Прощальный Ужин
Престо был выпущен на свободу без денег, без дома и без имени.
Тонио Престо вернулся в отель. К нему в номер явился метрдотель и
вежливо напомнил о том, что номер все время числился за ним. Престо, так
как в номере находились его вещи, и что необходимо заплатить по счету.
– Хорошо, завтра утром я вам заплачу, – ответил Тонио, расхаживая по
номеру.
Метрдотель поклонился, не очень доверчиво взглянул на Престо и ушел.
– Однако где же я достану деньги? – вслух сказал Тонио.
Он подошел к чемодану, открыл его и начал вытряхивать костюмы с
надеждой найти в кармане завалившиеся случайно деньги. Денег не было. А
они были ему необходимы. Если дать телеграмму Гофману и просить его
прислать несколько тысяч телеграфом? Но при получении их опять могут
встретиться затруднения. Впрочем, Гофман может выслать деньги на имя
владельца отеля.
Престо думал и рассеянно просматривал газету. Одна заметка привлекла
его внимание. В отделе театра и кино сообщалась самая последняя новость:
мисс Гедда Люкс выходит замуж за мистера Лоренцо Марра. Лоренцо!
Восходящая звезда, красавец Лоренцо, киноартист, не раз игравший вместе с
Престо. Престо – несчастный, Лоренцо – счастливый любовник. Так было на
экране, так случилось и в жизни. Вот он, тот полубог, которому Люкс отдала
свою руку и сердце! Но разве он более красив, чем перевоплощенный Престо?
Тонио посмотрел в зеркало. Да, да, Престо не менее красив, чем Лоренцо. Но
у Лоренцо есть имя, а Престо потерял свою славу вместе со своим лицом.
Престо должен повидаться с нею. Проклятие! У него не осталось даже
приличного костюма. Выходной истрепался в тюрьме. Престо взял перо и
быстро написал телеграмму Гофману:
«Пришлите десять тысяч долларов на имя мистера Грин, отель
«Империаль», Голливуд Престо»
Затем Престо попросил к телефону владельца отеля и сказал ему:
– Мистер Грин, вы, видимо, знаете, что я вполне платежеспособен и
только случайно попал в затруднительное материальное положение. Завтра
меня выручит мои друг Гофман. Он пришлет десять тысяч долларов на ваше
имя. Прошу из этих денег взять, что вам следует по моему счету, а
остальные деньги вы передадите мне.
Владелец ресторана охотно пошел на эту сделку, и скоро в кармане
Престо лежали деньги, – за вычетом долга, более четырех тысяч долларов.
Гофман вместо десяти прислал только пять. В отеле Престо опять был открыт
кредит, и лица лакеев вновь сделались почтительными. Антонио купил себе
новый костюм и, наняв автомобиль, отправился к Гедде Люкс.
– Мисс Люкс, – сказал Престо, увидав Гедду. – Я пришел поздравить
вас. Вы нашли своего бога?
– Да, нашла, – ответила она.
– Еще раз поздравляю вас и желаю всяческих радостей... Я примирился
со своей участью человека, потерявшего лицо. Вы верите мне, верите, что я
действительно Антонио Престо, ваш старый товарищ и друг?
Люкс кивнула головою.
– Так вот... к вам у меня есть одна большая просьба. Я хотел бы
устроить... прощальный ужин и пригласить на него всех моих бывших друзей.
Их это ни к чему не обяжет. Просто мне хотелось бы еще раз, в последний
раз, побывать в их милой компании, а потом... потом ваш Антонио займет
подобающее ему скромное место в жизни. – Люкс боялась сцен и, видя Престо
таким покорным, охотно приняла его приглашение.
– Но этого мало, – продолжал Престо. – Я прошу вас обеспечить успех
моему прощальному ужину. Вот список приглашенных. В нем вы найдете фамилии
мистера Питча и счастливца Лоренцо Марра, Драйтон, Гренли и Пайн,
декоратора Булинга, осветителя Мориса и кое–кого из второстепенных
киноартистов. Мне хотелось бы, чтобы вы взялись за это дело. Когда вы
получите принципиальное согласие приглашенных, я разошлю им
пригласительные карточки. Итак, в понедельник, в восемь часов вечера, в
круглом зале отеля «Империаль».
Вечер удался на славу. Все приглашенные явились полностью. Престо мог
убедить самых недоверчивых людей, что он, хоть и в новой оболочке, но все
тот же старый Престо, не только изумительный актер, но и прекрасный
режиссер. Новую актерскую игру Престо гости оценили, впрочем, только
впоследствии. Зато режиссерские способности были в полной мере оценены во
время самого ужина, который был обставлен чрезвычайно декоративно. Зал
освещался нежным розовым светом, а через открытую на веранду широкую дверь
падал лунный свет, создавая красивый световой контраст. Все было заранее
рассчитано. Невидимый оркестр играл прекрасные мелодии. На ужин было
приглашено и несколько представителей печати, для которых нашлось немало
материала и работы.
На почетном месте были усажены Гедда Люкс, ее жених – по левую руку и
мистер Питч – по правую. Мистеру Питчу нравилась затея Престо. Попивая
тонкое вино, мистер Питч, чуть склонив голову к Гедде Люкс, с улыбкой
говорил:
– Кто бы он ни был, этот новый Престо, он неплохо начинает свою новую
жизнь. Пожалуй, из него выйдет толк. И притом... – Питч отхлебнул из
бокала, – его сказочное превращение и его фантастический судебный процесс
послужили для него отличной рекламой. Такую рекламу не сделаешь и за
полмиллиона долларов. Да, он–таки сделает себя. И если он действительно
обладает талантом старого Престо, то с ним, пожалуй, стоит повозиться.
Люкс слушала, с интересом поглядывая на Престо, а ее жених
прислушивался к словам Питча со скрытым беспокойством. Престо мог
оказаться опасным конкурентом на экране и в жизни. Лоренцо казалось, что
Люкс смотрит на Престо не только с любопытством, но и с нежностью.
Престо поднял бокал вина, желтого и прозрачного, как янтарь, и сказал
маленький спич:
– Леди и сэры! Известно ли вам, что в Китае существует такое
выражение: «человек, потерявший лицо»? Так говорят о каком–нибудь
человеке, совершившем неблаговидный поступок. «Человек, потерявший лицо»
там подвергается гражданской смерти. Правда, в Китае... А Китай –
азиатская страна... У нас, в культурнейшей стране мира, совершенно иное. У
нас наше лицо крепко спаяно с нашим кошельком. И пока кошелек толст, нам
не грозит потеря лица, в китайском смысле слова, какими бы проделками мы
ни занимались. Но горе тем, кто осмеливается, как я, изменить свое
физическое лицо. Тогда их лишают всего: денег, имени, дружбы, работы,
любви. Да и может ли быть иначе в стране, где царит доллар? Да не подумают
мои почтенные гости, что я критикую прекрасные законы нашей великолепной
страны. О, нет! Я вполне признаю разумность этих законов и обычаев. Я
подчиняюсь им. Я преклоняюсь перед ними. Я сделал ошибку, роковую ошибку,
переменив свое лицо, и теперь приношу публичное покаяние. Я едва ли смогу,
даже с помощью доктора Цорна, вернуть себе мой прежний вид. Но даю
торжественное обещание не менять больше своего лица и прошу общество
простить мне мою ошибку, совершенную по неопытности, и принять меня в свое
лоно, как библейский отец принял блудного сына. И увидите, я буду
достойным сыном!
Речь эта, несколько странная в середине, под конец понравилась всем.
Престо аплодировали. Корреспонденты быстро строчили.
Антонио выпил бокал вина, поклонился и вышел на веранду.
– Нет, прямо молодец! – говорил восхищенный Питч. – Такой способности
к саморекламированию я не знавал даже у старого Престо. Решительно из него
стоит сделать человека с именем. Да где же он? Я хочу с ним чокнуться.
– Я тоже! – неожиданно подхватила Гедда Люкс и поднялась вместе с
Питчем.
Они прошли на веранду. Там Престо не было.
– Престо! Тонио Престо! Где же вы? – кричал мистер Питч, расплескивая
вино в бокале. – Тонио! Мальчик мой!
– Тонио! – мелодично звала и Люкс.
Но Тонио не было. Тонио как сквозь землю провалился. Обошли весь сад,
принадлежащий отелю, на этот вечер предоставленный в полное и
исключительное распоряжение пирующих, – Тонио не было. Вернулись в зал.
Наконец, гости, потерявшие терпение, начали незаметно расходиться один за
другим, обсуждая странное поведение хозяина.
– Может быть, это тоже для рекламы? – сказал Питч, возвращавшийся
домой в своем автомобиле вместе с Люкс. – Но он перестарался, этот
проказник Тонио. Все надо делать в меру. – И, не смущаясь присутствием
Люкс, Питч сладко зевнул.
