тщетно пытаясь поймать взглядом ускользающую тень.
- Эй, кто здесь? - не выдержал наконец монах и потянулся к поясу, где
в специальной петле висела недлинная тяжелая палка, заостренная с одного
конца и окованная тонкими медными листами, - другого оружия Черным Монахам
не полагалось.
Тень просочилась между двумя огромными валунами и остановилась в
нескольких шагах от Лумиана, несколько выше по тропинке. Это оказалась
фигура чуть ниже трех локтей роста, закутанная в меховые одежды, почти
такие же, какие были сейчас на монахе.
- Кто ты? - спросил Лумиан, осторожно приближаясь. Фигура тоже
подалась вперед и монах смог разглядеть, что это был не кто иной, как
стуканец - маленький горный рудокоп. Он был молод, однако густая каштановая
борода, обрамлявшая круглое лицо, делала его похожим на старика. Длинные
волосы были заплетены в четыре жиденькие косы, которые выбились из-под
шапки и разметались по плечам. Одежда обледенела и была припорошена снегом.
Из-за спины его торчала небольшая кирка, по размеру как раз подходящая
низенькому стуканцу. Некоторое время монах и рудокоп молчаливо взирали друг
на друга, и Лумиан лихорадочно размышлял, что могло понадобиться стуканцу в
такую погоду в этих местах.
Маленькие рудокопы селились гораздо ниже, где было теплее и росли
деревья, а осенью и вообще старались не подниматься в горы. Этот же,
изменив всем обычаям, в снегопад добрался почти до самых пещер Черных
Монахов, что само по себе было очень странно.
- Меня зовут Озенкольт, - неожиданно нарушил затянувшееся молчание
рудокоп. Голос его оказался неожиданно сильным и хриплым, он никак не
вязался с небольшим ростом стуканца. - А ты один из Ордена, верно?
- Я - Лумиан, - представился монах, приветствуя стуканца едва заметным
кивком. - Позволь узнать, что ты здесь ищешь?
Рудокоп внезапно улыбнулся и указал на большой плоский камень, стоящий
неподалеку:
- Присядем, у нас еще очень много времени впереди. Ничего не понимая,
Лумиан посмотрел на валун у самого края тропинки. Тот был гораздо выше
взрослого человека и весь покрыт коркой льда. Видя недоумение во взгляде
монаха, Озенкольт подошел к камню и коснулся его ладонью. Лумиан успел
разглядеть, что рудокоп не носил рукавиц, хотя холод стоял просто жуткий.
Камень между тем заколебался, стал как будто туманным, и в его боку
появилась широкая лестница. Лед сам собой исчез, а летящий с неба снег, не
достигая поверхности камня, таял, обращаясь в пар. Озенкольт сделал
приглашающий жест и первым поднялся на валун. Лумиану ничего не оставалось,
кроме как последовать за ним. Камень оказался неожиданно теплым, и это не
было иллюзией. Здесь не чувствовалось даже ветра, хотя камень стоял на
открытом месте. На ощупь он был шершавым и чем-то похожим на грубо
обструганное дерево.
Стуканец уже уселся, скрестив ноги и положив кирку перед собой. Лумиан
вспомнил, что этим жестом маленькие рудокопы выказывали свое расположение к
собеседнику, и внутренне порадовался - разговор обещал быть приятельским.
Монах также присел, постаравшись принять позу, подобную той, в какой
находился сейчас Озенкольт, однако еще не совсем отошедшие от мороза
конечности отказывались сгибаться, так что со стороны потуги Лумиана
выглядели довольно забавно.
Рудокоп не сдержался и хихикнул, но почти тут же поспешил спрятать
улыбку в бороде, взглянув на помрачневшего схимника. Когда же оба наконец
расселись, стуканец заговорил:
- Тебя, наверное, удивляет мое присутствие здесь? Можешь не отвечать,
я вижу и так. Но знай, у меня есть на то веская причина. Я только что
говорил с вашим отцом настоятелем, и он ясно дал мне понять, что больше не
собирается платить нашему роду за позволение проживать в этих горах.
Последние триста лет мы жили друг с другом в мире и согласии. Еще самый
первый ваш настоятель подписал с нами договор. Он обязался платить нам
каждые полвека по шесть изумрудов. Как ты понимаешь, эта плата чисто
символическая - мы за год добываем сотни и сотни гораздо более дорогих
камней. Но эти шесть изумрудов - обычай.
Все, кто когда-либо приходил в наши горы, должны были платить нам за
это. И никто еще не отказывался, кроме нынешнего настоятеля Ордена. Я не
знаю, что толкнуло его на этот шаг, но хочу, чтобы вы знали: мы, стуканцы,
умеем охранять свои владения от посягательств чужих и не потерпим попрания
наших обычаев. Если настоятель не изменит своего решения - все монахи
Ордена будут изгнаны из Северных гор. А нам бы этого не хотелось: горы
пусты и даже несколько человек могут хотя бы на время оживить их, понимаешь
меня?
Лумиан машинально кивнул, округлившимися глазами глядя на маленького
рудокопа. Вот тебе и приятельский разговор получается... Слова Озенкольта
поразили его. Монах никак не думал, что стуканец заговорит с ним именно об
этом. Подобные вопросы обсуждались только с отцом настоятелем или, в самом
крайнем случае, со Старшими братьями - остальные не принимали участия в
принятии действительно важных решений. Так что слова стуканпа стали для
Лумиана большим потрясением. А Озенкольт меж тем продолжил, не обращая
внимания на изменившееся выражение лица Лумиана:
- Настоятель Гуарам попросту выставил меня за пределы пещер, и мне не
удалось больше ни с кем посоветоваться. Ты остаешься последней надеждой как
для нас, так и для вашего Ордена. Если бы мы могли, мы оставили бы вас,
даже не требуя платы, но - нельзя нарушать обычай. Если мы позволим
попирать вековые обычаи, мир не устоит, ведь ничего не делается просто так.
Может, тебе это покажется странным, но наш народ считает именно так.
Поговори с отцом настоятелем и попытайся убедить его изменить решение. Мы
даем вам еще пять ночей. Если на шестую вы не согласитесь на наши условия.
Северные горы закроются для вас навсегда.
Последние слова стуканца Лумиан слушал уже как будто в тумане, пытаясь
решить, что же ему теперь делать. Он очень хотел покинуть горы, поскольку
до сих пор так и не свыкся со снегом и холодом, хоть прожил в обители
Ордена Черных Монахов уже добрый десяток лет; однако все было не так-то
просто.
Несмотря на капризы природы, эти места стали для Лумиана вторым, а
теперь уж, наверное, и единственным домом. Рано или поздно все братья
покидали пещеры, чтобы уйти к людям, но Лумиан, однако, надеялся, что с ним
это произойдет не скоро. А вот теперь его размеренная и уже ставшая
привычной жизнь в горах находится под угрозой и монах не знает, что
предпринять.
Настоятель Гуарам, конечно, понимал, на что шел, отказывая маленьким
рудокопам, но все же Лумиана одолевали сомнения. Когда отец настоятель
сообщал о своем решении клиру, монаху почему-то было гораздо спокойнее.
***
Высокий свод огромной пещеры почти терялся во мраке, хотя света было
более чем достаточно. Сотни факелов разгоняли тьму желтовато-зеленым
пламенем.
Ровные, явно рукотворные, стены были украшены гигантскими мозаиками,
на которых без труда узнавались лица восьми богов-покровителей поднебесного
мира. Здесь находились изображения Имиронга, летнего бога, властелина огня;
Каниоса, бога осени, подчинившего небо; Везэльда, весеннего бога, отца
земли; а так ясе Ньермона, бога зимы и владетеля океана. Кроме того, с
мозаик взирали Амфарон и Брэннета - созидатели всей людской и божественной
магии, да безумный бог Райгар, хозяин Огненного Царства и Небесного Дворца.
Реже других встречалось изображение богини Орнеллы, считавшейся дочерью
Ньермона. Среди мозаик было труднее выделить изображения наиболее
почитаемых в мире богов, однако изображения Райгара были выполнены с особой
тщательностью и усердием. Уже одно это говорило о многом. Хозяева пещеры
явно ставили Безумного бога выше остальных.
Вдоль стен располагались каменные кресла; на каждое было наброшено
шерстяное вязаное покрывало. Однако сейчас кресла пустовали, только
некоторые из них занимали люди в блестящих черных плащах, с наброшенными на
головы глубокими капюшонами. Однако каждый знал, кто под ними скрывается.
Четверо Старших братьев Ордена и отец настоятель Гуарам неподвижно
восседали в креслах, цепкими колючими взглядами скользя по темным фигурам,
постепенно заполняющим пещеру. Когда же под высокий свод ступил последний
монах, откуда-то сверху раздался протяжный глухой удар гонга. Царившую
тишину не нарушило больше ни единого звука. Едва все монахи заняли
отведенные им в соответствии с рангом каждого кресла, Гуарам поднялся,
опираясь на толстый посох, навершием которого служил оправленный в черненое
серебро человеческий череп со вставленными в глазницы полированными шарами
из вулканического стекла.
- Будь славен, Райгар Незабвенный! Велика сила твоя, так дай же нам
хоть малую ее толику, чтобы верно служить тебе!
- Будь славен, - эхом повторили все присутствующие, чуть привстав и
снова опустившись в кресла, как того требовал сложившийся за века ритуал.
Гуарам остался стоять. Капюшон сам собой откинулся, открыв сморщенное,
изборожденное глубокими морщинами лицо старика. Набухшие мешки под глазами
только подчеркивали почти полное отсутствие белков.
- Приветствую вас, братья, - громогласно заявил он, смотря куда-то
вверх. - Сегодняшнее собрание будет особенным, поскольку все вы услышите
то, что вам пора узнать.
- Да, настоятель, - вновь в один голос ответили остальные,
одновременно откидывая на плечи капюшоны. В свете факелов заблестели
покрытые потом сосредоточенные лица. В пещере было очень тепло, хотя в
горах лежал снег.
- Тогда слушайте меня. - Гуарам оглядел собравшихся, всматриваясь
каждому прямо в глаза, и никто не осмеливался отвести взгляд. - Все вы
знаете, что Великие Змеи уже не те, что прежде, им не удалось удержать
власть. Драконы теряют силу, и на их место приходят люди. В городах Империи
льется кровь, вечные покидают этот мир, уходя навсегда. И я верю: придет
время, когда страной будут править только лишь смертные, а остальные
скроются на Изнанке Мира, как трусливые псы! Этот мир - для смертных! Этот
мир - для нас! Так давайте же бороться за него, давайте внесем и свою лепту
в это правое дело. В этом наш долг. Так велел Незабвенный! Мы не должны
делать исключений ни для кого, будь то Великие Змеи или всего лишь озерные
девы, так старательно пытающиеся походить на нас. Смерть каждому! Слово
Райгара твердо, и мы должны делать то, что приказывает нам повелитель.
Отец настоятель замолчал, переводя дыхание. В пещере разнесся
приглушенный ропот. Как ни были верны Черные Монахи настоятелю и Райгару,
их все же смутили речи Гуарама. Еще бы, ведь призывал-то он их на самую
настоящую войну, чего им никогда в жизни испытывать не приходилось. Для
этого есть настоящие армии, где полно доблестных воинов, лучше умеющих
воевать, нежели отшельники, поселившиеся в Северных горах.
Гомон мало-помалу начал стихать, поскольку отец настоятель не
торопился продолжать свою речь, требуя от братьев Ордена полнейшей тишины.
Но неожиданно откуда-то раздался не слишком смелый, но тем не менее
настойчивый голос, звучавший так, что его услышали все присутствующие в
главной пещере:
- Отец, объясни мне, почему мы не можем жить в мире с вечными? Ведь
раньше все было именно так и никто не искал иного...
Гуарам, услышав эти речи, дернулся, будто ужаленный, и обернулся,
пытаясь увидеть того, кто посмел заговорить.
- Богохульник! - завопил отец настоятель, потрясая посохом. - Да как
ты посмел усомниться в словах нашего благодетеля?! Незабвенный мудр, и ему
ведомо то, что скрыто от взоров простых смертных. Мы должны преданно
служить ему и даже в мыслях своих не ставить под сомнение его речи!
Внезапно ударивший сверху столб ледяной крошки столкнулся с
вырвавшимся из трещины в полу огненным протуберанцем. Яркий взрыв на
какое-то время ослепил людей, отшвырнув Гуарама в кресло, больно ударив его
о камень.
- Молчите, твари! - Громовой голос, казалось, полился сразу со всех
сторон, заставляя всех упасть на колени. - Молчите, ибо это говорю я!..
Огненный туман схлынул, открыв стоящее посреди пещеры чудище. Райгар
предстал перед монахами таким, каким его помнили люди. Бог обернулся
василиском на паучьих ногах, с крабьими клешнями. Длинное змеиное тело
непрерывно извивалось, разбрасывая во все стороны густую, источающую
нестерпимое зловоние слизь. Мощный петушиный клюв был раскрыт, выставляя
напоказ Длинные изогнутые зубы. Огромные мертвые глаза смотрели поверх
голов, но каждому казалось, что бог смотрит только на него, взглядом выедая
душу и жалкие крупицы хладнокровия, которые еще остались у некоторых.
- Не смейте ставить мои слова под сомнение! Твари никогда не решали за
меня, и этого не будет, даже если мне придется расправиться со всеми до
единого!
Пророкотав это, Райгар изогнулся и поднял недавно Роптавшего монаха
высоко вверх, а затем, изогнувшись, коротким ударом пронзил его хвостом от
промежности до горла. Темная кровь брызнула во все стороны, заляпав стены
пещеры и обагрив лица монахов. Изуродованные останки того, что еще недавно
было человеческим телом, упали к ногам отца настоятеля.
- Слушайтесь своего хозяина, твари! - рявкнул Безумный бог и вдруг
совсем просто добавил:
- Нельзя кусать руку, которая тебя кормит.
Новая огненная вспышка ослепила людей, а когда к монахам вернулась
способность видеть, Райгара уже не было в пещере. О визите Незабвенного
напоминал лишь обезображенный труп, лежащий у каменного кресла перед
Гуарамом.
Все потрясение молчали, пораженные увиденным. Как-никак, Безумный бог
в последний раз спускался в поднебесный мир три сотни лет назад, именно
после этого и возник Орден Черных Монахов, провозгласивших Райгара превыше
остальных богов.
Подняв оброненный посох и стиснув его в руках, Гуарам вышел на
середину пещеры.
- Слушайте, братья! - выкрикнул он, обращаясь к монахам. Голос
настоятеля заметно дрожал, но никто, даже сам Гуарам, не обратил на это
никакого внимания. - Вы все только что стали свидетелями того, как наш
покровитель, Райгар Незабвенный, покарал сомневающегося. И такая же участь
ждет каждого, кто решится предать свою веру и своего бога. Мы все делаем
только то, что говорит он, и не должны поступать иначе. Слушайте, братья,
внимайте слову своего бога! Великие Змеи хотят вернуть все на круги своя,
хотят снова заставить людей служить себе. Но мы не должны допустить этого.
Ждите Знака!
Ждите, да поможет всем нам Незабвенный! Ждите Знака! Ждите!..
- Вы видели бога, - неожиданно для Лумиана произнес стуканец. - Нам
это известно, вечные всегда чувствуют проявления Настоящей Силы. Но запомни
одно: даже Высшие Существа имеют обыкновение заблуждаться. Этого
достаточно, чтобы ввергнуть мир и Изнанку в кровавый хаос. Прошу тебя,
подумай об этом еще раз. Мы не хотим враждовать с людьми.
Лумиан лихорадочно искал решения сложившейся ситуации. Стуканцы хитры,
они никогда не говорят всего, у них за душой постоянно какая-то тайна.
"Слушайтесь своего хозяина, твари!" - вновь взревели в голове слова
Райгара, и это привело все еще колеблющегося монаха к незамедлительному
решению. рука Лумиана метнулась к поясу, туда, где висела обитая медью
палка.
Еще миг - и острие вонзилось в то место, где только что находился
стуканец, - палка вспорола лишь воздух. Сразу же со всех сторон навалился
холод. Лумиан снова почувствовал под собой обледенелый валун, к которому
уже успела примерзнуть одежда. А ведь он только что сидел на теплом
шершавом камне, укрытом от снега и ветра...
- Что ж, ты свой выбор сделал, - послышался в отдалении голос, полный
брезгливости и разочарования. - Думал, мне удастся вернуть разум хотя бы
одному, но я, похоже, ошибся.
Лумиан скатился с валуна на занесенную снегом тропинку, разрывая
примерзшую одежду. Ледяная крупа больно стегнула по оголившемуся телу, но
монаху сейчас было не до того. Все его мысли были поглощены только одним -
убить ненавистного рудокопа, чуть было не совратившего одного из
преданнейших братьев Ордена с пути истинного.
Крепко стиснув в ладони оружие, монах стал озираться по сторонам,
пытаясь разглядеть, куда спрятался стуканец. Лумиан как-то сразу заметил
тень, притаившуюся за камнями, и, крутанув палкой, ударил, однако острие
вновь не достигло цели. Маленькая фигурка с непостижимой для человека
быстротой отскочила в сторону и оказалась на тропинке за спиной Лумиана.
Монах еще успел повернуть голову, чтобы разглядеть за снежной пеленой
изогнутую, блеснувшую сталь занесенной для удара кирки. А затем ногу чуть
выше колена пронзила острая боль: вполне мирный инструмент рудокопа,
обернувшийся неожиданно грозным оружием, разорвал Лумиану мышцу. По ноге
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг