное бледное
существо с алыми губами и впрочем, коренной астраханец,
художник-авангардист Дэн Титовский - не таков. Он - вампир энергетический и
питается "серебряными чувствами доверчивых девушек". Но, несмотря на
длинный шлейф разбитых сердец, есть у него многолетняя привязанность - в
меру безобидная представительница местного клана Лишенных Тени,
умопомрачительная, ни с кем не сравнимая вамп Сабрина фон Страстенберг.
Указующий перст Судьбы - и именно над ней сгущаются тучи в лице
непримиримой воительницы, зеленоглазой грозы вампиров юной Евы Лопатковой,
ступившей на охотничью тропу по заданию тайного Ордена Гончих.
Я - не положительный герой. Скорее даже отрицательный. Вампиры, честно
говоря, вообще редко бывают положительными, и в этом смысле я всегда умел
смотреть правде в глаза. Нет, определённым шармом мы, несомненно, обладаем,
что подчёркивается неослабевающим интересом к вампиризму со стороны
писательской братии и кинематографа. В той же мере я не стал бы утверждать,
будто бы исключительно все люди исполнены внеземных добродетелей. За две с
лишним сотни лет жизни вынужденно начинаешь разбираться и в людях тоже.
Мне доводилось встречать таких индивидуумов, что порой я принимал
точку зрения моих собратьев как единственно верную. Хотя в их взглядах на
человечество тоже нет ничего нового: "Люди суть теплокровные существа,
предназначенные для избавления нас от труда и насыщающие нас пищей, коей
они же и являются по воле Неба..." Не думаю, однако, что Небо участвовало в
создании этого законопроекта, но - что есть, то есть. С незапамятных времён
люди и вампиры проблемно, спорно, но так или иначе сосуществуют. Каким-то
образом и мне удавалось найти своё место в круговороте бытия, хотя с каждым
десятилетием это давалось всё большими и большими усилиями.
Проблема во мне. Я - монстр. Можно сказать иначе: урод, отступник,
ренегат, предатель, извращенец, генетический дегенерат. Для меня это
особого значения иметь не будет, для осуждающих - тоже, и причины,
побудившие меня взяться за перо, в полной мере не ясны даже мне самому.
Просто события нескольких последних недель показали невероятную глубину
пропасти между мной и Лишёнными Тени, а перейти на другую сторону баррикад
не удавалось пока никому. Я имею в виду, что человеку довольно легко стать
вампиром, но ещё ни один вампир не сумел вернуться к обратному, а именно -
к недосягаемому счастью человеческого бытия. Привлекательного, как ни
парадоксально, самой своей недолговечностью...
Иногда я люблю чуть завышенный слог, сказывается результат хорошего
образования в Мельбурне, Реймсе, Риме и Петербурге. Охотно продолжал бы
беседу с вами в том же неторопливо-повествовательном тоне, но увы - слышу
знакомый цокот каблучков на лестнице. Сейчас дверь откроется, войдёт
Сабрина и... я в очередной раз получу по морде.
- Ты - мерзавец! - без предисловий и объяснений выносит она вердикт, и
моя левая щека вспыхивает от хлёсткой пощёчины. Сопротивляться бессмысленно
и лень, это уже почти ежедневная традиция, и я отлично знаю, что будет
дальше.
- Как я только могла полюбить такого урода?! - Её прохладные пальцы
певуче-порхающими мазками превращают жгучую боль в садняще-сладостную негу.
Урод - относится к определённым особенностям физиологии моего
организма, но никак не к внешним данным. В силу своей специфики я просто
обязан поддерживать себя в спортивной форме, выглядеть предельно обаятельно
и уметь доставить довольствие практически любой женщине... Сабрина знает
это лучше всех, она моя бессменная подруга уже более восьмидесяти лет. Мы
встречаемся, расстаёмся, ссоримся, миримся, бывает, не видим друг друга
годами, и всё-таки - мы вместе. Хотя Сабрина - умница, красавица,
интеллектуалка - и есть... настоящий вампир! То самое, ни живое ни мёртвое,
существо, питающееся человеческой кровью. Горький юмор в том, что я,
например, её кровь пить не могу...
- Дэн, почему ты не брал трубку? Я звоню тебе уже больше часа и схожу
с ума от любви!
У неё длинные чёрные волосы, восхитительно белая кожа и восточный овал
лица. Глаза матовые, без блеска, оттенка густого красного вина, чуть
припухшие веки и длинные маньчжурские ресницы. Она действительно меня
любит, что является редкостью в нашей среде, а зачастую и непростительной
роскошью. Я хочу сказать, что это одна из самых высоких причин моего
конфликта с остальными - они не способны любить...
- Я хочу тебя. Сегодня вечером выступала в каминном зале "Линты", там
все буквально помешались на средневековой музыке, и вдруг неожиданно остро
поняла, как же я тебя хочу...
Сабрина - виолончелистка. На мой взгляд, это один из самых сексуальных
инструментов в руках женщины. Последние тридцать лет она буквально не
расстаётся со своей виолончелью, а в прошлом у неё были великие учителя. Не
хочется бросаться титулованными именами - моя подруга очарует кого угодно.
Она уверяет, что они не были её любовниками. Охотно верю: обычно те, кто
пытается затащить её в постель, редко доживают до рассвета... Я тоже её
люблю. Если, конечно, мы способны на такие чувства, а не пытаемся питать
иллюзии. В моих объятиях она плачет. Я знаю множество женских реакций на
оргазм, но плачет только она, и только от любви...
- Почему ты до сих пор не бросил меня? Ты ведь живёшь за счёт женских
эмоций и всегда можешь найти что-нибудь новенькое... Почему, Дэн? Только
потому, что у меня красивая грудь, а ты всегда был эстетом... Не отвечай! Я
не хочу слов...
Я знаю. Осталось выключить свет, мы оба отлично видим в темноте. Часом
позже, когда она, мокрая и горячая, лежала, нежась щекой о моё плечо,
завязался тот самый разговор, сделавший эту ночь судьбоносной и навсегда
изменившей мой мир. Нет, наш мир. Я не помню, с чего вообще всплыла эта
тема, но начало было достаточно безобидным:
- В городе опять появились Адепты.
- Неужели? Я наивно думал, что их деятельность была запрещена ещё на
Дрезденском конвенте 1712 года. Но что, тебя это как-то волнует?
- Когда появляются одни, следом идут и другие.
- Ты имеешь в виду Гончих? - Я меланхолично накручивал на мизинец её
чёрный локон. - Дорогая, равновесие Добра и Зла во все времена было слишком
зыбким и чересчур условным, чтобы всерьёз вставать на чью-то сторону.
- Ты - урод. - Сабрина потянулась и нежно лизнула меня в ухо, её язык
был тёплым и шершавым, как у кошки. - Урод, который может гулять под
солнцем, носить серебро, заходить в церковь и жить, не проливая крови. Но
тем не менее ты - вампир! Рано или поздно Гончие выйдут на тебя, и ты
будешь вынужден сделать выбор.
- Я не люблю драться...
- ...но умеешь делать это, как никто! До меня доходили слухи, что сам
Барон намерен сделать на тебя ставку.
Я поцеловал её в мраморную ложбинку между ключиц и постарался забыть
об этом имени. Вот уже более тысячи лет Барон является для всех Лишённых
Тени неким символом неограниченного могущества, боли и... грязи. Я
предпочитаю "вольное плавание", до сих пор мне удавалось избегать с ним
даже поверхностных контактов. Похоже, лимит везения исчерпан...
- Ты выступишь на нашей стороне?
- Сабрина, мы закрыли эту тему много лет назад и, как мне казалось,
навсегда. Лучше расскажи мне про Барона...
- Прямо сейчас? - Её поцелуи мягко заскользили по моему животу ниже и
ниже... То, что она делает губами и язычком, не поддаётся никакому
описанию, особенно если учесть остроту её клыков.
Через некоторое время я перехватил инициативу...
Наш разговор воскрес только через час или два.
- О нём мало известно. - Мокрое от слез лицо моей подруги казалось
платиновым в холодном свете полной луны. Я уже забыл, о чём спрашивал, но
она не забывает ничего, никогда и никому... - Барон самый старый из нас,
его личность овеяна легендами и домыслами больше, чем жизнь оклеветанного
Влада Цепеша. Но в отличие от трансильванца Барона почти никто не видел в
лицо. Его сила безгранична, кое-кто склонен полагать, что он - прямой
потомок Матери Проклятых! Правнук, внук, сын... А быть может, даже супруг.
Он никогда не выходит на поверхность земли, у него нет страстей, чувств или
эмоций. Однако его приказы выполняются без обсуждений, его власть
абсолютна, и... он интересуется тобой.
- Это приятно. - Иногда дежурные фразы бывают удивительно к месту,
хотя ничего не объясняют и ни к чему не обязывают. Сабрина приподнялась на
локте, пытаясь вглядеться в самую глубину моих глаз, где, по идее, должна
бы отражаться душа... Но я не уверен, что вампиры имеют душу.
- Я знаю тебя столько лет и ничего не знаю о тебе. Иногда мне кажется,
что я помню каждый день и час, проведённые нами вместе. Зима, холодный
вечер, в красном Питере - диктатура пролетариата, и пьяные латыши хватают
хрупкую девушку-гимназистку. Ты появился так романтично, и на тебе была
офицерская форма со споротыми погонами. На мгновение я даже забыла о
голоде...
- Милая, ты вполне обошлась бы своими силами, их было всего четверо
- Конечно, ведь я сама их заманила, но... Как ты не понимаешь, каждой
женщине необходимо знать, что ради неё хоть кто-то готов рискнуть жизнью.
- Риска не было.
- Но ты был великолепен! Они падали на булыжную мостовую, лицом в
грязный снег, и не могли даже кричать от боли. Я ничего не поняла и пошла
за тобой, как за обычной жертвой, а ты...
Она любит об этом вспоминать. Сабрина сентиментальна и безудержно
импульсивна одновременно. Вся жизнь с ней - сплошной поцелуй на эшафоте.
Она приходит, когда ей заблагорассудится, и уходит, не прощаясь, но, если
её нет больше недели, я начинаю тосковать. Спустя месяц боль притупляется,
а рано или поздно возвращается вновь вместе с Сабриной... Видимо, мыслители
древности в чём-то были правы - любят не за что-то, а вопреки! То есть сам
себе я лично объектом, достойным любви, никогда не представлялся, но
женщины склонны считать иначе...
- Ты не останешься ночевать?
- Ночь скоро кончится, а я всё ещё голодна.
- Ненасытная, тебе мало меня?
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Но если хочешь, попробуй
меня проводить.
Долгий поцелуй. Её язык всегда чуть сладковат, а ресницы пахнут инеем.
Я помог ей застегнуть длинную молнию на платье, быстро оделся, пропустил её
в коридор и запер за собой дверь. Обычно её машина, темно-вишнёвый
"феррари" с затемнёнными стёклами, стоит у самого подъезда. Сабрина нажала
кнопку, вызывая лифт.
- Когда ты вернёшься?
- Завтра. - Она на мгновение прильнула прохладным виском к моей груди.
- Обещай мне подумать о предложении Барона. Хотя бы только подумать...
- Но я даже не в курсе, чего он, собственно, хочет...
- Ты знаешь. Обещай мне. Если любишь, обещай!
Лифт докатился до шестого этажа и замер, лязгнув створками. Стальные
двери распахнулись, а внутри стояла суровая девушка с арбалетом. Прежде чем
мы успели хотя бы удивиться, самопальный болт из шлифованного дерева почти
полностью ушёл в плечо моей возлюбленной. Она не успела даже охнуть...
- Смерть вампирам! - Девушка споро перезаряжала оружие.
Я подхватил падающую Сабрину и медленно поднял глаза на охотницу. Наши
взгляды встретились. Секундное молчание - и она рухнула на пол кабинки
лифта. Скрежещущие двери с характерным чавкающим лязгом сомкнулись. Времени
на сантименты не было...
***
- Мне больно, Дэн...
- Не шевелись, я попробую его вытащить.
Чёрный шёлк платья звонко лопнул под моими пальцами. Иногда отчаяние
страшнее силы, а я боялся её потерять. Умело обработанный осиновый колышек,
длиной в две моих ладони и сантиметра два диаметром, косо прошёл под
ключицей, ближе к плечевому суставу. По счастью, на первый взгляд ранение
не было смертельным для вампира, но я отлично видел, каких усилий Сабрине
стоило сдерживать крик... Осина - магическое дерево, по преданию, на ней
повесился Иуда Искариот, и до сих пор над ней тяготеет проклятие. Её
древесина медленно сжигает плоть Лишённых Тени...
- Потерпи, мне придётся тянуть сильнее.
- Тогда... сделай это быстро.
- В теле могут остаться занозы или щепки.
- Умоляю тебя, сделай это быстро! Если ты хоть чуточку любишь меня, то
не мучай...
- Я люблю тебя!
От резкого рывка её кровь брызнула мне в лицо. Арбалетный болт я
отбросил в сторону. Сабрина захрипела и откинулась на подушках, потеряв
сознание от боли. Сжав кончиками пальцев обе раны, я зажмурился, на миг
перестав дышать. Холодная энергия искорками устремилась вниз, побежала по
рукам, пульсируя в поисках выхода. Через минуту или чуть больше на коже не
останется даже шрамов. Вампиры удивительно быстро регенерируют, а то, что
делаю я, вообще имеет мало аналогов. Сабрина устало разомкнула ресницы. В
её зрачках гасла уходящая боль...
- Не говори ничего. Всё получилось. Ты потеряла много крови и сил.
Спи. Пару дней тебе придётся пожить у меня.
Она молча кивнула и, повернув голову, прикрыла глаза. Её бледность
была чрезмерной даже для умертвия. Убедившись в том, что к ней снизошёл
спасительный сон, я тихо встал и, осторожно выйдя из спальни, закрыл за
собой дверь. Сабрина может находиться здесь сколько угодно, окна плотно
занавешены чёрным бархатом, серебряных предметов я в доме не держу, о её
"пропитании" не так трудно позаботиться. Теперь можно было заняться и
другими, не менее важными делами. Пока они, эти дела, не стали
проблемами...
В гостиной, у телевизора, надёжно привязанная к креслу, сидела та
самая девушка, что напала на нас у лифта. Высокая, рыжая, спортивная, с
короткой мальчишеской стрижкой и ненавистью в зелёных глазах. Я специально
не стал вытирать кровь со своего лица и молча сел напротив, подняв с пола
её арбалет. Смешное оружие... Дешёвая подделка под средневековье,
выпиленная где-нибудь в школьном кружке, проволочный спусковой крючок и
резиновый жгут из аптеки. Тем не менее этого хватит, чтобы убить вампира
выстрелом в упор. На расстоянии больше трёх метров это барахло совершенно
беспомощно...
- Зачем?
Девушка кинула в меня испепеляющий взгляд, но ничего не смогла
ответить. Моя вина - я не потрудился вытащить кляп, но, по совести говоря,
не очень-то и хотелось.
- Я спрашиваю просто так, из праздного любопытства. На деле ты вряд ли
сможешь рассказать мне что-нибудь интересное. Во все века вампиры охотились
на людей, а люди на вампиров. Это так неново, что даже скучно, как
считаешь?
Она попыталась выплюнуть в мою сторону кляп, закашлялась и едва не
задохнулась. На вид ей было едва ли больше двадцати, но сбитые костяшки
кулаков и отсутствие косметики говорили о том, что девушка прошла серьёзную
подготовку.
- Ты ранила мою подругу. Она потеряла много крови и несколько дней не
сможет выходить на улицу. Как гостеприимный хозяин и старый друг, я должен
предоставить ей убежище и... пищу. Надеюсь, мы оба поняли, о чём речь?
Охотница побледнела и, яростно дёрнувшись, выгнулась так, что кресло
заскрипело. Долгую минуту она боролась с верёвками, содрала кожу на
запястьях и обессиленно свесила голову. В её глазах стояли злые слезы...
- Но ты, конечно, поклялась молчать и скорее умрёшь, чем скажешь хоть
слово. Я уважаю благородных противников. Обещаю, ты умрёшь достойно! Но
медленно...
На лбу девушки выступили бисеринки пота. Я никогда не гордился своим
умением разговаривать с женщинами, но, как уже упоминал, это
профессиональный навык. От него зависит моя жизнь, жизнь урода,
вампира-мутанта, изгоя и предателя... Никакого пафоса, никакой позы,
никакой жалости к себе, просто банальная проза...
- Можешь не отвечать, я ничего не хочу слушать-ни объяснений, ни
оправданий. Я буду задавать вопросы, а ты кивать - "да" или "нет".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг