круг, - будут искать его. Вы готовы к выходу в океан?
- Да, - кивнул Ларин. - Утром должны подвезти недостающее
оборудование, и я готов. Но если...
- Оборудование доставим на самолётах, - перебил начальник флота.
- Тогда можно выходить. Как думаете? - и Ларин вопросительно взглянул
на капитана траулера Ускова.
- У меня всё в порядке, Василий Михайлович. Хоть сейчас, - ответил
тот.
- Тогда желаю удачи, товарищи, - сказал начальник флота, поднимаясь
из-за стола.
В комнату вошёл диспетчер, доложил:
- Капитаны траулеров на связи, товарищ начальник флота.
Выходя из диспетчерской, Ларин слышал, как начальник флота говорил в
микрофон:
- Всем! Всем! Всем!..
ГЛАВА 4
НАЧАЛО "МОРСКОЙ КАРЬЕРЫ"
С маленьким чемоданом Вася Соболев подошёл к траулеру "Ураган".
Возле трапа, перекинутого с борта судна на берег, лежала огромная, с
рыжими подпалинами на боках, овчарка. Соболев сделал шаг, чтобы подняться на
судно, и тут же остановился: рыча, собака схватила его зубами за штаны.
- Пошёл вон! - прикрикнул Соболев, на всякий случай отступая назад.
Собака отпустила его, но с дороги не отошла, а, наоборот, улеглась поперёк
трапа, уставив на юношу жёлтые глаза. - Эй, на траулере! - крикнул
Соболев.
На судне никто не отозвался, никто не вышел. Соболев поставил чемоданчик
и сел. Собака не сводила с него настороженных глаз.
- Послушай, ты ведь умный пёс, - заговорил Соболев, надеясь, что скоро
кто-нибудь выручит его. - Настоящий морской пёс. Мне нужно на судно
попасть, к капитану... Понимаешь? Не понимаешь? А сладкое любишь? Бери,
попробуй! - Вася разломил пополам конфетку, одну половинку положил себе в
рот, другую бросил собаке. Она обнюхала её, но не взяла. - Вон мы какие! Не
хочешь - не надо. Ну ладно, тогда я пойду погуляю, может за это время
кто-нибудь подойдёт...
Соболев нагнулся за чемоданом. Собака вскочила. Она стояла пружинистая,
великолепная, готовая к прыжку. Соболев выпустил ручку чемодана и медленно
выпрямился.
- Слушай, пёс, это же мой чемодан. Понимаешь, мой...
Собака опять улеглась. Вася беспомощно оглянулся и увидел проходящих
мимо моряков. Один из них что-то сказал, все повернули головы и засмеялись.
- Крепко пришвартовано. Молодец, Марс!
Овчарка и ухом не повела. Соболев топтался перед нею и упорно глядел на
землю.
- Поди, моряком хочет стать, а с собакой не может справиться.
- Моряк из него, как из мартышки философ...
Вася Соболев был не из тех, кто терпит оскорбления. Он вскинул голову и
гневно сказал:
- Эй, ты, пижон! Если возьмёшь этот чемодан из-под носа собаки,
посмеёмся вместе...
Он в упор смотрел на парня с бледным лицом и едва наметившимися чёрными
усиками. Тот снова отпустил по адресу Соболева какую-то остроту... Соболев
не расслышал, но моряки разразились громким смехом.
- Что ты там бормочешь? Подойди!
- Я не с вами разговариваю, юноша.
- Зато я разговариваю с тобой, - зло сказал Соболев. - Возьми
чемодан. Что, кишка тонка?
- Чтобы доказать, пожалуй, возьму и брошу его в бухту.
- Оставь, Юра, - сказал высокий моряк. - Всё равно не возьмёшь.
Знаешь ведь...
- Не возьму?
- Нет. Это же не собака - волк.
- Пари?
- Давай! Ставлю бутылку шампанского.
Моряк с усиками двинулся вперёд. Дальнейшее произошло с молниеносной
быстротой. Не успел он нагнуться к чемодану, как собака прыгнула и сбила его
с ног. Моряк дико закричал. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы не
подбежал человек могучего телосложения и не оттащил собаку.
Пострадавший поднялся и отошёл в сторону. Губы его вздрагивали.
Щегольской морской костюм был измят. Он косо посмотрел на Соболева и
сплюнул.
- Пошли, ребята!
- Стой, Новиков! - сказал человек, оттащивший собаку. Это был боцман с
"Урагана". - Что случилось? Почему на тебя напал Марс?
- Пусть эта салака расскажет, - Новиков небрежно кивнул головой в
сторону Соболева. - Пошли, товарищи!
- Подожди, не торопись. В управлении я приказ читал. Ты зачислен на
"Ураган" штурвальным.
- Знаю.
- Знаешь? А почему, спрашивается, не являешься на судно?
- Я вам не обязан докладывать, - заносчиво ответил Новиков и с
независимым видом зашагал по набережной.
Боцман сокрушённо покачал головой и медленно повернулся к Соболеву:
- А вы что тут делаете?
Вася молча протянул записку Ларина. Боцман долго смотрел на неё, то ли
читая, то ли обдумывая. Наконец, возвращая бумажку, кивнул:
- Добро. - Потом ласково потрепал собаку по загривку, взял чемодан и,
пропуская вперёд юношу, сказал: - Марс, нельзя. Свой! Понял?
Они поднялись на борт траулера. Соболеву судно показалось великолепным.
Оно сияло медными колпаками компасов, рупорами переговорных труб,
иллюминаторами и бесчисленными медяшками, начищенными до ослепительного
блеска. Отражённый водой солнечный свет трепетными бликами пробегал по
свежевыкрашенным бортам штурвальной рубки. Боцман, показывая Соболеву
траулер, объяснял, где он, как матрос, должен находиться и как действовать
во время аврала.
- Ну что, нравится? - спросил боцман, когда осмотр был окончен.
- Нравится, - признался юноша. - Чистенькое судно. Красивое, как
игрушка!
- То-то и оно - красивое... А красота - дело рук человеческих.
Вникай!
Каюта, куда боцман привёл Соболева, была маленькая и уютная. Небольшой
столик, стул, привинченный к полу, картина на стене, аккуратно заправленные
койки в два этажа. "Жить можно", - удовлетворённо решил Соболев.
- Чувствуй себя как дома, - сказал боцман. - Зовут-то как?
- Василий Соболев.
- А я, значит, Веригин Кузьма Степаныч. Плавал?
- Немного. Летом... Во время каникул. После школы в мореходку хотел
поступить, да не вышло - провалился...
- Ничего. Таких, как ты, тут много, после десятилетки-то...
- Деньги, что были, израсходовал, - продолжал Соболев. - Вот и
надумал пловцом. Разве есть такая профессия?
Веригин, мотнув головой, сказал:
- Стало быть, есть. У нас тут такие чудеса. Рыба сама из океана в трюмы
идёт.
Соболев недоверчиво взглянул на боцмана.
- Как - сама?
- А так... Василий Михайлович даст команду - и идёт. Куда ей деваться?
Я же говорю - чудеса. Значит, парень, подвезло. Ларин, он хоть и молодой, а
башковитый. Приглядывайся, учись, человеком станешь. - Боцман поднялся с
койки. - Ладно, заболтался с тобой... Есть, наверно, хочешь? - Он достал
из шкафчика узелок. - Старуха тут принесла кое-чего. Ты пока подкрепись, а
я пойду...
Соболев не заставил себя упрашивать. Придвинув миску, он принялся
уплетать жареную картошку с бараниной. От неё так вкусно пахло!
- Ну, как, заморил червячка? - зайдя через полчаса, спросил боцман.
- Спасибо, Кузьма Степанович. Вот как наелся!
- Тогда пошли.
На палубе боцман достал швабру и ведро.
- Вот тебе для начала морской карьеры. Подрай-ка палубу. Все начинают с
этого.
Соболев разулся - не хотелось портить хромовые ботинки в морской воде,
засучил штаны и принялся тереть палубу. Траулер слегка пошевеливало на
прибойной волне. От этого мерного покачивания вскоре начало мутиться в
глазах. "Вот он, океан, - думал юноша, глядя на тёмные волны, бесконечной
чередой бегущие к берегу. - Если в бухте так укачивает, то что же делается
в океане? Так скверно... Привыкну или нет?" Стараясь не поддаваться
слабости, Соболев с неимоверными усилиями продолжал работу.
Но, как говорят, это были "цветочки". "Ягодки" Соболев попробовал позже,
в кают-компании, когда пришлось есть жирную уху. Правда, он досидел до конца
ужина, но едва встал из-за стола, как должен был тут же стремительно
выскочить на палубу. Вцепившись руками в ограждение, перегнулся за борт.
Казалось, не зелёная с радужными переливами вода, а сердце опускается и
поднимается, замирая до боли. Юноша закрыл глаза и, уткнувшись лбом в
холодное железо, постоял. Кричали чайки; прогрохотала по пирсу машина. Вроде
полегчало. Отдышавшись, Соболев спустился в каюту.
Боцман, взглянув на его бледное лицо, понимающе улыбнулся:
- Вот и начал "морскую карьеру".
Начало было не блестящее, сказать было нечего. Соболев отвёл глаза и
молча забрался на верхнюю койку.
ГЛАВА 5
"УРАГАН" УХОДИТ В ПЛАВАНИЕ
Ночью "Ураган" тихо отшвартовался и, медленно развернувшись, вышел в
океан. На высокой мачте вспыхнул прожектор, и яркий луч света, прорвав
чёрную тьму, выхватил полосу воды перед кораблем. На освещённом пространстве
горбились высокие пенящиеся волны. Они словно старались побыстрее
ускользнуть из цепких лап прожектора в спасительную темь.
Соболеву никогда ещё не приходилось видеть таких больших волн. Они с
шумом и рёвом гнались за траулером и, казалось, вот-вот доберутся до палубы
и тогда конец всему. Но "Ураган", непостижимо как, вскидывался на гребень и,
подминая волны, всё шёл и шёл вперёд, в темноту, в океан. Ветер подхватывал
брызги и солёным дождём сеял их по палубе. На полную мощность работали
дизели, и дрожь сотрясала судно. Матросы, свободные от вахты, стояли
неподалёку от Соболева, о чём-то переговариваясь.
"Куда это мы спешим?.. Почему покинули бухту в такую погоду? Где инженер
Ларин?" - с волнением думал Соболев. Он хотел уже было идти к себе, как
вдруг из темноты раздался голос:
- Новенький, к начальнику экспедиции!
Соболев вздрогнул: ему показалось, будто это океанская волна швырнула на
палубу приказание и умчалась вдаль. Кого же вызывают?
- Эй, салака, к тебе обращаются, - сказал Новиков и ехидно добавил: -
Только в "ригу" там не вздумай ехать...
- Слушай ты, - Соболев, вспыхнув, шагнул к Новикову. - Какого чёрта
надо?
Ссора готова была разгореться, но тот же властный громкий голос
повторил:
- Соболев, немедленно явитесь к начальнику экспедиции!
- Запомните, долги я платить умею! - Соболев круто повернулся и
растаял в темноте.
- Подумаешь... Не таких видывали, - пренебрежительно бросил вслед
Новиков.
- Брось, Юрка, задираться, - заметил ему другой матрос.
- Не люблю таких. Первый раз на палубе, а ведёт себя, как старый
морской волк.
- Парень как парень. Самостоятельный... И потом, не тебе бы это
говорить.
- А почему не мне? Я кончил мореходку. Наберу плавательный стаж - и
перед вами - не штурвальный Новиков, а капитан Новиков. Понятно? Я далеко
пойду.
- Далеко... - усмехнувшись, матрос сплюнул за борт.
- Скажешь, нет? Я же на "отлично" кончил мореходку. Погоди, я и тебя к
себе на траулер возьму, Коля. Ты же машины знаешь...
- Я тебе не Коля, а Николай Петрович Щербань.
- Пусть. Всё равно возьму на траулер...
- Брось трепаться, Юрка. Будущих капитанов не списывают с судна, а тебя
списали.
- Подумаешь, списали! А за что, знаешь? Капитан неправильно курс
проложил. Навигацию я знаю, как свои пять пальцев, сразу увидел. А когда
сказал ему об этом...
К матросам неожиданно подошёл боцман.
- Новиков, не зарывайся, - сердито бросил он. - Списали тебя за
самовольство, за изменение курса. А капитана, у которого служил, порочить
нечего. Он плавал, когда тебя ещё на свете не было. Совесть надо иметь.
Понял?
- У него нет диплома, - запальчиво возразил Новиков. - Такие, как он,
своё отплавали. А у меня будет.
Самонадеянность Новикова покоробила боцмана.
- Гусь ты, видно, порядочный, Новиков. Может быть, в мореходке тебе
кое-что и сходило с рук. Но здесь крылья ты себе обломаешь. Учти! - Боцман,
тяжело топая сапогами, ушёл.
Новиков хрипло рассмеялся.
А Соболев в это время сидел в каюте начальника экспедиции. Кожаное
кресло качалось вместе с полом, и Вася опять почувствовал себя плохо. Ларин,
вытянув ноги, курил. На столике стоял электрический чайник. Ларин налил
стакан, положил в чай ломтик лимона и придвинул Соболеву.
- Пейте, помогает!
- Спасибо! - чтобы не расплескать, Вася обеими руками держал стакан.
- Не боитесь воды? - спросил Ларин.
- Нет. Тонуть не приходилось, чего же её бояться? - спокойно ответил
Соболев.
- Вот и отлично. Мы с вами будем раскрывать тайны мира, ещё неведомого
человеку. Там есть густые мерцающие леса, горные вершины... Мы увидим такие
переливы красок, такие картины, о которых и не подозревают художники.
Ларин помолчал.
- А когда мы начнём спускаться под воду? Скорей бы! - нетерпеливо
сказал Соболев.
- Мне понятно ваше нетерпение, но помните, под водой встретятся
опасности. Надо уметь избегать их и бороться с ними. У подводников
существуют строгие правила, и соблюдение их обязательно. Нужно привыкнуть к
снаряжению, научиться им пользоваться, знать, как вести себя под водой. Я
надеюсь, вы будете дисципинированным и хладнокровным подводником. А теперь
поставьте стакан в буфет и пойдёмте в лабораторию.
Соболев поднялся и, балансируя, двинулся к маленькому буфету. Широко
расставив ноги, упираясь левой рукой в стенку, он открыл дверку, но не успел
поставить стакан - его швырнуло, и он, как мяч, влетел в койку Ларина. При
этом так стукнулся головой о стенку, что в глазах потемнело.
- Не ушиблись?
Соболев потряс головой - цела! Начальник экспедиции склонился над ним.
Он не смеялся, нет, но юноша готов был биться об заклад, что в глазах
инженера прыгали весёлые огоньки. Вскочив с постели, он извинился.
- Ничего, бывает. Море... - коротко сказал Ларин. - Пошли!
Он распахнул шторы из тяжёлого зелёного сукна на левой стенке каюты. За
шторами была дверь. Ларин открыл её и щёлкнул выключателем.
Переступив порог, они оказались в крохотном коридорчике с тремя глухими
стенами. Передняя стенка не сходилась в углах с боковыми. Мебели тут не
было. Только к потолку, как капля воды, прилип абажур из матового стекла, да
на стене белела круглая кнопка. Вася держался за ручку двери - качка была
ужасная. Ларин нажал кнопку. Передняя стенка бесшумно раздвинулась и, как
только они очутились в находившейся за ней комнате, тут же сомкнулась. Это
была лаборатория. Никакие звуки сюда не доходили. Как будто за кормой не
ревел океан, не свистел в снастях свирепый ветер, как будто не сотрясалось
судно от работавших на полную мощность многосильных двигателей. Соболев
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг