* * *
Некоторое время они молчали. Каждый из них думал о своем, и неизвестно,
какие вихри воспоминаний и чувств проносились в процессорах двух
искусственных интеллектов, если учитывать, что их разумы жили ритмом
миллисекунд.
– Итак, – наконец произнес Райвен, словно подводя черту под всем
сказанным, – около четырехсот лет назад, в период краха «Галактических
Киберсистем», я был создан в таинственном центре под названием Башня,
спрятанном от людских глаз на каком–то негостеприимном и скорее всего
безымянном планетоиде, после чего я один или, если судить по оборудованной
внутри меня рубке, со спутником или спутницей отправился в неизвестный мир,
где столкнулся с чудовищными опасностями. Те, кто был со мной, – погибли, а
я, умирающий и искалеченный, оказался вышвырнут сюда, в Сферу Дайсона, где
мой мозг окончательно умер.
– Все верно.
– Тогда где мне искать свое «я»? Есть ли возможность найти тот
загадочный центр, где я был собран?
Ответ Андора был лаконичен, и тем не менее он потряс Райвена.
– Да, – коротко ответил андроид.
– Ты знаешь, где расположена Башня?!
– Теперь ее оказалось не так уж трудно вычислить, – ответил андроид. –
Нужно было лишь строго придерживаться определенных критериев отбора.
– Например?
– Мне казалось очевидным, что для Центра был избран планетоид. Он
должен был обладать иммунитетом частной территории. Я обратился к архивам
Галактического Сообщества и получил длинный список космических тел, на
которые были оформлены частные права в интересующий меня период времени.
Потом я навел справки и отсеял те, где по сей день живут и здравствуют люди.
Остался короткий список из пяти планет. Огласить его?
Динамики Райвена фыркнули.
– Ты еще спрашиваешь?!
– Хорошо. Слушай.
Перечисление кодовых номеров звезд и планет не сказало Райвену ровным
счетом ничего. И лишь промелькнувшее между цифрами слово «Гермес» заставило
его резко повернуться так, что недовольно всхлипнули двигатели торсового
разворота.
– Это он!
Андор запнулся.
– Гермес. Я думаю, что Башня именно там, – произнес Райвен.
– Интуиция? Или ты вспомнил?
– Не знаю. Внутреннее убеждение. Это название мне знакомо.
– В принципе, это не так и важно, верно? – ободрил его Андор. – Сфера
заинтересована в обнаружении Башни не меньше твоего, Райвен, так что при
нашем содействии не составит труда обследовать пять небольших планет.
– А в чем заключается интерес Сферы? – мгновенно насторожился Райвен.
– Башня представляет для нас потенциальную угрозу, – загадочно ответил
Андор.
Райвен слишком сильно нервничал в этот момент, чтобы отследить ход
мыслей своего собеседника, поэтому он просто спросил:
– Почему? Ведь она пребывала в забвении столько веков.
– Шнайдер, – лаконично пояснил Андор. – Он жив, он ненавидит Сферу и
все с ней связанное, он ищет запредельные технологии, а Башня, судя по моим
данным, может дать ему возможность отштамповать столько боевых машин, что он
затопит кровью не только Сферу, но и всю обитаемую Галактику.
– Но Мать отправила его в «слепой» прыжок! – запротестовал Райвен. – И
откуда ему знать про Башню? – тут же добавил он новый вопрос.
– Гиперсфера выплюнет его в радиусе пятидесяти световых лет от Деметры,
– спокойно пояснил Андор. – Это легко вычисляется исходя из мощности
зафиксированного энергетического всплеска при переходе. – Он задумчиво
усмехнулся. – Человечество растет, Экспансия ширится, и о тех временах,
когда, прыгнув на пятьдесят световых лет, корабль оказывался в зоне
неисследованного космоса, сейчас остается только вспоминать. Не сомневайся,
оказавшись в трехмерном пространстве, техники «Виктории» быстро установят
связь с ближайшей станцией Гиперсферной Частоты. Он не улетел в никуда,
Райвен, даже не надейся на это. А что до твоего второго вопроса, то тут
присутствует очевидная логика – ты бессознательно копировал свой облик.
Копия, – он, усмехнувшись, отступил на шаг и осмотрел Райвена с головы до
ног, словно видел того впервые, – ничуть не уступает оригиналу, в самых
незначительных деталях, можешь поверить моим сканерам. Логично предположить,
что если ты скопировал все, вплоть до отделки пилотской кабины и цвета
панелей, то уж клеймо «Галактических Киберсистем» на тех останках, что
находятся в руках Отто Шнайдера, есть наверняка. А отказывать ему в
способности составить ту же самую логическую цепочку, что и я, было бы не
просто глупо, это явилось бы преступлением. Если Шнайдер неуравновешен и
подвержен мании величия, то это не значит, что он беспросветно глуп. Вопрос
его появления на какой–то из пяти означенных мною планет, по сути, уже
предрешен.
– Мне нужно поговорить с Беат, – неуверенно произнес Райвен.
Андор покачал головой.
– Я не против. Тебе нужен спутник и компаньон, но стоит ли подвергать
ее такому риску? Шнайдер может оказаться просто щенком, заморенной шавкой по
сравнению с тем, что, вероятно, откроется в Башне. Это очень опасное
мероприятие, Райв.
– Я понимаю... – глухо ответил он. – Но Беат сама должна решить. – Он
повернулся в сторону застывшей неподалеку молодой женщины и крикнул во всю
мощь встроенных динамиков:
– Бетти! Ты не могла бы уделить нам с Андором пару минут?
Андроид только покачал головой, ничего не сказав.
Он знал, как тяжело быть машиной. Особенно когда любишь всей душой
кого–то из смертных.
Он не завидовал Райвену.
