Демон - Василий Головачев - Книжная Полка

Орест Шахов,
Председатель Высшего Координационного Совета Земли

Директора УАСС я знал хорошо. Знакомство паше состоялось лет семь назад, я тогда был председателем Земплана. Филипп Ромашин уже в то время производил впечатление цельной натуры, хорошо знал свои достоинства и недостатки, был силен в умении доказать правильность своих решений и требований. Мы не стали близкими друзьями, но уважали друг друга: я его за ум, решительность, прямоту, чувство юмора, он меня... тут я – пас, не за красоту же? Громаден, волосат, неприветлив с виду – какая уж тут красота...

Ромашин позвонил мне в конце дня, и вскоре мы с ним мчались из Твери на десятиместном куттере к месту схватки с пресловутым Демоном, слухи о котором уже пересекли Землю от полюса до полюса. Я был посвящен в основные тайны Демона, но, оказывается, знал далеко не все. Не думал, во–первых, что он так опасен, не знал, во–вторых, на что он способен.

Пока мы летели, начальник отдела безопасности Ян Лапарра, на голове которого красовалась легкомысленная спортивная шапочка, быстро посвятил меня во все подробности операции «Демон». Закончил он в тот момент, когда куттер по команде Ромашина поднялся над Торжком на двухкилометровую высоту и снизил скорость.

Первое, что я увидел в центре города, не поверив глазам, – колоссальное дерево! Высотой в километр, оно и в самом деле напоминало издали дерево, клен или тополь зимой, без листвы, но деревом эта штука не была: просто земля, с домами, лесом и рекой, оформилась в «дерево», вспучилась, вылепила подобие ствола и ветвей, и так и застыла! Венчал «дерево» музей Пушкина, не претерпевший никаких изменений, не считая высоты над уровнем моря. Окончательно сразила меня река – она текла как ни в чем не бывало, снизу вверх, по «стволу дерева», обвивала его и стекала вниз, на «нормальную» землю, словно презирая законы тяготения!

Затем я перевел взгляд и увидел, что натворил Демон вокруг «дерева». Со времени разрушения Торжка монголе–татарами в тысяча двести тридцать восьмом году город не претерпевал таких бедствий.

Центр города возле «дерева» представлял собой пустырь с грудами камня, кирпича и деревянной трухи, а еще утром здесь располагались здания музеев золотошвейного ремесла и льна. Чуть поодаль, в зеленом травяном ковре парка, виднелись странные черные полосы, похожие на ожоги. Они задели деревянную церковь Вознесения и комплекс Борисоглебского монастыря – собор, колокольню и настоятельский корпус. Одна из выжженных полос прошла через кольцо жилых домов, выстроенных в восемнадцатом веке в стиле классицизма, а другая коснулась стены Спасо–Преображенского собора.

– Русский ампир, – глуховатым голосом сказал Лапарра, поглядывая на меня. – Эпоха лаконически–монументальных сооружений. Здесь теперь ремонтно–восстановительных работ года на три. Не считая возни со «скульптурой» Демона.

– М–да! – промычал я, покосился на молчавшего Ромашина. – Не предполагал!

– Мы, к сожалению, тоже, – сказал директор УАСС. – Кроме потерь материальных и моральных, были жертвы среди населения города. Погибли восемь человек, пропали без вести семь. «Скульптура» – не галлюцинация, реальная вещь. Никаких растяжений и перенапряжений почвы, никаких остаточных эффектов вроде радиоактивности или повышения плотности полей. Просто земля вспухла и вылепилась в «дерево», попирая все законы физики. Я ходил по «стволу», направление силы тяжести – перпендикулярно поверхности – везде, впечатление, конечно, необычайное. Хотите попробовать?

– М–да! – повторил я и с новым чувством оглядел панораму Торжка с «деревом». – И что дальше? Где сейчас ваш Демон?

– Наш, – усмехнулся Ромашин. – Где Демон, мы не знаем. По расчетам, должен был появиться здесь только завтра, и до этого момента все сходилось. Но если это лишь случайные совпадения... неизвестно, где ждать его следующего пришествия. Космические мосты и орбитолифты мы заблокировали, с достаточной плотностью перекрыли пространства над Землей....

– Достаточной для чего? – спросил я. Ромашин поднял спокойный и твердый взгляд.

– Достаточной для того, чтобы обнаружить любое физическое тело размером в один сантиметр. Игнат, – обратился он к пилоту, – посади машину на одну из «ветвей дерева».

Куттер нырнул вниз, показалось, что меня перевернули вниз головой: слева круто поднималась в зенит цветная стена – «основная» плоскость земли со старинными постройками и современными сооружениями Торжка, справа, в десятке шагов, начинался обрыв с вертикальными полосами облаков, под ногами – круглая труба диаметром с полсотни метров из обычной земли с травой, шпалерами кустарника, пластолитовой дорожкой, спускавшейся к «стволу дерева». Внизу просматривались другие «ветви», «ствол» и пустое воздушное пространство за ними, еще ниже: мы стояли параллельно плоскости Земли как планеты и не падали!

Я с опаской шагнул на «ветвь» – обычная почва лесопарковой зоны, – с любопытством разобрался в необычном ландшафте слева, ожидая, что вот–вот что–нибудь случится: либо «дерево» рассыплется, земля–то, из чего оно сделано, материал непрочный, либо кто–нибудь сорвется с «ветви» вниз и улетит в голубой бесконечный провал под ногами... Ничего не происходило. Пассажиры куттера разбрелись по «ветви», меняя ориентацию тел по отношению ко мне: «ветвь» была круглой, а сила тяжести, как уже предупреждал Ромашин, была направлена к центру «ветки», и по мере удаления от меня люди начинали наклоняться, словно падая, так что замирало в груди...

– Поехали вниз, – сухо сказал я, чувствуя, что сыт по горло экзотикой пространственных нарушений.

Через две минуты мы вышли на край проплешины в гуще лесных зарослей парковой зоны, над которой вздымалось фантастической неправдоподобной горой «дерево». Все здесь: землю, голые безлистные деревья, дорожки – покрывала желтовато–зеленая пыль или пепел, не разберешь. При каждом шаге из–под ног взлетали легкие желтоватые облачка, долго висевшие в воздухе. Мы подошли к руинам одного из зданий, возле которых уже возились невеселые строители ремонтно–восстановительной бригады.

– Химики обнаружили здесь следы магия, – сказал пилот, пересыпая из ладони в ладонь щепотку пыли. – И еще кучу необычных изотопов железа, хрома, кобальта и других элементов. Следы Демона.

– Расскажите, почему Демон ушел. Вы же его «держали».

Лапарра посмотрел на пилота, продолжавшего рассеянно пересыпать пыль из руки в руку. Начальник отдела явно был зависим от этого молодого человека, и я поневоле присмотрелся к нему. Высок, поджар, по–мужски красив естественной и не наигранной уверенностью. В парне угадывался стержень воли, немалая сила и координированность – кто занимался гимнастикой или акробатикой, тот знает, о чем я говорю. Я был, к сожалению, слишком громоздок и тяжел для гимнастики, в молодые годы занимался борьбой, где мне недаром присвоили кличку «гризли». Что уж там, не красавец, да и все сто тридцать семь при росте два метра... Зато в силе мне не откажешь. Но и этот парень был неслаб, это я научился видеть безошибочно. Игнат... Ну конечно, это сын Ромашина, недаром они похожи. Он же мне говорил, что сын работает в управлении, пошел по стопам отца.

– Игнат – координатор операции, – пояснил проницательный Лапарра, поняв мои взгляды.

– Мы «держали» Демона только визуально, – сказал наконец Игнат, высыпая пыль и отряхивая ладони. – Силовые заградители для его удержания не годятся, нужны иные методы. В какой–то момент он просто исчез, а может быть, стал абсолютно невидим и неосязаем.

– Поехали в управление, – сказал Ромашин – старший. – Посмотрели, и хватит, здесь нам больше делать нечего.

Побродив по зоне разрушения с полчаса, поглядывая на невероятное «дерево» – пространство, деформированное неведомой силой, мы вернулись к машине. За управление сел Лапарра, Игнат не возражал, лишь как–то странно, тревожно и вопрошающе, посмотрел на своего начальника.

Взлетели. Снова открылась панорама искалеченного Торжка с исполинской «скульптурой дерева» в центре. Сжалось сердце, сколько разрушений! И жертвы! Откуда у Демона, этого чудовищного пришельца из тайников древней военной лаборатории, такая дикая злоба, жажда разрушений? Что он этим доказывает? Какую истину? Неужели не знает древнерусского: «Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет»?..

– Как случилось, что стажер столкнулся с Демоном? – спросил вдруг директор УАСС.

– Моя вина, – поморщился Игнат, – забыл о его энтузиазме. Он выскочил из модуля на пинассе за мной. Когда начались эти странные метаморфозы, он внезапно взлетел с земли – перед этим я заставил его приземлиться – и направил машину прямо в Демона! Сейчас он в Центре нервных заболеваний на Симушире. Как жив остался – загадка!

Лапарра покосился на Игната.

– След под Новгородом растаял?

– Пока нет, хотя депрессия уменьшилась. Кстати, я сопровождал стажера в медцентр, он в бреду высказал интересные вещи. Не хотите послушать?

– Только бреда нам и не хватало.

– Что же он говорил? – заинтересовался Ромашин – старший.

– Во–первых, называл Демона джинном.

– Да?! – удивился Лапарра, на что куттер рыскнул в сторону. – Как и Зо Ли?

Только сейчас я заметил, что голова его под спортивной шапочкой наголо обрита. Что–то быстро он облысел.

– Как и Зо Ли, – подтвердил Игнат. – Только с добавлением – спящий джинн. Нравится? Далее, что управлять Демоном можно с помощью какого–то эмоционального трансформатора, что он – нечто среднее между живым существом, кибером, сгустком биополей, корректором вакуума и чем–то еще, чему в лексиконе человечества нет названия. Бормотал Сосновский еще о том, что с помощью Демона человек приобретает неограниченные возможности, становится неуязвимым властелином топологии Вселенной, что у него две программы – разрушения и созидания... Продолжать?

Помолчали. Куттер продолжал пожирать расстояние до тверского тайм–фага в своем воздушно–транспортном коридоре.

– Красиво придумано, – подал голос Лапарра. – «Корректор вакуума»... «Властелин топологии». – Он хмыкнул. – Что еще наговорил стажер?

– Понравилось? Еще он бормотал о «генераторах нереальных ситуаций», о каком–то «инспекторе», ждущем гостей, об энерголиниях... – Игнат замолчал и вдруг хлопнул себя по лбу. – Я, кажется, знаю, как быстро определить местонахождение Демона!

Ромашин – отец с интересом взглянул на него.

– Раньше не знал?

Игнат не обратил внимания на реплику.

– Что такое Демон? Зона поглощения энергии. Так? Но ведь над Землей с высоты от полукилометра и выше простирается сеть энерголиний, над городами гуще, над остальными районами реже. И там, где появляется Демон...

– На распределительных станциях происходит утечка! – подхватил Лапарра. – Как в Хьюстоне! Жаль, что никто не подумал об этом раньше. Проверишь все случаи утечки, немедленно.

Директор УАСС промолчал, но, по–моему, он был не особенно доволен прозорливостью сына, и я его понял: эту догадливость следовало проявить еще в начале расследования.

Через несколько минут лифт мчал нас в кабинет директора УАСС, запрятанный в недрах гигантского здания центра оперативного управления.

Игнат оставил группу еще в зале тайм–фага вместе с Лапаррой. В кабинет мы входили уже вдвоем с Ромашиным. Он предложил сесть, и мы посмотрели друг другу в глаза.

– Давай–ка начистоту, – предложил я, удовлетворившись осмотром. – Что мне докладывать совету?

– Тебе решать, – ответил Филипп. – Никакой тайны из работы по Демону мы не делаем. Много необычного, непонятного, следы Демона, например, сам же видел, или «раздвоение» Зо Ли. Не домыслы – факты! Кто этот второй? Сам Зо Ли, получивший «неограниченные возможности» от Демона? Во время последнего Демон–пришествия мы снова наткнулись на двух Зо Ли, и оба ушли! От оперативников–профессионалов! А «дерево»? Или депрессия ландшафта под Новгородом? Прямая деформация континуума! О такой только спецы по математике многомерных пространств мечтали! А Демон это делает шутя. Никаких научных предпосылок, кроме идеи Басилашвили, что Демон оперирует двенадцатимерным пространством, а то, что мы видим, – остаточный эффект его действий.

– Идея достаточно бредовая, чтобы оказаться истинной. Наша Вселенная тоже, по расчетам космологов; рождалась двенадцатимерной, и лишь потом девять измерений скомпактифицировались, то есть свернулись в «линии», осталось только три плюс время. Что касается захвата Зо Ли, то вы плохо готовили захват, вот он и ушел. Хорошо, буду решать сам, уговорил, только дай мне подробный отчет обо всех событиях, придется знакомиться с Демоном детально. Не люблю выносить суждения, основанные на испуге ответственных лиц.

Ромашин испытующе посмотрел мне в глаза.

– Не побоюсь признаться, что боюсь Демона. Извини за тавтологию. Эта штука таит в себе исполинский заряд неизвестной опасности! «Спящий джинна... А если так оно и есть? «Джинн» из чужого мира, способный изменять реальность нашего?!

– Не боюсь, что боюсь... Я, кажется, тоже начинаю бояться – вашей растерянности в первую очередь и не оперативности аварийно–спасательной службы – во вторую. Кстати, вчера в сводке я прочитал о каких–то неполадках в работе системы СПАС, разобрались, в чем дело?

– Нет, – помолчав, ответил Филипп. – Неполадок никаких нет, просто на аварийных частотах кто–то регулярно подает не пеленгующиеся сигналы. Один такой сигнал мы ухитрились поймать сегодня из района Торжка во время прихода Демона.

– А говоришь – не пеленгующиеся.

– Точного пеленга взять не удалось, хотя наблюдение велась с трех спутников связи. Разброс координат – сто километров.

Я представил, что может натворить Демон в энергоузлах Европейской зоны.

– Где ожидать Демона в следующий раз?

– Если верить прогнозу, то в районе Рыбинского озера, но я не верю в прогноз.

– Плохо! – Я встал, времени у меня оставалось совсем мало, ждали десятки других неотложных дел. – В тех местах множество памятников культуры, нельзя допустить их разрушения, как Торжка! Нельзя допустить гибели людей! Запрашивайте любую помощь, делайте что хотите, но остановите Демона, кем бы он ни был!

Я не ждал ответа. Как сказал Джордж Герберт двести с лишним лет назад: «Самый короткий ответ – ответ действием». Я не мог упрекнуть службу УАСС в бездействии, но ее директор должен знать йену минутам.