* * *
Утром Джу примерял на руки фамильные перстни из большого малахи
тового ларца. Он собирался в Столицу – сначала за своими документами в
Третью Префектуру, а после полудня его приглашали к государю, но не в
Царский Города, а в Ман Мирар. Необходимо было получить подтверждение
прав на наследство из рук императора, и волчья маска тоже ждала своего
хозяина. Собственно, только из–за нее Джу и приехал из Агиллеи. И не
обычным путем по суше, а морем и на военном корабле. Правда, ради го
сударыни Нэль он приехал на день раньше, чем ему было назначено госу
дарем.
Перстни Джу нравились, но носить бирюльки на руках он не привык,
поэтому покидал их обратно в ларец и сказал наблюдавшей за ним Нэль:
– Буду ходить так, а кому не нравится – пусть надо мной смеются.
Она лежала, блаженно вытянувшись на подушках и ничего не говори
ла, только неотрывно следила за Джу взглядом. Может быть, Джу ошибал
ся, но ему казалось, что этой ночью между ними произошло что–то важ
ное. Ему было немного стыдно за потерю выдержки, но, все–таки, малень
кая государыня не была воспитана в таргских традициях и могла не обра
тить внимания на его случайно пробившиеся вовне эмоции. Ему хотелось
бы надеяться, что в ее глазах он продолжает выглядеть достойно.
Быть хозяином почти всей Агиллеи, невероятно роскошного Игулаха и
еще полусотни больших и малых поместий в различных провинциях страны
было не очень–то просто. Джу все еще терялся, когда умом пытался охва
тить размеры своих новых владений, сосчитать доходы, расходы, родст
венников, воинов, рабов, урожаи, добычу руды, речные перевозки, сплав
леса и многое другое. Чтобы вникнуть в многочисленные дела и заботы,
связанные с таким хозяйством, необходимо было образование не в полови
ну офицерского курса Каменных Пристаней, а что–нибудь вроде столичной
Экономической Академии, или, хотя бы многолетний опыт проживания в
сельскохозяйственном или промышленном районе, где у тебя на глазах
происходит управление большим поместьем, лесным или горно–рудным про
изводством. Разумеется, от Джу не требовалось самолично руководить
всем и вся, но хотя бы время от времени проверять, как идут дела, он
был обязан.
Он проговорился о недостатке знаний, и, как ни странно, Нэль
очень заинтересовали его проблемы.
– Если хочешь, я этим займусь, – сказала она. – По основному об
разованию я экономист.
Джу изумился, что у такой миленькой куколки зачем–то есть образо
вание. Допустить подобную возможность ему бы и в голову не пришло. На
его взгляд, ей и без образования не было цены. Но против того, чтобы
доверить ей некоторые дела, Джу не возражал.
Проводив после завтрака ее в библиотеку и показав на несколько
стопок привезенных с севера и из Столицы тяжеленных приходно–расходных
томов, он подумал, что ничего, в сущности, о Нэль не знает. Просто он
однажды ее встретил и сразу прилип, словно слепой к тесту. Почему она
отвечала ему тем же, для Джу пока оставалось загадкой. Впрочем, разга
дывать такие загадки казалось делом очень и очень приятным. Жаловаться
на жизнь теперь было бы грешно. В один день Джу получил все, о чем
только может мечтать человек, и лучше лишний раз не напоминать об этом
даже самому себе, чтоб не спугнуть счастье. Потому, что хоть на женс
кую половину покоев вход закрыт и самому государю, но чужой рот верев
кой не завяжешь, и, если станет известно, кто прячется под покрывалом
хозяйки Игулаха, Джу в лучшем случае Нэль потеряет. В самом лучшем
случае из всех возможных. Об этом Джу старался думать как можно мень
ше. Ведь чего человек боится, то с ним и случается.
Он поцеловал свое сокровище в покруглевшую на игулахских лакомст
вах щечку и отправился в Столицу. На въезде в город ему навстречу по
пался отряд гвардейцев, верхами сопровождавших возок с императорским
гербом на дверце, но Джу не придал встрече особенного значения. Мало
ли кто и куда может поехать в государевой карете.
По Третьей префектуре давно уже расползся слух, будто Джу унасле
довал имения какого–то богатого родственника, якобы убитого на се
верной войне. Пошли эти разговоры сразу после того, как Джу прислал
маленького человечка с тугим кошельком – выкупить Людоеда. Поэтому яв
ление кира Джуджелара в сиянии славы северной войны и в сопровождении
личной гвардии не случилось ни для кого очень уж большой новостью. Его
тут давно ждали, с готовностью бросились встречать, по заведенному по
рядку заглядывали в глаза, льстили и кланялись. Вид прежних знакомцев,
когда–то не удостаивавших его ни взглядом, ни словом, а теперь от
подобострастия разве что не выворачивавшихся наизнанку, Джу уже не те
шил. Всего за несколько дней он познал, насколько же мелка бывает че
ловеческая натура. От рассчетливого подхалимства его тошнило. Да, лю
бому он мог дать денег, мог взять на службу, мог повлиять на вышестоя
щее начальство. Но видеть заискивающее выражение в глазах и слышать
вкрадчивые жалобы взрослых, смелых и вполне самостоятельных людей ему
было противно. «Мы люди маленькие, шкурка на нас тоненькая, подайте от
щедрот крошек с вашего стола, сколько не жалко..." – фоном проходило
при любом разговоре. Не все, конечно, повели себя с Джу именно так.
Некоторые молча раскланялись и исчезли. Например, Аглар. И все же, по
сле посещения Третьей префектуры, чувство брезгливости в душе кира
Джуджалара уцепилось надолго.
У временно исполняющего обязанности префекта старшего инспектора
Ламара он подписал увольнительный лист, забрал кожаный переплетик со
всеми своими документами, и поспешил прочь.
Напоследок ему вздумалось заехать на Колодезную. Людоеда он себе
забрал, но две отцовские сабли оставались на квартире по соседству с
учительской семьей. Ключ Джу когда–то отдал Шану и теперь волновался –
не пропил ли предприимчивый дознаватель чужое имущество. Да и соседке
за ту ночь стоило сделать подарок. Пусть они напоследок поругались, но
девушка она была хорошая и добрая.
Калитка в садик оказалась открыта. На крыльце перед дверью посте
лен коврик вытирать ноги – роскошь, которой прежде у Джу заведено не
было. Клумба перед окном прополота, кусты ровно подстрижены, дорожка
посыпана песком. Заметно, что в доме живут. Джу даже постеснялся сразу
войти. Приоткрыл сначала дверь, постучал в притолку, и лишь после шаг
нул через порог.
В комнате Шан и учительская дочка чинно пили чай. На столе перед
ними лежал начатый круглый пирог с творогом и блюдце с засахаренными
фруктами. При виде Джу они оба вскочили. Соседка залилась краской и
расплескала чашку. У Шана по левой стороне лица от уха к шее шел со
всем свежий шрам, частью сшитый ниткой, частью залепленный пластырем.
– Здравствуйте, – сказал Джу, хотя здороваться первым ему по
положению не пристало.
– Ой! – неподдельно обрадовался Шан, и Джу сразу понял, что тот
трезв, как стеклышко. Шан выпивший непременно осклабился бы при виде
знакомого лица. Шан трезвый никогда не улыбался широко – но не из–за
строгого воспитания, а потому, что стеснялся двух выбитых еще в ранней
молодости зубов.
Соседка, преодолев замешательство, засуетилась, сметая крошки со
стола и постилая в почетном углу полотенце для гостя.
– Тут столько всего произошло, пока тебя не было! – быстро го
ворил Шан. – Нашего префекта арестовали, перетряхнули всю префектуру
сверху донизу, Аглар теперь инспектор, даже я награду получил, и мы
вот через четыре дня женимся... – при этом он так счастливо посмотрел
на рябую соседкину рожу, что Джу за них очень порадовался. Ну вот и
еще у кого–то жизнь повернулась в сторону исполнения желаний, подумал
он.
– Садитесь, пожалуйста, – пригласила соседка, доставая из–под
чайника третью чашку, которая служила вместо подставки. Столько посуды
у Джу тоже прежде не водилось.
Он кивнул.
– Благодарю, но мне нужно ехать. Я хотел только забрать пару сво
их вещей.
Счастливое выражение на лице Шана сменила печать легкой озабочен
ности. Видимо, кое–что он все же позаимствовать успел.
– Я оставлял две сабли, – объяснил Джу. – Мне хотелось бы взять
их.
У Шана заметно отлегло с души, он показал на стену за правым пле
чом у Джу. Джу обернулся и увидел свои сабли висящими на ржавом кора
бельном гвозде.
– Ты не сильно обидишься, узнав, что я немного повоевал одной? –
спросил Шан. – Сплю как–то утром, и вдруг слышу: наших бьют! Ну, я
схватил ту, что побольше, и побежал на помощь...
Джу покачал головой:
– Все в порядке, Шан. Будьте счастливы. – Он снял оружие с гвоздя
и хотел повернуться и уйти, но вспомнил, что он теперь богатый чело
век. Отстегнул с пояса кошель, протянул его Шану. Там было триста
или четыреста лар. – Это вам на свадьбу.
Шан хотел поцеловать ему руку. Но Джу отдернул пальцы и выскочил
прочь. Он надеялся, что со старыми долгами теперь покончено. И со
старой жизнью тоже.
