*** *** ***
– Добрый день, – сухо поздоровался Арчи.
Сидящий за столиком сдержанно кивнул. Именно этого человека – он
беседовал с кавказом у почты – Арчи совсем недавно видел в Багире удирая на
угнанной «Каме». Лицо его теперь казалось Арчи незнакомым, но мало ли в
конторе работает людей? В конце–концов этот человек мог оказаться
параллельным агентом в Туркменистане. Или наспех отозванным резервистом из
спящих, как и сам Арчи некоторое время назад.
– Добрый.
Человек вопросительно выстрелил глазами в Ядвигу; Арчи это понравилось.
Осторожность – всегда осторожность.
– Я пойду, – Ядвига все сама поняла и встала. – Вы тут болтайте. А я в
магазины загляну...
Она на миг встретилась взглядом с Арчи и тихонько ушла в сторону
выхода.
«Какие магазины, у нее же денег нет, наверняка... Или есть?" – подумал
Арчи невпопад.
– Понятливая у тебя девушка, – сказал человек, тоже с явным одобрением,
и вдруг ловко выпустил из ладони жука–шумодава. Арчи уже успел отвыкнуть от
снаряжения разведчиков – волки пользовались исключительно мертвой техникой,
а на «Чирс» Арчи ни к чему толком не допускали.
Жук проворно забрался в чистую пепельницу и принялся рыскать в поисках
пищи. Ему милостиво подбросили предварительно измятую салфетку.
– Можешь называть меня Немец, – представился человек. – Кстати, во
избежание ненужных расспросов: я действительно немец. И европеец.
Арчи напрягся, соображая что, во–первых, это значит, и во–вторых уже
пора доставать игломет или пока еще нет.
– Не беспокойся, пароль подлинный. Я здесь по заданию разведок стран
альянса. Так что мы временно коллеги, Шериф. Просто, генералу Золотых и
майору Коршуновичу не терпится с тобой побеседовать.
– Как вы на меня вышли? – поинтересовался Арчи.
– На номер мобилы? Или на Багир?
– На Багир.
Немец просто показал Арчи записку, написанную несколько дней назад у
бассейна.
– Сработало таки, – криво усмехнулся Арчи. – Признаться, я не очень на
это рассчитывал.
– Сработало, – подтвердил немец. – Как ты сумел запустить ее в арык?
– Сплавил в сток бассейна, – поделился секретом Арчи.
Все равно подобный способ связи вряд ли будет осуществим в ближайшие
годы – такие трюки, как правило, одноразовые. Как и любой экспромт.
– Как меня будут вытаскивать?
– Вытаскивать тебя никто не будет. Пойдешь через линию сам.
– Сам? – не понял Арчи.
Немец положил на столешницу рядом с жуком плоский, похожий на плеер,
приборчик. Именно приборчик, не селектоид. Арчи на мгновение почудилось в
нем что–то волчье – дизайн, материал, а возможно – и все вместе.
– Это прибор волчьего камуфляжа, – объяснил Немец. – Вешаешь на пояс,
тут прищепка, очень, кстати, удобно. Эта кнопка – «Включить». Эта –
«Выключить». Вот эти присоски – на тело, сюда примерно.
Немец на себе показал – куда.
– Это индикатор готовности. Если огонек зеленый – можно включать.
«Теперь понятно, как он пробрался сквозь линию обороны, – подумал Арчи.
– Непонятно только: откуда этот прибор у европейцев? Или у сибиряков? Или у
коллег–россиян...»
Арчи лихорадочно размышлял.
«Впрочем, прибор могли захватить в тайге под Алзамаем, у волков ведь
были потери. Но надо просчитать и другие версии. Какие? Например, что это –
волк. Все равно я их всех в лицо не знаю. Да и Ядвига как–то слишком
поспешно ретировалась. Только его увидела – и до свидания...»
– ...но есть одна проблема, – продолжал Немец. – Неясно на сколько
рассчитана батарея. Пока прибор работает, а вот дальше... Я экономил, как
мог. По идее тебе должно хватить на несколько часов минимум. Так что
подбирайся к позициям вплотную, и только потом включай.
– Понял, – кивнул головой Арчи.
Немец не забывал ненавязчиво сканировать пространство ресторана, и это
не ускользало от внимания Арчи. Вообще немец производил впечатление
профессионала очень высокого уровня. Такой просто обязан был участвовать в
алзамайских событиях, но по Алзамаю Арчи его совершенно не помнил.
Тем временем Немец извлек из внутреннего кармана плоскую коробочку
гибернатора. На три полужукопары хорошо знакомой Арчи российской породы.
«Нет, – подумал Арчи. – Это не волк. Откуда у волков наша секретная
селектура? Хотя селектура уже, скорее всего, ни фига не секретная.»
Двоих жуков Немец посадил в блюдечко и прикрыл салфеткой, третьего
оставил в гибернаторе; гибернатор вернул в карман.
К столику как раз направлялся официант.
– Что господа будут заказывать? – осведомился он.
Немец наугад ткнул ногтем в раскрытое меню:
– Это, это... И попить что–нибудь. Сок.
– Ich habe kranken Daumen, – быстро сказал Арчи по–немецки.
Немец спокойно повел ладонью: не проблема, мол.
– Два раза, разумеется, – это уже официанту.
Тот записал в блокнотик заказ и канул в полутьму зала.
– У нас несколько минут, – предупредил Немец. – Потом я усыплю шумодава
и разговоры закончатся. Один радиожук – тебе, примешь пароль, чтоб свои же
на переходе не хлопнули сгоряча. Что еще?
– Я иду один?
– Да. Потому что прибор только один.
– Линия далеко от города?
– Километров двадцать. Хотя, сейчас уже наверняка меньше. Думаю, к
вечеру подтянется на окраины. Только учти: Небит–Дагское шоссе ашгабатцы
держат очень рьяно, причем на большем протяжении, нежели двадцать
километров. Где идти – выбирай сам, лучше всего на месте. И еще учти:
стрельба стоит нешуточная. Минометы, штурмовики... В общем, берегись,
камуфляж только от посторонних глаз спасает, но не от пуль.
Арчи коротко кивнул. А то, непонятно... Волчий прибор он уже успел
пристроить на поясе, присоски прилепить куда следует и убедиться, что
зеленый огонек исправно зажегся.
– Что за база около Багира? – неожиданно спросил Немец.
Арчи поколебался: рассказывать? Нет?
Немец, видимо по–своему оценил его задумчивость.
– Жуков у меня три, – сказал он, улыбнувшись самым уголком рта. – Один
– твой. Второй я задействую вместе с твоим, чтобы там, – он еле заметно
склонил голову к северу, – знали, что задание я выполнил. Ну, а третьего я
разбужу когда взгляну – что там, на этой базе? Понимаешь? Мне ведь все равно
не выбраться наружу, только ждать, пока силы альянса не возьмут город.
Неохота ждать в пассиве...
Чего чего, а пассива у Арчи последнее время было пруд пруди. Немца
можно было понять.
– Это допереворотная резиденция Саймона Варги. Его база и лаборатория.
«Чирс» называется. Только ты туда не проберешься.
– Посмотрим, – Немец улыбнулся шире.
Явился официант, принес сок, пару салатниц с зеленью, столовые приборы
и предупредил, что горячее будет готово минут через пять.
Когда он ушел, Немец сдернул с блюдечка салфетку. В руке его шулерски
возник тонюсенький щуп–игла.
Радиожуки уже проснулись: стояли на лапках, расправив
надкрылки–отражатели и усы–антенны. Но настроиться на спутник ни одному из
них не удавалось, потому что мешал их дальний родственник–шумодав,
невозмутимо поглощающий в пепельнице целлюлозу. Поэтому радиожуки нервничали
и беспрестанно вертелись.
– Все, – предупредил Немец и несколько раз коснулся щупом брюшных
колечек шумодава. Тот дернулся, затих, а спустя мгновение – вспыхнул почти
неразличимым даже в полумраке голубым пламенем. Занялась недоеденная
салфетка.
Зато радиожуки в блюдце по соседству сразу же нащупали спутник и как по
команде застыли.
– Держи, – Немец протянул Арчи короткий, размером со спичку,
мнеморасширитель. – Готов?
Арчи утвердил на столешнице локоть, одновременно прижимая расширитель к
виску.
И кивнул.
Немец очень быстро пощекотал щупом сначала жука–приемника, потом –
передатчика. Несколько секунд, и до Арчи донесся слабый, как вздох шепот,
который не слышал никто в мире кроме него. Даже Немец, сидящий за этим же
столиком, не слышал. А потом расширитель стал горячим, и Арчи без всякого
сожаления спровадил его в пепельницу. Радиожуки тоже уже горели, оба. Немец
стряхнул их из блюдца в пепельницу, и щуп туда же бросил.
Когда официант принес горячее, в пепельнице осталась только горстка
пепла, да и та от салфетки. Жуки и шумодав сгорели дотла, не оставив никаких
следов.
Ели они молча, не проронив ни слова. Арчи подумал, что надо бы заказать
что–нибудь Ядвиге.
А потом Немец оставил на столе пухлую стопку местных стоманатовых
ассигнаций, утер губы салфеткой и произнес всего одно слово:
– Удачи!
Арчи с благодарностью кивнул: пожелание удачи для разведчика – гораздо
большее, нежели просто вежливая поддержка. Это нечто сродни обязательному
заклинанию.
Немец встал и подчеркнуто неторопливо покинул «Шехрезаду». Ну, да, чего
ему торопиться? Свое задание он выполнил и даже отчитаться по нему успел.
Арчи ждал Ядвигу почти час, потом потерял терпение, расплатился и вышел
на улицу. Он слонялся по проспекту, заглядывал в магазины, хотел даже
продавцов порасспросить, но вовремя сдержался.
Ядвиги не было. Нигде.
Российский разведчик Арчибальд Рене де Шертарини вдруг понял, что ему
сейчас придется выбирать между долгом и любимой женщиной. Послать все к
чертям и броситься на ее поиски или бросить ее здесь, одну, в чужом городе
на чужой – чего там говорить! – для нее планете и уходить из Ашгабата,
потому что ему действительно есть что сообщить руководству альянса, а
времени как всегда не хватает, и утекает оно со сказочной, с дьявольской
быстротой...
Самое мучительное – ведь Арчи знал, что именно он выберет.
И он выбрал, хотя в горле застрял ком и на душе стало неимоверно
мерзко.
«Прости меня, – подумал он. – Прости, если сможешь...»
И принялся искать утешение в так называемых «здравых мыслях», как то:
она взрослый человек, ей ничто впрямую не угрожает, после того, как
сопротивление людей Варги сломят – Арчи ее обязательно разыщет...
Но предательство всегда начинается с подобных мелочей. Когда вместо
того, чтобы искать любимого человека, мчишься прочь, подгоняемый неизвестно
кем и для чего придуманным долгом, подгоняемый так называемыми «здравыми
мыслями», пытаешься заглушить тоску и неизбежное отвращение к себе.
И поражаешься тому, что любви удается победить долг только в кассовых
голливудских фильмах.
Арчи купил у какого–то пацана велосипед, подарил ему же ненужный теперь
мобильник и, сгоняя злость на собственных мускулах, погнал к северной
окраине.
