Падение «Галактики» - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Книжная Полка

12. Симарин. Предчувствие финала.

– Почему ты не расскажешь, что за враг заставил нас поселиться среди этих двуногих слонов? – спросила меня Даша.

Она стояла у окна и внимательно разглядывала окрестности. Домик наш пристроился в один ряд с другими подобными офицерскими жилищами и ничем особенным среди них не выделялся. С моей точки зрения, это было дополнительным преимуществом. Однако, наряду с маскирующей ординарностью нашего нового пристанища, в нем были две особенности. Первая – милый сердцу шпиона подземный ход, который вел во внутренний дворик блокпоста у вспомогательных ворот, то есть и наружу, и нет. Краусс подчеркнул, что в случае возникновения неприятностей внутри периметра солдаты на другом конце тоннеля имели приказ удерживать позицию до тех пор, пока по подземному ходу не эвакуируются последние мирные жители базы.

Вторым положительным нюансом был прекрасный обзор. Домик стоял в общем ряду, но особая планировка улиц и переулков делала все подходы к нему совершенно открытыми, а искусственный холм, хотя и был высотой всего лишь в метр, позволял жителям домика видеть гораздо дальше, чем их соседям. База, особенно со второго этажа, была как на ладони.

– Сколько можно топать? – так же задумчиво, как моя жена, спросил самого себя Умар.

Он встал у второго окна и не отрывал взгляд от строевого плаца.

– Строевая подготовка неплохо дисциплинирует, – ответил я приставу.

– Ты проигнорировал мой вопрос, – напомнила Даша.

– Я ничего не могу тебе рассказать, – разводя руками, сказал я. – Это слишком опасно, а я не для того на тебе женился, чтобы через месяц совместной жизни стать вдовцом.

– Я могу за себя постоять, – заявила жена.

– Только не против этих людей, – возразил я.

– Они настолько... серьезны? – Она оторвала удивленный взгляд от окна и покосилась на меня.

– Да, – просто ответил я.

– Серьезнее тебя?

– Их больше, – ушел я от прямого ответа.

Даша вдруг взяла из стоящей на подоконнике вазы яблоко и запустила им прямо в меня. Аппетитный снаряд летел с приличной скоростью, причем точно в мой лоб. Я едва успел увернуться. Однако мне удалось не только избежать столкновения с плодом, но и поймать его. Я покатал яблоко на ладони и вернул жене, медленно подбросив по баллистической траектории.

– Ты настоящая валькирия, – сказал я одновременно с этим жестом. – Но ни яблоками, ни шапками наших врагов не закидать. Даже, если ты найдешь способ запускать фрукты и предметы со скоростью света...

– Прости, – Даша смущенно опустила глаза и впилась зубками в плод.

– Ничего, – я усмехнулся. – Кстати, у «крабов» есть одна занятная игра. Там тоже бросаются чем–то вроде яблок, только эти снаряды не ловят, а отбивают деревянной дубинкой. Ты могла бы произвести на наших гостеприимных хозяев большое впечатление.

– Я предпочитаю производить впечатление на тебя, – игриво улыбаясь, проговорила жена и уселась на широкий диван.

– Я пока пойду... там... мне надо... – смущенно пробормотал Умар и спустился вниз.

– Интересно, он покраснел от смущения или от гнева? – пересаживаясь ко мне на колени, спросила Даша.

– Ты о чем? – не понял я.

– По–моему, его просто трясет, когда он вспоминает, что мы с тобой не только из разных галактик, но и...

Я не дал ей закончить фразу, поскольку в рассуждениях на излюбленные темы она частенько забиралась в такие непролазные дебри, что не могла выбраться из них сама. От этого у нее портилось настроение, а, следовательно, я был вынужден в сто четвертый раз повторять прописные истины и нарушать собственные принципы. Например, тот, который требовал: «никогда не пытайся объяснять девушке, за что ты ее любишь»...

В этот раз все обошлось. Долгий поцелуй положил неплохое начало, и до утра мы оставались в весьма приподнятом настроении...

Пунктуальный Краусс постучался в дверь ровно в восемь, когда я только выбрался из ванной.

– А завтрак?! – крикнула мне вслед Даша.

– Обойдусь, – ответил я, все же успев залить в себя стакан апельсинового сока. – Трибунал не ждет...

Следующий визит по поводу выяснения личности сгоревшего в холодильнике врага я нанес во время обеденного перерыва Сыромятину. Кроме меня и Краусса, только он мог знать подробности о напавшем на консульство неприятеле. Возможно, он знал даже больше нас.

– Ты уверен, что не ошибся? – осторожно спросил меня генерал.

– Ты же сам знаешь, что нет, – ответил я.

– Тагава погиб вовремя захвата штаба на Баргоне–17, – продолжал гнуть свое шеф. – Это было семь лет назад.

– Японец оказался большим артистом, – сделал вывод я. – Анализ ДНК не мог дать ошибочный результат. Так что перед нами либо доказательство того, что жизнь после смерти возможна, либо – что нас с тобой надули.

– Может быть, это была имитация? – предположил Сыромятин.

– На таком фантастическом уровне? – Я покачал головой. – Это был именно Тагава.

– В таком случае, мы должны допустить, что в строю остались и другие специалисты из нашей разведшколы? – Генерал нахмурился. – За девять лет существования проекта набралось около сотни человек. Это очень плохо. С вашей подготовкой не сравнится даже выучка хваленых охранников Императора или лучших специалистов Краусса...

– Все не так драматично, – возразил я. – Пятьдесят шесть воинов из моего подразделения специальных операций сейчас на Земле. Так? Семнадцать – в отставке, там же. Семь были кремированы на моих глазах. Остается ровно двадцать...

– Утешил, – недовольно буркнул Сыромятин. – Эту двадцатку можно смело помножить на десять. Ведь, пользуясь нашей программой, они сами могли обучить новых помощников...

– Вычти японца и меня, – сказал я.

– Ты–то здесь при чем? – Генерал махнул рукой. – Школа готовила два типа агентов – разведчиков для внедрения и бойцов штурмовых групп. Вы с Дарьей прошли обучение по программе номер один, а Тагава и ему подобные – по второй. То, что ты участвовал в их подготовке, – чистая случайность, вытекающая из нехватки преподавательского состава. «Штурмовики» не были твоей основной специализацией. Ты был только инструктором.

– Не только, а настоящим инструктором, – поправил я. – И, кстати, если бы я не изучил вместе с ними кое–какие премудрости, которые ты почему–то исключил из программы «разведчиков», то мне пришлось бы очень непросто, например, во время захвата Викторова или в прочих рукопашных стычках...

– Ты думаешь, это их остановит?

– Скорее подстегнет, – ответил я. – Так мы их воспитывали, и я не думаю, что наши усилия пропали даром. Чем выше забор, тем ожесточеннее они на него должны были лезть, и я не помню, чтобы хоть один сдался...

– Вот этой настойчивости я и боюсь, – признался генерал. – Ты уверен, что на базе союзников надежно?

– Уверен, – ответил я.

– А подземный ход? Палка о двух концах, знаешь ли... – Сыромятин неопределенно помахал рукой. – Вырезать блокпост и пробраться в дом для твоих бывших воспитанников – как прогуляться перед сном.

– На это я и рассчитываю, – признался я. – Они же наверняка захотят взять меня живым.

– Почему ты так решил? – удивленно спросил шеф.

– Сам подумай, – ответил я. – У них была масса возможностей устранить меня и одного, и с окружающими, но каждый раз они пытались подобраться ко мне вплотную. Зачем? Увидеть напоследок мои чудесные глаза? Я уверен, что нет. Значит, им приказано меня похитить...

– Постой, – генерал вдруг встревожился. – Но тогда они не станут охотиться за тобой вечно! В один прекрасный момент ты вернешься из суда и обнаружишь, что в доме нет, например, жены. В этом случае, ты придешь, куда тебе укажут, как миленький, и никаких похищений им организовывать больше не придется...

– Худший вариант, – согласился я. – Но я его предусмотрел. Даша никогда не остается одна, а пока меня нет в доме – нет и жены. «Крабы» без ума от ее броска, и она теперь целыми днями пропадает на стадионе.

– Они без ума не от броска, а от кое–чего другого. Смотри, уведут девчонку эти бейсболисты, – ухмыляясь, предупредил Сыромятин.

– Значит, такая судьба, – я развел руками.

– Черствеешь, – генерал с сожалением покачал головой. – Это нехорошо...

– Да брось ты... – Я махнул рукой. – Когда каждый день норовит стать последним, на вещи смотришь гораздо проще. Живешь настоящим и ничуть не задумываешься о будущем, которого может и вовсе не быть. Вспомни, я хоть раз интересовался, что там накопилось на моем пенсионном счету? Кстати, сколько там уже?

Сыромятин рассмеялся и похлопал меня по плечу.

– Планету на эти деньги не купишь, но пропить тоже не хватит здоровья.

– Это много, – почесав затылок, сказал я. – Значит, не напрасно я гробил себя на благо родины?

– Не напрасно, – согласился «четвертый». – Если тебя возьмут, что прикажешь нам делать?

– Спасать меня, конечно! – возмущенно ответил я. – Что за вопросы?!

– Обычно ты выкручиваешься самостоятельно, – шеф усмехнулся. – Ладно. Радиомаячок уже проглотил?

– Видеолинзы не снимаю почти никогда, микрофоны и звукоусилители работают постоянно... Да я вообще уже как ходячая инфостудия.

– Что, ночью тоже не снимаешь линзы? – с пошлым намеком спросил генерал. – Я прослежу за твоей безопасностью лично...

– В эти моменты я обычно закрываю глаза, – предупредил я. – К тому же моя жена очень устает за день на стадионе...

– Вот, вот, – Сыромятин скривился.

– Что «вот, вот»? – Я покраснел и невольно сжал кулаки.

– Легковерный ты, – с сожалением ответил он. – Ты уж меня–то послушай, я был женат четыре раза...

– Странно, но такое впечатление, что о нас забыли, – сказал я за ужином Умару.

– Вы радуйтесь, – простовато ответил охранник. – Здесь противнику не так легко развернуться, как в гостинице.

– Дело не в том, что мы укрылись на базе, – возразил я. – Скорее всего, они что–то замышляют.

– Они могут просто выжидать удобный момент, – сказала жена. – Терпение – одно из достоинств настоящего воина.

– Мы в свое время действовали более решительно, – заметил я. – И нам все вполне удавалось.

– Они рассчитали верно, – возразила Даша. – Сколько мы еще просидим на базе? День, неделю? В конце концов нам это надоест хуже смерти, и мы выйдем за покупками или просто на прогулку в город. Там–то нас и атакуют.

– Ты уже не прочь выйти? – догадался я.

– Еще бы, – она отставила тарелку в сторону. – Военный паек чуточку пресноват. Особенно после роскошных бифштексов твоего друга Якова.

– Да, я бы тоже не прочь размяться, – с большим сомнением глядя на пристава, сказал я.

– Ни за что! – сквозь набитый рот ответил нам Умар.

– А мы замаскируемся, – предложил я. – Парик, усы, ватный горб...

– Я буду изображать туристку, – поддержав мою идею, заявила Даша. – Например, скучающую миллионершу с Земли.

– Столько жеманства тебе не осилить, – возразил я. – Хотя сменить прическу и цвет волос будет нелишним.

– Решено! – не обращая внимания на протесты Умара, сказала Даша. – Сегодня идем в варьете!

– Отличная идея, – поддержал ее я. – А потом заглянем на минутку в казино «Роялти». В прошлую субботу Сон выгреб оттуда почти сто тысяч!

– Будете платить сверхурочные, – пригрозил начавший колебаться Умар.

– Фишками, – предложил я, и охранник сдался...

– Ну кто мне поверит?! – возбужденно сверкая глазами, спросил Умар, когда мы выходили из казино.

До сих пор не веря в редкую удачу, он то и дело трогал сквозь ткань рубашки лежащую в нагрудном кармане кредитную карточку. На ней была зафиксирована совершенно невероятная сумма.

– Мы подтвердим, – заверил я пристава. – Ты только не бери этот случай за правило, В следующий раз тебе может и не повезти.

– Да что вы, какой следующий раз? – Охранник махнул рукой. – Я такие места обхожу за милю.

– Теперь можешь передумать, – заметил я.

– Нет, я не игрок, – возразил Умар. – Бросаться деньгами я не умею.

– Ты выиграл, наверное, пару годовых окладов? – поинтересовался я.

– Где–то так, – согласился пристав; – Ну, минус налоги...

– Честный какой! – Я вздохнул и посмотрел на Дашу.

Наш с ней выигрыш покрыл затраты, но особого превышения израсходованной суммы не наблюдалось. Тем не менее, по обоюдному признанию, вечер прошел вполне приятно. Нам удалось отвлечься и забыть о загадочном злодее и рыщущих по городу наемниках. Оставался открытым вопрос – насколько прочно забыли о нас они?

Я обнял жену за плечи, и мы медленно побрели по широкому бульвару, вдоль которого расположились все приличные увеселительные заведения. Шумные толпы слонялись в подобных местах круглосуточно, и потому, при желании, можно было выпасть из реальности и застрять в этом своеобразном мирке навсегда.

– Не хотите поучаствовать в виртуальном сражении с биомехами? – спросил подскочивший к нам парнишка лет пятнадцати. – Полная имитация реальности! Начиная от визуального эффекта присутствия и тактильных ощущений, вплоть до...

– Запахов? – перебил его я.

– Запахов? – Парень остановил на мне удивленный взгляд. – Нет, вы же будете считать, что сидите в космическом истребителе. Какие там запахи?

– Крови, пота и жареной биомассы, – состроив устрашающую гримасу, ответила вместо меня Даша.

Парень пожал плечами и снова вернулся к дверям своего игрового заведения.

– В лицо нас пока не узнают, – я усмехнулся.

– Тебя это огорчает? – спросила жена. – Я думала, ты не честолюбив.

– Абсолютно, – согласился я. – Тем более в нынешней обстановке.

– Давайте–ка пойдем к ближайшему телепорту, – вдруг предложил охранник.

– Умарчик, мы еще не нагулялись! – взмолилась Даша. – Что могут решить полчаса?!

– Все, – убежденно ответил пристав.

Из его глаз уже исчезли искры азарта и возбуждения. Теперь он смотрел по сторонам с прежней осторожностью опытного телохранителя.

– Обострение шестого чувства? – спросил я.

– Можно сказать и так, – согласился пристав. – Две парочки слишком долго идут параллельным курсом.

– Здесь все идут либо параллельно нам, либо навстречу, – беспечно возразил я. – Что в этом странного?

– Стандарт дистанции, – пояснил охранник. – Никто из случайных прохожих не держит заранее выверенное расстояние. Одна пара идет в двадцати метрах от нас, а вторая в пяти от нее. В самый раз для быстрого захвата...

– Стоит мне забыть о своей мании преследования, как сразу находится преемник, – пожаловался я Даше. – Ладно, идем к телепорту.

– Извините, можно вас на минутку, – раздалось позади нас, когда до «метро» нам оставались считанные шаги.

– Нельзя! – рявкнул Умар и грубо втолкнул нас в раздельные ниши телепорта.

Боковым зрением я успел заметить, как в стекле соседней витрины отразились вспышки лазерных импульсов и услышал чьи–то испуганные крики. Телепорт сработал в режиме поправки, так как перед входом я не успел сообщить пункт прибытия. Перед моими глазами возникла приятная блондинка и попросила сообщить место, куда бы я желал попасть.

– Дипломатический квартал, – приказал я и тут же вышел под свет уличного фонаря перед городским зданием консульства Баргона.

Я поступал достаточно рискованно, обращаясь за помощью к баргонцам, но в то же время риск был совершенно оправдан. Официальные структуры Империи не могли мне навредить – это было бы слишком заметно. К тому же я почти свято верил, что заговор Императора не имеет ничего общего с политикой баргонского правительства. В этом вопросе сюзерен был обязан соблюдать крайнюю осторожность. Заговор фактически против собственного народа ему бы не простили, будь он трижды божьим помазанником...

Ни Даша, ни Умар рядом не появились. Если они поступили так же осмотрительно, как я, то вряд ли попали в засаду, которую наши враги наверняка организовали у портала «Военная база». С другой стороны, они вполне могли прыгнуть туда. В этом случае у меня возникли бы те самые проблемы, о которых недавно говорил генерал Сыромятин. Чтобы спасти жену, я действительно был готов прийти к похитителям «как миленький»...

– Вы меня сначала впустите, – потребовал я, обращаясь к боевому сержанту охраны консульства, – а потом я вам все объясню.

– Назовите свое имя, пожалуйста, – вежливо попросил андроид.

– Я могу назвать только свой временный статус, – ответил я, рассчитывая на понимание. – Я свидетель номер один. Вы что, не слышали о судебном процессе «Межгалактический Союз против «Галактики»?

– Нет, сударь, не слышал, – равнодушно ответил сержант. – Вы назовете свое имя или мне вызвать полицию?

– Вызовите дежурного офицера, – потребовал я.

– Без первичной идентификации просителя я его вызвать не могу, – ответил упрямый сержант.

– Я не проситель, а «требователь», – заявил я, но тут же вспомнил, что юмор для большинства андроидов понятие абстрактное, и потому перешел к другим методам. – Я личный друг Императора!

– Это несложно проверить, – предупредил воин. – Назовите свое имя...

Наш диалог явно зашел в тупик. Я с тоской взглянул на высокий забор из острых прутьев и отошел от ворот. Видимо, попасть на безопасную территорию консульства мне было не суждено. Я сунул руки в карманы и побрел вдоль забора в сторону торгового представительства вольной планеты Гексагон. Оно было расположено на той же стороне улицы, чуть дальше. Ночной ветерок довольно быстро унес с собой мою обиду на несговорчивого сержанта и заставил поежиться. Становилось совсем прохладно, и ночевать под открытым небом мне особо не хотелось. Я принял решение и, развернувшись, зашагал обратно к порталу. Отелей на Симарине было даже больше, чем учебных заведений, количеством и качеством которых так славился этот научный центр трех галактик.

– Эй, свидетель номер раз, куда направляешься? – раздался знакомый голос, когда я вновь проходил мимо ворот консульства.

– Не выдержал боевой сержант, сообщил–таки начальству? – удовлетворенно спросил я, приближаясь к забору.

– Не каждый день встретишь наглеца, который смеет утверждать, что он личный друг Императора, – пояснил офицер, открывая ворота.

– Тебя разжаловали в начальники охраны консульства? – ехидно спросил я, входя на территорию баргонцев.

– Помолчи, не то запру в холодильнике, – пригрозил он.

– Да, сейчас на Симарине это модно, – я усмехнулся. – Ваш капитан охраны, кстати, выжил...

– Это хорошо, – офицер кивнул. – Ну что, пойдем ко мне, поболтаем?

– Мне бы, для начала, выяснить, куда запропастилась жена, – возразил я.

– Вот об этом и поболтаем, – серьезно добавил дежурный офицер, он же свидетель номер два, он же капитан Сон.

– Мы все сделали правильно, – сказал Сон, когда мы вошли в служебное помещение. – Процесс, охрана свидетелей, меня вот Скала замаскировала под офицера секретной службы, но все равно враг продолжает следить за нами, прощупывая оборону и не нанося никаких серьезных ударов. Почему?

– Возможно, мы пока не сказали ничего страшного, – предположил я, изучая показания приборов слежения. – С другой стороны – удары он все–таки наносит, просто мы неплохо их держим... Где она?

– На семьсот первой улице, – «второй» указал на довольно приличное изображение, которое обеспечивали видеолинзы моей жены. – Рядом с агентством по найму «Одиссей». Это наша вспомогательная фирма.

– Шпионите помаленьку? – Я ухмыльнулся.

– Кто из нас без греха? – ответил Сон. – Не все же баргонским капитанам командовать крейсерами Галактики? Пока идет процесс и я вынужден торчать на берегу, сидеть без дела мне не дают ни Скала, ни Ветер. Ладно, вернемся к «Одиссею»... Ребята спрячут Дарью до утра.

– Почему бы не перебросить ее сюда? – спросил я.

– Потому, что мы с тобой здесь тоже не задержимся, – ответил капитан. – У нашей разведки возникло подозрение, что в деле замешаны баргонцы.

– Фальшивый секретарь консульства? – догадался я.

– Да, – не стал отрицать Сон. – После того эпизода в загородной резиденции он исчез. Словно растворился. К тому же твои подозрения насчет андроидов без маркировок, похоже, верны. Ветер очень долго упрямился, но в конце концов признал, что такие воины есть только в резерве Секретной службы Императора...

– Занятно, – проронил я, напряженно размышляя над словами капитана.

– Занятно, не занятно, а замахиваться на самого Императора, сам понимаешь, надо с особой осторожностью, – резонно заметил Сон. – Это как пройтись по лезвию ножа...

– Утечка, – немного невпопад буркнул я. – Противник знает о нас почти все. Откуда?

– Не знаю, – ответил капитан, – но как только выясню, устраню, можешь не сомневаться.

– А вот этого делать не стоит, – возразил я. – Если течет из баргонского источника, то лучше просто взять шпиона под наблюдение. Пока враг уверен в том, что контролирует ситуацию, мы имеем возможность его обмануть и заставить сделать то, что выгодно нам самим. Соображаешь?

– Конечно, – согласился «второй». – Остается только выявить крысу.

– Давай вспомним первый ход, – предложил я. – Меня пытались отравить...

– Неверно, – возразил Сон. – Тебя отключили при помощи препарата, парализующего проводимость по периферическим нервам. Сердце, легкие и гладкая мускулатура работали, как прежде. Я видел отчет химиков.

– Так, значит, меня просто гонят в каком–то нужном противнику направлении? – задумчиво процедил я сквозь зубы. – Как волка по флажкам?

– Скорее используют в качестве блесны или живца, – поправил «второй».

– Кого они хотят таким образом подманить? – удивленно спросил я. – Мне казалось, что рыбаки – это мы...

– А почему ты решил, что именно враг хочет кого–то подманить? – вдруг спросил баргонец. – Почему это не может быть кто–то из наших друзей?

– Они бы меня предупредили, – не слишком уверенно ответил я.

– Ты так думаешь? – Сомнение в голосе «второго» стало еще более отчетливым.

– Так нагло могли бы поступить только «крабы», – попытался я рассуждать вслух. – Но кто бы им позволил?

– Тот, кто использовал тебя в качестве агента с самого начала, – ответил Сон.

– Нет, не может быть, – решительно сказал я. – Давай подумаем еще. Где мой пристав?

– Умар? – спросил капитан.

– Он самый...

– В морге, – спокойно ответил баргонец.

– Что?! – Я растерянно развел руками. – Как же так?

– На опознании, – добавил Сон. – Пока вы с Дашей скрывались с места происшествия, он перестрелял половину улицы. Теперь его допрашивают полицейские.

– Фу, – с облегчением произнес я. – Ты меня чуть не убил... Значит, он на нашей стороне. А кого он опознает?

– Один из убитых им злодеев недавно проходил по какому–то делу в качестве свидетеля, и пристав отвечал за его безопасность...

– Вот ведь ирония судьбы, – я покачал головой. – Мы поедем в участок?

– Ты, как всегда, угадал, – ответил «второй». – Оружие имеется?

– Только это, – я постучал пальцем по темени.

– Не самой мощной системы, – скептически заметил Сон. – Идем...

В сонном спокойствии полицейского участка не было даже намека на суету. Складывалось впечатление, что никакой перестрелки в самом сердце города не было, и потому работа дежурной смены протекает обыденно и скучно. Нарушало эту иллюзию только мерное бормотание нескольких человек, которое слышалось откуда–то с цокольного этажа. Мы прошли в полуподвал, ориентируясь на голоса. Встретивший нас хмурый полицейский требовательно протянул руку и спросил:

– Документы есть?

Я вынул из кармана пропуск в трибунал и показал его офицеру.

– А, поднадзорный, – рассмотрев карточку, промычал полицейский. – Отличился ваш пристав, ничего не скажешь... Четыре трупа на нем теперь висит. Дай бог, чтобы не зря он их положил. Не то ему светит пожизненный Гелвар...

– Кто ведет расследование? – перебил я разговорившегося офицера.

– Все там, – полицейский махнул рукой в сторону ближайшего кабинета.

Мы прошли за тонкую, больше символическую перегородку и замерли прямо у порога.

Умар сидел на жестком стуле на середине комнаты. Руки пристава были скованы за спиной. Это было первое, что меня удивило. Лицо охранника украшал приличный кровоподтек, а из рассеченной губы струилась кровь. Было похоже, что допрос проходил весьма напряженно. Стоящий перед приставом человек нисколько не походил на неизменно выдержанных симаринских блюстителей порядка. Он потирал кулаки и смотрел на подозреваемого с нескрываемой злостью. Трое других полицейских стояли и сидели поодаль, красноречиво поигрывая резиновыми дубинками. Никаких тел для опознания в кабинете, конечно, не было, но лично меня заинтересовало не это. Методы допроса меня не удивили тоже. Загадка заключалась в том, что я узнал всех четверых. Память лихорадочно пыталась выдать мне хотя бы одно из имен, но пока подсказывала лишь то, что полицейские были мне знакомы. Спрашивается – откуда? Не так уж часто я бывал на Симарине, чтобы заводить здесь поверхностные знакомства. Значит, я видел ребят не здесь. А где? На Земле? Точно! Причем и тогда они тоже были в униформе. Только армейской... Версия с бывшими воспитанниками нашей с Сыромятиным разведшколы обретала реальную основу.

– Наконец–то, – привлекая к себе мое внимание, сказал один из офицеров. – Мы вас просто заждались, господин свидетель номер один.

«Полицейский» встал и подошел к нам поближе.

– Что у вас за методы дознания? – с угрозой спросил, выходя вперед, Сон. – Это может стоить вам работы...

– А вас, господин свидетель номер два, мы не ждали, – игнорируя вопрос баргонца, сказал офицер. – Вы можете возвращаться в свое консульство.

– Мы уйдем отсюда только втроем, – заявил капитан.

– Исключено, – «полицейский» улыбнулся и подал знак одному из помощников. – Проводите господина свидетеля к выходу...

– Я никуда не пойду, – упрямо повторил баргонец.

– Не вынуждайте меня арестовать вас за неподчинение властям, – спокойно пригрозил офицер.

Я обернулся ко «второму» и кивнул.

– Иди. Нас выпустят через четыре или шесть минут, – сказал я в надежде, что он поймет намек.

– Хорошо, – сдался Сон. – Я буду ждать вас на улице...

Четвертый и шестой свидетели наверняка сидели сейчас у своих пультов слежения. Капитану лучше всего было присоединиться к ним и не обременять меня в предстоящей схватке лишними заботами. Схватка назревала нешуточная, и тащить на себе Умара вместе со Сном мне было бы не с руки. Окончательное прозрение наступило, как только он покинул помещение. Я вспомнил, как звали главного из липовых полицейских.

– Что же вы так долго приценивались? – спросил я, делая шаг навстречу противнику. – Раньше схватить меня не хватало духу?

– Ты слишком хорошо о себе думаешь, – с нервной усмешкой ответил офицер.

– Я очень строг в самооценке, Боря, – ответил я и с удовлетворением отметил, что вспомнил имя противника верно. – Вот, значит, чем теперь занимаются сотрудники элитных отрядов военной разведки? «Галактика» не сдается?

– Несмотря на тотальное предательство, – гордо ответил Боря.

– Если «Галактика» не сдается – ее уничтожают, – с печальным вздохом заявил я. – Об этом ваше нынешнее начальство не подумало?

– Подумало, – криво улыбаясь, ответил мой противник. – Потому ты здесь и уже никуда отсюда не выйдешь. Тебя же предупреждали? Но ты не послушался...

– Меня предупреждали? – Я сделал вид, что удивлен. – А, это тот охрипший незнакомец, который звонил мне в отель?

Я посчитал, что нападение в самый разгар этого киношного диалога будет для врага достаточно неожиданным. Боря в свое время был не самым лучшим из моих курсантов и потому наверняка боялся меня как огня. Это давало мне серьезное преимущество. Трое остальных наверняка учились в нашей разведшколе уже после того, как, отслужив в ней пару лет инструктором, я перешел на более интересную работу. Я видел их только мельком, когда приезжал в родное учебное заведение читать лекции. Ходили слухи, что последние выпуски не отличались такой серьезной подготовкой, как наш. Теперь мне представилась возможность это проверить.

Борю я выключил на время. Убивать его смысла не было. Трупы не говорят, а информация сейчас была важнее всего. Трое оставшихся громил никакой ценности для расследования не представляли, и потому церемониться с ними я не стал. Тем более что главным условием применения моего тайного искусства была полная секретность. В сложившейся ситуации это условие выполнялось. Боря лежал в глубоком нокауте, Умар тоже ничего не видел из–за закрывших глаза синяков, Сыромятин и Краусс, которые наблюдали за мной при помощи приборов слежения, были не в счет. Я мог работать без стеснения.

Реакция у парней оказалась неплохой. Они достаточно быстро извлекли оружие на свет и попытались открыть огонь. Не слишком долго раздумывая, я начал слева направо. Крайний левый сидел в кресле и первым делом попытался подняться. Это отняло у него драгоценные доли секунды, и снять оружие с предохранителя он не успел. Я сломал ему нос. Офицер рухнул обратно в кресло и обмяк. Хрящи и кости носа от удара сместились глубоко внутрь черепа и повредили мозг.

Второй агрессор почти успел поднять руку для прицельного выстрела, но пока его палец двигался, нажимая на спусковую кнопку, я успел сместиться в сторону, подойти к стрелку вплотную и нанести удар в горло. Офицер выронил оружие и, захрипев, упал к моим ногам. Третий немного растерялся, поскольку мой стремительный проход был исполнен гораздо быстрее, чем он соображал. Парень сделал целых два лишних движения, разыскивая меня в комнате, и потому, конечно же, проиграл. Я зашел ему за спину и резким движением свернул голову. Отвратительная, но необходимая процедура самообороны была завершена. Оставалось вынести из подвала Умара и пленного Бориса. Сделать это было немного сложнее. Я освободил запястья пристава от наручников и взвалил его на плечо.

– Сначала «язык», – шепнул через миниатюрный динамик Сыромятин.

Я послушно усадил Умара обратно на стул и поднял с пола своего бывшего курсанта.

Не знаю, что подумал дежурный, но, наверное, ничего хорошего. Когда я проходил мимо него уже во второй раз, вынося Умара, он потер глаза и пощупал свой лоб. Видимо, полицейский решил, что неясная рябь перед глазами явилась следствием недосыпания или высокой температуры. Впрочем, что еще можно решить, если мимо тебя проходит человек с ношей на плече?

Ах да, забыл пояснить, проходит в девять раз быстрее, чем положено...

...Итак, прошло ровно четыре недели, в течение которых меня пытались отравить, застрелить, заморозить и даже взорвать вместе с отелем, и казавшаяся вначале совершенно абсурдной идея начать судебный процесс стала приносить плоды. Я не возражал против того, что у врагов не вышло ничего из задуманного. Более того, я был этому очень рад. Мне оставалось преодолеть последний барьер. Злодеи шли ва–банк, а это предвещало близкий конец уже надоевшей мне игры в «кошки–мышки»...

– Сон? – забыв о строгих правилах анонимности для свидетелей процесса, произнес я, когда оказался на улице.

Баргонца на месте не оказалось. Всего несколько секунд назад, вынося из полицейского участка бесчувственное тело пленника, я видел, что мой приятель ждет у самого крыльца. Теперь ни его, ни Бориса на тротуаре перед участком не было. Я заглянул в ближайшую нишу телепорта, надеясь увидеть осторожного Сна готовым к внезапному прыжку, но не обнаружил его и там. Я усадил Умара на асфальт и обратился к своим связным:

– Наблюдатели, куда делся баргонец?

– Говорил я, что имперцам нельзя доверять, – ворчливо отозвался Сыромятин.

– Не спешите с выводами, – возразил Краусс. – Следы... Игорь, какие ты видишь следы?

– На чисто вымытом тротуаре? – Я скептически осмотрелся по сторонам. – Никаких...

– Интересно, а баргонцы пользуются аппаратурой слежения? – спросил генерал.

– Верно, – согласился я с его завуалированной подсказкой. – Надо посетить агентство «Одиссей»...

Я отключил связь и, снова подхватив Умара, шагнул в телепорт.

В то, что Сон по собственной инициативе уволок злодея Бориса в неизвестном направлении, мне верилось с трудом, хотя этот вариант вполне вписывался в схему всеобщего предательства, которую попытался начертить Сыромятин. Лично я склонялся к версии, что охота на свидетеля обрела множественное число. Было похоже, что теперь враг решил устранить не только меня, но и остальных. За себя или Дашу я волновался меньше всего. Как ни странно это звучало. Нас так просто врагу было не одолеть. Сон был несравненно более легкой добычей. Конфликт приближался к развязке, и в активизации усилий врага не было ничего странного.

Выйдя из телепорта, я оглянулся по сторонам и торопливо взошел на крыльцо агентства. В отличие от охранников консульства, здесь андроиды были более понятливыми. Они без вопросов подхватили Умара и отнесли его в комнату, из которой пахло лекарствами, а на двери зеленел крест. Один из охранников молча поманил меня за собой, и мы спустились в подвал. Там было прохладно и чисто. В едином, без перегородок, помещении расположился просторный гимнастический зал, небольшой бассейн и несколько спортивных снарядов.

Моя жена сосредоточенно крутила педали велотренажера.

Картина меня успокоила. Хотя бы здесь все было более–менее понятно и предсказуемо. Даша спрыгнула с бесколесного велосипеда и, подбежав ко мне, легко чмокнула в щеку.

– Все в порядке? – спросил я, оглядываясь на охранника.

– Конечно, – ответила она. – Мы же под защитой личной охраны Императора.

Намек я понял без дополнительных комментариев. Поскольку в состав личной охраны правителя Баргона входили самые разные люди и андроиды, то верить нельзя было никому. И мне, и Даше это было неприятно, ведь одним из офицеров подразделения была Скала. Но некоторые из охранников не имели маркировок, а значит, принадлежали к той самой группировке, которая вставляла палки в колеса нашему расследованию. Жена о чем–то догадалась и теперь требовала вывести ее из баргонского подземелья на свежий воздух. С одной стороны, я был с ней совершенно согласен; нам было бы лучше перебраться в более надежное место, но теперь на нас охотились уже прямо на улице. В связи с этим нам следовало остаться в уютном подвале «Одиссея» до утра.

– Шестой свидетель обещал прислать за нами машину, – намеренно чеканя каждое слово, произнес я.

– Ничего я не обещал, – тут же отозвался Краусс.

– Вывози нас отсюда немедленно! – едва различимым, но настойчивым шепотом произнес я.

– Ладно, – сдался «краб». – Заметил в поведении баргонцев что–то странное?

– По–моему, они тоже не знают, куда делся Сон, и подозревают нас, – ответил я. – Причем их трудно за это осуждать. Ведь переодетые в полицейских наемники были землянами...

– Похищение Сна – это отвлекающий маневр! – возмущенно вмешался в разговор Сыромятин.

– Ты объясни это Ветру, – посоветовал я и выключил связь.

Когда мы наконец снова оказались в уютном и спокойном домике посреди военной базы союзников, наступило вполне зрелое утро. Умар пришел в себя и страшно ругался. Я отчаянно зевал, все время пытаясь найти, куда бы прислониться, чтобы хоть немного вздремнуть. Даша была гораздо бодрее меня и встретивших нас на пороге офицеров. Краусс криво улыбнулся, а Сыромятин, с выражением неподдельного облегчения на широком лице, пожал мою вялую ладонь и подтолкнул к дивану.

– Вы уже завтракали? – спросила жена у генерала и старшего офицера.

– Не до того было, – признался Сыромятин, сверкнув голодным взглядом.

– Понятно, – обреченно произнесла Даша и поплелась на кухню.

– Ну что, теоретик, началось? – спросил меня генерал, когда она вышла.

– Не то слово, – согласился я. – Нам врезали по слабому месту. Похитив баргонца, враги убили сразу трех зайцев...

– Двух? – неуверенно поправил не привыкший к моим формулировкам Умар.

– Вбили клин между нами и Ветром – раз, – начал считать я. – Лишили нас одного из основных свидетелей – два, получили основания для шантажа – три...

– Ты думаешь, его предложат в обмен на прекращение процесса? – спросил Сыромятин.

– Иначе какой был смысл его похищать? – я пожал плечами.

– Тогда при чем здесь Император? – задумчиво произнес Сыромятин. – Он мог бы отозвать капитана официально.

– Главный злодей скорее всего ведет двойную игру, – сказал Краусс. – Признав, что замысел Смердова провалился и карты «Галактики» окончательно раскрыты, таинственный незнакомец сохранил предшествующую заговору наших адмиралов и, возможно, основную часть проекта. Ту, в реализации которой ему помогает Император. Мучивший нас вопрос, «почему координаты куполов соответствуют любимым градусам баргонцев», имеет вполне простой ответ: расположив купола на территории своих консульств, правитель Баргона обеспечивал им неприкосновенность, особенно если учесть, что объекты охраняют андроиды Императорской гвардии. Потому за целых семь лет ученые так и не смогли исследовать артефакты как положено.

– Вот это вывод! – воскликнул я. – Откуда такие мысли?

– С Мигона, – пояснил «краб». – Пока вы шатались по культурным заведениям, мы наконец–то разыскали схваченного на орбите второй баргонской столицы лейтенанта Сверчкова. Он был пилотом на корабле твоего приятеля Михаила. Их миссия сорвалась, и Абрамов исчез вместе с тремя моими разведчиками. Сверчкову удалось взлететь, но на орбите его перехватил баргонский патруль. Его продержали в подвалах контрразведки три недели, и, чтобы вытащить его из плена, нам пришлось пригрозить самому Ветру...

– Пригрозить?! – Я уставился на Краусса, как на больного. – Как вы могли пригрозить командующему армией?

– Все очень просто, – ответил вместо союзника Сыромятин. – Мы показали ему запись момента, когда он отпускает из плена главного резидента «Галактики» Константина Саблина...

– Вы состряпали фальшивку? – удивленно спросил я.

– Нет, – ответил генерал. – В надежде заполучить двойного агента Ветер действительно отпустил этого парня, но Костя оказался весьма отчаянным шпионом. Жаль, что не очень умным. Он признался во всем, как только выбрался в пространство Галактики. Эта ошибка могла стоить Ветру погон. Теперь он исправился...

– Что рассказал Сверчков? – нетерпеливо спросил я.

– У нас хотят украсть ядро галактики, – обыденно проронил Сыромятин. – У баргонцев, к слову, тоже, но Император, видимо, убежден, что только у нас...

Я с иронией взглянул на него, потом на Краусса и вдруг понял, что они не шутят.

– Купола? – спросил я у «краба».

– Под ними находятся энергетические установки, при помощи которых враг намерен создать проекцию портала прямо в черной дыре и сбросить через этот гигантский телепорт сверхплотное вещество в гиперпространство, – ответил старший офицер. – Гипероны нашего ядра послужат субстратом для образования новой галактики, но в гиперпространстве. Не знаю, какими свойствами будет обладать новый объект Вселенной, но мне почему–то кажется, что для нас они будут неприемлемы.

– Так вот почему враг решил прогнать по Млечному Пути стадо левиафанов! – осененный догадкой, воскликнул я. – Они должны были отвлечь нас от куполов и уничтожить все прочие порталы! Враг заранее позаботился о безопасности своего нового дома... Конечно! Обычные корабли без порталов в гиперпространство выйти не могут, а биомехи у них в союзниках! К тому же разрозненные, неспособные прийти друг к другу на выручку государства–планеты не смогут представлять для куполов никакой опасности, а значит, проект будет просто обречен на осуществление. Очень мило...

– Мы им мешаем, – напомнил Сыромятин. – Не знаю, что они наобещали Императору, но после падения «Галактики» его роль становится вдвойне значимой. Мы обязаны заставить его расторгнуть соглашение с чужаками. Ведь если мы сорвем еще и постройку достаточного количества куполов, проект врагов провалится окончательно и с большим треском...

– Скоро нас начнут бить по–настоящему, – заметил я. – И судебный процесс окажется пустой тратой времени. Что толку формировать «общественное мнение», если на фоне грандиозной технической мощи чужаков оно уже почти превратилось в устаревшую формулу из учебника по управлению государством. Сомневаюсь, что врагам интересно, что подумают о них триллионы обывателей. Но тогда возникает вопрос: стоит ли нам искать встречи с врагом, которого мы не в состоянии победить? Ну изобличим мы Императора, и его свергнет возмущенный баргонский народ, или уговорим правителя, и он откажется от продолжения авантюры, но злодеи–то останутся! Демонтировать уже готовые силовые установки ни Император, ни мы не в силах, самих незнакомцев мы даже не видели и потому, чем их можно прикончить, не знаем. Как быть?

– Не отчаиваться и пробовать все возможные варианты, – твердо ответил Сыромятин. – Для начала, связаться с двором Баргона и ткнуть их носом в то, что купола выросли не только на планетах в центре Галактики, но и совсем рядом от ядра туманности Андромеды. Не думаю, что «величество» сильно обрадуется, когда поймет, что чужаки его надули так же, как Смердова с Викторовым...

– Голофон в спальне уже раскалился, – появляясь в гостиной, сказала Даша. – Ты ответишь или тебя ни для кого нет дома?

– Кто знает этот номер? – удивленно спросил я у Краусса.

– Ответь на звонок и потом расскажешь нам, – невозмутимо сказал «краб». – А лучше включи громкость на максимум, мы тоже послушаем...

– Приветствую всех, кто слушает нашу беседу, – прошептал невидимый собеседник. – Как ты уже наверняка догадался, я начал приводить в исполнение приговоры всем участникам фарса, который вы называете трибуналом. Не забавно ли, пока ваш суд пытается определить, кто в чем виновен, я осуществляю правосудие?

– Слушай, безголосый, тебе все равно не успеть, – стараясь сохранять спокойствие, ответил я. – Завтра последнее слушание, на котором мы объявим имя второго из главных подозреваемых. Скандал будет до небес. Это я тебе обещаю. Причем совершенно неважно, кто сделает последнее заявление. Это могу быть я или Сыромятин, а может быть, Викторов или Ветер. Где ты найдешь Викторова? Обшаришь три галактики за двенадцать часов? А Ветер инспектирует войска. Как ты достанешь его в укрепленных районах Ригона? В общем, успокойся и покорись судьбе. Кампанию ты проиграл целиком и полностью...

– Никакого слушания завтра не будет, – не обращая внимания на мои рассуждения, сказал собеседник. – У вас нет ни одного доказательства, а все, что вы могли рассказать как свидетели, вы уже рассказали. Морочить головы вы можете журналистам, но не мне...

– А как же цепь трансляторов для создания посреди черной дыры провала в гиперпространство? – невиннейшим голосом спросил я.

Собеседник мне не ответил. Это молчание меня взбодрило. Я оглянулся на застывших в дверях спальни офицеров и показал им большой палец. Краусс скептически поморщился, а Сыромятин кивнул. Наш враг задумался, а это о чем–то говорило. По мере того, как молчание затягивалось, нарастала и моя тревога. Я начал беспокоиться, что противник не размышляет, а, оставив для маскировки голофон включенным, мчится к нашей базе, чтобы сбросить на нее приличную бомбу и закрыть вопрос навсегда. Когда я уже был готов поделиться навязчивыми страхами со своими друзьями, голофон снова ожил.

– Я верну вам баргонца и перенесу все купола в туманность Андромеды. Млечный Путь останется вам...

– А как же обязательства перед Смердовым? – спросил я. – Вы же обещали Галактику ему? Или оба государства вы сосватали Императору Баргона? Эти великие политические деятели ничего не знали о ретрансляторах и согласились помочь вам в непонятных экспериментах в обмен на мировое господство? Понимаю. Сильный ход. Получите, граждане союзники! Две галактики без ядер, которые не сегодня–завтра коллапсируют и сгинут в том же отверстии, которое ранее выпустило девяносто процентов их массы... Нас на такой ерунде не провести. Полный демонтаж куполов и сверхдальний перелет в направлении «куда подальше», следом за левиафанами – вот наши условия! Пасите своих щетинистых баранов где–нибудь за пределами изученной человечеством территории...

– Вы слишком серьезно к себе относитесь, – ответил враг. – Мой проект почти завершен, и полному завершению не помешают никакие попытки обнародовать его суть. Если вы докажете причастность к заговору Императора, то поможете Смердову, если поймаете адмирала, вас поблагодарит правитель Баргона. Мне это все неинтересно.

– Тогда о чем вы так беспокоитесь? – с наигранным удивлением спросил я.

– Вы затягиваете время, – проговорился враг.

Вот! В последней фразе злодея содержался ответ на все вопросы сразу!

Лично для меня все мгновенно встало на свои места. Я даже хотел отключить голофон, поскольку с этим шепчущим незнакомцем говорить было уже почти бессмысленно. Враг спешил! Я знал только одну причину, по которой он мог торопиться. Тот, кто распугал стадо его подручных, был не менее опасен для самого чужака и его сородичей, если таковые имелись. Пришелец отчаянно трусил!

Он боялся, что не успеет запереть приближающихся путников в гиперпространстве!

Он вовсе не собирался создавать новую галактику! Он хотел, чтобы в пустоте гиперпространства возникло то, что отличает этот запредельный мир от нашей нормальной Вселенной. Вещество, а вместе с ним расширяющееся пространство и время. Так, из двух изолированных реальностей получалась одна и в то же время вычеркивалось все, что находилось в тот момент в гиперпространстве. Соединив перекрученные концы условной ленты нашего двустороннего мира и получив таким образом своеобразный вселенский лист Мебиуса, чужак обрекал гиперпространственных скитальцев на вечный путь из ниоткуда в никуда, за пределами слившихся воедино измерений!

Приближающиеся существа никогда не смогли бы выбраться из ловушки созданного таким способом парадокса, поскольку оказывались за пределами нашей Вселенной! Попросту исчезали, как вторая сторона у наполовину перекрученной и соединенной в кольцо ленты!

Правда, гиперпространство становилось недоступно и для нас, но чужаков, по–видимому, это не заботило. Мне же делалось дурно при одной мысли, сколько потребуется времени, чтобы без порталов, в субсветовом режиме, перелететь, например, с Симарина на Землю. Получалось что–то около двадцати тысяч лет. Столько прожить я никак не рассчитывал, а оставаться в научной столице Галактики до седых волос мне отчаянно не хотелось...

– Я определил, откуда он говорит, – отвлекая меня от размышлений, шепнул Умар. – Он пытался обмануть системы поиска при помощи многократной переадресации звонка, но я прошел всю цепочку до конца. Вот его координаты...

Он показал мне листок. Я выключил голофон и устало похлопал по плечу едва оправившегося, но готового к бою пристава.

– Надо брать, – согласился Краусс с моим молчаливым призывом к действию.

– Мы пойдем сами, – сказал я, – вдвоем...

Умар гордо выпрямился, но я посмотрел мимо бравого пристава на Дашу.

– Его наверняка охраняют наемники Смердова и немаркированные андроиды Императора, – с сомнением заметил Краусс. – Я бы предложил вам взять с собой оба десантных взвода...

– Слишком шумно, – возразил я. – Во время боя он может уйти. Взять такую хитрую сволочь можно лишь неожиданным рывком, ночью, и лучше вообще просто выстрелить из–за угла... Шучу, конечно, никаких выстрелов, это ненадежно...

– Самый достоверный способ – отделение головы, – спокойно, словно обнародовала рецепт торта, заявила Даша, выглядывая из–за плеча Сыромятина. – Очень удобен в этом случае ятаган...

– Но для всего этого есть профессионалы! – попытался вмешаться Умар.

– Есть, – согласился с ним Сыромятин. – Они перед тобой...