X X X
Песчаные столбы – предвестники близкой бури за окном вездехода –
отвлекли меня от воспоминаний.
Песок взметнулся узкими языками, потом они слились в песчаную реку, по
которой шагающая машина словно переправлялась вброд. Серое вспененное море
сливалось с побуревшим небом. Потом к низким пыльным тучам стали подниматься
закрученные темные колонны, мчась нам наперерез. Нот Кри заставлял вездеход
то бежать, то кидаться в сторону, обходя колонны. Немало крутящихся столбов
едва не задели нас. Однако один из них вдруг рванулся вбок и рухнул на
вездеход. Роботы были сбиты с ног, кабина опрокинулась. Мы беспомощно сидели
на окнах, а оказавшиеся над нами такие же окна были темны, засыпанные
песком.
Кара Яр улыбнулась:
– Как замечательно, Инко Тихий!
Моя мать, Мона Тихая, сильно ушиблась, но не подала виду. Другая Мать
Совета, Лада Луа, носившая имя сказочной героини, переходила от одного к
другому, стараясь всем помочь.
Электромагнитная связь оборвалась. Внешние детали вездехода были
поломаны.
– Надо идти в Город Жизни пешком, – решила Кара Яр.
– Не дело говоришь, – отозвалась Мона Тихая. – Сама природа против нами
задуманного. Не смеем мы идти. Здесь нас отыщут. Сюда помощь придет.
Нот Кри почтительно присоединился к Моне Тихой. Я, конечно, поддержал
Кару Яр. Решающее слово было за Ладой Луа.
– Попросту сказать – лучше идти, чем лежать, – с виноватой улыбкой
предложила она.
Выбираться было нелегко, приходилось рыть все время осыпавшийся ход,
заполняя песком кабину.
Глядя на Кару Яр, выгребавшую песок из крутого хода, я вспомнил ее
гордый ответ Суду Матерей.
