его тело: Мэсфальд славился своими стрелками. Но когда наемник нырнул в
самую гущу голой растительности, он понял, что смерть и на этот раз обошла
его стороной. Тревожила лишь цепочка следов, оставленных им за собой, но с
этим уже ничего поделать было нельзя - заметят так заметят. Сквозь кусты
Вазгер мог доползти почти до самой стены, а там уже никакие лучники не
смогли бы его достать - даже для них существует мертвая зона.
Поросль была реденькой, и двигаться было довольно легко, наемник
зацепился лишь пару раз, но уже минуту спустя смог безбоязненно подняться
на ноги и с облегчением вытряхнуть из-за ворота набившийся туда при падении
снег.
Света горящей в отдалении пакли хватало лишь на то, чтобы с трудом
разглядеть камни, из которых была сложена огораживающая Мэсфальд стена. У
самого основания они были высотой в половину человеческого роста, но чем
выше поднималась стена, тем меньше они становились. Подойдя вплотную к
стене, наемник на какое-то время замер, пытаясь сориентироваться и понять,
в какую сторону лучше идти. Все-таки слишком давно Вазгер покинул Мэсфальд
и многое стерлось из памяти, да и раньше-то он редко осматривал город
снаружи - было не до того. Большая часть стены снизу была облицована
тонкими гранитными плитами, но со временем многие из них осыпались и были
растащены местными жителями для своих нужд.
Снега здесь было выше пояса - его подносил сюда ветер и бросал в
основание стены. Сверху слышались возбужденные голоса часовых: кто-то,
похоже, затеял перепалку то ли с разводящим, то ли с начальником караула.
Впрочем, судя по интонации, делалось это исключительно для того, чтобы
развеять скуку.
Горящая пакля давала не так много света, но это было лучше, чем полная
темнота. Вазгер медленно брел вдоль стены, успев сориентироваться и теперь
целенаправленно ощупывая ладонями стену. Он даже снял и заткнул за пояс
рукавицы, хотя пальцы тотчас закоченели и каждое прикосновение к шершавому
обледенелому камню болезненно отдавалось в кистях. Вазгер пытался не
обращать на это внимания. Кое-где уцелевшие плиты были плотно пригнаны друг
к другу, стыки почти невозможно было нащупать, но все же наемник
добросовестно простукивал каждую, до которой мог дотянуться. Впрочем, он
догадывался, что здесь ничего не отыщет, нужно было пройти немного дальше -
поближе к одной из башен, которыми стена была разделена на неравные
промежутки. Вазгер тщательно обследовал каждую щель, каждое соединение
камней, стараясь просунуть пальцы как можно глубже. Он твердо знал, что
рано или поздно отыщет то, что ему нужно. Еще раз обернувшись, Вазгер
увидел прямо за спиной берег близкой реки и усмехнулся.
Да, здесь все осталось по-прежнему - иначе и быть не могло.
Единственный постоянный изъян в обороне Мэсфальда, созданный самой природой
да еще, наверное, недальновидностью строителей, возводивших защитную
городскую стену.
Стены Мэсфальда были крепки и сложены добротно, о них вполне могло
сломать зубы не одно осадное орудие: даже баллисты золониан не смогли бы
сладить с ними. Но только в том случае, если не будет помощи извне... И
совсем не обязательно от людей.
Об этом изъяне в стене знали очень немногие, поскольку сведения
хранились в строжайшей тайне. Вазгер и сам не помнил, как ему стало
известно об этом секрете. Даже трудно представить, что началось бы в
городе, если бы в одночасье все жители прознали, что кусок стены, на вид
крепкой и монолитной, при определенном напоре может рухнуть, образовав
огромную брешь. А перестраивать стену было очень затруднительно. Чтобы
отодвинуть ее на другое место, следовал" снести никак не меньше полусотни
домов, да и само строительство могло затянуться на годы, - раньше в работах
принимали участие в основном мастера из вечных, и знали они такие секреты,
на которые люди даже не пытались замахиваться.
Именно это слабое место в городской стене разыскивал сейчас Вазгер.
Находящаяся поблизости река - пусть и отделяло ее от города сотни
полторы шагов - неуклонно год за годом делала свое дело. Ее воды,
просачиваясь в землю, подмывали берег. Земля проседала, а вместе с ней и
городская стена. Это происходило почти незаметно, за год почва опускалась
едва ли на пару пальцев, но если принять во внимание все годы, которые
простоял Мэсфальд на берегу Лааны, то картина складывалась весьма
удручающая. Стена в Двух местах уже была прорезана насквозь довольно
заметными трещинами, образовавшимися в результате смещения камней в кладке.
Рабочие старались время от времени хоть как-то заделывать их, но стараний
этих было отнюдь не достаточно; проходил год-два - и трещины появлялись
снова, раствор между камнями выкрашивался, и туда попадала вода, которая
зимой превращалась в лед и еще больше расширяла трещины. Когда Вазгер
обследовал стену тридцать лет назад, в некоторые из щелей можно было
просунуть кулак. Но со стороны это не было заметно: камни были слишком
темными и на их фоне трещины совершенно не выделялись. Неудивительно, что
золониане не знали об этом.
Когда пальцы Вазгера неожиданно ушли куда-то вглубь, он даже не
испугался, подсознательно к этому готовый. Только сердце тоскливо сжалось в
груди: наемник внезапно осознал, что теперь Мэсфальд действительно обречен
и взятие его - лишь вопрос времени.
Глава 13
ВЗЯТИЕ МЭСФАЛЬДА
Вазгер неподвижно стоял на пригорке чуть в стороне от изгиба реки и
бесстрастно наблюдал за неспешными приготовлениями золонианской армии к
штурму.
На берегу заканчивалась установка трех больших баллист, и вокруг
суетилось множество воинов, занятых их подготовкой. Почуявшие неладное
защитники Мэсфальда пытались поджечь орудия, но те были установлены на
расстоянии полутора перестрелов от городских стен, так что лишь редкие
стрелы попадали в цель, остальные же либо перелетали и падали где-то
позади, либо уходили в сторону. Горящие стрелы, которым все же удавалось
поразить баллисты, очень быстро сбивали в снег, где те благополучно
затухали, не причиняя никакого вреда. Предусмотрительные золониане еще с
прошлого вечера облили неподвижные части орудий водой, которая быстро
обернулась коркою льда, не дающей огню с удачно пущенных стрел перебраться
на дерево. Поняв, видимо, что с метательными машинами им не сладить,
защитники города принялись методично обстреливать воинов противника,
налаживающих орудия. Этот маневр оказался более успешным.
Потеряв несколько воинов, золониане стали более осторожны и работали
теперь исключительно под прикрытием щитоносцев.
Наемник прекрасно понимал, что командование армии Мэсфальда уже знало,
что задумали золониане и отчего их усилия сконцентрировались именно на этом
ничем не примечательном участке городской стены. Разумеется, им не было
ведомо, каким образом воины короля Сундарама прознали о плачевном состоянии
каменной кладки, но теперь уже было не до раздумий. Опасаясь вылазки,
командование золониан закрыло все ворота Мэсфальда, расположив возле каждых
по две тысячи воинов и обезопасив себя таким образом от неожиданного удара.
Воины Советника Маттео могли попытаться прорваться через ворота, чтобы
сокрушить уже почти приготовленные к стрельбе баллисты; могли они и
приберечь силы для отражения удара, если защитная стена все же рухнет. Но,
так или иначе, Мэсфальд уже не мог сопротивляться в полную силу - это было
понятно осаждающим.
Штаб золониан был перенесен на пригорок, и теперь здесь шло энергичное
обсуждение дальнейших действий. Мало было лишь сломать стену - нужно было
суметь еще и проникнуть в город и удержать завоеванные позиции; впрочем,
опыта сражения внутри городских стен ни золониане, ни воины Маттео не имели
и, как будут разворачиваться события, предсказать было весьма сложно.
Вазгер чувствовал себя неуютно, находясь рядом с группой столь крупных
военачальников короля Сундарама, однако уйти отсюда не мог: Олмас ясно дал
понять, что лучше ему пока оставаться здесь на случай, если возникнут
вопросы.
Даже несмотря на то, что наемник фактически уже подарил золонианам
победу, рассказав, как можно войти в город, к нему все еще относились с
недоверием. В первое время это раздражало Вазгера, но он нашел в себе силы
успокоиться.
Работы по установке баллист шли полным ходом и уже почти завершились,
оставалось лишь хорошенько закрепить их.
- Вазгер!
Окрик застал наемника врасплох, и он от неожиданности вздрогнул,
оборачиваясь на голос десятитысячника. Олмас стоял у одной из палаток с
развевающимся над ней штандартом и нетерпеливо манил Вазгера рукой.
Досадливо крякнув, наемник развернулся и неторопливо направился к
золонианину - он не собирался бегать на каждый зов, как собака. В конце
концов, это именно он - Вазгер - указал воинам Сундарама на брешь в обороне
Мэсфальда. Олмас был явно недоволен неспешностью действий наемника, но
предпочел промолчать.
- В чем дело? - опередил наемник Олмаса, уже открывшего рот.
- Ты можешь нарисовать расположение трещин на стене? - деловито
поинтересовался он.
- Разве только примерно, - подумав немного, ответил Вазгер. Олмас
кивнул и указал на палатку, из которой только что вышел.
- Годится.
Откинув полог, Олмас шагнул внутрь, наемник последовал за ним. После
яркого солнечного света, который резал глаза, отражаясь от снега,
находиться в палатке было приятно. Лучи солнца почти не проникали вовнутрь
сквозь плотные стенки, зато подвешенная под самым потолком лампа заливала
палатку мягким рассеянным светом. Над небольшим столиком склонились трое
золониан. Двое имели отличительные знаки десятитысячников, такие же как и у
Олмаса. Третий же, по всей видимости, представлял здесь короля Сундарама,
во всяком случае держался он подобающим образом, а одежда его была окрашена
в цвета правящего дома Золона. Длинные светлые волосы выбились из-под шапки
и почти скрывали лицо.
- Вот тот самый человек, принц, - произнес Олмас, почтительно кланяясь
и делая шаг в сторону, чтобы пропустить Вазгера. Услышав обращение, наемник
чуть нахмурился и внимательнее всмотрелся в лицо мужчины, с которым
заговорил десятитысячник. Тот оторвал взгляд от большого листа,
разложенного на столике, и посмотрел на Вазгера. Глаза его выражали плохо
скрываемое любопытство и легкую брезгливость. Впрочем, наемнику было
наплевать на это, его уже мало заботило, что думают о нем окружающие.
Вазгер слишком близко подошел к заветной цели и пережил столько, что
никакой косо брошенный взгляд не мог его тронуть. А вот сам мужчина
наемника заинтересовал. По всему выходило, что это был один из двоих
сыновей короля Сундарама. Судя по возрасту, наемник стоял сейчас перед
Ашфаром - старшим из королевских сыновей. На вид ему было лет тридцать
пять, тогда как Тарру - младшему - еще не исполнилось тридцати. Впрочем,
Вазгер мог и ошибиться.
Похоже, собравшиеся здесь ожидали от вошедшего как минимум поклона, но
тот продолжал стоять у входа, совершенно не изменившись в лице.
- А ты наглец, - качнув головой, сказал принц, глядя в глаза Вазгера.
Тот пожал плечами:
- Вам решать. - Произнесено это было столь буднично, будто Вазгеру
приходилось разговаривать е членами правящей семьи чуть ли не каждый день.
Надо отдать Ашфару должное, он умел держать себя в руках, хотя от наемника
не укрылось, каких усилий ему это стоило. Стиснув зубы, принц поманил
Вазгера к столику и положил перед наемником чистый лист, прижав один его
край чернильницей. Что от него требуется, Вазгер знал. Рядом пристроился
невысокий воин, которого наемник сразу не заметил. Судя по знакам отличия,
он был всего лишь сотником, так что его пребывание в палатке принца
казалось несколько странным, однако, приглядевшись к его нашивке
повнимательнее, Вазгер все понял.
Воин этот был одним из тех, кто руководил обслугой метательных машин.
Взяв перо и обмакнув его в чернила, Вазгер прищелкнул языком и,
склонившись над столиком, несколькими грубыми линиями набросал изображение
нужного участка стены, ограниченного с двух сторон башнями. Затем еще
парой-другой грубых росчерков поделил изображение на части.
- Точнее показать не могу. - Вазгер отложил перо и, подождав, пока
чернила подсохнут, принялся водить пальцем по бумаге. - Стена проседает
почти по всей длине, но две эти башни ее удерживают. Если бы не они - стена
рухнула бы сама собой уже добрых полвека назад. Но, приложив определенное
усилие...
- Не уверен, - с сомнением в голосе прервал наемника сотник, до этого
молча изучавший нарисованную Вазгером схему. - Даже если все обстоит именно
так, баллисты не обрушат стену - она слишком толстая. Я не думаю, что
укрепления Мэсфальда хуже наших.
- Я не стал бы предлагать то, что заведомо обречено на неудачу, -
возразил наемник.
- Положим, - подумав немного, ответил сотник. - Но это только в том
случае, если мы будем бить вот сюда.
Палец его, покружив какое-то время над схемой, уткнулся в неведомо как
просчитанную воином точку. Вазгер согласно кивнул, но от комментариев решил
воздержаться. Он и без того сказал золонианам вполне достаточно.
- Могу я идти? - спросил наемник, поняв, что услуги его навряд ли
теперь понадобятся.
Принц бросил на него недовольный взгляд в склонился над картой, поверх
которой был брошен рисунок Вазгера.
- Иди.
Развернувшись, наемник быстро покинул палатку, следом за ним вышел
сотник, однако направились они в разные стороны. Золонианин поспешил к
своим баллистам, все еще осыпаемым стрелами защитников города, а Вазгер
вновь отошел чуть в сторону и остановился в десятке шагов от палатки
принца, воззрившись на Мэсфальд. Он постарался забыть о только что
закончившемся разговоре, отключившись от действительности и
сосредоточившись на Пламенеющем Шаре, спрятанном где-то за городскими
стенами, которым вскоре не по силам будет сдержать вражеский натиск.
Едва наемник вышел и полог за ним запахнулся, принц стиснул плечо
десятитысячника и холодно глянул ему в глаза. Взор Ашфара был недобрым, но
все же в самой глубине темных зрачков таилась крупица сомнения. Некоторое
время принц молчал, а вместе с ним безмолвствовал и Олмас, не смея
заговорить первым.
Наконец Ашфар, видимо решившись, скрипнул зубами и недобро сощурился:
- Как только мы возьмем город, этот человек должен быть казнен. Если
он предал своих, значит, может предать и нас.
Олмас не был готов к подобному повороту мыслей принца и потому не
сразу смог поверить услышанному.
- Простите, мой принц, - десятитысячник чуть отстранился и недоуменно
воззрился на Ашфара, - это... приказ?
- Да, - жестко ответил тот. - Но я не требую, чтобы это было выполнено
сразу же после штурма. Если твоим людям удастся схватить этого наемника, то
сделайте все, как я сказал; не удастся - его счастье; но я не желаю больше
слышать об этом предателе. Ты понял меня?
- Да, мой принц, - шумно вздохнув, вымолвил Олмас, опустив глаза.
Ашфар наконец отпустил его плечо и вновь склонился над картой,
посчитав дело законченным. Его не интересовало мнение десятитысячника по
этому вопросу. Олмас же, стиснув зубы от досады и недоумения, молча
поклонился и, резко развернувшись на месте, покинул палатку. Принц этого,
похоже, даже не заметил, начав что-то увлеченно обсуждать с оставшимися
воинами.
В палатке было куда теплее, чем снаружи, а потому, выйдя под открытое
небо, Олмас поежился и поднял ворот. Пошарив взглядом по сторонам, он сразу
заметил Вазгера. Наемник стоял на том самом месте, что и в прошлый раз, и,
казалось, в той же самой позе. Вздохнув, золонианин какое-то время постоял
у входа в палатку, а затем решительно направился к Вазгеру. Тот заметил
приближающегося десятитысячника, но не подал виду, продолжая взирать на
городские стены и виднеющиеся над ними башни королевского дворца.
- Через час будет отдан приказ начать штурм, - обратился Олмас к
наемнику.
- Я знаю, - кивнул Вазгер, не поворачивая головы. Золонианин отчего-то
замялся, не зная, как подступить к разговору, а потом махнул рукой и решил
сказать все как есть:
- Я знаю, тебе в город надо. Ты там не очень-то задерживайся: уладишь
свои дела - и уходи из Мэсфальда, только постарайся не попадаться никому на
глаза.
- Принц Ашфар отдал приказ казнить меня? - бесстрастным голосом
поинтересовался Вазгер.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг