На ночь отряд расположился в самой настоящей гостинице, местонахождение которой в Башне–Стволе знал только Павел Жданов, их новый командир. Теперь отряд насчитывал девять человек, и даже сомневающийся, осторожный Сурен Гаспарян почувствовал себя увереннее и значительно повеселел.

Номера в гостинице были одноместные, двух– и трехкомнатные, чрезвычайно удобные и уютные, насыщенные чудесами кибертехники двадцать четвертого века. Как удалось выяснить, этот горизонт здания действительно предназначался для отдыха повелителей хронобура и охранялся он всякими хитроумными системами безопасности не хуже исторических палат Кремля.

Приведя себя в порядок и искупавшись в великолепной сауне, бывшие исследователи Центра по изучению быстропеременных явлений природы собрались в одном из номеров, превратив его в кают–компанию, и принялись пытать вопросами Ивана и Таю, которые уже знали историю Башни.

Павел Жданов и его приятель из того же времени Григорий Белый не торопили членов отряда, по очереди исчезая в каких–то вылазках на внешнюю территорию здания. Руку Володи в два приема вылечил Павел, и телохранитель Одинцова, слегка обалдевший от всего увиденного и пережитого, то и дело ощупывал плечо, не веря, что оно не болит и что от ран не осталось даже шрамов.

– В общем–то мы уже поняли, что Башня... э–э Ствол связан со временем, – сказал Ивашура после того, как Иван закончил рассказ, – но, конечно же, не думали, что ситуация столь серьезна. Значит, наша задача – спуститься по Стволу вниз и выключить этот самый... хронобур?

– Не понимаю, из–за чего разгорелся весь сыр–бор, – проворчал Гаспарян. – Какие–то «хирурги» включили хроноускоритель, надо сесть в лифт... ну, или в мембрану, как там ее называют, спуститься в нужное время и выключить бур. Только и делов. Справился бы и один человек.

– Ты забываешь о «санитарах», – точно таким же брюзгливым тоном проговорил Рузаев. – И о прочих тварях, которые очень сильно не хотят, чтобы хронобур перестал работать.

– Так чего мы тогда сидим и ждем?

– Через два часа выступаем. – В кают–компанию вошел Павел Жданов, он слышал последнюю реплику.– Гриша сейчас приведет еще двух наших спутников, мы их проинструктируем – и вперед. Но одному справиться с выключением хронобура не представляется возможным. Нужен отряд численностью не менее полутора десятка человек. В крайнем случае – в дюжину. Вопросы ко мне лично есть?

– Наш товарищ, конечно, не прав. – Ивашура кинул на Гаспаряна осуждающий взгляд. – Наоборот, мне кажется, даже нашему отряду справиться с заданием будет сложно по причине его профессиональной неподготовленности.

Тая, на которую посмотрел Ивашура, вспыхнула, приняв сказанное на свой счет, но Иван, сидевший за ее спиной, сжал ее плечо, успокаивая, и девушка промолчала.

– К сожалению, вы правы, – спокойно ответил Жданов. – Однако ни одна обойма риска... м–м, ни один спецотряд из нашего времени в Ствол не пробился... кроме кобры Белого. Кобра – это жаргон спецслужб, означает – командир обоймы риска. Как ему удалось пройти, он и сам не ведает. Что касается подготовки, то по мере продвижения к цели мы с Григорием будем учить вас комплексно, с применением гипноиндукционных методов. А чтобы вам было не столь неуютно, помните, что у нас есть еще один очень необычный и сильный союзник.

Павел вскрыл на столике банку тоника, налил в бокал и пригубил.

– Кто же этот таинственный союзник? – небрежно спросил Одинцов, гася в глазах острый огонек.

– Стас.

Гаспарян поморщился.

– Еще один член отряда? Не очень–то впечатляет.

– Это сам Ствол, – улыбнулся Иван Костров. – Вернее, инк Ствола, интеллект–компьютер, его мозг, так сказать, командующий всей техникой хроноускорителя.

– И как же мы будем с ним держать связь? – снова не удержался от вопроса Одинцов, переглядываясь с Володей.

– Мыслепередатчики. – Иван откинул прядь волос за ухом и показал на блестящую дужку и сеточку эмкана.

– Ну хорошо. – Ивашура пристукнул ладонью по столу. – Разберемся. Теперь ответьте, пожалуйста, что за слизняка мы встретили там, откуда бежали?

– Это машина «хронохирургов», – ответил Павел. – Молекулярный разрушитель. Уничтожить Стаса «хирурги» не в состоянии, иначе давно бы сделали это. Стас – особый компьютер, созданный по типу «рассеянного сознания». Его цепи внедрены во все... – Жданов перехватил заинтересованный взгляд Одинцова и закончил: – Короче, уничтожить Стаса можно только со Стволом. Но вот его молекулярно–атомарные системы связи и контроля, внедренные в материал каркаса Ствола, нейтрализовать можно. Этим и занимается слизняк, выискивая и уничтожая элементы нервной системы Стаса.

– Это означает, что там, где он прошел...

– Стас нас не услышит, а его возможности контроля горизонта будут весьма ограничены.

– Теперь ясно.

В дверь постучали, и в комнату вошли двое: Гриша Белый, сосредоточенный и целеустремленный, и плотный здоровяк с гладким черепом, хмурый, бледный и расслабленно–высокомерный, в котором Иван и Тая узнали Лаэнтира Валетова.

– Здравствуйте, Лаэнтир! – обрадованно воскликнула девушка. – Как хорошо, что вы с нами!

Валетов равнодушно кивнул, не отвечая на приветствие, обвел глазами всех сидящих, нашел свободное кресло, сел и закрыл глаза. Присутствующие переглянулись, шокированные поведением новичка. Не удивились лишь Иван и Тая, знакомые с его манерами.

– Резерва не будет, – сказал Белый, разряжая обстановку. Подойдя к столу, он взял яблоко и с хрустом откусил. Сел возле Жданова, мельком глянув на Валетова. – Там прошелся гориллоид.

Все молча смотрели на него, понимая, что он говорит о гибели людей, предназначенных для формирования отряда.

– Где это произошло? – поинтересовался Костров.

Белый посмотрел на него, помедлил, откусил от яблока и проглотил, не жуя.

– Двадцать второй.

– Сколько их было?

– Шестеро.

– И все?..

– Погибли.

– Как это случилось?

– Да какая разница! – взорвался внезапно Гаспарян, страдальчески искривив лицо. – Как бы их ни убивали, они мертвы! – Сурен опомнился, виновато глянул на Ивашуру, потом на Белого, жующего яблоко с каменным лицом. – Извините...

– Что такое «гориллоид»? – тихо спросил Рузаев.

– Шестилапая гнусная тварь с головой змеи, – ответил Костров нехотя. – По сути – машина убийства, квазиживой организм.

– Ситуация ясна, ждать больше некого. – Павел Жданов встал, направился к двери. – Через час выступаем. Иван проинструктирует вас, как надевать кокосы, командовать инком костюма, оружием, как пользоваться рациями и аппаратурой НЗ. Пойдем двумя группами по пять человек в каждой. Одной буду руководить я, другой – кобра Белый. Разбейтесь на пятерки сами.

– Э–э, минуту, уважаемый, – остановил его Одинцов. – Вы не сказали, как держать связь со Стасом.

– Связь с инком Ствола будут поддерживать только командиры групп.

– Но ради безопасности группы эту связь необходимо было бы поддерживать всем. Во всяком случае, один из рядовых членов группы эту связь имеет.

– Он не рядовой член группы. – Жданов вышел, за ним выскользнул Белый.

Ивашура с некоторым удивлением оглядел застывшее лицо Одинцова.

– Что это с вами, Мартын Сергеевич? Они знают, что делают. Будет связь необходима, нам ее обеспечат.

– Волнуюсь, – вздохнул полковник, опуская голову и пряча стальной блеск в глазах.

Ивашура глянул на своих подчиненных.

– Какие будут предложения?

– Я бы отобрал в группу всех наших... – начал Гаспарян.

– Подожди, Сурен, – остановил его с досадой Иван. – Разумнее всего оставить сложившиеся группы, с минимальной перестановкой. Я и Тая останемся с Павлом, плюс Лаэнтир... если захочет. – Костров выжидательно посмотрел на бритоголового здоровяка, но тот не пошевелился. – Плюс кто–то из вас. Остальные пойдут с Белым.

– Тогда я тоже пойду с вами, – сказал Гаспарян. – Ваш Павел мне нравится больше.

– Ну и договорились. – Ивашура шлепнул ладонью по подлокотнику кресла. – Ваня, инструктируй, начнем экипироваться.

Через час они выступили в поход, неотличимые друг от друга в своих зеркально–ртутных балахонах с конусовидными шишкастыми шлемами. Попрощались жестами возле колонны лифта – хрономембранной линии узловых переходов, проверили радиосвязь, и пятерка Белого первой исчезла за хрустальной дверью кабины.

Мелькнули бесшумные тени за стеклом, всплыли очереди мерцающих «мыльных пузырей», скользнули вверх, и дверь в кабину растаяла. Первым из пятерки Жданова в нее шагнул Лаэнтир Валетов, произнесший за все время подготовки лишь пару слов. Поколебавшись немного, Гаспарян вошел следом, стараясь выглядеть уверенным и твердым. Но даже попривыкшему к обстановке Ивану стало не по себе, когда дверь за ними закрылась и в наушниках раздался голос инка:

– Рекомендуемый шаг спуска – четыре хроноперехода. Псивеллинг обеспечен пассивно. Выход за шесть нулей.

И тотчас же странная тяжесть легла на плечи, придавив стоявших в коробе лифта, теплый ветер подул снизу вверх, будто люди стояли голыми на сквозняке, и непривычная дурнота затуманила сознание.

«Псивеллинг, псивеллинг, псивеллинг», – прозвенело в голове Ивана, которому стало нехорошо, как и всем, хотя он и привык уже к езде в лифте. Голова прояснилась, повеяло озоном и запахом мяты. Тяжесть улетучилась, тело стало легким, воздушным, невесомым. Затем наступила фаза торможения мембраны, которую все перенесли значительно легче, и дверь кабины растаяла. Окошко на панели показало букву М и цифры: "– 70 000 000».

– Мезозой, – сказал Иван со знанием дела и поддержал Таю под руку, выходя с ней в полутемный зал. – Мы здесь уже были. А где же наш авангард?

Из коридора, в глубине которого что–то мигало, ворочалось, шипело и звенело, донесся дробный цокот, и на пороге возник паук–конкистадор.

– Ждите здесь, – бросил Жданов, направляясь к механическому насекомому, наклонился к нему и тут же выпрямился. Паук исчез, за ним скрылся в глубине коридора и Павел. Издалека прилетел низкий вой, перешедший в ворчание. Иван не увидел, но почувствовал, как вздрогнул Гаспарян, и проговорил ободряюще:

– Добро пожаловать в прошлое, разведчик.