тотчас на сотни голосов завопили безумные мартышки, застрекотали цикады,
проревел невидимый хищник...
Повинуясь приказу Шаманки, Гарри потянулся к своему рту и, расшатав,
выломал зуб. Поклонившись, Шалун вручил его ей и что-то проговорил.
- Да, - тихо произнесла Джесси, став поближе к Безуму. - Молочные зубы
у них меняются примерно раз в два сезона: старые выпадают, а взамен
вырастают новые.
- И вы еще говорите о том, что это "нормальные дети"?! - Безум фыркнул,
заглушив даже вопль особо голосистой мартышки, после чего отвернулся и стал
разглядывать диораму. Поэтому и не заметил, что сантаклаусы, все до единого,
вышли в какой-то из боковых коридоров. Племя, как и везде в Ньярке,
сопровождало несколько амерзонок.
- Подойдите ко мне, - велела Шаманка - и лишь с запозданием, когда
Джесси дернула его за рукав, Безум догадался, что эти слова были обращены к
рабам. Вслед за прочими он приблизился к трону слепой женщины, чья шея и
руки были свободны от ошейника и браслетов рабыни.
- Ну что, Миль, - спросила чернокожая, - ты еще не устал надеяться?
- Устал, - спокойно ответил тот. - Очень устал. Но разве у нас есть
выбор, госпожа?
Шаманка
- Теперь, Гарри, я поговорю с вашими рабами, - сказала она. Маленький
влажный кусочек кости царапал кожу ладони, но Шаманка не разжимала кулак до
тех пор, пока последние из сантаклаусов не покинули зал.
Потом она переложила зуб Шалуна в один из своих многочисленных карманов
и некоторое время сидела молча, слушая, как ревет в лесной чащобе невидимый
хищник. Приводила в порядок мысли и еще раз прокручивала в памяти разговор с
президентом сантаклаусов. Был ли взволнованным его голос? И по той ли
причине, о которой она думает?..
На которую надеется.
Мартышки и цикады безуспешно пытались перекричать друг друга, но
Шаманке это не мешало.
"Не поторопилась ли я? Выжидать столько лет, чтобы теперь испортить
все... или наконец добиться успеха". Потом, разумеется, ее девочки проверят
зуб в лаборатории, но она и так понимала: ничего не изменилось, не в этом
дело, не в зубах, пора признаться самой себе, что ответ кроется в другом, в
другом...
Это хорошо, что Гарри привел с собой рабов.
"...только бы Миль был с ними", - но она уже расслышала знакомые
интонации; итак, старый упрямец пережил еще один сезон.
И, судя по тону, сейчас был чем-то весьма расстроен.
Ну да, его всегдашняя головная боль, эти новички, которых Милю
приходится вводить в курс дела и приучать к мыслям о рабстве! Он по-прежнему
в каждом видит сперва воспитателя, а уж потом - человека, пекущегося о
собственных насущных интересах, как то: засыпать и просыпаться без боли в
суставах, не подчиняться сумасбродным детишкам, не бояться, что завтрашний
день будет последним и жизнь придется отдать не за любимую жену или сына, а
за собственных мучителей...
Жизнь так и не научила его главному, он так и не понял...
Но довольно брюзжания! - и Шаманка выпрямилась на троне, велев рабам
подойти поближе.
- Ну что, Миль, ты еще не устал надеяться?
Ответ потряс ее до глубины души.
- Устал, - просто сказал Миль. - Очень устал. Но разве у нас есть
выбор, госпожа?
"Я предлагала его тебе, давным-давно", - подумала она, но сказать это
сейчас не посмела. Конечно, он был мужчиной, однако не самым тупым и
зашоренным. Он не принял тогда ее идею о преобразовании племен не из-за
упрямства, он искренне верил в свою правоту и в то, что Шаманка ошибается.
- Есть ли какие-то изменения?
- Нет, госпожа. Все по-прежнему. Не растут ни физически, ни
психологически. И гибнут, с каждым переходом.
- Рабы?
- Нетронутых льдосейфов становится меньше и меньше, а люди в них, как
правило, отягощены такими заболеваниями, которые... Словом, скоро так или
иначе, а придется что-то менять. Через три-четыре сезона каждый переход
будет стоить племени слишком больших потерь. Я имел в виду - невосполнимых
потерь, госпожа. А что творится с другими?
- Примерно то же самое, Миль.
"И мои "куколки", - подумала она, - тоже удерживают Ньярк на пределе
своих возможностей. Слишком большая территория, мы каждый раз очищаем ее от
мутировавших тварей, но проходит время, и они являются снова, еще более
живучие. Мы должны объединиться".
- Мы должны объединиться, Миль.
- Под чьей рукой?
- Для тебя это по-прежнему имеет какое-то значение? Даже теперь?
- Но ведь в твоем обществе для них нет места, - вмешалась вдруг Джесси.
О да, отважная Джесси, достойная представительница "мужниных жен"!
Джесси, которая понаслышке знает о Нефтяной блокаде, о "днях правильного
порядка", о патрулирующих небо "женской зоны" самолетах! Разумеется, она
согласна возродить старый "мир для мужчин", где ей всегда будет обеспечен
теплый, уютный уголок. Всякий другой миропорядок для нее в принципе
неприемлем и неестественен.
Шаманка улыбнулась краешком рта:
- Разве в твоем обществе найдется место для моих "куколок", а? Или,
может, такое место отыщется для меня? Хватит, Миль! Этот наш разговор ни к
чему не приведет, как не приводили все предыдущие. - И когда эхо последних
слов отгремело под сводами зала, она вдруг велела: - Ну-ка, представь мне
своего новичка, с которым ты так спорил.
"Безум, - думала она, слушая сиплый, с трещинкой, голос. - Значит,
Безум. Ну что же, Гарри сам подготовил мне нужного раба".
- Скажи, - обратилась она к новичку, - по-твоему, что нужно сделать,
чтобы превратить в бабочку то, что стало куколкой, но позабыло о гусенице.
- Это что, такие загадки, да?
- Да, - невозмутимо ответила она. - Итак?
- Взломать кокон.
- Хорошо, - сказала Шаманка. "Неправильно, но... хорошо". - Готовься.
На Игрищах тебе придется попотеть
- Я только этим и занимаюсь с той поры, как вылез из криованны!
- Тем лучше. ...И не забывай про свой ответ на мою загадку, раб.
- Да, госпожа! - с издевкой ответил он.
Она довольно засмеялась.
Гарри Шалун
После рабов Шаманке вновь зачем-то понадобился Гарри. Всех прочих
сантаклаусов она отослала к выходу, а его позвала к себе.
- Так вы поможете снять заклятие Великого Облома? - спросил он, дурея
от собственной наглости и зачем-то теребя бороду.
- Ты сам сделаешь это, - заявила Шаманка. - На Игрищах в самой тяжелой
ситуации ты поручишь все рабу, которому доверяешь меньше всего. И тем самым
снимешь заклятие с племени.
- Но госпожа!..
- Именно так, ты не ослышался. А теперь, если у тебя больше нет
вопросов...
В этот момент в лесу наступила ночь и ожил город. Выглядел он, по
правде-то сказать, ненатурально: чистенькие улицы без единой баррикады,
целые небоскребы, люди, которые сидели с довольными улыбочками прямо в
куснях-беспредельниках... На рабах нет ни ошейников, ни браслетов, многие
идут, держась за руку с воинами племен, но воины эти тоже ненастоящие
какие-то: без огнеплюев, в легкой одежонке, каждый сам по себе... точнее,
каждый вместе с рабом.
Словом, подделка, да еще и неудачная.
Но услышав рычание кусней у себя за спиной, Шаманка вдруг обернулась и
посмотрела в правый угол живой картины. Гарри забыл, что она и видеть-то не
может, он тоже посмотрел туда.
И чуть не закричал от изумления.
У одного из шедших рядом с рабами воинов было... его лицо! И лица тех
рабов, что рядом... их Гарри разглядеть не удалось, но...
В общем, он выбежал из зала, будто наткнулся на рой шмельдриков.
Успокоился только какое-то время спустя, когда неслышно подошедшая амерзонка
коснулась его плеча и жестом велела идти за ней, к выходу.
Лишь тогда Гарри сообразил, что так и не попрощался с Шаманкой.
Глава четвертая
Сантаклаусы
Что-то было не так. Они победили во всех важных турнирах (и во
множестве пустяковых), они выбрались в финал - а все-таки что-то было не
так!
Гарри не спалось, он вертелся с боку на бок, сопел, зарывался пальцами
в лежавшую рядом ритуальную бороду, он вспоминал о триумфе побед и
завистливых взглядах противников, но в голове, как крик обезумевшей отчайки,
билась одна и та же мысль: что-то не так! забыл о чем-то!
"Пустобредни это всё, - думал он. - Завтра последний день Игрищ.
Бэтмены, конечно, сильное племя, и рабы у них тоже не из худших, но мы их
сделаем, точно! После Брюс-Раба Клод-Раб самый сильный, с ним никто не
сравнится. Мы их сделаем".
Наверное, эта маета - из-за зуба; Шаманка всегда для колдовства просила
у него зубы, но вот сегодня ранка болит сильнее, чем обычно. Раз уж все
равно не спалось, Гарри поднялся с кровати и подошел к высокому, на всю
стену зеркалу, чтобы поглядеть, кровоточит ли десна.
Была ночь, но в "Х'тоне" ночь ли, день - мало что значит. Здесь всегда
властвовал сумрак, и приходилось пробираться по коридорам и лестницам с
облайтками* в руках. ("Когда-нибудь, - ворчал Миль-Раб, - эти
светляки-переростки, которыми вы заполняете бутылки из-под колы, вырвутся на
волю и учинят то еще светопредставление!" Как обычно в таких случаях, его не
слушали: слишком много заумных слов и никакого смысла.)
______________
* От англ. light - свет.
Несколько облайток сонно светились на подоконниках и тумбочках возле
кроватей, Гарри взял одну и хотел было помахать, чтобы разгорелась поярче,
но замер. В зеркале он видел отражение выхода в коридор (и сам коридор,
конечно) - и сейчас заметил, как по травяной дорожке неслышно проскользнула
очень даже знакомая тень.
Приблуда Джексон.
Интересно, с чего это ему не спится? Зубы, вроде, накануне себе не
рвал...
Сунув облайтку за пояс, Гарри поспешно ткнул в пару кнопок на пультике.
Рабы спали в соседней комнате, запертые, само собой. Но к тому времени,
когда он открыл дверь, двое из них, Клод-Раб и Миль-Раб, уже проснулись,
получив через ошейники соответствующий приказ.
- За мной! - приказал им Гарри. - И тихо чтоб!
Еще он разбудил Тревора Колеснутого и объяснил всем троим, что к чему.
- А теперь - посмотрим-ка, куда это нацелился наш Приблуда!
Коридорный ковер очень даже удачно скрадывал шаги не только Джексона,
но и его преследователей. Они нарочно держались на приличном расстоянии от
Приблуды: тот время от времени вертел головой по сторонам и вообще вел себя
крайне осторожно. То есть, подозрительно!
Пройдя весь этаж, Джексон очутился на лестнице. Перегнувшись через
перила, он долго вглядывался в полумрак, как будто мог там что-то
разглядеть. Наконец кивнул и заспешил вниз по ступенькам.
- Здесь осторожней, - скомандовал Гарри. Лестничные пролеты не были
покрыты коврами, и эхо здесь гуляло будь здоров!
Они выждали, пока Приблуда спустится хотя бы на пару этажей, и лишь
тогда последовали за ним.
Снизу донеслись чьи-то приглушенные голоса; Шалун знаком велел своим
остановиться и вслушался.
- Ну? - спросил кто-то с интонациями, показавшимися Гарри очень
знакомыми. - Узнал?
- А то! - в голосе Приблуды впервые послышалась угодливость.
- Так не тяни, рассказывай!
- Раскопать-то не просто было. Номер накарябан у них изнутри, фиг
разглядишь.
- Не тяни! - повторно рявкнул собеседник.
И тут-то Гарри пожалел, что все огнеплюи они оставили на входе в
"Х'тон", подчинившись обязательному правилу амерзонок. Он узнал, узнал этот
голос!
- Бэтмены!
- Ты о чем? - не понял Колеснутый.
- Там, снизу, бэтмены. И этот... этот... он им помогает.
- Нужно остановить Приблуду, - решительно шепнул Миль-Раб.
- Нет, подождем. - Гарри сам собирался отдать точно такой приказ, но
теперь не мог, должен был показать, кто здесь президент. Ничего, так даже
лучше. Больше узнает о двурушничестве Джексона.
А тот, пока они спорили, успел что-то задиктовать президенту бэтменов,
какие-то цифры. Теперь Большой Летун уточнял:
- Значит, просто вводишь и всё?
- Ну, я не уверен... Пусть Умнец разбирается.
- Нет больше Умнеца, - отрезал Летун. - За два дня до Ньярка была у нас
встречка с бигмаками... сожрали парня, а многих так кетчупом забрызгали -
двое потом еще от ожогов поумирали, Тилли и Джо Двузубый. ...Ладно, Джексон,
как-нибудь без Умнеца разберемся. Ты - молодец. Теперь мы их точно сделаем!
- Посмотрим еще, кто кого сделает! - грозно выкрикнул Шалун, съезжая по
лестничным перилам. За ним, перепрыгивая через ступеньки, мчались рабы и
Тревор. - А ну, Приблуда, давай колись, перед кем ты здесь хвостом виляешь!
А, это наши старые знакомые, крылачьё-дурачьё! Надеетесь с его помощью
выиграть завтрашний финал? И не надейтесь, ничего у вас...
Гарри осекся: он наконец сообразил, что Большой Летун слушает его с
легкой ухмылочкой и не очень-то внимательно, а сам в это время нажимает на
кнопки своего пультика. Вызывает на подмогу рабов?
Вряд ли: рабы никогда в разборках между племенами не участвуют, это
железно, никакие ошейники не помогают их переубедить. Гарри и своих-то взял
больше для уверенности и для какой тяжелой работки, если придется, - а знал
бы, как получится, больше бы сантаклаусов разбудил.
А все-таки, о чем там трепался Приблуда? Какой это "номер" и изнутри
чего, интересно, он был "накарябан"?
- Ошейники, Гарри, ошейники!
Да Шалун уже и сам догадался, только ни он, ни кричавший Миль-Раб
сделать ничего не успевали. Большой Летун набрал код.
Улыбнулся своей гадкой ухмылочкой.
Подмигнул Приблуде.
И нажал на кнопку.
Кажется, Клод-Раб даже ничего не почувствовал. Просто вот только что
была у него голова, а теперь - одни кровавые клочья во все стороны летят. И
воняет паленым мясом, как обычно, когда огнеплюи долго работали на полную
мощность.
- Ты!.. - Гарри подавился собственным криком, он только и мог, что
накинуться на предателя Джексона и колошматить его кулаками - по лицу, по
плечам, не целясь, только стараясь ударить посильнее, чтоб понял, гад, что
наделал!..
Их растащили; судя по обалдевшему взгляду Приблуды, тот и сам не
ожидал, что его двурушничество обернется такой бедой. Но какая разница,
ожидал, не ожидал!
- Ты продался! - вопил Гарри. - Продался им, продался, поверил им, а
теперь из-за тебя...
- Он не продался, - спокойно возразил Большой Летун.
- ...мы проиграем! - Гарри осекся и икнул от удивления. - Ч-что?
- Ну, скажи ему, Джексон.
Приблуда захохотал, будто свихнутый:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг