Ошибка в Оценке
С момента смерти бабушки Марии Денисовны женщины не принимали участия
в воспитании Стаса, что не могло не отразиться на формировании его
внутреннего мира. Рос он достаточно замкнутым и чувства свои показывать
стеснялся, а когда вплотную занялся эзотерикой и подготовкой собственно
Дао Пути совершенствования и вовсе перенял манеру держаться Матвея
Соболева, человека уравновешенного во всех отношениях, спокойно
относящегося ко всем жизненным невзгодам. Да и дядя Вася, Василий
Никифирович Котов, принявший на себя весь груз забот по воспитанию
мальчишки, был достоен подражания. Его манера поведения
сдержанноироничная, хладнокровная, пришлась Стасу по вкусу. Поэтому
друзей и приятелей у него было немного. Пожалуй, единственным, кого он мог
бы назвать настоящим другом, был Василий Никифорович. Но при этом
обделенным себя Стас не считал. Жизнь была жестокой, но интересной, и
сетовать на отсутствие тепла и любви Стас себе не позволял. Впрочем, на
это у него просто не хватало времени. Он учился, тренировался, много
читал, изредка ходил в гости к приятелям или в театр, и не искал, чем
заняться в свободное время, которого у него практически не было.
С девушками Стасу не везло. То ли они его мало интересовали, то ли он
их, только так пока и не встретилась та, самая красивая и умная,
единственная, ради которой не грех было отправиться на край света.
Конечно, Стас иногда знакомился с неглупыми и симпатичными девчонками, но
ни одна из них не затронула струн его души.
В пятницу семнадцатого мая Стас собирался после третьей ленты
(«Приборы и устройства оптоэлектроники») посмотреть выставку картин
Еремеева в салоне на Кузнецком мосту, но судьба распорядилась иначе. С ним
в группе учился Коля Мальцев, внук известного писателя АлданПетрова,
которому дедклассик оставил в наследство неплохую четырехкомнатную
квартиру в центре Москвы у Никитских ворот. В последнее время Коля ходил
на занятия хмурый и неразговорчивый, часто пропускал ленты, а с
понедельника по пятницу вообще не появился в институте ни разу, и одна из
девушек группы предложила съездить к нему и проведать вдруг заболел?
Согласились ехать трое: приятельница Николая Люба, его друзья Саша и
Виктор, плюс Стас, имевший машину.
Никто из них обременен заботами не был, плохого от жизни в силу
молодости не ждал, поэтому атмосфера в кабине машины была постуденчески
легкой и веселой. Пока ехали, успели нашутиться, похохотать над анекдотами
Виктора, поговорить о театральных постановках и закидать Сашу каверзными
вопросами, когда он попытался завязать дискуссию о «живых соборных
системах», подразумевая под ними человеческие коллективы. Стасу эта тема
была близка по духу, поэтому в избиении Саши он не участвовал, при случае
решив побеседовать с ним по предмету спора. Ему импонировала идея
отечественного ученогофилософа Попкова, труды которого по законам
всеединства, кармы, гармонии и эволюции он читал. Попков утверждал, что
если индивидуум болен в силу нарушения им законов совершенствования
личности, то и общество может болеть изза нарушения законов гармонии и
эволюции, и эта мысль казалась Стасу вполне разумной, адекватно отражающей
истинное положение вещей. Правда, с однокурсниками Стас на эту тему
предпочитал не полемизировать, у него были другие собеседники, более
знающие дядя, прошедший Посвящение I ступени Внутреннего Круга, и его
друг Вахид Тожиевич Самандар, от которых Стас узнал много поразивших его
воображение сведений о «розе реальностей».
Оставили машину на Малой Никитской, купили в магазине фруктов,
молока, хлеба, кофе, предполагая, что Колька просто заболел, и ведомые
Любой, которая уже бывала в квартире Мальцева и знала адрес, выгрузились
из лифта на шестом этаже старого семнадцатиэтажного дома, где когдато жил
писатель.
Дверь открыл молодой человек спортивного вида, одетый в спортивный же
костюм и кроссовки «найк». Стасу он сразу не понравился бегающими
глазами и золотыми зубами. Стас вообще никогда не верил людям с золотыми
зубами. Их улыбки казались ему фальшивыми, искусственными, как и сами
зубы.
Вам кого? осведомился молодой человек.
Хозяина, солидно сказал Виктор.
Я хозяин, сказал молодой человек.
Пришедшие переглянулись.
Это квартира Коли Мальцева? спросил Саша, оглянулся на Любу. Ты
не перепутала?
Нет, покачала головой девушка, пристально разглядывая молодого
человека. Где Николай?
Не знаю, пожал он плечами. Уехал.
Как уехал? Куда?!
Молодой человек молча закрыл дверь. Студенты так же молча смотрели то
на нее, то друг на друга. Потом Виктор сплюнул.
Ну и тип наш Коляня! Куда это, интересно, он уехал, никому ничего
не сказав?
Вопрос в другом, задумался Саша. Если это квартира Кольки,
почему этот золотозубый амбал говорит, что он хозяин?
Я его видела, кивнула на дверь Люба. Этот парень снимал у Коли
комнату. Ребята, чтото здесь не чисто, Коля не мог продать ему квартиру.
Давайте выясним.
Да ну его, неохота связываться, отступил Виктор. Поехали по
домам.
Стас, не говоря ни слова, нажал кнопку звонка. Дверь распахнулась,
будто парень в спортивном костюме никуда не уходил. Вероятно, он служил
охранником.
Какого хрена вам надо?! Сказано же уехал ваш Колька. И квартира
теперь моя. Если непонятно, мы сейчас вам объясним.
Объясни, тихо проговорил Стас.
Молодой человек повернул голову.
Дмитрич, подойдика, тут молодежь хочет побеседовать.
За спиной спортсмена возник еще один мужчина, постарше, в бежевом
костюме с галстуком, выше и шире первого, с квадратным лицом вышибалы в
баре.
Чего надо?
Мы ищем Николая... начала Люба, но Стас остановил ее жестом,
повысил голос, прислушиваясь к чемуто:
Коль? Ты дома?
Квартиранты переглянулись. Потом тот, что был похож на вышибалу,
сузил глаза, смерил Стаса нехорошим взглядом и процедил сквозь зубы:
Ты что, русского языка не понимаешь? А ну вали отсюда, студент,
пока не схлопотал по роже!
Стас мгновенно выбросил вперед руку, и квадратнолицый амбал отлетел
вглубь прихожей, с грохотом рухнул на пол. Его напарник с недоумением
проводил его взглядом, потом чтото сообразил и сунул руку в карман
штанов, но вынуть оружие (у него был пистолет) не успел. Стас еще раз
сделал выпад правой рукой, попал пальцем в шею спортсмена, и тот сунулся
головой в стену, закатывая глаза.
На шум в прихожую выскочили еще двое накачанных ребят, и Стасу
пришлось действовать в том же духе, только быстрей: парни были вооружены
пистолетами. Он вошел в темп, усыпил первого и вложил второму «колун»
между глаз. Больше из комнат квартиры никто не показался, наступила
тишина. Стас оглянулся на онемевших товарищей:
Коля гдето здесь, я чувствую. Давайте поищем.
Ну, ты даешь, Котов! пробормотал Виктор. Где научился драться?
Каратэ, что ли?
Русбой, лаконично ответил Стас. Любой может научиться, было бы
желание.
Пошли, решительно шагнул вперед Саша, переступая через лежащие
тела.
Виктор и Люба, опасливо поглядывая на них, последовали за Сашей. Стас
обыскал успокоившихся на время квартирантов, собрал оружие и только тогда
вошел в квартиру.
Колю Мальцева, худого очкарика с редкой бородкой, они обнаружили
связанным и лежащим в ванне, заполненной почти до краев водой, с
заклеенным ртом. Самостоятельно выбраться оттуда он вряд ли смог бы, а вот
захлебнуться мог в любой момент. И судя по синякам на лице и теле, его
хорошо избили, прежде чем засунуть в ванну.
Рассказ Коли, безумно радовавшегося освобождению, занял всего
несколько минут. Гости слушали его, открыв рты, потому что история была
проста и напоминала поучительную детскую сказку о доверчивом зайце,
приютившем в своем домике коварную лису.
Родители Коли разошлись еще несколько лет назад, поэтому он был
предоставлен самому себе и всегда испытывал материальные затруднения, тем
более, что стипендию платили не всегда, да и того, что платили, хватало
разве что на хлеб и чай. По совету знакомого Коля рещил сдавать пустующие
комнаты в аренду. Квартиранты нашлись быстро, одну комнату приспособили
под офис своей фирмы («КонсалтингЛТД»), а вторую под жилье. Через полгода
попросили сдать еще одну комнату под склад. Коля не возражал, ему
хватало спальни, а деньги за аренду жильцы платили исправно. Но потом в
руководстве фирмы произошли изменения, пришел новый босс тот самый
мордоворот, которого успокоил Стас первым, и начались конфликты.
Сначала, сославшись на временные «коммерческие неудачи»,
квартиросъемщики стали задерживать плату. Потом уменьшили сумму выплат за
месяц. А неделю назад, когда Николай робко напомнил о долге, гости
взбеленились и объявили ультиматум: «Или ты оформляешь квартиру на нас,
или пожалеешь, что родился на свет!" Николай от такого заявления опешил,
пробормотал, что пойдет в милицию, и тогда его избили, связали и бросили в
ванную с водой, где он и пролежал пять дней без еды и питья, пока его не
освободили.
Ну и зверье! протянул Виктор, с жалостью глядя на дрожащего от
перевозбуждения и слабости приятеля. Что будем делать, Стас? Может,
действительно позвоним в милицию?
Стас вышел из комнаты Николая, где тот ютился все это время до
инцидента, тихо сказал приходившим в себя парням:
Выметайтесь отсюда и побыстрее, если не хотите, чтобы вами занялась
милиция или более серьезная контора.
Мы тебя... гад!.. на ремни порежем!.. начал было один из помятой
четверки. Квадратнолицый, зеленый от удара, которым его сгоряча наградил
Стас, держась за грудь, медленно встал, шаря вокруг себя и в карманах.
Поглядел на Стаса, тот кивнул:
Пушки ваши я забрал, не стоит их искать. И давайте пошевеливайтесь.
Хлопец, ты понимаешь, на кого наехал? Мы же...
Стас шагнул вперед, и мордатый шеф «консалтинговой компании»
отшатнулся, умолк. Стас подтолкнул его к выходу, помог остальным, туго
соображавшим, что происходит, выбраться из квартиры на лестничную площадку
и закрыл дверь. Приятели, выглянувшие из спальни Николая, смотрели на него
во все глаза.
А если они вернутся? спросила Люба.
Словно в ответ на ее слова послышался стук в дверь, потом длинный
телефонный звонок. Студенты переглянулись.
Я же говорила...
Стал открыл дверь.
Ну?
Наши вещи... хрипло сказал квадратнолицый. Не присвоишь же ты
их себе.
Сейчас вынесем. Стас повернулся к своим. Давайте выгрузим их
хлам.
Они вынесли на лестничную площадку и в коридор компьютер, факс,
ксерокс, телевизоры, несколько сотовых телефонов, одежду квартирантов, с
десяток тонких папок, небольшой сейф и две дюжины коробок с какимто дурно
пахнущим товаром. После этого Стас пожелал парням удачи и услышал в ответ
угрозу:
Мы тебя, щенок, в гробу достанем и яйца отрежем!..
Стас, закрывавший дверь, оглянулся на говорившего, покачал головой,
ответил с иронией:
Наверное я плохо объяснил, что может произойти с вами в случае
очередного наезда. Лучше бы вам тихо исчезнуть и не высовываться какоето
время. Честное слово, ребята, это хороший совет.
Отдай оружие, прохрипел босс вышвырнутой компании. На кого ты
работаешь, крутой?
О железках забудьте, а работаю я на фирму, название которой лучше
не произносить вслух.
На «чистилище», что ль? осклабился молодой человек с золотыми
зубами.
Стас, имевший в виду родной институт, помедлил и кивнул.
На него, догадливый. А теперь убирайтесь, мо дзиканга кирэтэ имас*.
Чего? вытаращился золотозубый.
* Ваше время кончилось (яп.)
Стас повернулся и закрыл за собой дверь.
В квартире Мальцева они пробыли три с лишним часа, помогая ему
убираться, мыть полы и расставлять мебель так, как она стояла до въезда
«фирмачей». Коля пришел в себя, поел, каждые пять минут порываясь
высказать свою благодарность друзьям, потом тихо сомлел в кресле, бледный
до прозрачности от пережитого волнения, с тенями под глазами и синяками на
шее и на руках.
Его нельзя оставлять одного, сказала Люба, приготовив кофе для
всех.
Я останусь, сказал Саша, потягивая ароматный напиток. Позвоню
домой, предупрежу.
А эти... не вернутся?
Стас, уже выходивший в коридор и убедившийся, что квартиранты
убрались и увезли свои вещи, покачал головой:
Не думаю. Документов на аренду у них нет, качать права нечем, а
милицию они явно не любят.
А про какое «чистилище» они говорили? поинтересовался Саша. Не
про то самое, что по слухам воюет с мафией?
Возможно.
Какое отношение имеешь к «чистилищу» ты?
Никакого, честно ответил Стас, в душе твердо решив поговорить с
дядей Васей об инциденте с квартирантами, а заодно расспросить его о
деятельности «чистилища». В последнее время он все больше убеждался в том,
что его любимый учитель какимто образом связан с ККК.
Домой он ехал в девятом часу вечера, после того как развез по домам
Любу и Виктора. На душе лежала странная тяжесть, будто он совершил
неблаговидный поступок. Хотя вымогатели квартиры Коли Мальцева получили по
заслугам, все больше и больше начинало казаться, что можно было обойтись
без демонстрации боевого мастерства. Складывалось впечатление, что Стас
как бы обнаружил себя перед некими темными силами, «засветился», как
говорят контрразведчики, и теперь следовало ожидать какихто ответных
шагов этих сил.
Конечно, ему и раньше приходилось драться, отстаивая свой выбор
позиции, мнение, свободу или честь, но никогда прежде он не ощущал такого
дискомфорта, не чувствовал себя таким открытым и уязвимым.
Какого черта! вслух сказал Стас, круто выворачивая руль и
останавливая машину после поворота с Новоданиловской набережной в проулок,
соединявший набережную с Варшавским шоссе: прямо под колеса бросился
какойто человек. И еще толком не разглядев, кто это, Стас вдруг понял,
что человек опасен!
Внимание! сказал ему внутренний голос. Тревога!
И тогда он сделал то, за что самому долго потом было стыдно, и за что
дядя Вася впервые его похвалил: Стас включил задний ход, с визгом шин
развернулся и рванул машину обратно на набережную. Выстрелов он не слышал,
но понял, что по машине открыли огонь, когда заднее стекло разлетелось на
стеклянные брызги, а корпус «шестерки» отозвался дробным грохотом
вонзавшихся пуль.
Его не преследовали.
Проскочив под Автозаводским мостом, Стас по Шлюзовой набережной
выехал на Садовое кольцо и через полчаса был дома возле Казанского
вокзала. Поставил машину на стоянку, насчитав двенадцать пробоин, на
вопрос сторожа: что, в аварию попал? только кивнул.
Дядя Вася сидел на диване в гостиной и разговаривал с кемто по
телефону. Увидев лицо Стаса, прекратил разговор, встал на пороге спальни,
пока тот переодевался.
Что случилось, Котов?
Стас, выдержав паузу и позаботившись придать лицу безмятежное
выражение, рассказал Василию Никифоровичу сначала об инциденте с
квартирантами Коли Мальцева, потом о нападении с применением автоматов.
Василий задумчиво подергал себя за мочку уха, помолчал, размышляя и
продолжая разглядывать порозовевшее лицо юноши.
Как он выглядел?
Не разглядел, виновато развел руками Стас. Небольшого роста,
плотный, одет в серую куртку... похоже я его сбил. А потом у меня
сработала интуиция и я... сбежал.
Молодец! хмыкнул Василий.
Ты... серьезно?!
Более чем. Если бы не твоя реакция, лежал бы сейчас там... Стреляли
из «калашникова»?
Помоему, из «винтореза». Но их было двое.
Вот видишь. А как ты оказался в районе Новоданиловской набережной?
Отвез Виктора домой, он там недалеко живет, на Нагатинской. И все
же я не понимаю, почему они напали, начали стрелять... Обознались? Ждали
другого на похожей машине?
Хотел бы и я это знать, проворчал Василий. Однако таких
совпадений не бывает. Да и светло слишком было, чтобы обознаться.
Но не могли же они знать, что я поеду именно этим путем, если ждали
именно меня. И кому я нужен? Хотя... может быть, это были те ребята,
которых мы выдворили из квартиры Кольки?
Тогда они должны были следить за тобой от Никитских ворот.
Я бы заметил, твердо сказал Стас, отправляясь в ванную.
Остановился на пороге, оглядываясь на сумрачноневозмутимое лицо дяди.
Не одобряешь, что я ввязался в эту историю?
Еще не знаю, улыбнулся Василий. Но похоже, ты избрал мой путь.
Много лет назад я тоже начинал активно восстанавливать справедливость,
давая отпор разного рода подонкам.
А сейчас?
Василий выдержал деланнопростодушный взгляд Стаса, похлопал его по
плечу, подтолкнул к двери ванной.
Иди, умывайся, ужинай, потом поговорим.
Как ты думаешь, кто в меня стрелял? Я же вижу, ты рассчитал версию.
Василий повернулся, ушел в гостиную и уже оттуда ответил:
Похоже, парень, тебя просто ктото недооценил.