уничтожить камнеметы, то скоро от стен ничего не останется. Самодельная
баррикада и подавно не сможет удержать противника. Но если провести вылазку
из города, чтобы уничтожить катапульты, то тогда монголы и вовсе в чистом
поле сметут последних защитников. Оставалось уповать на чудо. Впрочем, во
всех храмах и без того непрерывно шли молебны о даровании победы, изредка
прерываемые на отпевание усопших. Обряды над последними, в виду
многочисленности, проводили скопом и в спешке, тут же у храмов хороня в
братских могилах.
И чудо случилось: в небе застрекотала невиданная птица с полотняными
крыльями. Под ними сидел человек, управляющий стрекочущим механизмом с
крутящимся винтом, заставляющим всю эту хлипкую конструкцию летать. Сначала
пронские жители испугались, думая, что это очередное монгольское
изобретение, но потом выяснилось, что и степняки не ожидали увидеть в
небесах такое чудо. Даже камнеметы прекратили обстрел. А птица, пролетая над
площадью у главного храма вдруг снизилась, человек сбросил вниз небольшой
камень с привязанной к нему красной лентой. Помимо ленты к камню было
привязано письмо от Всеволода Михайловича. Он с дружинами союзника -
торжокского князя уже шел на выручку своей столице. Осталось продержаться
совсем немного. Защитники возликовали и с удвоенной силой бросились
укреплять баррикады на проломах.
Птица вскоре улетела, монголы вновь начали засыпать город камнепадом.
Однако через час или чуть больше рукотворная птица прилетела вновь. Она
поднялась очень высоко, кружа и над становищами врагов, и над катапультами.
И вот тут началось самое главное - далеко за самым большим стойбищем
раздался оглушительный взрыв. Второй, чуть позже, грохнул в реке, подняв
вверх огромные куски льда. Но следом, взрывы начались в самих стойбищах,
среди юрт, повозок, катапульт. В воздух в огне и дыме взлетали горы земли,
части людей, лошадей, повозок. Один из взрывов пришелся по большой
катапульте, разнеся ее на мелкие части и попутно сломав две соседних. Причем
некоторые фрагменты долетели даже до крепостной стены. А грохот стоял такой,
что можно было запросто оглохнуть.
* * *
Пока у артиллеристов шли сборы, сотня Всеволода Михайловича,
преследующая отступающие группы степняков, по местным понятиям ушла очень
далеко - километров на десять. Но для неприхотливых мохнатеньких монгольских
лошадок, вскормленных на траве и не знавших - что такое зерно, для скачки во
весь опор и это расстояние оказалось запредельным. Поэтому пронские и
рязанские дружинники быстро догоняли отставших, рубили и скакали дальше.
Впрочем, и степняки огрызались, отстреливаясь на скаку. Среди дружинников
появились раненые и даже несколько убитых. Ганомаг с автоматчиками и
пулеметом, как мог помогал витязям, но на лед выезжать не рисковал, а на
разбитой автоколонной дороге, сквозь кусты и снежное месиво разогнаться не
получалось. Но очень скоро - степняки "кончились". Сотня совсем уж было
собралась повернуть назад, как с Ганомага ей просигналили оставаться на
месте. Андреев по рации передал старшему бронетранспортера, что колонна уже
выезжает и очень скоро нагонит сотню. Так чего мотаться туда сюда?
Не прошло и получаса, как послышался гул приближающейся техники.
Однако, это были не гаубицы, а девятка танков, во главе с Ярошенко на Т-80.
Он благополучно проводил свою первую роту к порталу и спустился по
наезженной дороге к реке Проня. Не доехав какой-то километр, устроил засаду
и напрасно прождал отступающих, про которых ему сообщили по рации. Вместо
монгол, его наблюдатели заметили сотню дружинников, скачущих по льду, и
Ганомаг, пробирающийся берегом. Поняв, что противника не будет, решил
присоединиться к артиллеристам. Связался с Андреевым, но тот сам уже
выдвигался к Пронску, потому и танкисту рекомендовал следовать за пронскими
витязями.
На коротком совместном с древними воинами привале танкисты дождались
автоколонну и все вместе тронулись дальше. Вторая сотня всадников, не
участвовавшая в погоне, прибыла практически вместе с автоколонной, а всех
раненых еще раньше отправили в Рязань. Таким образом, численность
группировки возросла и пронский князь считал, что теперь им не то что
тысяча - целый тумен не сможет противостоять. Однако, Андреев, да и Ярошенко
имели другое мнение. Особенно, после вернувшегося из разведки на дельтаплане
Филатова. Артиллерист справедливо полагал, что имеющихся снарядов просто
физически не хватит для уничтожения десятков тысяч степняков, которые в силу
своей численности заняли огромные пространства вокруг города. Именно
поэтому, не доезжая до столицы восемь километров, батарею развернули на
огневые позиции, танки выдвинули вперед и припрятали на берегу - дабы
прикрыть гаубицы в случае появления монгольских тысяч.
После артобстрела, как верно оценили артиллерист с танкистом ситуацию -
полного уничтожения не получилось. Филатов передавал про страшную панику,
поднявшуюся в монгольском войске, про важных персон, бросивших богатые юрты
и удиравших в сторону Ижеславля. Вслед за ними рванула тысяча отборных
воинов. А прочие и вовсе разбегались в разные стороны.
- Похоже, на Ижеславль уходит кто-то из ханов или темников со своей
охраной. - комментировал Ярошенко.
- Может сам Батый? - спросил Андреев.
- Может и Батый, но вряд ли. Батый должен идти с самым многочисленным
войском, которое по информации Шибалина, двинулась сильно восточнее нас -
километрах в двухстах отсюда. А здесь - что? Тысяч десять-пятнадцать, не
больше. Так что, скорее всего - это кто-то из второстепенных чингизидов или
вовсе простой темник. Ты уточни у Филатова координаты. Может удастся его...
Того?..
- Снарядов мало. - ответил артиллерист. - Если точно не Батый, то не
стоит. То ли хан, то ли темник, непонятно. Да еще группа мелкая и
передвигается быстро. Пока Филатов поправки даст, да мы прицелимся - он уж в
другом месте будет. Не, пока есть возможность - нужно по скоплению лупить.
Все больше пользы.
- Ты знаешь, соглашусь. Я, конечно, не историк, но, помниться, читал
роман Василия Яна. Аккурат, под Рязанью наши двух чингизидов завалили, так
это только на пользу Батыю пошло - он власть свою смог усилить. У них же
там, в верхах, тот еще гадюшник был.
- Василий Ян? Не читал.
- Напрасно! Хотя... - Ярошенко задумался. - Возможно, ты и не мог
читать. Эта книга после войны написана. Или во время войны. Не помню точно,
но никак не раньше. Автору в пятидесятых за нее Сталинскую премию дали. Ты,
ведь, здесь из сорок первого?..
Пилот передал, что несколько сотен рысью двинулись вниз по течению
Прони, остальные, кто еще не успел убежать в лес, рванули за своим
начальством. Так что все три лагеря опустели, если не считать раненых и
убитых, и огонь можно прекращать.
- Вот и ладушки. Сейчас дождемся тех, кто идет по реке по нашу душу, а
потом можно возвращаться домой.
- Как домой? - удивился пронский князь. - А Ижеславль? А Михайловск?
- А все. - ответил Андреев. - Вон, глянь на снарядные ящики - пусто.
Брали то на один тумен для реки Проня. На реке монгол оказалось меньше,
потому и снаряды остались. К Пронску выдвинулись по твоей просьбе, то есть
чистая самодеятельность, там расстреляли остаток. Сейчас у нас всего лишь по
три выстрела на орудие, да и горючее на исходе. Только-только чтоб домой
вернуться. Ты предлагаешь выдержать еще два боя, но для этого нам вагон
снарядов нужен - в машины столько не поместится, а железной дороги тут пока
не наблюдается. Кстати, была бы шрапнель - эффект был бы лучше, только не
было среди трофейных снарядов шрапнели. Все больше фугасы, да осколочные.
Еще бетонобойные, но нам они без надобности - монголы крепостей не строят,
потому и не брали. Впрочем, у танкистов есть некоторый запас - стреляли
меньше, чем планировалось, правда, не знаю, как у них с горючкой. Поговори
сам с Ярошенко. А мы - заканчиваем. Да не переживай ты так, сегодня к вечеру
домой заскочим, завтра можно будет опять в бой идти. Правда, тут на все воля
начальства. Афанасьев наш, знаешь, какой строгий? Так он сейчас в Рязани
сидит. Как скажет, так и сделаем.
Ярошенко тоже не согласился катить дальше. И у него с горючим в обрез,
да и пока неотмененный приказ имеется: после Пронска возвращаться на базу.
Пронский князь совсем уж было расстроился, но тут неожиданно для него
согласились помочь разведчики - Васильев с Осадчим. Их задача оставалась
прежней - наблюдать за противником, уничтожать мелкие группы, тем более, что
и с горючим проблем не было - в лесу оставались нераспечатанные схроны с
боеприпасом для стрелковки и бензином для снегоходов. Осадчий даже поначалу
подумал - не выпросить ли один Ганомаг в поддержку, посадив туда княжьих
воинов, но Васильев отговорил: очень уж этот аппарат прожорлив, опять же не
везде проехать сможет и верх открыт - чем он, в плане защиты, лучше
снегохода? Только лишняя обуза.
За разговорами и сборами на танки вышли монгольские сотни, удирающие из
под Пронска. Боя как такового не было - после первых же выстрелов, вражья
сила повернула на 180 градусов и рванула обратно, теряя людей и лошадей.
Разведчики и сотни дружинников кинулись вдогон. На том танкисты с
артиллеристами с ними и расстались.
Неизвестно где, середина декабря силурийского периода палеозойской эры
Первое, что увидели вернувшиеся из "командировки" бойцы - два десятка
УАЗ-иков "Хантер", стоящих сбоку от портала. Вместо брезентового верха
сделаны высокие деревянные миникунги из доски двадцатки, широкие "грязевые"
шины, кенгурятники с четырьмя фарами, на передних и задних бамперах -
лебедки самовытаскивателей, длинные трехметровые антенны, завернутые
полукругом от капота к багажнику. А на крышах миникунгов торчали турели с
пулеметами. Машины были разукрашены в зимний камуфляж и выглядели - как
близнецы. Единственное отличие - разнотипные пулеметы: где-то немецкие МГ,
где-то советские "Максимы" - трофеи, добытые в 1941 году. Что имелось, то и
ставили. Рядом топтался Шибалин. По виду всегда сдержанного подполковника
было заметно, что он нервничает.
Лейтенанты, включая пилота, почувствовав тревогу, спрыгнули с машин и
строевым шагом направились к подполковнику.
- Товарищ подполковник, Ваше задание... - начал рапортовать Ярошенко,
невольно косясь на УАЗ-ики.
- Потом, лейтенант, потом. - махнул рукой командир. - Про Пронск знаю,
молодцы, но сейчас ситуация обострилась в другом месте. Батый, точнее
Субудай - переиграл нас многочисленностью. Пока вы гоняли Гаюк-хана...
Ярошенко тихонько ткнул локтем стоящего навытяжку Андреева, дескать,
значит все-таки это был чингизид, а не темник.
- Хан Кюлькан взял штурмом город Ольгов и не сегодня, так завтра двинет
свой тумен к Рязани. Сын Субудая темник Урянх-Кадан захватил Белгород, хан
Бури обложил городок Исады. Крепостную стену уже снесли, полагаю, с минуты
на минуту город падет. Сам Батый возле Суличевска, а это всего лишь два
конных перехода от города, который мы по договору обязаны защитить. Короче,
тут нам товарищи из будущего новую технику подбросили, а мастера Гельмута
Штаудера их слегка доработали. - Шибалин кивнул на стоящие за спиной
вездеходы. - Учли, что грузовикам по льду рек проехать сложно, а эти
проскочат. Личный состав можно на них пересадить, а на грузовиках больше
места для боеприпасов появится. В дополнение к пушкам - минометы добавили. В
лесу их применять было нельзя, а в новом рейде - на пойме Оки больше
свободного пространства. Так что, пополняйте боезапас, горючее, в столовой
тоже все готово - свободных бойцов сразу туда гони, и затем срочно
выдвигайтесь к Рязани. Там сейчас Афанасьев с молодой женой. Не дай Бог с
нее хоть волос упадет, тогда накроются все наши планы с Курским княжеством.
Все ясно?
- Так точно! - хором ответили лейтенанты.
- Разрешите вопрос? - вставил Ярошенко.
- Да.
- Первая рота моего батальона пойдет с нами?
- Нет. Она уже два часа на марше, по пути к Курскому княжеству. Есть
все признаки, что отогнанный вами Гаюк-хан повернет на юг и выйдет на Курск.
А нам он там - никаким боком не нужен. Еще вопросы?
- Никак нет! Разрешите выполнять?
- Выполняйте. Жду через полчаса здесь, у портала... Нет, не
управитесь - через час. Те из бойцов, кто прошел обучение на шоферов, могут
приступить к освоению новой техники. Эти машины заправлены и укомплектованы.
До заката вы уже должны быть под Рязанью! Филатов останься.
Как только Ярошенко с Андреевым погнали свою технику на склад и к
столовой, Шибалин повернулся к летчику.
- А тебе, Юра, особое задание. Бросай свою тарахтелку и перегоняй
Юнкерсы к Курску, аэродром уже сделали. Сумеешь пару-тройку самолетов в
одиночку перегнать? Ибо твои молодые летуны, что ты гонял два месяца, не
успев взлететь, уже стойку у одного самолета отломали.
- Кто именно? - возмутился Филатов. - Как посмели сесть в
бомбардировщик без моего приказа?
- Ты не горячись, кто именно - разберешься, но вообще-то, на очередной
учебный полет пошли с моего ведома, уверяли, что неделю летают
самостоятельно. Хотят налетать установленные часы, пока ты воюешь.
- Понятно! Я даже догадываюсь, кто это был такой шустрый. Ну, я им
устрою! Да, летают самостоятельно, но все равно под моим присмотром.
Взлет-посадка. То и дело приходится по радио указывать на ошибки. А кто же
тогда будет огонь корректировать?
- Ерисов. Других вариантов все равно нет. Кстати, он уже сержант, я
приказ подписал, давно заслужил парень. А тебе - в Курск на Юнкерсе, обратно
в Торжок либо на машине, либо на полпути портал перехватит. Желательно
завтра же успеть отбомбиться по Батыю. И еще, как только слетаешь, забирай и
Михаила к себе. Он же Юнкерс давно освоил? Полагаю, корректировать огонь с
бомбардировщика будет ничем не хуже, чем с дельта. Плюс бомбы туда, куда
Андреев из гаубиц не достанет.
- Товарищ командир, а может я все же попробую двух-трех новичков? Чтоб
на машине не мотаться?
- Юра, ты тут главный по "летающим тарелочкам", тебе и решать. По мне,
конечно лучше в один заход перегнать три-четыре самолета, чтобы рано утром
ты - выспавшийся и свежий, мог спокойно полететь на задание. Но смотри сам.
Ты среди "армян" летчиков искать не пробовал? Там же несколько тысяч человек
со всего Крыма!
- А как же! Валерий Петрович, я ж докладывал. Есть! Немного, но есть -
и истребители, и бомберы, но они все никак не раньше марта-апреля
поправятся. Наша беда в том, что раненый летчик чаще всего остается на
территории противника, потому и мало их в госпиталях. Только те, кто смог до
наших дотянуть.
- Ну, март... К марту я надеюсь выбить противника. Так, ладно, больше
не задерживаю. Можешь идти.
Скучающий у портала Димон только уточнил:
- Тебе сразу аэродром открывать? Или через кремль пойдешь?
- На аэродром. Что мне в кремле делать? А поужинать и с курсантами
можно, там столовая не хуже кремлевской.
Димон отворил узкую дверь в широких и высоких деревянных воротах. В
теплый силур с вечным летом сквозняком внесло изрядный заряд снежинок,
растаявших на лету. Юрий Филатов, поплотнее запахнул меховой реглан и шагнул
на заснеженный аэродром.
Через пятьдесят минут, даже раньше указанного срока, автоколонна с
бронетехникой подкатила к "воротам". Еще раньше двадцать пять водителей не
подошли, а подбежали - кто быстрее, и разобрали машины, завелись, немного
покрутились вокруг портала. Пятеро последних остались не у дел и с кислыми
физиономиями наблюдали за сослуживцами.
- Еле успели. - сказал улыбающийся Михаил Ярошенко, высовываясь из люка
своего любимого Т-80. - Сам старшина Завьялов грузиться помогал! Первый раз
такое вижу.
- Да, Василий Николаевич - мужик вредный. - усмехнулся Димон. - Зимой
снега не выпросишь, а чтоб еще и сам богатства из закромов Родины
вытаскивал...
- Лейтенант Ярошенко! - официальным тоном вклинился Шибалин.
- Я! - ответил танкист.
- Десантируетесь под Коломной, на другом берегу Оки, за реку Осетр.
Дальше своим ходом, примерно 65-70 километров. Дорог нет, но и рек крупных
нет. Лес не слишком густой, должны просочиться. Конечное место для позиций -
пусть бог войны выбирает, ему виднее. На марше главный ты, на месте -
выделяешь Андрееву три танка в охранение, красноармейцев - сколько попросит,
остальным разрешаю свободную охоту. Но не увлекаться и не удаляться от
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг