полезу", - решил для себя Гвоздь.
- Не ходи, - утробно выдавил из себя утопленник.
- Не хожу, - покладисто отозвался Кайнор.
- В Три Сосны не ходи, - уточнил мертвяк. - Сразу в столицу, как
собирался.
- Значит, там, за горизонтом, Три Сосны, - догадался Гвоздь. - А чего
не ходить? Неужели это в Соснах тебя так...
Поздно. Мертвяк снова неестественно преломился в поясе, ткнулся
образиной в загаженные колени и затих - кажется, теперь навсегда.
- Чего ж я такого сделал, что вся моя жизнь кувырком пошла? - в сердцах
вопрошал у молчаливых кустов Гвоздь. - Гвардейцы обходительные, идолы живые;
утопленники вот со своими советами лезут!.. Если это и есть всемирная слава,
так избавьте меня от нее, во имя человеколюбия!
Само собой, кусты не отвечали. И даже, стервозы колючие, не захотели
отдавать высохшую одежду, царапались, как живые. Но Кайнор с ними управился;
переоделся в утопленниково, свое не поленился, напялил на него (только плащ
себе оставил и свисток для Друлли, да монеты переложил в карман) - и
отправился вдоль берега на юг, в столицу.
Примерно полчаса спустя он услышал детский плач...
* * *
Существа появились не позади, а перед ними - и первым заметил их Мыкун,
а Быйца догадался, заметив дрожание руки полудурка, и тотчас обернулся.
Фриний и Иссканр еще мгновение вглядывались в тьму, откуда они все пришли, а
потом, почувствовав неладное, посмотрели туда же, куда таращился сейчас
горбун.
Существ было шестеро, и еще два, кажется, маячили чуть дальше по
коридору. Или то просто тени гуляют? - не разобрать...
Но этих, впереди, точно было шестеро, и они совсем не походили на тени.
На людей, впрочем, тоже. Люди - они и ростом поменьше, и в плечах поуже,
и...
"И хвосты у них позади не телепаются", - подытожил Иссканр, вынимая меч
из ножен. Левой рукой он повел из стороны в сторону - знал уже: при движении
огненный браслет на несколько мгновений разгорается и ярче освещает
пространство вокруг себя.
Шестеро хвостачей по-прежнему оставались безоружными, однако Иссканра
это не обманывало. Во-первых, попробуй достань чудиков в таких панцирях да
шлемах, во-вторых, латные перчатки у обитателей Лабиринта особые, шипастые:
двинь под дых - человек пополам и сложится.
Иссканр плавным полушагом выскользнул вперед, закрывая собой Быйцу и
Мыкуна. Фриний и без того стоял от незнакомцев дальше всех - чародей
вслушивался в странные звуки, доносившиеся оттуда, где был вход в Лабиринт.
- Погоди. - И не поймешь, как Фринию удалось оказаться совсем рядом,
ведь только что был на расстоянии трех-четырех шагов! - Погоди. Оружием
всегда воспользоваться успеем.
Иссканру было что возразить, но он промолчал. С чародеями не спорят.
А тот выбрал взглядом вроде как главного среди этой шестерки (и не
сказать, чтобы самого рослого или в наиболее богатом доспехе... ну,
доспехи-то у них почти одинаковые) - выбрал и обратился к нему на неведомом
языке.
- _Пьи изаздэр? Тэ ханнэтэр эдо?_
Спросил властно, как хозяин у дерзких слуг, посреди ночи вломившихся в
спальные покои.
Шестеро промолчали. Лишь один из них, что стоял вторым слева, вздрогнул
и напрягся, будто прислушивался к далеким словам - не словам даже, одному
эху слов.
Потом хвостачи отступили назад и так же бесшумно, как пришли, скрылись
во тьме.
- Откуда они взялись? - прохрипел Иссканр, только сейчас обратив
внимание, как сильно пересохло в горле. - Ты знаешь их?
- Я не знаю ни их, ни того, откуда они взялись. Но ведь это Лабиринт,
место, где оживают мертвые и становятся бесплотными тенями живые. Так что
нечего удивляться. И прошу тебя, впредь не торопись обнажать клинок. - А
затем спросил, повернувшись к Быйце: - Ты хорошо рассмотрел их?
- Этот защитничек мне своей широкой спиной почти всё закрыл! -
прокаркал горбун. - Но... да, я рассмотрел их как следует.
- Что скажешь?
- Бояться нужно не того, что видно, но невидимого.
- Ты где нахватался таких мудрых мыслей? - хмыкнул Иссканр. - Или это
из личного опыта?
- Молись, чтобы не довелось на собственной шкуре убедиться в моей
правоте! - отрезал старик. - И давай, двигай дальше, чего встал? Я хочу как
можно дальше убраться от этих звуков за спиной!
Иссканр пререкаться не стал - пожал плечами и отправился вперед.
Почему-то он не сомневался: тех шестерых (или сколько их было?) впереди уже
нет. Их вообще нет в коридоре.
Стараясь подстроиться под неспешный шаг Мыкуна и Быйцы, Иссканр шел
медленнее, чем мог бы. Поэтому он и услышал, как горбун бормочет себе под
нос нечто неразборчивое.
- Значит, правда... - долетело до Иссканра. - Неужели?!..
И потом вообще какие-то дивные слова: _"Атэлви... атэлвакьи, иммастэр,
нэй?!.."_
Насчет последнего Иссканр так ничего и не понял, а вот Быйцевое
"неужели?!" опять напомнило ему о ночи в дьенрокском караванном доме. Потому
что брат Гланнах тогда сказал точно так же...
- Неужели?! - в голосе монаха смешались страх и отчаянье. И, кажется,
самая толика надежды, которой и жить-то не позволяешь, не допускаешь самой
вероятности ее осуществления. - Значит, правда...
Иссканр пожал плечами: ну да, правда. Он растерялся и не понимал, что,
собственно, происходит. И вел себя не как правая рука начальника охраны, а
как до смерти перепуганный паренек, всегда живший верой в незыблемую истину
и выяснивший, что обманывался.
...Брат Гланнах постучался к нему ночью, когда Иссканр только-только
задремал. Он было решил: что-то стряслось, - и да, судя по осунувшемуся лицу
монаха, действительно что-то стряслось, но не с караваном, как подумал
Иссканр, а лично с Гланнахом. И - догадался Иссканр минутой позже - не в
Дьенроке, а еще в пути, когда этот странный человечек, который умеет
интересно рассказывать и увлеченно слушать, узнал о матушке Шали.
- Простите, я несколько не вовремя... я уйду, если вы скажете, но,
откровенно говоря, дело не терпит отлагательств.
Иссканр жестом предложил монаху войти. В конце концов, раз "не терпит
отлагательств"... да и интересно было, каким боком брат Гланнах имеет
отношение к матушке Шали.
То есть, может, конечно, - и не боком вовсе, но в самый правдоподобный
вариант верилось с трудом. И пусть так - все одно: не стал бы Гланнах так
волноваться, будь его встреча с заведением матушки даже единственным за всю
жизнь случаем недозволенной услады плоти, - не стал бы, точно!
В дряхлом гостиничном креслице и при свете свечи этот человек-кролик
выглядел еще незначительней, безобидней, чем обычно. Но, как обычно, стоило
ему заговорить, и все переменилось.
- Скажите, Иссканр, откуда у вас такое имя? Оно ведь не слишком
распространенное, верно?
Другой бы разозлился: стоило ли вламываться посреди ночи, чтобы
задавать дурацкие вопросы?! Но Иссканр понимал, это лишь прелюдия, зачин,
так сказать.
- Матушка Шали говорила, так когда-то звали древнего героя, что ли...
Еще из пралюдей.
- Верно. Не совсем, но верно... А она, выходит, про отца или про мать
ничего тебе не рассказывала? Вообще - откуда ты взялся, может, какие-нибудь
подробности...
И тут до Иссканра допёрло!
- Простите, брат Гланнах, а вы, часом... не в отцы ли мне метите, а? -
Не зря, видно, монах с "вы" на "ты" перескочил!
Тот медленно покачал головой:
- Ни в коем случае.
- Тогда, может, вы знали моих родителей?
- И да, и нет. И да, и нет... Так что насчет подробностей?
- Ничего не припоминаю. Подумать бы надо...
- Думай. А я пока вот что скажу. Время от времени в Ллаургине случаются
события, которые люди несведущие называют чудесами.
- Это вроде тех россказней про человека, которого зверобоги прокляли и
обрекли на бессмертные скитания?
Брат Гланнах как-то странно взглянул на Иссканра.
- Да, вроде того. Ну вот, я не верю в чудеса, хотя не раз видел такое,
что иные поспешили бы назвать чудом. Всему в Ллаургине Отсеченном есть свое
объяснение. Всему. Кроме одного. Загадка эта мучает меня вот уже больше
двадцати лет, но ответа на нее я не нашел до сих пор. И я бы никогда не
поверил, что это не досужая выдумка, не совпадение, дивное сочетание
непроясненных обстоятельств, - если бы собственными глазами не видел, как
некий младенец... да что там, ты, ты!.. - вот кто был тем младенцем!..
Резкий стук в дверь прервал монаха на полуслове.
- Скорей! - заорал кто-то за дверью. - Иссканр, ты там заснул, что ль?!
За дверью обнаружился встревоженный Толлиш, еще один помощник Лукьерра.
- В чем дело?
- Да какая-то напасть!.. - Он только махнул рукой, весь в изодранном
платье, со свежим шрамом на виске. - Идем скорей, сам увидишь.
Иссканр схватил меч и поспешил за Толлишем, даже не взглянув на
Гланнаха. Он не сомневался, что монах во что бы то ни стало дождется его
возвращения.
И тот действительно дождался. Когда спустя примерно полчаса Иссканр
ввалился в комнату - как и Толлиш, в изодранной одежде, в перьях, с
многочисленными легкими ранами от птичьих клювов, - Гланнах по-прежнему
сидел в кресле.
- Я думал, вы не успеете, - сказал он тихо, снова переходя на "вы". -
Что это было?
Иссканр не ответил - он в ужасе уставился на черную плеть змеиного
тела, лежавшую посреди комнаты.
- Мертва, - проронил монах. - Вползла через окно и успела укусить, но я
убил ее.
- Это тайяга!
- Я знаю. Ее яд смертелен, но действует не сразу. Я боялся, что вы не
успеете. Скажите же наконец: там, на улице - что это было?
Иссканр дернул плечом:
- Сдуревшая стая цапель ни с того ни с сего набросилась на ослов и
лошадей. Заклевали до смерти двух погонщиков, нас вон потрепали, пока мы
всех перебили. Но как же вы...
- Цапли, говорите?! - Иссканру показалось, что монах даже привстал в
кресле, хотя этого быть никак не могло: яд тайяги постепенно парализует
тело, и удивительно, что Гланнах вообще еще жив и может говорить. -
Неужели?!.. Значит, правда...
Иссканр пожал плечами: ну да, правда. Он растерялся и не понимал, что,
собственно, происходит...
- Значит, действительно никаких чудес! - торжественно заявил монах.
- О чем вы?
- О вас... Тем ребенком были вы, Иссканр, вы!
- Каким ребенком?!
- Которого я нашел в... - он замолчал, будто всего лишь хотел перевести
дыхание, Иссканр терпеливо ждал, но монах так и не сказал больше ни слова.
Ибо брат Гланнах, как это и случается во всех историях подобного рода,
умер. Слишком рано, чтобы успеть рассказать все до конца, и слишком поздно,
чтобы Иссканр не заинтересовался своим происхождением.
Следующие два года он потратил на поиски правды.
Они же завели его сегодня в Лабиринт.
- Привал! Ты что, оглох, воитель! - кудахтнул Быйца. - У тебя, может,
ноги и стальные, а некоторым и отдохнуть не во вред будет. Вон как пацана
уморили, едва дышит, - последнее, разумеется, относилось к Мыкуну. Тот и
впрямь выглядел не очень. Но полудурок всегда выглядел не очень, насколько
помнил Иссканр.
Впрочем, спорить он не стал. Только подумал, подходя к месту,
выбранному Фринием для привала, что вот ведь какая штука: он, Иссканр,
все-таки в чудеса верит. Вопреки всему.
Вопреки даже тому, что бессмертный человек из легенд сейчас ворчит и
трясет своей седой бородищей совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. И
меньше всего похож на чудо.
Интересно, что сказал бы на это брат Гланнах?
* * *
- Чего ревешь, конопатая?
Девчонка вздрогнула и едва не кувырнулась с берега в воду.
- Не подходи!
- Не подхожу, - вздохнул Кайнор, вспоминая недавний разговор с
утопленником. - Так чего ревешь-то?
- Чего надо, того и реву! А ты кто такой?
- А я... я так, мимо шел.
- Ну и дурак! - шмыгнула носом конопатая. - Лучше б по дороге шел, а не
по берегу.
- С чего это ты решила, что лучше? - искренне удивился Гвоздь.
- Потому как... потому... - Она снова разревелась. Кайнор терпеливо
ждал. Наконец слезы у конопатой иссякли, а вот любопытство осталось. - Ты
что, правда, ничего не слыхал?
- Ничегошеньки, - развел руками Гвоздь. - А должен был?
- Точно дурак, - хлюпнула она носом. - В реке ж чудище водится! У меня,
между прочим, батьку вчера сожрало, а ты... - И слезы полились опять.
- А ты чего здесь тогда делаешь? - нарочито резким тоном
поинтересовался Кайнор. - Или думаешь, батя помер, так некому уже ремнем
поучить?
Это подействовало. Она мигом позабыла о своих печалях и уставилась на
него вот-такенными глазищами, каждый размером со сливу.
- Ремнем ты будешь учить, да?
- Очень нужно мне тебя учить, - отмахнулся Гвоздь. - Так что ты здесь
делаешь, мелюзга?
- Батю ищу, - призналась она, пряча глаза. - Думаю, а вдруг еще живой.
Он, знаешь, иногда любил к кружке приложиться и того... ну, шел себе и шел,
к речке, между прочим. Любил на бережку посидеть.
"Вот и досиделся, - зло подумал Кайнор. - А я теперь отдувайся".
- Ладно, - сказал он, - поищем мы твоего батю. Но сперва отведи-ка ты
меня к дороге. Или даже лучше в деревню. Ты ж не хочешь, чтоб меня чудище
сожрало?
- Было бы здорово, - задиристо объявила девчонка. - Только ты слишком
костлявый и ядовитый, оно на тебя в жизни не позарится.
- В жизни - не в жизни, а ты лучше отведи.
- Пошли, - проворчала она, поднимаясь. - Шляются тут всякие... води
их! - но ясно было, что конопатая рада случаю вернуться в Три Сосны.
В отличие от Кайнора, которого туда совсем не тянуло - после
утопленниковых-то предупреждений!
Но ведь не пройдешь же мимо этой ревуньи, тут и размышлять нечего.
Может, если бы Кайнор заранее знал, что так получится, он бы и выбрал другой
путь, но теперь... В конце концов, утопленник мог и ошибаться. Или наоборот,
советовать во вред Гвоздю.
Да даже если и не во вред. Вот будь Кайнор уверен, что в Трех Соснах
его ожидает, допустим, целый полк гвардейцев - тогда бы да, наверное, не
пошел.
А так - идет, поспешает.
Дурак, жонглер, шут площадный.
Кого позабавишь на сей раз, Рыжий?
* * *
С караваном Иссканр расстался не сразу - сперва нужно было завершить
ходку. Да он и не торопился, хотелось все обмозговать, решить, куда
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг