*** *** ***
Жетон Арчи получил сразу после ужина. А перед этим с живейшим
интересом пронаблюдал за вылавливанием из реки безобидных плотиков.
Смысла подобного маневра Арчи не уловил, но чувствовал, что это именно
маневр, а байки с разгерметизацией отсека в самолете – не более, чем
байки. Самолет, конечно, маленький и не особенно скоростной... Но к
чему приводит разгерметизация – Арчи знал прекрасно.
Волки определенно что–то затеяли. Одно из двух: либо у них тесные
связи в этом мире, либо им помогают. Местные помогают, земляне. И
непонятно, что хуже – связи или земляне–помощники.
Когда с небес стек первый намек на вечерние сумерки, Арчи
отсоединил монитор от прибора капитана–особиста, сам прибор
задрапировал матовым чехлом от небольшого пучеглазого селектоида над
монитором, наскоро пошарил в походной аптечке и прихватил кое–какие
препараты, сменил в видике кристалл на чистый, выбрался из кунга и
потихоньку вытащил из–под сетки мопед. Бульдог–лейтенант при этом
старательно глядел в противоположную сторону, а невольные свидетели –
патрульный аморф Пожарков и питбуль Гоша только безмолвно проводили
его взглядами.
Чуть в стороне Арчи разбудил мопед, и тот коротко сверкнул
единственной фарой.
– Поехали, малыш, – тихо сказал ему Арчи и направил мопед меж
стволов, туда, где заросли были пореже.
Сумерки быстро сгущались, намертво запутываясь в подлеске. Арчи
внимательно смотрел вперед, и не слишком гнал, боясь налететь на пень
или валежину и повредить малютке ходовую. А малютка благодарно и
трудолюбиво тянул через неровности почвы, и все равно ему было – что в
гору ползти, что вниз по склону катиться. Скорость он почти и не
менял.
Километров через пять–семь Арчи должен был натолкнуться на внешнее
оцепление. И точно: впереди неожиданно вспыхнул прожектор, а от
стволов отделилось несколько размытых силуэтов с иглометами наперевес.
Увидев родимую пограничную форму на Арчи они несколько расслабились, а
желтый жетон вестового и вовсе их успокоил.
– Проезжай, – сказал ему худющий, как велосипед, сержант, не
очень, впрочем, похожий морфемой на борзую. Полукровка, наверное.
– А далеко внутренние кордоны?
– Метров триста.
– Тогда я мопед оставлю.
Сержант пожал плечами:
– Как хочешь. Только прикрой его чем–нибудь. Есть чем?
– Разве что ветками, – сказал Арчи.
Говорили они тихо, невольно приглушая голоса.
– Не нужно ветками, – вздохнул сержант. – Мы тебе лишний кэзээс
дадим.
– Давайте, – согласился Арчи.
Чернявый парень с квадратной физиономией (шотландский терьер)
метнул ему темный комок ткани. Арчи развернул – это и вправду оказался
КЗС, то бишь комбинезон защитный сетчатый. Из той же ткани, что
маскировочные сетки для экипажей, только скроенный в виде одежды. Арчи
прикрыл уже успевшего прикорнуть малютку, машинально проверил игломет
в кармане, махнул рукой погранцам и пошел вглубь зоны.
– Спасибо, – бросил он напоследок.
На кордоны он натыкался еще дважды, причем последний едва не
пропустил – соблазнительная кочка под ногой вдруг шевельнулась, и Арчи
с немым изумлением опознал в ней чью–то голову в задрапированной
ветками каске.
Сибирские погранцы были великими мастерами по части растворения в
окружающей природе – не то что российские лодыри с западной границы.
Жетон вестового продолжал выручать Арчи, хотя парни из последнего
кордона посмотрели на него странно – должно быть пытались сообразить
кого он пытается отыскать внутри оцепленной зоны и кому несет
весточку. И еще Арчи подумал, что выйти обратно за кольцо будет,
наверное, труднее.
Лезть в кольцо было, конечно же, опасно. Но Арчи по себе знал:
если наблюдать из–за спин – не увидишь ровным счетом ничего, и поймешь
тоже немного. Поэтому он решил потихоньку пробраться поближе к волчьей
базе и присмотреть укромное место не на виду, но чтобы самому все
видеть.
Арчи прекрасно сознавал насколько это опасно. Но как опытный агент
он также прекрасно чувствовал грань, дальше которой забираться не
стоит. У волков наверняка найдутся впечатляющие средства обнаружения.
Через километр, когда сумерки стали чересчур плотными, Арчи принял
сразу две таблетки гипофтальмина, выждал минуты две и осмотрелся.
Сумерки постепенно становились прозрачными, а звездная зыбь в
просветах крон превращалась в скопище ярчайших точек, при взгляде на
которые казалось, будто в глаза втыкаются холодные иглы.
Чуть впереди и справа Арчи различил поросшее лиственницей
всхолмье. Туда он и направился.
Он даже не успел толком осмотреться и выбрать безопасное место –
небо в центре оцепленной зоны вдруг расцвело мертвенно–бледной
вспышкой, а потом разом стало светло, как днем. Арчи еле успел
зажмуриться, а если бы не успел – ослеп бы часов на пять. Глаза
медленно привыкали к новой освещенности – контрастной, без полутонов.
Как мир в растянутой на долгие минуты фотовспышке. И тут же Арчи
понял, что пограничники начали сжимать кольцо.
Сцепив зубы, подавляя сильное желание в голос выругаться, Арчи
полез на первую попавшуюся лиственницу. Обдирая ногти и елозя щекой по
шершавой коре. На высоте шести метров, в более–менее удобной развилке
он замер и притих.
Минут через десять внизу прошли пограничники – частой цепью, почти
бесшумно, словно компания лесных духов. От них остро пахло азартом и
страхом одновременно.
Потом прошла вторая цепь, а еще спустя несколько минут – третья.
Арчи в сердцах стиснул зубы. Подобрался поближе, нечего сказать!
В тот же миг где–то вдалеке часто–часто зацокали иглометы, и
раз–другой сухо грохнул пулевик. Иглометы ненадолго притихли, и разом
заговорили снова. Чаще, злее. Пулевик больше не отзывался, зато чуть в
стороне что–то глухо и раскатисто бабахнуло, словно взорвался
пороховой склад.
Арчи чертыхнулся, на этот раз шепотом и полез вниз. Сползать по
голому стволу было глупо, поэтому он повис на нижнем суку и мягко
прыгнул на лежалую хвою.
Глаза к этому моменту окончательно адаптировались к мертвенному
свету ракет, что поочередно отцветали над тайгой, уступая место
товаркам.
Гадая – будет четвертая волна атакующих или не будет – Арчи
двинулся к центру оцепленной зоны. Так и не удалось ему проникнуть в
первый ряд, хотя именно из Арчи сегодня получился бы самый благодарный
зритель.
Уже метров через триста плотная иглометная пальба заставила его
вжаться в землю. Подстегнутое гипофтальмином зрение ловило каждое
движение в темноте.
Арчи вдруг увидел, что полупрозрачный сгусток сумрака бесшумно
свалился с дерева на головы троим пограничникам, которые залегли перед
крохотной полянкой. Те даже захрипеть не успели, а сгусток уже
метнулся в сторону и за какую–то секунду прикончил еще троих. По
соседству кто–то не выдержал и принялся беспорядочно садить из
игломета по шевелящимся кустам, рискуя попасть в своих же, и чей–то
срывающийся мальчишеский голос перечеркнул этот мгновенный кровавый
кошмар:
– Распылитель! Да распылитель же!
Прежде чем Арчи сообразил что это означает, из–за спин стреляющих
вдруг забила светлая струя, очень похожая на поток пены из
селектоида–пожарки, только гораздо толще. И еще – пена была какая–то
странная, словно состоящая из мельчайших невесомых крупинок. И
волк–невидимка мгновенно стал видимым – белесым приземистым силуэтом с
оружием в руках.
Сколько иглометов цокнуло сразу – Арчи не смог бы сосчитать. Волк,
даже падая, убивал. А пограничники, казавшиеся бравыми и способными на
все ребятами, просто умирали. Один за другим. Кто молча, кто со
сдавленным стоном, кто с отчаянным криком.
Арчи с величайшим трудом удерживал бунтующее сознание от паники.
Он не привык видеть столько смертей разом. Что же говорить о
сопляках–пограничниках?
Арчи с ужасом подумал, что половина из них сейчас побросает
оружие, закусит удила и побежит кто куда. Причем, половина из этой
половины попрет под волчий огонь, а остальные – под иглы своих же. Те,
кто не побежит, начнут палить куда попало. И тут начнется форменная
резня, хуже, чем при визите хорька в курятник.
В общем, он выдернул из кармана игломет и приготовился к худшему.
Но Арчи ошибся. Видимо, пацанве перед операцией основательно
промыли мозги. И недаром выдавали вместе с ужином водку.
Не побежал никто. Ну, почти никто – единицы, причем многих тут же
сдернули наземь свои же. И это, как оказалось, было предусмотрено. Вот
стреляли ребятишки беспорядочно, это да. Но – опять же – если не в
волка, то поверх голов.
Волков, кроме того, самого первого, Арчи больше не видел, и
стрельба помалу улеглась. Погранец–командир (не то лейтенант, не то
сержант даже) быстро опомнился и принялся наводить порядок. Ребятки
довольно быстро залегли, перезарядились; раненых и запаниковавших
оттеснили назад, а то ли убитого, то ли оглушенного волка повязали и
тоже отгрузили в тыл. Там, вроде бы, кто–то объявился из эшелона
обеспечения.
Можно было перевести дух и осмотреться.
В оцепленной зоне то и дело вспыхивала стрельба, тот тут, то там,
Арчи слышал характерный шелест распылителей, плотное цоканье иглометов
и редкую стрельбу из пулевого оружия.
Вероятно, волков было очень мало. Пока.
