Глава 2
Инспектор криминального розыска службы безопасности Дмитрий
Столбов не был флегматиком, но всегда считал своим девизом: «Лучшее
враг хорошего». Он не разволновался бы, узнав до окончания следствия,
что можно было бы начать сначала и выполнить работу значительно
быстрее и без ошибок, но он знал также, что хорошо закончить дело
важнее, чем хорошо его начать. Как инспектор, Столбов был
добросовестным ремесленником в лучшем смысле этого слова, обладая
неплохой интуицией и запасом фантазии, и работал он, руководствуясь
старым мудрым правилом: «Семь раз отмерь, один отрежь». Главными
чертами его характера были обстоятельность, дотошность, выдержка и
вежливость.
В это утро в начале февраля он встал рано, приготовил завтрак, не
будя жену, проверил связь с дежурным рацию «спрута» он не снимал
даже ночью и отправился исполнять составленную вечером программу
дня, начав с визита к Майклу Лондону, проживающему с семьей в
ЛосАнджелесе. Он не пытался составить заранее схему разговора или
прикинуть результаты визита и не потому, что любил рисковать, просто
у него был природный дар коммуникабельности.
Из метро ЛосАнджелеса он вышел в шестом часу вечера по местному
времени, а так как зимние сумерки сгущаются быстро, то к дому Лондонов
такси доставило его уже в темноте. С букетиком цветов в руке он
позвонил.
Майкл был дома, возился в спальне дочери, монтируя видеопласт, и
визиту следователя не удивился.
Чайком попотчуете? осведомился Столбов с улыбкой.
Непременно, ответил Лондон. Взяв цветы и пояснив, что дочь и
жена приходят позже, он усадил инспектора в гостиной, извинился и
появился уже умытым и переодетым, ведя за собой домашнего киба с
подносом, на котором золотилась горка пышек и стоял кофейник.
Молча выпили по стакану кофе, затем Лондон отослал киба и обратил
внимательный взор на инспектора, которому импонировал такой подход к
гостю. К тому же представляться не было нужды, Лондон знал всех своих
бывших подчиненных.
Чтото смущало Столбова в поведении хозяина, но это чтото не было
связано с ощущением опасности или тревоги, и Дмитрий впервые пожалел,
что он не интрасенс. По данным статотдела, он знал, что Лондон перед
уходом с Земли сконструировал себе много новых органов чувств и
биологических приспособлений, не реализованных в человеке природой,
однако после своего окончательного прибытия домой ни разу не
демонстрировал эти «приспособления» в действии, и в отделе никто
толком не знал, сохранил ли Майкл свои возможности или утратил навеки.
Во всяком случае, высокоточная аппаратура не отметила никаких
признаков работы новых органов чувств, никаких дополнительных полей и
наличия мощного псиполя: Лондон вернулся из своих странствий
обыкновенным человеком. Но поговорить с ним еще раз стоило.
Прошу прощения за неожиданный визит, начал Столбов деликатно.
Майкл, следственная обойма занимается сейчас по императиву «Сын
сумерек», и у нас появилось несколько вопросов, на которые мы надеемся
получить ответы. Если вы посчитаете, что пора оставить вас в покое
коллеги уже были у вас и, наверное, успели надоесть, я тут же уйду.
Отчего же, спрашивайте. Лондон откинулся в кресле, закинул
ногу за ногу и оплел колено пальцами. Лицо его осталось безмятежно
спокойным, уверенным и одновременно какимто расслабленнодобрым.
Столбов поймал наконец мысль, которая его смущала: прежний Лондон
никогда не позволял себе расслабляться.
«Сын сумерек» это код дела Шаламова?
Да. А вопросы такие. Первый: вы встречали Даниила в... там, во
время своих путешествий?
Не помню, ответил Лондон, с сочувствием глядя на инспектора.
Я в самом деле ничего не помню с момента взрыва «черного человека».
Если хотите, можете сделать псизондаж.
Зачем? Никто не сомневается в вашей искренности. Вопрос второй:
существует ли способ проникновения в сеть орилоунского метро не через
самих орилоунов? Дело в том, что знакомые вам Ромашин, Мальгин,
Железовский и Джума Хан... ээ... исчезли из квартиры Мальгина как по
мановению волшебной палочки. Вошли и... в квартире их нет, но из дома
они не выходили.
Лондон кивнул.
Если это так, значит, такой способ существует. Он подумал
немного. Но я его не знаю. Мальгин ведь тоже не... мм... простой...
не совсем простой человек, он мог найти свое решение проблемы или
узнать его от Шаламова.
Настала очередь Столбова размышлять.
В этом чтото есть, признался он спустя минуту. И последний
вопрос: с вами никто из этой четверки не беседовал до их... побега?
Клим Мальгин. Повидимому, он до сих пор ошарашен тем, что смог
вытянуть меня из объятий Танатоса [Танатос бог смерти (греч.).], я
чувствовал его недоверие и изумление. Но говорили мы очень мало,
буквально две минуты.
А кто вам сказал, что оперировал вас именно Мальгин?
Брови Лондона поползли вверх.
Катя, жена. А разве это не так? Я позвонил в Институт
нейрохирургии, и Гиппократ, инк института, подтвердил слова жены.
Поблагодарить хирурга я сразу не смог, а потом он сам позвонил. Вас
чтото смущает?
Столбов перевел дыхание. Услышать подобное он не ожидал, ибо точно
знал, что никто Лондона не оперировал. Откуда же у Гиппократа
оказалась «запись операции»?
А как ваша жена? Вопрос был не совсем тактичным и вырвался
непроизвольно. Столбов тут же пожалел об этом, но хозяин попрежнему
оставался ровным и доброжелательным, сохраняя терпение и выдержку
инка.
Жена нормально. Лондон едва заметно улыбнулся. Если хотите,
подождите, она придет через час.
Спасибо, времени у меня, как всегда, кот наплакал. Столбов
поднялся, за ним встал Майкл, проводил до двери.
Заходите, мы всегда рады гостям. Извините, если ничем не помог.
Буду нужен звоните.
У меня остается одна просьба: если позвонит Шаламов или ктото
из тех, кого называл...
О'кей, я дам знать.
Через четверть часа Столбов входил в здание метро ЛосАнджелеса,
откуда перенесся в Европу, в Деснянск, где утро еще только начиналось.
В управлении его ждали новости от коллег, занимающихся сбором
«рассеянной» информации.
Вопервых, квартиру Мальгина посетил некий необычный персонаж,
после коего в комнатах все оказалось перевернутым и разбитым. «Зело
сердит был», как сказал один из оперативников. Следов, однако, по
которым можно было бы идентифицировать сердитого гостя, он не оставил.
Вовторых, сработало «ухо» датчик псиизлучения, настроенный на
частоты, которые не генерировал человеческий мозг. Датчик был оставлен
в квартире Шаламова для перестраховки, в него никто не верил, поэтому
и среагировали на его сигнал с опозданием в час: когда обойма риска
прибыла к дому Шаламова, в квартире уже никого не было. Правда, соседи
слышали шум, крики, а один из них видел бежавших по лестнице молодых
людей с белыми от ужаса лицами.
Столбов умел сопоставлять факты и, добравшись до кабинета, с ходу
выдал в эфир «ЗОВ первой степени». Через три минуты, мобилизованный
сигналом закона особого внимания, отдел безопасности начал отработку
императива под кодовым названием «Сын сумерек», а еще через минуту в
сектор кримрозыска позвонила Боянова.
Комиссар уже была в курсе событий, поэтому вопросов не задавала, а
просто предупредила о возможных последствиях контакта с Шаламовым.
Ни в коем случае не задерживать, закончила она. Вести
наблюдение с помощью всех доступных средств, и только, пока не
убедимся в его... мм... мирных намерениях. Что вы намерены
предпринять?
Проверим всю его линию родственников, а также родню Купавы,
затем друзей, знакомых. В квартире через «домового» оставим записку,
чтобы Даниил позвонил нам.
Найдите отца Мальгина, Шаламов может посетить его, и срочно
разработайте логикосмысловую модель действий Шаламова на Земле, в том
числе при контакте с ним. В случае необходимости введите в действие
комплекс мер ВВУ.
Свет в кабинете погас, напротив рабочего стола Столбова возникло
изображение голубого многолапого паучка прогнозсхема расследования
дела «Сын сумерек», затем рядом вырос еще один «паучок», сотканный из
оранжевой вуали схема оперативнотактических мероприятий службы
безопасности по форме «ЗОВ первой степени». Столбов совместил схемы и
придирчиво сравнил пересечение и взаимопереход операций, отметив
наиболее ответственные узлы с точной разбивкой по времени и в
пространстве. Система конденсированного опыта позволяла оперировать
будущими событиями с весьма высокой степенью вероятности, однако всего
предусмотреть не могли ни люди, ни инки.
Поговорив с коллегами по дингосвязи казалось, что в кабинете
собрались все семеро работников розыскной обоймы, хотя каждый из них
находился в это время в другом месте, Столбов взял на себя встречи с
Карой Чокой, женой Джумы Хана, и с отцом Мальгина, проживающим в
древней заповедной зоне Брянщины, на хуторе Вщиж.
По данным КСС отдела компьютерной службы статистики, Карой
Чокой находилась в данный момент на борту станции «Эдип2»,
использующейся в качестве исследовательской не менее часа, несмотря на
канал метро. Подумав немного, Столбов решил обойтись разговором по
консортлинии, позволявшей сохранить переговоры в тайне от любопытных,
хотя в общемто никаких секретов этой беседой инспектор и не
раскрывал. Кроме одного: об исчезновении Джумы Хана со своими
приятелями.
Дежурный заказ деловито принял и через шесть минут дал связь с
«Эдип2». Столбову повезло: Карой находилась на станции, а не в
экспедиции по планете. Женщина была очень красива, это инспектор
отметил сразу, без колебаний. Красота ее представлялась яркой и
броской, так что глаз нельзя было отвести от смуглого точеного лица с
бровямикрыльями, но в глазах помимо недоумения, связанного с вызовом,
Дмитрий прочитал необычную для женщин подобного типа печаль.
Прошу прощения за беспокойство, начал Столбов со стандартной
формулы вежливости. Я Дмитрий Столбов, инспекторофициал кримрозыска
Б. Как вы отнесетесь к тому, что я задам вам несколько вопросов?
Положительно. А что случилось? Голос у Карой был низкий,
грудной, глубокого бархатного тембра, красивый, под стать облику.
Серьезного ничего, я все объясню. Каким образом вы, нейрохимик
с именем, оказались на «Эдипе» в обществе ксенологов? Временная смена
профессии или?..
Или, спокойно кивнула женщина. Иногда необходима резкая
смена амплуа, особенно во времена... душевной непогоды. Это личное.
Вы правы, смена образа жизни иной раз как подарок судьбы. Я
знаю многих людей, поменявших профессию временно или навсегда:
Ромашин, Лондон, Мальгин. Столбов помолчал. Джума Хан. Кстати, вы
давно его видели?
Брови Карой сдвинулись.
Вчера. Говорите! Я уже поняла, что с ним чтото стряслось.
Он исчез, и вместе с ним еще трое общих знакомых: Ромашин,
Железовский и Мальгин. Прямо из квартиры нейрохирурга.
И Клим тоже? Из квартиры? Вы шутите!
К сожалению, не шучу. Майкл Лондон, у которого я только что
побывал, предположил, что все четверо нашли какойто выход в систему
орилоунского метро, они давно его искали.
Зачем?
По разным причинам, среди которых основная поиски Шаламова. К
слову сказать, вы ведь свидетель «рождения» Лондонаэкзосенса и должны
помнить, что он себя «усовершенствовал»...
Все данные по этому вопросу остались в памяти Гиппократа,
институтского инка, где работает... работал Клим, но я тоже помню:
заслонки на ушах, радиоглаз на темени, дополнительные зрачки в глазах
для приема инфракрасного и ультрафиолетового излучения...
Столбов кивнул.
Ничего подобного у него нет. По крайней мере я не увидел, как не
видят жена и дочь. Или он их... потерял, скажем так, или «спрятал
поглубже», хотя впечатление производит самое обыкновенное, без примеси
псимистики.
Карой улыбнулась.
Интересное сравнение. Значит, вы считаете, что Джума... и иже с
ним ушли на Орилоух?
Не знаю, поэтому и спрашиваю вас. Джума ничего не говорил о
своих планах?
Женщина пропала из поля зрения видеокамеры, но через секунду
появилась вновь.
Простите. Нет, ничего. Во всяком случае, о встрече с Климом...
Мальгиным он не сказал ни слова.
Тогда у меня все, извините, что оторвал от дел.
Разговор закончился. На очереди была встреча с отцом Клима
Мальгина, и Столбов, с удовольствием выцедив стакан холодного кофе, не
стал задерживаться в управлении.
Макар Мальгин жил на хуторе Вщиж в коттедже старославянского типа,
расположенном в Брянских лесах на берегу небольшой реки Десны. Дмитрий
не удержался и облетел его кругом, отметив наличие ухоженного сада,
небольшого огорода и усадьбы с домашними животными. Как видно,
Мальгинстарший любил хозяйствовать и умел работать; инспектор знал,
как много внимания и сил отнимает такое хозяйство, несмотря на
современную технику и компьютерное управление.
Хозяин встретил его на лужайке у дома, заметив серебристый взблеск
севшего у мачты ветряка такси. Смотрел исподлобья, оценивающе, но
потом, наверное, сообразил, кто его навестил, и, после представления
Столбова, повел гостя в дом. Дмитрий на ходу приглядывался к старику,
составляя эмоциональный портрет и сравнивая с тем впечатлением, какое
производил Мальгинмладший. Он сделал вывод, что сын на отца похож
только внешне: Клим слыл натурой сильной, жесткой, суровой,
решительной и властной, а отец его казался человеком мягким, добрым и
отзывчивым, хотя и сдержанным, и сдержанность его граничила с
замкнутостью. Впрочем, может быть, он стеснялся незнакомого человека.
Не откажетесь пообедать? полуутвердительно сказал Мальгин,
пропуская гостя вперед. Они прошли анфиладу комнат. Три из них
представляли великолепную книжную библиотеку, и Мальгинстарший
приостановился:
Здесь около десяти тысяч книг, в том числе и старинных,
трехвековой давности. Что поделаешь, мой дед был библиоманом, отец
тоже библиофил, а я в них уродился. Клим в свое время хорошо покопался
в библиотеке, да и сейчас наведывается, но собирателем не стал.
Столбов только с завистью качнул головой в ответ.
Пока хозяин давал распоряжение «домовому», он с любопытством
оглядывал гостиную. Она была вполне современной, стандартной, если
можно называть стандартом уют и красоту, выраженные интерьером. Мебель
здесь выращивалась мысленным усилием по заложенным в бытовое
оборудование программам, и в данный момент она представляла собой
русский ампир девятнадцатого века: стулья с инкрустациями, кресла
греческих линий, круглый стол на треугольной опоре, банкетка, шкаф
все окрашено в белый цвет и покрыто золоченой резьбой. Стены украшали
картины в резных рамах тоже дань эпохе ранней славянской истории:
копии полотен Никитина, Рокотова, Боровиковского, Алексеева, Щедрина,
зато в углу солнышке, как его называли на Руси издревле, висела
подлинная старинная икона с дорогим серебряным окладом настоящая
реликвия! Столбов двинулся было к ней, чтобы полюбоваться вблизи, как
вдруг почувствовал еле уловимый, знакомый и в то же время незнакомый,
дразнящий запах. И мгновенно понял, что в доме недавно побывал
Шаламов. Вывод пришел сам собой, сработала интуиция, хотя Столбов и не
был интрасенсом.
В комнату вкатился домашний киб с подносами, ловко расставил на
прозрачной пластине обеденного стола тарелки: салат из репы, фасолевый
суп, грибная солянка, фаршированный перец и пирог с яблоками. Напитков
было два: селем и компот из дыни, а Мальгин принес еще и бутылку
крымского вина «Мускат белый Красного камня».
Кулинария моя слабость, признался хозяин смущенно, открывая
вино. Обслуживание в наших ресторанах достигло такого уровня, что
посетитель встает сытым изза стола почти при пустом желудке, но я
таких приемов не люблю.
Выпили, приступили к трапезе. Столбов не был гурманом, но и он не
ожидал, что обед будет таким плотным и вкусным, поэтому ел медленно, с
удовольствием. Киб унес посуду, оставив напитки, и Мальгин глянул на
инспектора.
Кто вас интересует конкретно, Дмитрий? Сын, его жена или Дан
Шаламов?
Шаламов, пробормотал Столбов, пораженный проницательностью
старика. Вообщето все трое, поправился он. Даниил был у вас?
Час назад. Искал Купаву. Я не знаю, где она. Ушла, к сожалению.
Мальгин поморщился, в глазах его промелькнули растерянность и
беспомощность. Забрала дочь и ушла. Даниил поверил, хотя взгляд у
него... Старик пожевал губами. Как темный колодец, в котором живет
голодный, чудовищный, незнакомый зверь.
В народе говорят: волком глядит...
Нет, взгляд Дана настолько необычен, что я даже не смогу
подобрать метафору. Это взгляд... Люцифера... упыря, а не человека!
Извините за эмоциональную речь, просто я до сих пор еще не пришел в
себя.
Куда он мог пойти?
Не знаю. Будет искать Купаву, коль начал, хотя я... сказал ему,
чтобы он лучше нашел Клима, а потом уж пугал жену.
А где Клим? Он звонил вам?
Вчера... нет, позавчера вечером, собирался зайти. Дома он,
наверное, или в институте, где еще ему быть?
Столбов поднялся.
Что ж, спасибо за хлебсоль, давненько не едал так вкусно и
сытно, все время ем на бегу. Если позвонит Клим или Дан...
Позвоню.
Садясь в такси. Столбов оглянулся: Мальгинстарший смотрел ему
вслед хмуро и холодно, и было видно, что его гложут сомнения. Сейчас
его сходство с сыном было несомненным.
О своей удаче инспектор сообщил координатору уже в воздухе, и
дальнейшее развитие событий могло его не волновать: за дело бралась
вторая обойма оперативного розыска, способная отыскать иголку в стогу
сена, не то что человека по горячим следам. Оставалось ждать
результата и еще и еще раз прогонять модель контакта с Шаламовым,
корректируя ее в зависимости от поступающей информации и надеясь на
благополучный исход. Однако у Дмитрия возникла идея, и не поделиться
ею с инком он не мог: найти Купаву и ждать Шаламова у нее.
Инспектор был разумным оптимистом и верил в разрешимость любого
ненадуманного конфликта, везде, где можно, применяя известную формулу
ксенопсихологов: «В жизни всегда есть место компромиссу».