Игнат Ромашин
Результаты разведки, проведенной над Ховенвипом с помощью
киберкомплекса БИИМ, которыми оснащали дальние звездные экспедиции, стали
известны только к вечеру.
По своему личному каналу я получил кассету, разобрался в
сопроводительном послании. Всего в кассете было пять кристаллов. Три из
них содержали записи физико–геологических свойств плато Ховенвип, в
четвертом были витайры – цветные объемные снимки подземного мира
Ховенвипа, выполненные в различных диапазонах электромагнитного спектра, в
пятом – обнаруженные объекты искусственного происхождения, вернее, их
изображения.
Отработав обязательную дневную норму физподготовки: час – разминка и
тренировка гибкости и подвижности мышц, час – доведение до автоматизма
приемов тайбо, – я позвонил домой, сказал, что задержусь, создал в
кабинете вечернее освещение и сел в кресло, смакуя возникшее чувство
соприкосновения с тайной.
Первый витайр отображал всю сложную систему подземелий Ховенвипа. Я
сравнил новый снимок с имеющимся в архиве и сразу заметил отростки
туннелей, неизвестные ранее. Но не это привлекло мое внимание: на схеме
пересекающихся извилистых ходов горели огоньки найденных искусственных
объектов. В основном – прямые туннели, одетые в бетонно–броневой каркас,
но были и другие находки: бункера, трубопроводы, камеры, какие–то агрегаты
и машины. Кое–что из этого было уже исследовано в процессе следствия по
делу погибших чистильщиков – ряд пустых камер вокруг бункера с
бактериологическим оружием, стены и военные машины, однако я нашел и
совершенно новые объекты, о которых ни документы архива, ни материалы
следствия ничего не упоминали. Например, странная полость в форме
идеального шара, рядом бункер, соединенный с полостью металлической
трубой, сложный агрегат в узком каменном мешке – скорее всего старинный
термоядерный реактор, станция с электропоездом – недалеко от того места,
где мы с Витольдом нашли в ущелье рельсы. Все эти находки группировались
примерно в четырех километрах от места гибели чистильщиков, немудрено, что
эксперты не смогли полностью разгадать тайну Ховенвипа, скрытую скальной
толщей в полтораста метров. Больше всего меня заинтересовала шаровидная
пустая полость, к которой подходили пучки труб разного диаметра и десятки
кабелей. Эвакуированный центр управления всем подземным хозяйством
лаборатории? Стендовый зал? Полигон?
– Отлично! – сказал я вслух, встал и, разминаясь, заказал в баре
горячее молоко. Ян будет доволен. Сначала дикая биологическая аномалия с
буковым лесом на плато, теперь подземная лаборатория. Интересно, что
скажут ученые мужи о причинах лесных изменений? Мутации? Генетический
дрейф? Так быстро лес не мутирует. Ну и задачка! А «Суперхомо» гораздо
более мощная организация, чем мы думали. Восемь квадратных километров
площади, около двадцати шести километров подземных выработок! И все это
ради... ради чего? Какой такой «сверхчеловек» создавался в лаборатории?
Какими путями? «Био», «физико» или «психо»? И почему даже в архивах
Пентагона и «Сенткома–2000» о лаборатории – ни слова? Почему только в
одном–единственном документе из тысяч других сверхсекретных есть указание
на отчисление «Суперхомо» ста восьмидесяти миллионов долларов? За что? За
какую «научную» деятельность?..
– Так, – сказал я и с удовольствием отпил несколько глотков горячего
молока. – Умели предки держать тайны в секрете.
Просмотрев остальные снимки, я вернулся к шаровидной пещере. Этот
подземный зал занимал меня все больше, но, как известно, на песке догадок
не построишь фундамента факта, а отправных пунктов для цепи логических
умозаключений я пока не нашел. Стадия накопления тумана в деле «Аид–117»
продолжалась.
Я прикинул в себе степень несоответствия желаний и возможностей для
дальнейших плодотворных размышлений, как вдруг почувствовал на себе чей–то
мгновенный взгляд. Ощущение тут же прошло, но я уже знал, что в кабинете я
не один. Кто–то абсолютно бесшумно вошел в комнату и остановился у двери,
настороженный и опасный, как боль в сердце. Он был достаточно опытен –
взглянул на меня лишь раз, зная, что прямой взгляд тут же выдаст
наблюдателя, и все же он не учел моего опыта.
Пока я допивал молоко, нарочито медленно, ощущая на губах не вкус
молока – вкус тревоги и прикидывая, что лучше: прыгнуть к стене с сейфом
или упасть на пол, – вошедший приблизился и остановился за спиной.
В следующий миг мягко мурлыкнул вызов интеркома. Одновременно с ним я
нанес удар ногой в пространство за спиной, попал, получил ответный удар в
шею, ослабленный наклоном, отскочил и оглянулся. У двери мелькнул
человеческий силуэт, дверь бесшумно пропустила его и сомкнулась. Я
потрогал гудящую шею, удар был нанесен по всем правилам тайбо – прием
«косой флинт», и если бы я не уклонился с ответным ударом – лежал бы
сейчас без сознания у стола, а таинственный незнакомец не торопясь сделал
бы свое дело.
Я швырнул стакан на пол, запоздало кинулся к двери.
В конце коридора успел заметить мелькнувшую тень – человек нырнул в
лифт и был таков, догонять его не имело смысла.
Я постоял в коридоре, унимая дыхание, вытер лицо ладонью и
усмехнулся. С ума сойти можно! На Земле, в самом надежном и спокойном
месте, в Управлении аварийно–спасательной службы, застрахованном от всех и
всяческих случайностей, подвергнуться нападению! Расскажи кому – не
поверит!.. Или это чья–то неудачная шутка?
Сквозь открытую дверь снова послышался сигнал вызова: автомат знал,
что я из здания не выходил, и был настойчив. Я закрыл дверь, прошел к
столу. Звонила Люция.
– Извините, ради Бога. – Я развел руками. – Я не смог вернуться к
восьми, был на Ховенвипе. Вы знаете, что там обнаружена, говоря словами
экспертов, аномальная интуссусцепция букового леса?
– Знаю. – Люция сдержанно улыбнулась. – Вы сможете меня принять
сейчас?
«Уже поздно», – хотел было сказать я и тут же мысленно обругал себя
устрицей.
– Конечно. И простите, пожалуйста, больше не повторится.
Звонила она, по–моему, из спортзала: из–за зеле ной стены
декоративного домашнего кустарника слышались удары по мячу, возгласы, смех
и плеск воды.
– Бывает. – Люция снова улыбнулась. – Вы чем–то расстроены?
– Скорее озадачен. – Я невольно оглянулся на дверь. – Тут у меня
побывал странный посетитель... Сколько вам нужно времени, чтобы добраться
до управления?
Она поняла подтекст моего вопроса: одета она была в пушистую
полупрозрачную кофточку и отливающие металлом брюки – костюм для прогулки,
а не для работы; я снова мог оценить красоту Люции, красоту зрелую,
сильную, властную и тревожную, и ответила: «Десять минут».
– Жду, – сказал я, взглянув на часы. – Комната номер двадцать один.
Я выключил работающий проектор, собрал рассыпавшиеся кристаллы
информсообщений и положил в сейф. Поднимая стакан с пола, неожиданно
обнаружил под креслом маленький значок: в черном круге золотой чертик.
Эмблема бригады «Аид»!
Хмыкнув, я подкинул значок на ладони и спрятал в карман. Интересно,
как прореагирует на мое заявление Лапарра? Шеф, скажу я, на меня кто–то
покушался, но, увидев, как мощно я пью молоко, перепугался и скрылся в
неизвестном направлении. А для отвода глаз подкинул значок «Аида». Иди,
отдохни день–другой, скажет в ответ затравленный моим юмором Лапарра, и я
пойду, вдохновленный... Может, все–таки кто–то просто пошутил?
Я вспомнил удар в шею и покачал головой. Такими вещами не шутят. И
все же не верится, что это всерьез. Цель? Какая цель этого дурацкого
нападения?..
Я сел на диван и расслабился. Десяти минут вполне достаточно для
возвращения спокойствия и рабочего тонуса.
