35. Чо-Ойо – Джаулагири.
Через день они перехватили все радиопередачи с борта маленькой
моторки, направлявшейся в Крым со стороны Тамани. Радиопередача,
строго говоря, была одна и крошечная – сгусток коротких импульсов,
похожий на замысловатый код. Вольво и Халькдафф поколдовали над ним
пару часов и беспомощно развели руками: слишком мало статистики.
Еще через три дня мимо острова прошел довольно большой
катер–теплоход, явно со множеством живых на борту. У этого передача
была такой же короткой и кодированной; от перехваченной ранее она
отличалась. Потом состоялся разговор с охраной в обычном голосовом
режиме – разговор был односложный, а о том, что разговор ведется
именно с охраной, догадаться было нетрудно, потому что ключевое слово
прозвучало в эфире.
– Охрана?
– Ну?
– Я «Пион»...
– Ну?
– В Керчь иду.
– Ну, иди.
– Ага... Куда обычно?
– Да. Позывные с позавчера не менялись.
– Понял, конец...
– Конец...
Вольво с Халькдаффом снова развели руками – по прежнему не хватало
статистики, чтоб истолковать передачи.
К рыбакам–кормильцам Иланду и Вахмистру присоединились еще орк
Вася, Зеппелин и даже Гонза. Пард за неделю под солнышком изрядно
прожарил кожу и стал сначала красным, а потом коричневым. Он приучил
всех (кроме гномов и хольфингов) по утрам купаться, и заплывал
довольно далеко в море, так что коса почти терялась из виду. Конечно,
плавал он не в сторону Крыма, а на юг, где досягаемой вплавь земли
просто не было. Торпедники на столь ничтожную цель внимания не
обращали.
Как выяснилось, из Крыма и к Крыму следовало немало всяких судов –
от небольших лодчонок до того самого теплохода «Пион» – даже странно
почему внешний мир так мало знал о Крыме при таких оживленных связях.
И все суда, приближаясь к некоей условной черте, бросали в эфир
короткий кодированный радиоимпульс – начинающийся для всех одинаково,
а заканчивающийся у каждой посудины по–своему. Когда «Пион» и
небольшой катерок, зовущийся «Янтарный» проходили мимо косы вторично,
техники быстро поняли, что каждый корабль имеет собственный позывной,
и по этому позывному береговая охрана Крыма отличает своих от чужих.
Такой простой и незамысловатый способ мог таить какие–нибудь
коварные особенности за кажущейся простотой, и решили подождать,
накопить побольше статистики, чтоб чего доброго не сесть в лужу – ведь
лужа у берегов Крыма была достаточно глубокая, а третье купание в
черноморских волнах можно было и не пережить. В конце концов,
заканчивается любое везение. А заряд батарей позволял вести наблюдение
еще не меньше двух–трех месяцев. От задержки Пард чуть волком из
Голосеевского парка не выл – привычка долгоживущих готовиться
неоправданно долго и с поражающей воображение тщательностью могла
свести с ума любого человека, а особенно человека увлеченного.
Впрочем, головой–то Пард понимал: чем дольше они станут слушать эфир,
тем выше шансы прикинуться своими для береговой охраны. Но врожденная
людская торопливость короткоживущего гнала и гнала его вперед – и это
был голос сердца, к которому люди почему–то прислушиваются не в пример
чаще. Глас рассудка – удел тех, кому спешить некуда, а Парду было,
было куда спешить...
Но не зря Вольво и Халькдафф тянули. Вскоре выяснилось, например,
что каждые двенадцать суток позывные всех катеров и лодок меняются.
Пересидев три смены – целый месяц, даже больше! – Инси раскусила даже
принцип образования нового позывного: он зиждился на законах счетной
науки–математики, в которой Инси разбиралась лучше всех в Большом
Киеве. В тонкости Пард вникать не стал, когда узнал, что для осознания
принципа изменения контрольной суммы числа–позывного сначала придется
пару лет корпеть над учебниками. Только убедился, что Инси может
быстро и точно предсказать новый позывной для любого корабля, при
условии если знает старые два. Впрочем, нужные позывные легко было
вычислить по формуле обычного калькулятора – все равно, компьютерного
или автономного. Инси же умела вести подобные подсчеты без всяких
компьютеров – лишь при помощи карандаша и листка бумаги.
Это не замедлили проверить – и позывной, выведенный Инси для того
же «Пиона», совпал с тем, который «Пион» отослал новой неделей в эфир.
Ну, а план действий у Парда вырисовался уже дней десять как.
Каждый вторник и каждую пятницу с юго–востока в сторону Керчи
проходил десятиметровый катер, выкрашенный в веселенький желтый колер.
Два раза в неделю, с регулярностью качающегося маятника он полз мимо
острова – утром, часов в десять к Керчи, вечером, часов в пять – в
обратную сторону. Катерок звался «Василий Аксенов», и не
воспользоваться этой желтой посудиной было просто преступно.
Ну, а наглости Парду, как человеку, было не занимать.
Как–то утром он сказал Вольво, отведя вирга на пляжик и усевшись
рядом с ним на не успевший еще как следует прогреться песок:
– Видишь этого желтобортника?
– Ну? – наверное, Вольво наслушался переговоров охраны с судами,
раз отвечал коротким «Ну?".
– Давайте его захватим.
Вольво округлил глаза.
– То есть?
– Захватим. Возьмем на абордаж с нашего плота. Кто подумает, что
на плоте десяток вооруженных живых?
Вольво приоткрыл рот, являя миру замечательные клыки.
– Но... Вахмистра ведь на плоту не отпускали далеко от косы!
– А нам далеко и не нужно. К тому же, «Аксенова» захватить нужно
еще в таманском проливе, а там охрана Крыма почти не появляется. И вот
еще что: нужно захватить его в ближайшее утро после смены позывных.
Мне так кажется...
Вольво задумчиво поскреб в затылке.
– Смело! Черт возьми, смело и просто! Пард, я готов признать – ты
гений, – Вольво впечатленно развел руки, словно хотел обнять весь мир.
Пард хмыкнул; впрочем слышать подобное от вирга было очень
приятно. Кому неприятна похвала от уважаемого и опытного живого?
– Ну, хватил, гений... Этот пароходик так часто шастает вдоль
косы, что мысль его попользовать сама просится в голову.
Вольво, похоже, уже просчитывал возможные варианты операции.
– Выйти в пролив, живых со стволами положить вдоль бортов и под
крышей... Одного–двух оставить снаружи, чтоб жалобно изображали
потерпевших кораблекрушение. Лучше Инси – ей в глаза кто взглянет,
мысли сразу отшибет. Вместе с подозрениями. Блин, просто, как... ну,
не знаю!
– Значит ты считаешь, что это осуществимо? – спросил Пард.
– Еще как! Это так глупо, что наверняка сработает. Надо только
засечь линию, от которой они бросают в эфир позывной.
– Я уже засек. Спасибо, бинокль есть...
Вольво кивнул и снова задумался.
– Ну, ладно. Допустим, прорвемся мы к берегу. А дальше что? Ты
знаешь куда вести этот желтый кораблик?
– Те, кто им управляет, знают. Не станем же мы их убивать?
Припугнем, они и расскажут все.
– А если нет?
– Мы постараемся, – вкрадчиво сказал Пард. – Мне кажется, что
Иланд и Вахмистр, да и Халькдафф тоже – мастера по развязыванию
языков.
Вольво вздохнул:
– Что да, то да. Мастера, и еще какие! За Иланда и Вахмистра, по
крайней мере, я ручаюсь.
– Что и требуется, – Пард неопределенно шевельнул рукой.
– Хорошо, едем дальше. Мы причалили, и даже незамеченными сошли на
берег. Что потом?
Тут Пард ненадолго задумался.
– Потом? Еще совсем недавно я знал бы что делать. Любой ценой
попасть в город Симферополь и обратиться по адресу, который оставил
мне Игорь Чепурной вместе с испорченными часами... Но ведь тот
Чепурной никакой не крымчанин, на поверку. Значит, и брата Вадима в
Крыму у него нет. Так что я – пас...
Вольво бесцельно пересыпал песок из горсти в горсть.
– Сдается мне, мил–живой, зря мы головы ломаем, – сказал он
наконец. – Пока в Крыму не окажемся, ничего придумать не сумеем.
Веером швырнув песок в сторону, вирг встал.
– А тебе придется снова быстро–быстро принимать решение. Там, на
Крымском берегу.
Пард улыбнулся:
– Значит, ты веришь в успех абордажа?
– Верю, – ответил Вольво со вздохом. – Слишком уж далеко мы зашли.
А значит, придется идти до последнего, и да не покинет нас твоя
людская удача...
Халькдафф и Инси план захвата «Аксенова» тоже одобрили.
