Глава 6
На ночь отряд расположился в самой настоящей гостинице,
местонахождение которой в Башне–Стволе знал только Павел Жданов,
их новый командир. Теперь отряд насчитывал девять человек, и даже
сомневающийся, осторожный Сурен Гаспарян почувствовал себя увереннее
и значительно повеселел.
Номера в гостинице были одноместные, двух– и трехкомнатные, чрезвычайно
удобные и уютные, насыщенные чудесами кибертехники двадцать четвертого
века. Как удалось выяснить, этот горизонт здания действительно предназначался
для отдыха повелителей хронобура и охранялся он всякими хитроумными
системами безопасности не хуже исторических палат Кремля.
Приведя себя в порядок и искупавшись в великолепной сауне, бывшие
исследователи Центра по изучению быстропеременных явлений природы
собрались в одном из номеров, превратив его в кают–компанию, и принялись
пытать вопросами Ивана и Таю, которые уже знали историю Башни.
Павел Жданов и его приятель из того же времени Григорий Белый не торопили
членов отряда, по очереди исчезая в каких–то вылазках на внешнюю территорию
здания. Руку Володи в два приема вылечил Павел, и телохранитель Одинцова,
слегка обалдевший от всего увиденного и пережитого, то и дело ощупывал
плечо, не веря, что оно не болит и что от ран не осталось даже шрамов.
– В общем–то мы уже поняли, что Башня... э–э Ствол связан со
временем, – сказал Ивашура после того, как Иван закончил рассказ, –
но, конечно же, не думали, что ситуация столь серьезна. Значит, наша
задача – спуститься по Стволу вниз и выключить этот самый...
хронобур?
– Не понимаю, из–за чего разгорелся весь сыр–бор, – проворчал
Гаспарян. – Какие–то «хирурги» включили хроноускоритель,
надо сесть в лифт... ну, или в мембрану, как там ее называют, спуститься
в нужное время и выключить бур. Только и делов. Справился бы и один
человек.
– Ты забываешь о «санитарах», – точно таким же брюзгливым
тоном проговорил Рузаев. – И о прочих тварях, которые очень сильно
не хотят, чтобы хронобур перестал работать.
– Так чего мы тогда сидим и ждем?
– Через два часа выступаем. – В кают–компанию вошел Павел
Жданов, он слышал последнюю реплику.– Гриша сейчас приведет еще
двух наших спутников, мы их проинструктируем – и вперед.
Но одному справиться с выключением хронобура не представляется возможным.
Нужен отряд численностью не менее полутора десятка человек. В крайнем
случае – в дюжину. Вопросы ко мне лично есть?
– Наш товарищ, конечно, не прав. – Ивашура кинул на Гаспаряна
осуждающий взгляд. – Наоборот, мне кажется, даже нашему отряду
справиться с заданием будет сложно по причине его профессиональной
неподготовленности.
Тая, на которую посмотрел Ивашура, вспыхнула, приняв сказанное на
свой счет, но Иван, сидевший за ее спиной, сжал ее плечо, успокаивая,
и девушка промолчала.
– К сожалению, вы правы, – спокойно ответил Жданов. –
Однако ни одна обойма риска... м–м, ни один спецотряд из нашего времени
в Ствол не пробился... кроме кобры Белого. Кобра – это жаргон
спецслужб, означает – командир обоймы риска. Как ему удалось
пройти, он и сам не ведает. Что касается подготовки, то по мере продвижения
к цели мы с Григорием будем учить вас комплексно, с применением гипноиндукционных
методов. А чтобы вам было не столь неуютно, помните, что у нас есть
еще один очень необычный и сильный союзник.
Павел вскрыл на столике банку тоника, налил в бокал и пригубил.
– Кто же этот таинственный союзник? – небрежно спросил
Одинцов, гася в глазах острый огонек.
– Стас.
Гаспарян поморщился.
– Еще один член отряда? Не очень–то впечатляет.
– Это сам Ствол, – улыбнулся Иван Костров. – Вернее,
инк Ствола, интеллект–компьютер, его мозг, так сказать, командующий
всей техникой хроноускорителя.
– И как же мы будем с ним держать связь? – снова не удержался
от вопроса Одинцов, переглядываясь с Володей.
– Мыслепередатчики. – Иван откинул прядь волос за ухом и
показал на блестящую дужку и сеточку эмкана.
– Ну хорошо. – Ивашура пристукнул ладонью по столу. –
Разберемся. Теперь ответьте, пожалуйста, что за слизняка мы встретили
там, откуда бежали?
– Это машина «хронохирургов», – ответил Павел. –
Молекулярный разрушитель. Уничтожить Стаса «хирурги» не в
состоянии, иначе давно бы сделали это. Стас – особый компьютер,
созданный по типу «рассеянного сознания». Его цепи внедрены
во все... – Жданов перехватил заинтересованный взгляд Одинцова
и закончил: – Короче, уничтожить Стаса можно только со Стволом.
Но вот его молекулярно–атомарные системы связи и контроля, внедренные
в материал каркаса Ствола, нейтрализовать можно. Этим и занимается
слизняк, выискивая и уничтожая элементы нервной системы Стаса.
– Это означает, что там, где он прошел...
– Стас нас не услышит, а его возможности контроля горизонта будут
весьма ограничены.
– Теперь ясно.
В дверь постучали, и в комнату вошли двое: Гриша Белый, сосредоточенный
и целеустремленный, и плотный здоровяк с гладким черепом, хмурый,
бледный и расслабленно–высокомерный, в котором Иван и Тая узнали Лаэнтира
Валетова.
– Здравствуйте, Лаэнтир! – обрадованно воскликнула девушка. –
Как хорошо, что вы с нами!
Валетов равнодушно кивнул, не отвечая на приветствие, обвел глазами
всех сидящих, нашел свободное кресло, сел и закрыл глаза. Присутствующие
переглянулись, шокированные поведением новичка. Не удивились лишь
Иван и Тая, знакомые с его манерами.
– Резерва не будет, – сказал Белый, разряжая обстановку.
Подойдя к столу, он взял яблоко и с хрустом откусил. Сел возле Жданова,
мельком глянув на Валетова. – Там прошелся гориллоид.
Все молча смотрели на него, понимая, что он говорит о гибели людей,
предназначенных для формирования отряда.
– Где это произошло? – поинтересовался Костров.
Белый посмотрел на него, помедлил, откусил от яблока и проглотил,
не жуя.
– Двадцать второй.
– Сколько их было?
– Шестеро.
– И все?..
– Погибли.
– Как это случилось?
– Да какая разница! – взорвался внезапно Гаспарян, страдальчески
искривив лицо. – Как бы их ни убивали, они мертвы! – Сурен
опомнился, виновато глянул на Ивашуру, потом на Белого, жующего яблоко
с каменным лицом. – Извините...
– Что такое «гориллоид»? – тихо спросил Рузаев.
– Шестилапая гнусная тварь с головой змеи, – ответил Костров
нехотя. – По сути – машина убийства, квазиживой организм.
– Ситуация ясна, ждать больше некого. – Павел Жданов встал,
направился к двери. – Через час выступаем. Иван проинструктирует
вас, как надевать кокосы, командовать инком костюма, оружием, как
пользоваться рациями и аппаратурой НЗ. Пойдем двумя группами по пять
человек в каждой. Одной буду руководить я, другой – кобра Белый.
Разбейтесь на пятерки сами.
– Э–э, минуту, уважаемый, – остановил его Одинцов. –
Вы не сказали, как держать связь со Стасом.
– Связь с инком Ствола будут поддерживать только командиры групп.
– Но ради безопасности группы эту связь необходимо было бы поддерживать
всем. Во всяком случае, один из рядовых членов группы эту связь имеет.
– Он не рядовой член группы. – Жданов вышел, за ним выскользнул
Белый.
Ивашура с некоторым удивлением оглядел застывшее лицо Одинцова.
– Что это с вами, Мартын Сергеевич? Они знают, что делают. Будет
связь необходима, нам ее обеспечат.
– Волнуюсь, – вздохнул полковник, опуская голову и пряча
стальной блеск в глазах.
Ивашура глянул на своих подчиненных.
– Какие будут предложения?
– Я бы отобрал в группу всех наших... – начал Гаспарян.
– Подожди, Сурен, – остановил его с досадой Иван. –
Разумнее всего оставить сложившиеся группы, с минимальной перестановкой.
Я и Тая останемся с Павлом, плюс Лаэнтир... если захочет. – Костров
выжидательно посмотрел на бритоголового здоровяка, но тот не пошевелился. –
Плюс кто–то из вас. Остальные пойдут с Белым.
– Тогда я тоже пойду с вами, – сказал Гаспарян. – Ваш
Павел мне нравится больше.
– Ну и договорились. – Ивашура шлепнул ладонью по подлокотнику
кресла. – Ваня, инструктируй, начнем экипироваться.
Через час они выступили в поход, неотличимые друг от друга
в своих зеркально–ртутных балахонах с конусовидными шишкастыми шлемами.
Попрощались жестами возле колонны лифта – хрономембранной линии
узловых переходов, проверили радиосвязь, и пятерка Белого первой исчезла
за хрустальной дверью кабины.
Мелькнули бесшумные тени за стеклом, всплыли очереди мерцающих «мыльных
пузырей», скользнули вверх, и дверь в кабину растаяла. Первым
из пятерки Жданова в нее шагнул Лаэнтир Валетов, произнесший за все
время подготовки лишь пару слов. Поколебавшись немного, Гаспарян вошел
следом, стараясь выглядеть уверенным и твердым. Но даже попривыкшему
к обстановке Ивану стало не по себе, когда дверь за ними закрылась
и в наушниках раздался голос инка:
– Рекомендуемый шаг спуска – четыре хроноперехода. Псивеллинг
обеспечен пассивно. Выход за шесть нулей.
И тотчас же странная тяжесть легла на плечи, придавив стоявших в коробе
лифта, теплый ветер подул снизу вверх, будто люди стояли голыми на
сквозняке, и непривычная дурнота затуманила сознание.
«Псивеллинг, псивеллинг, псивеллинг», – прозвенело в
голове Ивана, которому стало нехорошо, как и всем, хотя он и привык
уже к езде в лифте. Голова прояснилась, повеяло озоном и запахом мяты.
Тяжесть улетучилась, тело стало легким, воздушным, невесомым. Затем
наступила фаза торможения мембраны, которую все перенесли значительно
легче, и дверь кабины растаяла. Окошко на панели показало букву М
и цифры: "– 70 000 000».
– Мезозой, – сказал Иван со знанием дела и поддержал Таю
под руку, выходя с ней в полутемный зал. – Мы здесь уже были.
А где же наш авангард?
Из коридора, в глубине которого что–то мигало, ворочалось, шипело
и звенело, донесся дробный цокот, и на пороге возник паук–конкистадор.
– Ждите здесь, – бросил Жданов, направляясь к механическому
насекомому, наклонился к нему и тут же выпрямился. Паук исчез, за
ним скрылся в глубине коридора и Павел. Издалека прилетел низкий вой,
перешедший в ворчание. Иван не увидел, но почувствовал, как вздрогнул
Гаспарян, и проговорил ободряюще:
– Добро пожаловать в прошлое, разведчик.