М. АФРЕМОВА
БОЛОТА ОСУШАЮЩИЙ
Повесть
____________________________________________________________________________
"Искатель" © 3, 1969 г.
OCR Dauphin, сентябрь 2004 г.
____________________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРОЛОГ
КУСТ НА БОЛОТЕ
СТАРЫЕ ФОТОГРАФИИ
"У ВАС БОГАТАЯ ФАНТАЗИЯ"
НОЧНОЙ РАЗГОВОР
КУСТ ИСЧЕЗ
РАЗНЫЕ ДОЖДИ
ЧТО МОЖНО УВИДЕТЬ В КИНО
ЭКЗАМЕН
"Я ВОЗИЛА ВАШ КУСТ В ЛЕНИНГРАД"
НЕОБЫЧНАЯ ПРОСЬБА
В ПУСТОМ ДОМЕ
"ВАМ ПОВЕЗЛО..."
ГДЕ ИСКАТЬ?
РЕШЕНИЕ
ДАГМАРА ВАСИЛЬЕВНА
КРОССВОРД
УМЕТЬ ВООБРАЗИТЬ
ЭПИЛОГ
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
____________________________________________________________________________
ПРОЛОГ
"Уважаемый товарищ!
Растение это из третичного периода (был такой период в геологической
жизни нашей планеты). Каким образом Вы узнали о растении, не представляю
себе! Чтоб Вам было все понятно, я приведу выписки из старого полевого
дневника, не изменяя в них ничего. Дело в том, что вся деятельность
геологов, все поиски и разведка полезных ископаемых, все геологические
карты, прогнозы, предположения основаны на фактическом материале, на
описаниях горных пород, сделанных в маршрутах, на подробном описании мест,
где эти породы выходят на поверхность, то есть образуют обнажения.
Вернувшись в город, мы тщательно исследуем все собранное в лабораториях.
Делаются химические и минералогические анализы, определяются собранные
остатки ископаемых животных и растений, строятся карты и профили, на которых
становятся ясными соотношения различных пород.
Я здесь приведу описание обнажения так, как это было сделано двадцать
два года назад.
"Обнажение © 135
В 5 км с.-з. деревни Усолки. Овраг, впадающий в речку М. Покровка. 110
м на восток от устья оврага.
1. Опоки темно-серые, плотные, звонкие. Мощность 1,5 м.
2. Песчаник светло-серый, слабо сцементированный, среднезернистый,
известковистый, содержит раковины моллюсков (Обр. 451). Мощность 0,3 м.
3. Глины голубовато-серые, плотные, алевритовые, слоистые. Мощность 0,8
м.
Наблюдается легкое видимое падение слоев на юг 3-5°.
Далее на восток овраг раскрывается, склоны выполаживаются. Левый склон
залеснен, коренных пород не наблюдается (Для картирования нужно делать
расчистки)".
Вам странно читать эти строки. Они для Вас непонятны, как непонятны для
многих людей и иероглифы майя. Но ведь весь этот фактический материал,
собранный в поле и полученный в лабораториях, позволяет говорить о том,
какая жизнь была на Земле в различные геологические эпохи, как она
изменялась, иначе говоря, воссоздать географию прошлого - палеогеоерафию. Но
одного фактического материала мало. Надо уметь сочетать его с долей
воображения, да, да, именно с воображением, чтобы зримо увидеть все. Вас это
удивляет? Но горные породы - памятники физико-географических условий прошлых
геологических эпох, и у геологов воображение должно быть развито очень
сильно. (Возможна ли вообще наша жизнь без воображения - это уже другой
вопрос.) Так вот, на основе вышеописанного обнажения, я опишу Вам
палеогеографию района. Но не забудьте о факторе времени! В современных
условиях в болотных отложениях прирост мха составляет 0,25 см в год. А
осадки одного, так называемого сызранского, яруса палеогена достигают
полтораста метров мощности...
...Тяжелое небо нависает над бесконечно серым морем. Теплая мутная вода
со слабыми волнами плещется о берег.
Где-то далеко от этих мест вздымаются горы, внутри Земли происходят
вулканические процессы. А здесь море все накатывает и накатывает волны на
берег, постепенно разрушая и изменяя его облик. Появляются и исчезают
острова. Теплый влажный климат - так непохожий на наш современный -
способствует появлению пышной растительности на берегах. Леса -
разнообразные по составу - покрывают сушу. Лианы опутывают стволы магнолий,
высокие каштаны с шарообразной кроной рвутся к солнцу. Лес - всюду лес! Ни
зимы со снегами и метелями, ни знойного лета. Иногда идут обильные теплые
дожди, даже не дожди, а ливни. Прямые упругие струи бьют по листьям, по
веткам. А когда ночью ярко светит луна? то ее свет отражается в море, в
бесчисленных потоках воды, в озерах, во впадинах со стоячей водой, и все
окрашено в зелено-Серебряный цвет. Лес и вода...
И вот на одном небольшом острове, затерявшемся в безбрежном море,
здесь, в районе нынешнего Саратовского Поволжья, вместе с кленами и инжиром,
миртами и дубами, росло одно дерево. Оно скорее напоминало куст, но очень
высокий, с могучими ветками, вытянувшимися в разные стороны, с большими
зубчатыми листьями. На листьях выделялись толстые жилки. Иногда куст
покрывался огромными кистями цветов, около которых летали большие блестящие
насекомые и пестрые птицы. Порывы ветра шевелили глянцевитые листья, и
красивые цветы роняли свои венчики. Потом куст усеивали зеленоватые
коробочки, в которых зрели семена. Коробочки лопались, семена высыпались.
Ветер подхватывал и разносил их далеко в море. Проходили столетия, менялись
берега, умирали и вновь вырастали деревья. Потом море совсем поглотило
остров с пышной растительностью. Молчаливые рыбы лениво плескались в серых
волнах, медленно оседали на дно пустые раковины - остатки моллюсков.
Раковины перекатывались по дну, ломались, пропитывались солями,
затвердевали.
Внутри одной раковины застряло семечко в восковой оболочке... Где-то
наверху шел дождь, светило солнце, поднималась и опускалась суша, вновь и
вновь накоплялись осадки, уплотнялась, изменялась земля. Уже другие животные
с причудливыми раковинами плавали в морях, другие звери бродили по лесам.
Было похолодание климата, и вновь потепление, наступали и отступали ледники.
И вот в обнажении под © 135 я нашел раковину, обычную раковину, которая
подтверждала третичный возраст исследуемых мною осадочных отложений горных
пород. Когда изучали раковину в лаборатории, внутри ее мы обнаружили семечко
в плотной восковой оболочке..."
КУСТ НА БОЛОТЕ
Семен шел в болотных сапогах вдоль тихой речки, которая то сужалась,
пряталась в темных кустах, то расширялась, выходила на простор луга и
становилась мелкой: на дне видны были белые камушки.
"Ну что еще можно здесь увидеть?" - думал Семен. Все та же окатанная
галька белого силурийского известняка. На берегу красноватые суглинки,
поросшие кустарником и травой. Мощность суглинков так велика, что ни этой
речке и никакой другой не под силу их размыть и вскрыть, добраться до
коренных пород более древнего возраста. В коренных еще стоило бы покопаться,
постучать молотком...
И зачем Семен согласился ехать в эти скучные места? Конечно, это очень
заманчиво: гидрогеология, будущее мелиорации, осушение болот! Но здесь и
болот-то настоящих нет.
Солнце так и не показалось сегодня. Небо белесовато-серое. Хорошо еще,
дождя нет.
Мария Степановна - соседка Семена по московской квартире - предложила
ему поехать с нею сюда в гидрогеологическую экспедицию коллектором. Здесь
они работают втроем, с ними езде Лена - студентка биофака. Экспедиция
выехала в эти места большая, но разбились на отряды. Так Семен и оказался в
обществе двух женщин. И какой она геолог - эта Мария Степановна? Спокойная,
полная, в очках, ей только сидеть в Москве в лаборатории и просеивать пески
через ряд сит, а потом взвешивать каждую порцию. Семен вспоминает оставшуюся
в деревенском доме с мезонином Марию Степановну с досадой. Сидит у окна,
подсчитывает, записывает, а уж требовательная! Но ведь в поле, в маршруте и
без нее не считаешься со временем. Вот и сейчас уже пятый час, а до дома еще
далеко. Свой сегодняшний маршрут Семен уже давно прошел и теперь находился в
местах, которые еще в прошлом году были вдоль и поперек исхожены геологами.
Отсюда, если срезать по прямой несколько километров, до базы было ближе.
Пора поворачивать к шоссе. Авось подвернется попутная машина - тогда скорее
доберешься до Ивантеевки. "Вот дойду до того куста - его ветки так странно
торчат и топорщатся наверх - и поверну", - решил Семен и зашагал быстрее.
Откуда-то снизу, как будто из-под ног, начал подниматься туман. Его
беловатые полосы стали отделяться от кочек и вытягиваться в длинные
капроновые шарфы. Такой шарф накинула Наташа на белое платье на школьном
выпускном вечере. Смешно! А девчонки восхищались. Семен был на вечере, как
все мальчишки, - в черном костюме, в узких ботинках. Хорошо бы переобуться
сейчас в сухую обувь.
Куст что-то не приближался. В наплывающем тумане окружающее переставало
быть реальным. Белые полосы окутывали, заволакивали куст все сильнее и
сильнее, вот уже видна только одна самая высокая ветка. Нет, до куста не
дойти. Сворачивать к шоссе надо сейчас. Семен достал карту и стал
прикидывать, сколько он прошел за последний час. Речка уже давно стала
маленьким ручейком. Иногда казалось, что это просто застывшая лужица воды
среди болота, подернутая ряской и тиной, но шага через два снова слышалось
тихое журчание: вода перекатывалась в низинку, и на ее черной лакированной
поверхности беспокойно метался одинокий листок. Наверно, с того куста?
Большой, больше его ладони с растопыренными пальцами. Темно-зеленый,
глянцевитый, зубчатый, с острыми надрезами по краям, с толстыми вздутыми
жилками. "Лене, как ботанику, будет интересно. Покажу лист ей, - решил
Семен, - будет хоть повод поговорить. А то ходит, нос задирает". Семен не
любил заносчивых девушек, робел перед ними. Но с Леной тут что-то было не
так. Может быть, Семен в глубине души чувствовал ее превосходство? Профессор
на неделю приехал из Ленинграда. Узнал, что здесь москвичи, подключился. А
Лена и рада, болтает с ним, сыплет латинские термины. Пусть и определяет
листочек.
Семен решительно зашагал через болото к шоссе. Смеркалось. Было тихо,
так тихо, что его собственные чавкающие шаги по болоту казались Семену
оглушительными.
СТАРЫЕ ФОТОГРАФИИ
Семен вернулся с болота уставший. В доме, который был снят для
гидрогеологического отряда, никого не было. Семен развернул большую карту
исследуемого района и стал наносить сегодняшний маршрут. Поднимая голову от
карты, он взглядом натыкался на хозяйские фотографии, засунутые в коричневую
рамку под стекло.
Сколько раз Семен пытался в беспорядке этих фотографий разных лет найти
последовательность, фамильное сходство, установить родословную семьи
большого дома с мезонином. Начинать надо было со слегка порыжевшей карточки,
приклеенной на толстый зеленоватый картон с золотыми вензелями. Бравый
мужчина с черными усами опирался локтем на резную тумбу, рядом молодая
женщина в длинном платье, рукава с буфами, бесчисленные пуговицы и банты.
Сзади них нарисованная на холсте мраморная лестница, вся увитая розами. На
заднем плане лубочный замок. Лица натянутые. Потом та же чета, не такая
торжественная, сидит с двумя мальчиками со старательно прилизанными вихрами,
с маленькой девочкой на коленях у отца. Белый кружевной воротник закрывает
всю тоненькую фигурку.
Дальше те же мальчики, но уже подростки, в полосатых футболках, широких
трусах, крайний справа - с мячом в руках. Тридцатые годы? Девочка с челкой -
белая блуза, пионерский галстук - среди таких же девчонок у моря. Яркое
солнце - на фотографии видны резкие черные тени Лагерь "Артек"? Потом новая
пара: он в морской форме и она в нарядном платье стараются быть серьезными,
но радость струится из глаз и губы вот-вот раскроются и засмеются. Хорошо,
что фотограф понял их и не дал застыть в неподвижности, схватил на лету
ясное, светлое счастье. Вот целый ряд расплывчатых любительских снимков:
дом, старик с палкой, так же топорщатся его уже седые усы. Бабушка с внучкой
или правнучкой сидит на стуле под деревом. Отчетливо видны лишь цветочки на
платке. Много маленьких фотографий военных лет. Серые шинели, в глазах
напряженность, но не та мирная напряженность - надо сидеть спокойно, пока
фотограф считает секунды, - а внутренняя напряженность, собранность времени.
В движении, в походке, в жестах, в разговоре эта напряженность не была бы
так заметна, а здесь она застыла навечно на молодых суровых лицах незнакомых
солдат.
Семен старательно разглядывает фотографии, может быть, более
старательно, чем карту, на которую наносит маршрут. И взгляд его снова и
снова останавливается на одном снимке. Профиль молодой девушки. Фотография
так резко отлична от других, что выпадает из общего плана. Слегка склоненная
голова с тугой косой, спокойный печальный взгляд больших черных глаз. Левая
часть снимка закрыта другими фотографиями. Семен поднялся и слегка их
отодвинул под стеклом - показался ворот платья, заколотый замысловатой
брошкой. Кого бы спросить, чья эта фотография? Седого старика с палкой или
его внучку, что приезжает каждый выходной. Нет, смешно, и зачем? Фотография
довоенная - это точно.
В комнату вошла Мария Степановна. Семен быстро сел на стул и стал
чертить. Все же его озадачил вопрос Марии Степановны:
- Тебе нравится девушка?
- Лена?
- Ну нет, это известно всем, я говорю про фотографию.
- Да. Вы тоже находите в ней что-то нестандартное?
- Мне все время казалось, что я ее где-то встречала. Но где? Когда? И
эту брошку, которая теперь стала видна, я знаю: на ней синие колокольчики и
изумрудные листья переплетены тонкими золотыми стеблями.
- Девушка нездешняя, и это не ее родня, - ответил Семен.
- Да, скорее всего Шерлок Холмс мог бы сказать, взглянув на снимок, где
она жила и зачем здесь ее карточка. А заодно, где я ее встречала. Ну как, до
конца прошел болото? Нашел исток реки?
- Я не Шерлок Холмс - спрошу у хозяина... На болото пойду еще раз.
Туман помешал. Мария Степановна, я нашел на болоте очень большой лист, такой
зубчатый...
- Лист? Ну, это специальность Лены. Предлог поговорить.
И Мария Степановна пошла в свой "кабинет" - маленькую комнатку,
отгороженную от горницы тонкой перегородкой с голубой ситцевой занавеской
вместо двери.
Семен промолчал. После реплики Марии Степановны ему едва не расхотелось
показывать лист Лене.
"У ВАС БОГАТАЯ ФАНТАЗИЯ"
- Вот он. Мне он казался дальше. Почему я до него не дошел тогда?
Вокруг куста почва была крепкой. Небольшой сухой лужок. Одуванчики,
маленькие воздушные шарики, готовые взлететь. Крохотная березка. Сам куст
был даже не куст. По размерам - дерево. С могучими толстыми ветвями.
Зубчатые крупные листья. Толстые жилки на них покрыты пушком.
- Я никогда не видала такое растение. Оно нездешнее. В этом нет
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг