осколок Шара.
Берхартер хотел что-то ответить, но тут Энерос внезапно насторожился и
поднял руку, призывая к вниманию. Берхартер, мгновенно осознав, что
происходит что-то из ряда вон выходящее, вопросительно воззрился на
Энероса, а тот вместо ответа указал сначала на город, а затем на свою
голову.
- Камень, - коротко произнес он, видя, что остальные Охотники не
совсем понимают, что он имеет в виду. Берхартер подобрался и наконец сумел
прочувствовать то, на что обратил внимание Энерос. Посланец Великих Змеев
опередил их и сейчас входил в город. Никто из тварей не знал, где именно
это происходит, но факт оставался фактом: противник Охотников приближался к
осколку Дара Богов с каждой минутой, пусть медленно, но неотвратимо.
- Этот драконий слуга берет на себя слишком много! - едва не выкрикнул
Дэфин, но в последний момент его голос сорвался на яростное рычание. - Эта
дрянь поплатится... Я не дам ему завладеть Пламенеющим Шаром раньше нас!
- У меня есть лучшая идея, - качнул головой Девятый Охотник. - Нам
следует подождать. Если этому смертному удастся завладеть камнем, то он
непременно попытается выбраться из города. Так пусть же посланец Великих
Змеев сделает за нас всю черную работу, а нам останется только схватить его
и забрать осколок. Мне кажется это лучшее из того, что мы можем предпринять
в сложившейся ситуации.
Подсознательно Берхартер готов был к тому, что Дэфин вновь
воспротивится, но на этот раз тот согласился. Возможно, Дэфин сразу же
оценил, какие выгоды влечет за собой план, предложенный Берхартером.
- Хорошо, - кивнул он. - Но я не собираюсь ждать здесь и прятаться,
как последний трус. Разве тебе не хочется взглянуть на происходящее вблизи?
- Честно говоря, нет, - поморщился Берхартер, во в то же время уже
решил для себя, что ему придется на это пойти, дабы не породить новую
ссору.
Даже подобная мелочь могла вновь вывести Дэфина из себя. Тот же,
поняв, что на этот раз одержал верх, хохотнул и направился в сторону
Мэсфальда, но теперь пустил лошадь не галопом, а шагом - ему некуда было
торопиться.
На них все еще не обращали внимания, хотя навстречу Охотникам то и
дело попадались золониане. Далеко не все воины короля Сундарама участвовали
в штурме города: добрая треть армии осталась в лагерях и расположенных
поблизости поселениях. На дороге теперь попадались куда-то спешащие воины и
целые отряды.
Охотники изредка ловили на себе косо брошенные взгляды, но никто не
торопился заговорить с Райгаровыми тварями. Впрочем, золониан можно было
понять - их куда больше занимало скорое взятие города, чем трое каких-то
странного вида людей в запачканных одеждах, уже давно переставших выглядеть
новыми. Золониан не смущало даже выставленное почти напоказ оружие троих
всадников и их злые лица.
Только один раз золонианский десятник, увидев скачущих по дорого
Охотников, не смог остаться в стороне.
- Кто вы такие, что вам здесь надо? - сердито произнес он, загораживая
путь. Берхартеру не хотелось, чтобы вновь повторилось то, что случилось на
приграничной заставе, а потому он, опережая Дэфина, впился взглядом в
десятника, отдав короткий, но емкий приказ: "Пошел вон!"
Золонианин отшатнулся, будто получив оглушительную пощечину, глаза его
испуганно забегали, но так ни разу и не остановились на лицах Охотников.
Воины, стоящие чуть поодаль, недоуменно наблюдали за происходящим, но
вмешаться не рискнули: то ли не поняли, что произошло, то ли, напротив,
прекрасно разобрались, но испугались. Берхартер не стал бы винить их в
этом. Более того, он даже был рад, что все закончилось именно так, а не
иначе, - тварям не нужна была новая стычка прямо под стенами Мэсфальда.
Дэфин также, что весьма удивило Берхартера, стремился избежать ссоры с
воинами, а потому даже не взглянул на них, быстро проехав мимо. Трудно было
сказать, отчего он так поступил: то ли и впрямь проникся важностью момента,
то ли решил сорвать зло на Девятом Охотнике позже. Однако когда Берхартер
понял, куда направляется Дэфин, то лишь крякнул от бессильной злости. Дэфин
развернул коня и двигался вдоль городской стены, постепенно к ней
приближаясь. Он то и дело утирал рукавом все еще текущую из разбитого носа
кровь, но взгляд его был обращен лишь на Мэсфальд, а на губах блуждала
зловещая улыбка.
Мимо быстрым шагом в направлении города прошли две сотни золониан,
вооруженных мечами и копьями. Намерения их были отнюдь не двусмысленными -
решимость сражаться до конца читалась во взоре у каждого.
Недалеко свистнула стрела. Стало быть, стрелы, выпущенные со стен,
долетали сюда. Однако, по мере того как Охотники подъезжали поближе к
стенам, количество стрел постепенно возрастало.
- Дэфин, - окликнул тварь Берхартер, - не дури, давай вернемся. Нам
незачем ждать под стенами... И к тому же я не желаю глупо погибнуть в двух
шагах от цели.
- Погибнуть? - Дэфин придержал коня и обернулся. - Да ты никак
испугался, Берхартер? Ты все больше разочаровываешь меня.
- Давай вернемся, - настоятельно попросил Девятый Охотник. Его вдруг
охватило плохое предчувствие, но, чего именно оно касалось, Берхартер не
смог определить.
Внезапно он ощутил короткий и резкий удар чужой воли, а мгновением
позже краем глаза сумел разглядеть, как что-то вспыхнуло в воздухе всего в
нескольких метрах от него. Дэфин лишь ухмыльнулся, даже не взглянув ра
моментально обратившуюся в пепел стрелу, едва не пробившую ему голову. Это
незначительное, казалось бы, происшествие насторожило и испугало
Берхартера.
Сам-то он даже не успел почувствовать угрозы, не то что отреагировать
на нее, а вот Дэфин не только заметил приближение стрелы, но и уничтожил
ее. Берхартер не желал себе признаваться, но Дэфин был явно сильнее его в
обращении с тем, чем наделил своих тварей Райгар.
- Давай вернемся, - стараясь говорить все так же твердо, повторил
Девятый Охотник. Но Дэфин лишь качнул головой и вонзил каблуки в бока
лошади, послав ее вперед, еще ближе к городу.
На этот раз не сдержался даже Энерос. Без труда обогнав Дэфина, он
перегородил дорогу и покачал головой:
- Все, хватит, мы возвращаемся!
Произнес это Охотник столь категорично, что Дэфин даже удивился.
Похоже, он никак не ожидал от Энероса подобного проявления
настойчивости. Видя, что Дэфин не соглашается, Охотник заставил свою лошадь
подойти вплотную к лошади упрямой твари и наклонился в седле, намереваясь
что-то сказать, но не успел. Странно дернувшись, Энерос коротко вскрикнул и
сполз на землю, мешком упав в снег. Берхартер, ругнувшись и еще не понимая,
что произошло, спрыгнул с лошади и подбежал к Охотнику. В голове
Бер-хартера эхом отражалось то, что переживал сейчас Энерос, - боль. Тупая
боль и обида.
Энерос скреб руками по снегу, пальцы его судорожно подергивались, а
губа была закушена так, что по щеке пробежала густая капля крови. Упав на
колени, Берхартер ухватил Энероса за плечи и встряхнул, но тот, казалось,
никак не отреагировал на это, продолжая стискивать в ладонях сухой снег.
- Что?.. - выдохнул Девятый Охотник, не в силах произнести больше ни
слова. Он попытался взять на себя часть боли Энероса, чтобы хоть немного
облегчить его страдания, но душа Лумиана взвыла, едва только Берхартер
сделал это, а посему Девятому Охотнику пришлось отказаться от задуманного.
- Спина... Спина! Вытащи это... Вытащи, Райгар тебя забери!!! - Энерос
то едва слышно шептал, то срывался на крик. Охотник плохо контролировал
себя.
Он пытался вцепиться в Берхартера, но руки его бессильно соскальзывали
и вновь скребли снег, на котором Девятый Охотник наконец увидел ярко-алые
пятна.
Осторожно перевернув Энероса Берхартер едва не застонал, увидев
открывшуюся его взору картину. Короткий обломок стрелы торчал из спины
твари чуть выше поясницы. Оперенное древко лежало,в снегу, под телом.
Осторожно пощупав спину вокруг раны, Берхартер понял, что подтверждаются
его самые худшие опасения.
Крови было немного, но стрела угодила точно в позвоночник и накрепко
увязла в кости. Теперь стало понятно, отчего ноги Энероса не двигались,
хотя верхняя часть тела и билась в судорогах.
- Да вытащи же! - продолжал стенать Энерос, но Берхартер лишь
осторожно положил его на бок, стараясь не тревожить засевший в позвоночнике
обломок, и как-то беспомощно взглянул на Дэфина, также спешившегося и
остановившегося в шаге от Энероса. Вернее будет сказать, на Дэфина смотрел
Лумиан: монах был столь поражен случившимся, что впал в какую-то
прострацию, утратив всякое ощущение реальности. Берхартер же лихорадочно
пытался решить, что он может сделать для раненого Охотника, - и не находил
ответа. Даже сила, дарованная Незабвенным, не могла помочь; Черные Охотники
могли разрушать и сеять панику, пробивая себе путь к цели, они могли
залечить полученную рану гораздо быстрее, чем обычные люди, но и их
возможности были не безграничны. То, что произошло с Энеросом, Райгаровы
твари уже не могли поправить - это было по силам лишь богу, но Хозяин
молчал. Кто знает, возможно, его не тронула потеря слуги.
Дэфин, до этого момента стоявший неподвижно, наконец что-то
пробормотал сквозь зубы и шагнул к Энеросу, одновременно опускаясь на
корточки. В руке его сверкнул нож, в следующий миг опустившийся на горло
Энероса и располосовавший его от уха до уха. Во все стороны брызнула кровь,
пятная чистый снег, глаза Охотника вспыхнули и на миг замерли, взгляд его
коснулся Дэфина, и в нем отразилась целая гамма чувств. Однако среди них не
было испуга и ненависти.
- Не-е-ет!!! - запоздало завопил Лумиан. Впервые с момента своего
пробуждения в теле, принадлежащем сейчас Берхартеру, он обрел голос. Его
руки потянулись к Энеросу, тело которого обмякло и распласталось на снегу.
Он тряс безжизненное тело, не замечая, как толчками вытекающая из
перерезанного горла кровь пачкает его руки и одежду. А Дэфин, медленно
распрямившись и не смотря на впавшего в шок Берхартера, тихо заговорил:
- Райгар Незабвенный, Хозяин и создатель наш! Прими душу раба твоего,
ибо был он верен тебе до последней минуты. Все, что свершал он, было лишь
ради тебя, создатель. Прими душу порождения твоего, имя которому Энкл, и
который рожден был в Себорне : от мужчины и женщины, и которому ты даровал
новое имя и новые силы. Дай благо пасынку твоему и прими его как сына.
Упокойся с миром, монах Энкл, ныне Черный Охотник Энерос, слуга
Незабвенного Райгара, владетеля Небесного Дворца и Огненного Царства. Да
будет так... Пусть никто не потревожит твой сон.
Наклонившись, Дэфин положил ладони на плечи Берхартеру, который все
еще стоял на коленях у тела Энероса. Девятый Охотник поднял полные боли и
недоумения глаза и увидел над собой усталое лицо Дэфина. Странно, но
Берхартер не заметил там прежней злобы и ненависти. На лице Дэфина застыла
такая же боль, какая терзала сейчас Девятого Охотника. Боль, смешанная с
сожалением и тоской.
- Пойдем, - тихо произнес он, потянув Берхартера от мертвого тела. Тот
медленно поднялся, а губы его беззвучно шептали:
- Почему? Почему ты сделал это?
Он и сам не знал, к кому обращается в этот миг - то ли к Дэфину, то ли
к самому Райгару.
Берхартеру никто не ответил. Переводя взгляд с мертвого тела на Дэфина
и обратно, он отступил на несколько шагов и остановился только тогда, когда
уткнулся спиной в собственную лошадь. Так Девятый Охотник стоял и смотрел
на Энероса, на лице которого застыло выражение какой-то странной свободы.
Казалось, смерть была для Энероса благом, которого он ждал очень и
очень долго.
"Его надо похоронить! Его надо хоть как-то похоронить!" - вопил в его
душе Лумиан, но Берхартер будто не слышал его. Он снова перевел взгляд на
Дэфина, однако тот и не пытался приободрить Девятого Охотника. На его лице
вновь проступила, казалось бы, полностью ушедшая злоба. Бросив косой взгляд
на распростертое на снегу тело, Дэфин лихо вскочил в седло и не глядя
вогнал заляпанный кровью нож за голенище, даже не потрудившись обтереть
его.
"Его надо хотя бы похоронить..." - уже не кричал, а едва слышно шептал
Лумиан, но Берхартер был все так же глух. Девятый Охотник не помнил, как
вновь оказался на лошади, как развернул ее и медленно поехал прочь, то и
дело оборачиваясь, чтобы бросить взгляд на неподвижное тело Энероса. Каждый
раз Берхартер клялся, что это в последний раз, но вновь и вновь
оборачивался, чтобы увидеть Охотника, еще несколько минут назад живого и
полного сил, готового отправиться по приказу Хозяина хоть на край Империи,
хоть на Изнанку Мира - куда угодно. Смерть Энероса казалась нелепейшей
случайностью, которой не должно было произойти. С кем угодно - только не с
творением Незабвенного. А еще Берхартер не знал, как ему теперь относиться
к Дэфину.
Они медленно ехали вдоль городской стены, незаметно отдаляясь от нее.
Но никто не смотрел на Охотников, и, казалось, никто даже не заметил
гибели одного из них. Человеческой жизнью больше или меньше - сейчас на это
мало кто обращал внимание.
"Его надо было похоронить..." - все еще бормотал Лумиан.
- Его надо было похоронить, - столь же тихо повторил Берхартер, но уже
не нашел в себе сил повернуть назад.
***
Отшвырнув отслуживший свое щит с парой, засевших в нем стрел, Вазгер
прижался спиной к стене дома и попытался перевести дух. Пробраться в город
даже через полностью контролируемый золонианами пролом в стене оказалось не
так-то просто. В первый раз наемнику едва удалось избежать гибели от руки
раненого защитника Мэсфальда. Тот лежал среди развалин с разбитой о камни
головой и засевшей в боку стрелой. Однако едва Вазгер подошел, намереваясь
перешагнуть труп, как воин неожиданно вскинул руку с зажатой в кулаке
сулицей и едва не пропорол наемнику бедро и пах. Вазгеру удалось лишь чудом
избежать раны.
Наконечник ударил в налучье и, крепко застряв в нем, вырвал сулицу из
руки воина. Отскочив в сторону, Вазгер едва не упал, лишь чудом устояв на
ногах.
Раненый бессильно и злобно выругался, попытался приподняться, но не
смог сделать и этого - последние силы ушли на удар, так и не принесший
успеха. В иной ситуации Вазгер вернулся бы к воину, чтобы добить, но теперь
он лишь бросил косой взгляд на умирающего и побежал дальше, на этот раз
внимательно всматриваясь в каждое распростертое на камнях тело. Трупов
оказалось очень много - наемник давно не видел подобного, но лишь крепче
стиснул зубы: он не имел права на слабость.
В следующий раз, не удержав равновесия поскользнувшись в луже крови,
Вазгер едва не наткнулся на чей-то меч, торчащий острием вверх между
камней.
Его хозяин лежал рядом, разорванная ударом копья кольчуга слабо
поблескивала в свете тусклого солнца.
Но сейчас, стоя у стены и озираясь по сторонам, Вазгер не хотел
вспоминать обо всем этом. Где-то совсем рядом кипел бой. Наемник отчетливо
слышал звон мечей и крики раненых, однако улица была почти пуста, лишь в
дальнем ее конце, у поворота, виднелось несколько воинов, застывших у
какого-то дома с оружием наизготовку. Кого они ожидали, Вазгер не знал, но
его это мало интересовало.
Медленно пройдя по улице, Вазгер остановился у одного из тел. Перед
ним на мостовой, покрытой грязной кашей из снега и крови, лежал молодой
защитник Мэсфальда с раскроенным черепом. Смятый и откатившийся в сторону
шлем оставил в грязи замысловатую дорожку. Воин был примерно той же
комплекции, что и Вазгер, именно это и стало решающим в сделанном наемником
выборе. Присев на корточки, он принялся как можно быстрее, но без лишней
суеты снимать с убитого одежды городского стражника. То, что длинный плащ
успел вымокнуть и испачкаться, Вазгера волновало мало - в нынешней суете
вряд ли кто-нибудь обратит на это внимание.
Переодевание не заняло у наемника много времени, куда дольше он
стаскивал одежду с мертвеца, стараясь не запачкать ее в крови. Куртка
оказалась немного маловата, но Вазгер надеялся, что это не будет заметно
под наброшенным на плечи плащом. Меч пришлось перевесить на пояс -
городская стража никогда не носила клинки за спиной. Поразмыслив немного,
Вазгер решил оставить при себе и лук, спрятав оружие в налучье.
Распрямившись, Вазгер осмотрелся, стараясь понять, как действовать
теперь. Ему нужно было добраться до дворца, но, как сделать это, наемник
еще не очень хорошо понимал.
Сориентировавшись и увидев над крышами домов верхушки шпилей
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг