Засада (продолжение)
ТФ–комплекс открылся неожиданно за крепью пузырчатых растений в
котловине: голубая искусственная платформа с жилыми коттеджами, эллингом
для прогулочных аппаратов и техническим центром. Самой примечательной
чертой комплекса была приемная ТФ–камера, построенная в стиле «модерн» –
эллипсоид, рассеченный тремя плоскостями. Передающая камера была построена
в стиле «ретро» – миниатюрный замок с зубчатыми стенами и башенками.
Грехов посмотрел на часы, хмыкнул и опустился за полкилометра до
платформы, жестом давая понять Забаре, что тот должен остаться здесь.
– Пройдемся пешком. Посмотрим издали на эллинг, камеры, генераторы.
Потом проверим границы квадрата.
– Вид у нас довольно подозрительный, – сказал Шебранн, похлопав по
упругой пленке экзоскелетона. – Не покажется ли это странным наблюдателям
оборотня?
Грехова тоже беспокоил этот вопрос, но отвечать он: не стал.
Лес у ТФ–комплекса был редкий, похожий на свежую посадку. Деревья в нем
достигали высоты всего двух–трех метров и напоминали пыльно–прозрачных
водянистых осьминогов с ветвями–щупальцами, утыканными
присосками–пузырями. В этом лесу невозможно было спрятаться, он
просматривался метров на двести вперед, и тем не менее оказалось, что в
нем прятались... нет, не люди. Гуманоиды – может быть, но не люди.
Разведчики успели пройти половину расстояния до платформы с таймфагом,
и в это время на них со всех сторон набросились странные существа, не то
заросшие густой серой шерстью, не то одетые в пушистые комбинезоны. Руки и
ноги – вполне человеческие, а головы напомнили Грехову стереографии из
цикла «Вещи смотрят на нас»: круглые башни с глазами–бойницами,
ртом–дверью и конической макушкой–вершиной. Носов у незнакомцев не было
совсем.
Грехов реагировал мгновенно, мозг работал ясно и четко, страха не было.
– Беги! – выдохнул он.
Шебранн заколебался, не отрывая взгляда от стремительно приближавшихся
серых фигур.
– Пошел! – глухо рявкнул Грехов и с силой толкнул пограничника в спину.
Шебранн включил антиграв, стал подниматься в воздух, но двое серых
прыгнули за ним, схватили за ноги, остальные бросились на Габриэля. Оружия
у них не было, и Грехов не стал вытаскивать свой «универсал». Не потому,
что это было бы «не по–джентльменски», а потому что всегда помнил завет
Даль–разведчиков: применять оружие только в случае прямой угрозы для
жизни.
Все дальнейшее произошло в течение полуминуты.
Шебранн смог освободиться от захвата серых и свечой взмыл в воздух,
подавая сигнал тревоги. Забара уже мчался к ним на полной скорости, но
опоздал.
Грехов увернулся от первого нападавшего, схватил второго за шею и
ударил приблизившегося сзади обеими ногами в прыжке. Падая, увлек
противника за собой и с трудом перебросил через себя, удивляясь
неожиданной его массе: весил серый нечеловек килограммов двести. Мгновенно
вскочив, Габриэль оказался лицом к лицу с двумя оставшимися серыми, не
успевшими вмешаться в схватку. Азарта не было, был холодный расчет и
желание объясниться.
– Послушайте... – начал он, но договорить ему не дали. – Что же вы,
ребята, так невежливы?
Выпад в живот, нырок под стремительный ответный удар второго. Еще
выпад, тяжелый удар в плечо, «аж загудело!" – как сказал бы Нагорин. Еще
двое сзади. Одного в лицо – извините, жестоко, но не смертельно! Второго
боковым «косым флинтом», третьего на себя и сверху «цепом», полежи,
дружок... Четвертый все же успел зацепить – словно молотком ахнул!
Габриэль отлетел в сторону. На ногах однако удержался, помог экзоскелетон,
но по достоинству оценил чудовищную силу противника. «Вот тебе и контакт!
– мелькнула мысль. – Обыкновенная, ничем не спровоцированная драка!»
Габриэль отступил на шаг – для обдумывания ситуации, но серый не дал на
это времени. Он неуловимо быстро шагнул к человеку, рука дернулась вперед
вместе с плечевым суставом, совершенно не по–человечески. Грехов уклонился
от нового удара, не слыша, как Забара и Шебранн кричат «держись,
командир!", перехватил длинную серую руку, завел ее за себя и вбок,
одновременно делая поворот вправо. Серый переломился в поясе, и тогда
Грехов рубанул его сверху по безобразно толстой шее, вкладывая в удар всю
силу и мощь скелетона.
В следующее мгновение Грехов нырнул вниз, под руки очухавшихся серых,
перекатился на бок и включил антиграв, дав полную тягу. От перегрузки едва
не потерял сознание.
Серых внизу словно ветром сдуло, исчезли, как тени. Сквозь прорвавшиеся
извне звуки конкусского вечера донесся тихий отчетливый свист, и с высоты
сотни метров, куда унес его антиграв, Грехов увидел, как недалекая
поверхность платформы таймфага исказилась, задрала края вверх, превращаясь
в кокон, и на человека надвинулось нечто, напоминающее гигантское черное
яйцо.
Удар столкновения сбросил Грехова с пути движения «яйца», прочертив
дугу, он упал в заросли пузырчатого кустарника. Переворачиваясь на спину,
достал «универсал», но выстрелить не успел: одолела внезапная слабость,
Грехову все стало безразлично. «Уйдет!" – вяло подумал он, роняя оружие.
С громовым ударом черное пятно сверхоборотня исчезло. А еще через
некоторое время яркий белый свет упал сверху и огромный диск придавил
ложбину. Крейсер «Ильмус» опоздал всего на минуту.
В долине, которую только что покинул сверхоборотень, начался переполох:
бежали люди, кто–то громко давал распоряжения, а над Греховым склонились
два лица: недоверчиво–испуганное Шебранна и озабоченное Диего Вирта.
«Ничего, все в порядке», – хотел сказать Грехов, но сознание почему–то
ускользало, он с удивлением прислушался к своему телу, не веря, что оно
отказывается повиноваться...
