Владимир. Десяток нукеров во главе с тысячником, в богатых халатах с
заводными лошадьми - русские порубежники проводили скучающими взглядами.
Больше ничего интересного не происходило.
* * *
Проводники, предоставленные коломенским князем, вывели три десятка
разведчиков по водоразделу между Окой и Доном через не густые леса к стоящим
в обороне княжеским дружинам. Афанасьев предупреждал, чтобы отряд раньше
времени не "светился", поэтому Серега остановил взвод на снегоходах в
паре-тройке километров от реки. Кларкунов, Осадчий, коломенский проводник и
пара бойцов пробежались до лагеря пешком, понаблюдали издали через бинокли
за русским воинством, обменялись мнениями и также тихо ушли обратно.
Замерзшая река поставила крест на стратегическом значении
местоположения русского войска. Какой смысл оборонять броды, если теперь
можно перейти реку Воронеж в любом месте? Мало того, если Субудай успел
обзавестись проводниками, то он и вовсе может обойти изгиб реки, подняться к
ее истокам и сразу попасть в волжский бассейн на реку Проню - приток Оки, по
которой до Рязани рукой подать.
Алексей Васильев, оставшийся со взводом, между тем связался с Торжком.
Афанасьев, Геннадий и отделение сопровождающей охраны на автомобилях, к тому
времени через портал благополучно добрались домой. Арсений Николаевич успел
распорядиться, чтобы разведчикам в лесу по маршруту движения в заранее
условленные захоронки перекинули горючее и боеприпасы, и в настоящее время
инспектировал засеку на дороге в Курск, выявленную старшим лейтенантом
Волковым.
После возвращения наблюдателей, взвод разведчиков отошел от русского
лагеря еще на пять километров и остановился на ночевку. Поставили палатки,
развели бездымные костры. Проводники - трое лучших витязей из коломенской
дружины путешествовали пассажирами на снегоходах бойцов. Первоначально они
расселись в полном боевом облачении, и даже щиты пытались пристроить за
спиной, но после первой остановки в лесу поддались на уговоры и распределили
свою амуницию по другим снегоходам. Проскакивать на приличной скорости через
кусты с торчащими ножнами мечей, то и дело натыкающимися на ветки и стволы
деревьев, либо волочащимися по снегу - было очень неудобно. Но в целом
путешествие им понравилось. Особенно - скорость. За полдня отмахали свыше
полутора сотен километров. Ведь на лошадях на этот путь им понадобилось бы
дня три-четыре, а если с обозом, то и вовсе неделя.
Согласно ранее обговоренному плану взвод должен был разделиться на три
отряда, Васильев продолжал тайное наблюдение за дружинами, стоящими в
обороне, Серега - пройти вверх по течению вплоть до водораздела волжского и
донского бассейнов, а Александр - вниз, посмотреть - что происходит за
пределами лагеря. Еще в момент обсуждения планов было решено не выходить
напрямую к воеводам, ибо информация о том, что непонятный монголам
Торжокский князь присоединился к русскому воинству могла легко попасть к
врагам, а это не хотелось. Геннадий и Арсений согласились, что при столь
огромной разнице в соотношении численности - главным фактором успеха может
стать только внезапность.
На следующий день отделение Сереги подкатило к водоразделу. Внимание
проводника, ехавшего на передовом снегоходе, привлек след большого отряда,
хоть и немного засыпанный свежей порошей, но заметный на нетронутых
окрестных снегах. Бородач слез с пассажирского сиденья, присел на кромке
протоптанной лошадиными копытами дороге. По его мнению тут сутки тому назад
прошло чуть больше полусотни степных лошадок, половина из которых была
основательно нагружена. Стало быть, двадцать - двадцать пять воинов с
заводными.
Серега взглянул на карту.
- К Проне идут. Полагаю, дозор - послали посмотреть пути на Рязань.
Со слов дружинника, тут в верховьях реки Проня деревень нет. Земли
считались черными, если кто и селился на свой страх и риск - то на защиту
князя не рассчитывал и потому дань не платил. Тем не менее, поглядеть на
полусотню стоило.
Через десять километров идущие по следу снегоходы выкатились на лед
реки.
- Проня! - подтвердил проводник.
А еще через десяток - обнаружили брошенную стоянку монгольского дозора.
Здесь, на лесистом берегу неширокой реки враги устроили ночевку: жгли
костры, из валежника устраивали лежбища, кормили лошадей привезенным с собой
зерном. Совсем свежий утренний след выводил обратно на русло и шел дальше
вниз по течению. Проводник, покрутившись на стоянке, увеличил число воинов
до тридцати.
- Как бы не спугнуть. - посетовал Серега. - Моторы громко работают, а
по реке звук далеко разносится.
Однако, по мнению проводника еще верст пять-шесть можно проскочить на
технике. Следам часа четыре, за это время степняки могли уйти верст на
десять. Но уже через три километра проводник заметил густой дым впереди на
левом берегу. Большое черное облако резко взмыло вверх, но очень быстро
побелело и истончилось.
Снегоходы заглушили и руками закатили под берег.
- Что это может быть? - спросил Серега проводника.
Тот долго вглядывался в быстро рассеивающийся дым, а потом сообщил, что
очень похоже на сигнальный костер, который сначала запалили, а потом кто-то
активно тушил. Отсюда - версты две.
Оставив пару бойцов охранять снегоходы, отделение пешком направилось по
следам лошадиных копыт. Дорога была достаточно хорошо утоптана, идти было
легко. Через километр следы резко свернули в лес и стала понятна причина
интереса степняков. Снега реки были испещрены многочисленными тропками,
уходящими на левый берег.
- Деревня на черных землях! - подтвердил проводник.
Он пояснил, что здешние жители, чаще изгои без старшей родни, тайные
язычники, не желающие жить по христианским обычаям или просто буяны, не
признающие длань и защиту князя, сбиваются вместе и поселяются в глухом
лесу, в версте или больше от воды на свой страх и риск. Прячутся. Потому
летом, да и осенью от реки найти их невозможно, а зимой снег выдал - сети на
Проне ставили и никого не опасались. Ведь степняки зимой не воюют - тут
лошадей нечем кормить, а больше нападать никто не будет.
- Нужно идти выручать. - согласился Серега с мнением бойцов. - Похоже,
это предтечи наших казаков. Что мы два десятка безоружных сабленосцев из-за
кустов не перестреляем? Они ж по кустам скакать не смогут, а мы их...
Степняки смогли подкрасться вплотную к самой деревне. На дороге к реке
у деревенских был наблюдательный пост, но к несчастью смердов именно в этот
день к дежурившему молоденькому пареньку пришла его зазноба. Впрочем, может
быть тут изначально предполагался парный пост, но как бы там ни было,
наблюдатели вместо того, чтобы следить за дорогой, занимались совсем другими
делами и двойка вражеских воинов легко сняла стрелами обоих
горе-наблюдателей. Те даже не успели сообразить, что произошло. Всадники
обошли восемь хозяйств - низеньких домов-полуземлянок с такими же хозяйскими
пристройками, по крышу засыпанные снегом и напали разом со всех сторон.
Первыми тревогу подняли собаки. На лай даже кто-то успел среагировать,
запалив сигнальный костер, но было поздно. Татары закричали, толкаясь между
собой, кинулись к домам, вытаскивая крестьян на улицу. Один, со шрамом через
нос и щеку, тащил за косу молодую женщину. На его руке повис ребенок,
кричавший с тонким плачем:
- Не тронь матки, поганый!
Находившиеся рядом степняки оскалили зубы, затрясли жидкими
бороденками. Ближайший из стоявших схватил пацана за плечо, отодрал с руки
напарника, с размаха стукнул по голове рукояткой сабли и отшвырнул
оглушенное тело на снег. А из дома выводили связанного волосяным арканом
главу семейства. Его русая борода растрепалась, холщовая рубашка разорвана
от ворота до пояса. Отец посмотрел на сына долгим прощальным взглядом и
опустил голову. А на земле вопила и билась головой его жена. Степняк связал
и ее, прикрепил к седлу оба конца аркана, вскочил на коня, взмахнул плетью.
Крестьянин жалко дернул головой и, мелко перебирая ногами, стараясь не
потерять лапти, вприпрыжку побежал за конем, а женщина, так и не сумев
подняться волочилась следом по земле. Во двор влетело еще трое татарских
конников, закричали что-то двум другим, волокшим из избы добро: сермяги,
овчины, трубки холста, выводившие из хлева корову и трех коз. Дюжий татарин
из въехавших во двор подхватил пацана, кинул поперек впереди седла. В этот
момент через тын перескочил молоденький парень в стареньком зипуне и заячьей
шапке, пытаясь убежать со двора соседей. Но позади свистнул аркан, тугая
петля сдавила пареньку горло. Степняк подтянул пойманного к ограде,
равнодушно, точно молодого жеребенка, оглядел со всех сторон, не снимая
петли, двумя взмахами сабли развалил жиденький тык, накоротко привязал аркан
к седлу и тронул коня, уводя пленника в образовавшуюся дыру в заборе.
За околицей конники собирали русских полоняников. Деревушка небольшая,
всего то три десятка жителей, за небольшим исключением, все были тут.
Подъехал на поджаром коне важный монгол. Седло под ним было в серебре,
рукоять кривой сабли с дорогими камнями. Щуря из-под редких бровей быстрые
глаза, татарин оглядел пленников, заговорил с молодым конником в желтом
халате. Когда важный степняк закончил говорить, молодой прижал руку к груди,
повернул к толпе селян коня и по-русски сказал:
- Сотник великого хана сказал, если у кого из русских плохо будут идти
ноги, тому отрежут голову.
Отделение Сереги едва углубилось в лес, как послышались крики и
причитания людей, ржание лошадей. Степняки возвращались к реке.
Сергей поднял руку, останавливая бойцов. Затем согнал своих бойцов с
протоптанной тропы в сторону. Двоих сразу послал назад - отсекать тех, кто
сумеет прорваться, остальных, проведя стороной вперед еще метров на десять,
чтобы за кустами и деревьями не видно было следов, приказал подтянуть
маскхалаты, приготовить оружие и залечь в засаду.
- Без приказа не стрелять! - передал Серега по цепочке бойцов. -
Пропускаем авангард, расстреливаем основную кучу и авангард в спину. Если
кто в арьергарде и останется, им все равно к реке выходить, другого пути,
кроме как мимо нас, нету. Зачищаем проскочивших, а затем добиваем остатки.
Эх, пулеметик бы нам... Но ничего, думаю, с двумя то десятками и так
справимся. Место для конницы уж очень неудобное - по кустам скакать!
Бойцы согласились с мнением командира, приготовили оружие, затаились.
Впереди гуськом ехал авангард из десятка воинов, выставив вперед копья,
которыми периодически приподнимали низко свисающие ветки деревьев. Следом
неторопливо шли заводные лошади. Остальные всадники, тянувшие на арканах
полон, отстали на весьма приличное расстояние. Плюс к тому, перед засадой,
когда авангард уже проехал мимо, основная часть отряда и вовсе остановилась.
Некоторые смерды либо обессилев, либо изначально не сумевшие подняться,
волочились по земле. Тех, кто еще шевелился, следом идущие конники били
сыромятными плетями, заставляя встать на ноги. Двух, так и не сумевших
подняться, спешившиеся монголы попинали ногами и, вытащив кривые сабли,
рубанули по шее. Затем оба нагнулись, подняли головы, показав их сотнику и
закинули далеко в кусты.
Но всего этого Серега с бойцами не видел. Он посчитал, весь костяк
уходит на двух красноармейцев, запирающих выход к реке, а сзади с полоном -
меньшая часть отряда.
И потому, едва из-за кустов показались морды степных лошадей, крикнул:
- Огонь!
Шесть автоматов начали поливать монголов и их низкорослых скакунов.
Всадники поначалу растерялись, кто-то из арьергарда развернулся и рванул
галопом обратно, сбивая и топча копытами полоняников, кто-то попытался сойти
с тропы и уйти в лес, но большая часть оставшихся в живых обнажили сабли и
рванули через кусты на засадное отделение.
Серега, увидев, что врагов чуть ли не втрое больше, чем он рассчитывал,
с ужасом осознал, что совершил ошибку - десяток всадников, выбитых после
первых выстрелов, большой роли не играл. Атакуемая колонна растянулась на
сотни метров, и те, что находись в авангарде и арьергарде, скрытые от
прямого огня за деревьями, принялись охватывать малочисленную засаду. Расчет
на компактную группу и панику среди врагов от звуков выстрелов - полностью
провалился. Паники почему-то не произошло. Да и засада была устроена слишком
близко от дороги. Несмотря на глубокий снег и испуг лошадей от громких
выстрелов, всадники преодолели небольшое расстояние и вот уже двое бойцов,
расстрелявшие в первый момент свои рожки, пали, разрубленные кривыми
саблями, так и не успев перезарядить оружие.
- Отходим! - закричал Серега, доставая гранату.
Взрыв, снесший еще трех степняков, вырвавшихся вперед, позволил
четверке оставшихся отбежать немного назад, на ходу меняя рожки. В этой
ситуации наилучшим образом проявил себя проводник: прижавшись спиной к
толстому стволу столетней сосны он отмахивался мечом сразу от двух
всадников, не позволяя им зайти в тыл разведчикам, неуверенно чувствующим
себя в рукопашной с таким противником. Серега перевел автомат на одиночные
выстрелы, и, спрятавшись за деревом, сначала выбил одного конника, из
насевших на проводника, потом переключился на группу монгол, продирающихся
через кусты к его бойцу, у которого, видимо, заклинило патрон.
Увы, не успел. Хотя он ополовинил эту группу, спасти бойца не сумел.
Красноармеец так и застыл в попытке передернуть затвор, пришпиленный копьем
к дереву.
В этот момент сзади наступающих раздались еще две автоматные очереди.
Вероятно, это пара бойцов, посланных отсекать отступающих монгол, услышали
выстрелы, немного подождали и, видя, что никто никуда не отступает, пошли на
помощь командиру.
Возможно, именно это спасло отделение от полного разгрома. Степняки,
услышав звуки нового нападения, не зная - против какого количества воинов
они воюют, бросили полон и на рысях рванули по дороге к реке.
Серега в изнеможении привалился к дереву и спросил у пристроившегося
рядом бойца:
- Браток, сигареты не будет?
Тот достал мятую пачку "Явы". Вытряс одну сигарету, отдал ее командиру,
вторую достал себе, и тут же щелкнул зажигалкой.
Серега глубоко затянулся, после чего ткнул едва раскуренную сигарету в
снег.
- Подъем! Пошли смотреть, чего мы тут натворили.
К нему подошел проводник, ведший на поводу низкорослую монгольскую
лошадку.
- Спасибо, Сергий, от двоих я бы не отбился.
- Потом, потом. Что тут у нас?
- Из тех, что с нами были - четверо твоих, троих насмерть, один ранен.
Про остальных не знаю. Зато от степняков меньше половины осталось! Ушли. От
полона тоже половина погибла - кого стоптали в суматохе, кого в бою
зацепило.
- Тогда быстро к реке, их нужно догнать и добить. Не дай Бог, на наших
у снегоходов наткнутся!
Троица выскочила обратно на дорогу, на ходу чиркнули ножами, освобождая
руки оставшихся в живых пленных. Дав короткое распоряжение - собрать своих
убитых и раненых, поймать разбежавшихся лошадей, добить раненых степняков,
троица припустила по дороге. Впрочем, пешком торопились лишь Серега со своим
бойцом, проводник скакал на трофейной лошадке. Рядом с рекой к ним
присоединились еще двое бойцов, оставленные перекрывать отход. Один из них
был ранен стрелой в руку, впрочем легко - стрела пробила рукав полушубка,
зацепив краем бицепс. Красноармеец стрелу извлек и даже сумел перебинтовать
рану, но продолжать бой - был не готов. Серега отправил его к полонянам.
Четверка выкатилась на лед, когда остатки врагов - десятка два
всадников с таким же количеством заводных, оторвались в верх по реке на
полкилометра. Хоть и далековато, но Серега вместе с бойцами дали вдогонку
несколько коротких очередей. Судя по тому, что две лошади закачались и
повалились на снег, кого-то зацепили. Вылетевший из седла степняк, с ходу
пересел на запасную и продолжил удирать. Вторая павшая лошадь была без
седока.
Серега выхватил рацию, вызывая бойцов, карауливших снегоходы.
- Снегоходы замаскировать, в бой не вступать, по возможности всадников
пропустить.
В ответе ему доложили, что приказ понят и что бойцы замаскировали
технику в прибрежных кустах сразу как только отделение ушло вниз по течению.
Чуть позже по рации сообщили, что всадники, числом семнадцать человек,
заметили их следы, но, сделав крюк к противоположному берегу, проследовали
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг