13. Мерседарио – Тупунгато.
Команда затихла мгновенно, потому что за минувшие сутки никому
поспать особо не пришлось. Только часовые, Вахмистр и Лазука,
продолжали бодрствовать. Эльф бесшумно расхаживал снаружи, да так, что
заметить его вряд ли кто сумел бы; Лазука устроился на крыше, у
слухового оконца и бдил за прилегающими улицами.
Дважды за ночь часовые сменялись.
До рассвета все было тихо. Когда тьма стала рассеиваться, а восток
заалел, Большой Киев проснулся. Где–то далеко–далеко свистнул
локомотив. Донесся шум двигателя раннего автомобиля. Ожило радио; в
одной из комнат сам собой включился телевайзер.
Вольво чертыхнулся, нашарил на столике рядом с кроватью
продолговатый, усыпанный кнопками пульт и нажал на единственную
красную, под надписью «Operate». Телевайзер моментально умолк, а экран
его вновь сделался матово–серым и непроницаемым.
Вольво хорошо знал формулы обращения с телевайзерами.
Он взглянул на часы, и решил позволить команде еще немного
отдохнуть. И сам откинулся на подушку.
На восходе внимание Валентина–полуэльфа, стоящего на часах,
привлек нарастающий треск моторов. Мотоциклетных моторов. Валентин
сразу разбудил Вольво.
Ас с крыши вскоре заметил целое стадо мотоциклистов. Они неслись
по параллельной улице сплошным потоком, соблюдая равные интервалы и
строгое построение. Казалось, что стадо – это разумное существо или
сложная хорошо обученная машина.
Вольво поднялся на крышу и долго рассматривал ранних гостей в
бинокль; потом отнял бинокль от глаз и тихо выругался.
– Какого дьявола им здесь нужно?
Ас вопросительно глядел на шефа.
У перекрестка стадо качнулось влево. К дому, где расположилась
команда. На следующем – еще раз влево.
– Все, – сказал в рацию Валентин снизу. – Они на нашей улице.
– Поднимай живых, – велел Вольво стоящему за плечом Бюскермолену.
– Только тихо.
Мотоциклистов было много. Не меньше сотни. Они подкатывали к дому,
глушили двигатели, но оставались в седлах. Скоро они запрудили всю
улицу.
Парда разбудил Гонза. Чувство смутной тревоги уже успело вселиться
в Парда; вероятно он даже во сне слышал треск мотоциклов и
подсознательно забеспокоился.
– Гости к нам, дружище... Веселье продолжается, чтоб его...
В голосе Гонзы сквозила неприкрытая досада.
Пард торопливо оделся, отпихнув ногой слесарскую робу, в которой
проходил весь вчерашний день. На полу остались лежать уродливая
брезентовая сумка, моток проволоки, плоскогубцы и разводной ключ.
– Это не выбрасывай... – посоветовал Гонза, указывая на ключ. – В
случае чего можно кого–нибудь по башке осчастливить.
Пард мрачно проверил, заряжен ли пистолет. Обойма была полна;
после стрельбы у поезда Пард добил ее недостающими патронами.
Рядом шевелились гномы, уже с ружьями в руках.
– Выгляни, что ли, – сказал Бюскермолен сородичу. Роел послушно
приблизился к окну и осторожно оттянул стволом ружья черную завесу
маскировки.
– Е–мое! – шепнул он, не оборачиваясь. – Целая армия!
Мотоциклисты тем временем спешились, десятка полтора из них
направились к дому. Все были вооружены, но непохоже, чтоб ждали
сюрпризов. Все выглядело так, словно они считали дом пустым.
Идущий первым щуплый человек в истертой джинсовой куртке и таких
же истертых джинсах прогремел ботинками по деревянному крыльцу.
Подергал за ручку двери.
– Закрыто, босс! – изумленно бросил он через плечо и потянулся к
револьверу за поясом джинсов.
Босс, рослый орк, единственный невооруженный во всей компании,
едва заметно повел головой. Трое из его свиты взбежали на крыльцо.
Грохнул выстрел, и дверь пинком распахнули. В прихожую заглянуло
несколько стволов.
Напротив двери стоял Вольво. Безоружный. Но за спиной у него
цепочкой вытянулась премилая компания: гномы с помповыми ружьями,
шофера кто с чем, хольфинги и Трыня со штурмовыми металлорезками и
Зеппелин с парой «Магнумов».
– Доброе утро, – невозмутимо поздоровался Вольво и вышел на
крыльцо. Передние мотоциклисты попятились, поравнялись с остальными,
не выпуская из рук оружия.
Свита Вольво тоже выскользнула на крыльцо; только Трыня незаметно
ушел к лестнице на верхние этажи.
– Кто вы, черт побери, и что вы делаете в моем доме? – сердито
спросил орк, которого назвали боссом.
– Мы – официальная группа правительства Большого Киева. В вашем
доме мы заночевали, поскольку нигде не увидели запрещающих знаков или
формул. Сейчас мы собираемся покинуть дом; смею заверить, что никакого
ущерба не нанесено. Прошу убрать оружие и позволить нам покинуть дом.
Орк несколько секунд мрачно глядел на Вольво.
– Официальная, значит, группа? – сказал он протяжно. – В моем
доме? Да имел я вас во всех видах! Платите десять косых – и
проваливайте. А иначе – придушу всех, как котят!
– Десять? – Вольво нахмурился. – Ночлег в гостинице обошелся бы
всем нам всего в триста гривен. Не заставляйте меня злиться,
уважаемый.
Орк захохотал. Потом вдруг молниеносно выхватил револьвер у соседа
из–за пояса и собрался выстрелить, но Иланд на соседней крыше опередил
его. Орк с проклятиями выронил револьвер и прижал простреленную руку к
животу.
И тут началась пальба. Мотоциклисты стоящие напротив крыльца
полегли в первые же несколько секунд. Вольво и его группа укрылись в
доме; но Банник и Лазука, безжизненно глядя в никуда, остались на
окровавленных досках.
Команда понесла первые потери.
Трыня из окна второго этажа саданул по толпе на дороге из
металлорезки. Четыре раза подряд. Огненный смерч пронесся по улице; с
десяток мотоциклов взмыли в воздух и, беспорядочно вертясь,
разлетелись в стороны, калеча и убивая всех на своем пути. Раскаленный
асфальт встал дыбом и искрошился смертоносным дождем. Уцелевшие
двухколесники спешно отлавливали своих двухколесных монстров и спешили
прочь; обезумевшие мотоциклы без седоков бесцельно метались в дыму,
налетая на живых и друг на друга.
Пард выскочил в коридор; за ним Гонза. Гонза сразу же поспешил в
прихожую, а Пард на миг задержался у двери в комнату Вольво. Ему
показалось, что там кто–то тихо вскрикнул. Женским голосом.
Инси. Больше некому.
Он рывком отворил дверь и нырнул в проем, держа пистолет наготове.
Но что–то он не рассчитал: мощный удар в лицо не дал ему выпрямиться,
за первым последовал второй, третий, четвертый... Пард сбился с темпа
и никак не мог обрести опору. Каждый удар отбрасывал его назад, пока
его не внесли в сортир и не захлопнули дверь. Пард въехал затылком не
то в стену, не то в водопроводные трубы, и последнее, что он запомнил
перед тем как погрузиться во тьму, это трое в коже и джинсе,
заталкивающие Инси в люк посреди комнаты. Инси брыкалась, но это не
помогало. Напавшие были сильнее ее.
Хлопнула дверь, перед глазами расцвел пестрый цветок из
разноцветных огоньков, и Пард отключился.
