начал в последние недели делать, пользуясь свободным временем. Внезапно
дверь открылась, и вошел офицер, с которым я ехал в экипаже после убийства
Мика.
- Нэмис, пять минут на сборы! - сказал он. - Приказ
пятикратно-сверхравного: к утру быть в порту.
Я понял, что наступил решительный час. Сунув в мешок свои записи,
трубку, чистую рубаху и еще какую-то мелочь, я вышел вслед за офицером. Нам
подали верховых лошадей, и мы поскакали. Часа четыре мы мчались без
передышки.
Я никогда-то не был хорошим всадником, а за последнее время совсем
отвык от верховой езды. Наконец я взмолился об отдыхе.
Да и лошади были все в мыле. Мы спешились, и он рассказал мне, что
произошло. Враги попытались арестовать Нуила, он кликнул своих солдат,
началась кровавая схватка. Нуил с помощью верных людей выбрался из здания и
теперь другой дорогой ехал в порт, где нас ждало готовое к отплытию военное
судно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. БЕГСТВО ИЗ ЭКВИГОМИИ.
ГУЛЛИВЕР ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА РОДИНУ
Обстоятельства нам благоприятствовали. Весть о бегстве Нуила еще не
успела дойти до дорожных постов, и солдаты с почтением пропускали нас,
когда мой спутник показывал им бумаги, подписанные нашим хозяином. Дороги
были плохие, и ночью ехать по ним галопом и даже рысью было опасно.
Тем не менее мы опередили Нуила и его отряд приблизительно на час.
Пятикратно-сверхравный был измучен до последней крайности и едва держался в
седле. Пришлось перенести его в лодку, куда поместилось еще семь человек,
включая меня и моего спутника. Судно дрейфовало в полумиле от берега и
подняло паруса, как только мы взошли на борт. Нуил приказал мне поместиться
в его каюте, и через несколько минут мы оба спали мертвым сном. Следующим
утром я узнал, что судно направляется в Порт-Тонваш. Итак, Нуил намеревался
стать политическим эмигрантом в Пекуньярии.
Я сказал: первое, что ему потребуется там, - это деньги.
Он усмехнулся и достал из шкафа кованый ларец старинной работы. В нем
было несколько сот старых эквигомских золотых монет, каждая весом более
соверена, золотые украшения и драгоценные камни. Я сказал, что надо будет
положить это на хранение в банк, так как воры и грабители немедленно
попытаются добраться до его сокровища.
Именно сокровище Нуила помогло мне поистине чудом вернуться на родину.
Единственным человеком на судне, который знал, помимо меня, о кованом
ящике, был офицер, доставивший меня в порт.
Он решил, что будет в Пекуньярии гораздо более важной особой, если
высадится владельцем изрядного состояния, а не бедным адъютантом беглого
генерала. Этот офицер вступил в сговор с капитаном и несколькими другими
лицами. Естественно, они решили не посвящать в свои замыслы команду, чтобы
не делиться добычей. Ночью негодяи открыли подобранным ключом дверь нашей
каюты, разбудили нас и под прицелом пистолетов вывели на палубу.
Я решил, что нас сейчас убьют, и стал читать про себя молитву. Нуил
был до странного спокоен и шел, задумчиво глядя себе под ноги. Но если нас
ждала смерть, то медленная и мучительная, так как нас посадили в шлюпку и
отпихнули от судна. К счастью, в ней был бочонок с водой и небольшой запас
пищи.
Через несколько минут судно скрылось во мраке, и мы остались одни в
утлой лодочке среди бескрайнего океана. Я знал, что мы находимся
приблизительно в ста милях к северу от берегов Пекуньярии и притом в водах,
куда пекуньярские суда заходят очень редко. Положение наше было ужасно.
Само собой получилось, что теперь я был старшим, и недавний диктатор
Эквигомии без малейших возражений подчинился мне. Я разделил запасы воды и
продовольствия из расчета на шесть дней плаванья и притом так, чтобы мы
могли сохранить силы для работы на веслах. Затем я определил по солнцу
направление к земле и сказал Нуилу, что мы будем грести непрерывно день и
ночь, сменяясь каждые два часа.
Но на другой день задул южный ветер, так что наше движение резко
замедлилось. Ладони наши были стерты в кровь, руки и плечи мучительно
болели. Нуил пытался отлынивать от работы, так что мне пришлось подавить
бунт с помощью нескольких ударов кулака. После этого он присмирел и лишь
время от времени принимался тихо скулить.
Так прошло восемь или девять дней (мы потеряли им счет), и обоим нам
стало ясно, что конец недалек. Мы уже не могли грести и без сил лежали на
дне лодки, изредка обмениваясь несколькими словами.
Еще через два дня Нуил начал бредить. Не знаю, в бреду или в сознании
сказал он фразу, которая меня поразила:
- Вот теперь мы наконец действительно равны...
Когда я увидел парус, то сначала решил, что это галлюцинация. Но он
упорно не исчезал, несмотря на то, что я тер глаза, щипал себя и бил по
щекам. Тогда я с трудом поднялся и стал махать лохмотьями своей эквигомской
рубахи...
Я потерял сознание, когда нас поднимали на борт. Последнее, что я
воспринял, была английская речь, которой я не слышал более трех лет.
На наше счастье, капитан этого английского судна, идя из Индии в Капу,
взял южнее, чем нужно, и сошел с обычного маршрута. Только поэтому он
натолкнулся на нас. Он был изумлен моим рассказом и долго не хотел верить,
что мой товарищ был две недели назад правителем многолюдного
цивилизованного государства. Но Нуил с моей помощью в качестве переводчика
рассказал ему такие подробности об эквигомской жизни, что капитан не мог
более сомневаться в нашей правдивости.
Мы благополучно прошли весь путь до Англии. Через три года десять
месяцев и двадцать семь дней я ступил наконец на родную землю.
Теперь я уединенно живу на своей ферме и воспитываю внуков. Нуил
служит у меня конюхом, кучером и слугой для разной работы. Он немного ленив
и любит выпить больше, чем следует, так что я им не очень доволен. Но куда
же деваться старику?
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 29.12.2003 13:32
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг